Топи

- Хуя у него домик, - присвистнул Денис, когда машина плавно свернула к подъезду к особняку. Леша снова раз пятьсот пожалел о том, что попросил Титова привезти его, но, с другой стороны, уж лучше его, чем Грома. Игорь бы, скорее всего, съел ему весь мозг, чтобы доказать, что идея ехать к Гречкину на ночь глядя ужасная, и придумать ее мог только идиот. С этим Леша справлялся и сам, он знал, что он идиот. - Будто твоя халупа меньше, - бросает Леша, вспоминая загородный особняк Титова. И че Игорь не перебрался к нему до сих пор, так и остается тайной. И Титов в их квартирке прописался, видимо, и не жалуется уже даже на сырость и плесень, и на мебель старую. Видимо, с милым рай и правда даже в шалаше. Леша усмехается своим мыслям. - Ну, заказ выполнен, с Вас поцелуйчик в щеку, - важно заявляет Денис, заглушая мотор. Леша оглядывается, но за забором дом почти не видно, только второй этаж и крышу, красивую, резную. Вокруг темнота, но у Гречкина полно фонарей. Лешу это радует, он теперь терпеть темноту не может. - Игорь пусть тебя целует, отстань от меня, нечисть, - Леша дергает ручку двери и важно вываливается из машины. Денис делано грустно выдыхает, и бросает ему в след что-то о неблагодарном детище, но Леша его уже не слышит, захлопывая дверь. Черная бмв плавно отъезжает от дома только после того, как Леша заходит за калитку. И Макаров не может знать, что Денис ждет еще пару минут, прежде чем уехать совсем, потому что теперь дико боится за Лешу. Он не успевает подойти к крыльцу, когда дверь открывается, и из нее, повисая на костылях, показывается Гречкин. То, что чувствует Леша в этот момент, сложно описать в трех словах. Наверное, он бы кинулся сейчас к нему, если бы знал, что Кирилл не оттолкнет. Наверное, он бы даже поцеловал его, если бы знал, что Кириллу это тоже нужно. Потому что Леше это сейчас почти необходимо, но кто он такой, чтобы лезть с этим к Гречкину? Это у него шарики за ролики заехали, это он, как и думал, вернулся с нездоровой башкой. А у Кирилла, может, все нормально уже. Он, может, вообще о произошедшем вспоминать не хочет. - Я бы обнял тебя, но если руки отпущу, то, скорее всего, ебнусь, - улыбаясь, произносит Гречкин. И Леша отпускает себя. Добегает до него, кажется, в один шаг, и виснет на шее, не задумываясь о том, что может сделать больно. Ему тоже больно, чертовски. Ему так, блять, невыносимо. Все эти чертовы две недели, все это время, он будто сам заживо горел. Он будто тоже ощущал эту боль, эти ожоги на теле Кирилла. - Я так рад, я так рад, что ты жив, - Леша не понимает, почему глаза предательски слезятся, почему на душе так одновременно плохо и хорошо. Он просто жмется ближе, просто пытается вдавить Гречкина в себя. Он так его ненавидит, но он так, блять, влюблен! Ненормально, неправильно, так быть не должно, но он влюблен. - Тихо-тихо, ты чего? Все хорошо же, ну? – Кирилл отпускает одну руку, прижавшись плечом к косяку, и зарывает пальцы в Лешины волосы. Да, хорошо, думает Макаров, сейчас хорошо. Вот так, когда он делает это, когда он касается его. - Прости…прости, я просто…я не могу, - не может остановится. Не может заставить себя отлипнуть, не может заставить себя не поцеловать. Поэтому тянется вперед, тычется губами к губам Гречкина, и ждет, пока тот оттолкнет, но Кирилл не отталкивает. Кирилл отвечает, и это лучшее чувство, думает Леша. Это и есть его первый поцелуй. Настоящий, без страха, без боли, такой, о котором он мечтал в тот день, там, на заводе. Который, он думал, никогда не получится у них двоих. - Леш, что ты делаешь, а? Ты же не должен, - Кирилл мнется. Леша знает, что не должен, но что именно не знает. - Что? Целовать тебя? Обнимать? Что? – Кирилл кивает. - Ты же в курсе, что целуются по любви, да? – Леше смешно. Смешно слышать это от Гречкина, который за свою жизнь столько людей перецеловал, сколько Леша даже сосчитать не смог бы. Но Макарову вот стоит, затирает про любовь. Пиздабол и придурок. - Ага, в курсе, - Леша снова тянется к его губам. Он думает, что сдался сейчас со всеми потрохами, и, по сути, только что признался Гречкину в любви. В такой вот нелепой, почти Титовской манере. И ему не стыдно, ни сколько, потому что это другой Кирилл. Не тот, который целовал других, не тот, которого Леша ненавидел всем сердцем, не тот, из-за кого Леша чуть не потерял себя. Это Кирилл, который его спас, вытащил из дерьма, помогал хвататься за реальность, когда она ускользала. - Я думал, что никогда тебя не увижу больше, - шепчет Гречкин, и Леше хочется сказать, что он тоже. Он тоже так думал, был почти уверен в этом до сегодняшнего дня. И если бы не Денис с его дебильными подколками, то непонятно вообще когда бы он еще решился позвонить. – Не хотел к тебе лезть, думал, что ты захочешь забыть обо всем, - Леша кивает. - Хотел, хочу, но не о тебе, - никто не задумывается о том, что это слишком, но голос Дена в голове все-таки усмехается над Лешей, подъебывает. Пошел бы он на хер, думает Леша. И спасибо ему огромное.

***

Кирилл сидит на скамейке на заднем дворе, и уже пару часов наблюдает за тем, как Макаров с Лизой нарезают круги на велосипеде по его идеально выстриженному газону. Новая игрушка намного больше пришлась девчонке по душе, чем прошлый беговел, который, как и предполагал Леша, был малышке не по размеру. Но Кирилл все же решил, что начинать надо с него. В общем в этот же день они с Лешей поехали за велосипедом. Прошла неделя с того момента, как Макаров пришел к нему, и всю эту неделю Кирилл с трудом отпускал его на работу по утрам, и, кажется, тихонечко сходил с ума, дожидаясь Лешу дома. Гром, как сообщил ему Макаров, был не в восторге от того, что Леша перестал ночевать у себя, но Гречкину было плевать, не страшно, думал он. Игорь уж точно не страшнее того, что им с Макаровым пришлось пережить. Они до сих пор это переживают. Вместе. Когда ложатся спать, почитав Лизе сказку по ролям, выключают свет, и спасаются от темноты, плотно прижавшись друг к другу на огромной кровати. В страхе нет места для личного пространства. Кирилл до сих пор не верил, что это будет настолько легко. Один раз взять кого-то за руку, и не иметь желания отпускать ее больше вообще никогда. Когда-то Гречкин был уверен, что все это не для него. Отношения, семья, обязательства, ответственность. Это было точно не про него. Но сейчас казалось, что без этого он уже не выживет. Они с Лешей не обговаривали это, вообще не поднимали эту тему, было достаточно того, что Макаров всегда возвращался, тащил к Кириллу свои вещи, говорил о чем-то, строил какие-то планы на будущее, и, кажется, вообще не сомневался, что это его. Что Гречкин теперь его. Кириллу это нравилось. Хоть один человек в этом доме был в этом уверен. С Лизой тоже все становилось лучше. Второй человек в доме на нее явно влиял положительно, она открывалась. - Ну что, хорошо тебе, да? Сидишь, а я ношусь как лось, - Леша шлепнулся рядом, уставший от бега за девочкой. Та уже давно каталась уверенно, но Макаров все равно переживал. - Мог бы, тоже бы бегал, - отвечает Кирилл, переплетая свои пальцы с пальцами Леши. Все эти касания, все это было им обоим необходимо, он понимал. Они сейчас сами, словно дети с депривацией, им самим нужно привыкать ко всему, обрезать иголки. Благо с Лешей это было проще. - На следующей неделе уже снимут гипс, побежишь, - усмехнулся Макаров, подтягивая ноги под себя. Кирилл ждал этого с нетерпением. Наконец-то будет хотя бы удобно спать, и не нужно будет Леше думать о том, куда закинуть свою ногу, чтобы случайно не задеть эту штуку на ноге Гречкина. - Слушай, немного поздно, конечно, но все же, когда я смогу ходить, сходишь со мной на свидание? – Леша смотрит на него как на дурачка, усмехается. - У нас каждый день свидание, и я уже был в твоей постели, - важно заявляет он. Кириллу все еще странно, что Макаров может быть таким, но ему это нравится. - Наши чудесные прогулки по Топям не считаются, - смеется он. Леша машинально отвешивает ему шлепок по ноге. Кирилл заметил, что он часто выражает таким образом свое недовольство. Дурная привычка, но Кирилл готов с ней мириться. – Я хочу настоящее, ну, знаешь, как я люблю, с размахом, - Леша морщится. - Поведешь меня в ресторан, чтобы уломать на секс? – Кирилл удивлен. Он даже не думал об этом, нет, конечно, возникали такие мысли. Да и как бы им не возникнуть, если они буквально спят прижавшись друг к другу, словно сиамские близнецы, но подталкивать к этому Макарова не спешил. Да и сам боялся, вообще-то. У Кирилла было много сексуальных партнеров, и парни были, но с Макаровым все равно все было как в первый раз. Страшно. - Не думал даже, но если ты настаиваешь, - Кирилл театрально стрельнул в Макарова глазками, а щеки того внезапно покрылись румянцем. При всей своей невесть откуда взявшейся раскрепощенности, Леша все еще оставался собой, и его было довольно легко вогнать в краску. - Все зависит от свидания, - Макаров наклонился и быстро чмокнул Кирилла в губы. Было ясно, что Леша готов. Не ясно было, почему готовым не был Кирилл. Не хотелось его портить, как бы банально это не звучало. Хоть замуж бери, ей богу. Леша встал со скамейки и снова направился к Лизе. Было приятно наблюдать за этими двоими, они даже становились похожи друг на друга, будто и правда брат с сестрой. Кирилл чувствовал себя отвратительно, когда думал об этом. Еще хуже, когда думал о том, что вместо Мироновой и правда могла быть другая девочка, Макарова Лиза, а может и вовсе их могло быть двое. Кириллу было категорически запрещено об этом думать, потому что он тут же скатывался в уныние, и снова появлялось желание приложиться к горлышку. Нельзя было об этом думать, потому что это было нечестно к его Лизе. К его.