***
Леша скрылся за дверями медпункта, а Кирилл присел на крыльцо. Солнце почти полностью поднялось, но все так же пряталось за тучами, изредка выглядывая на пару минут. Теплее от него не становилось, и не понятно вообще, как такое возможно, если в Питере Гречкин умирал от жары. Всего пару дней назад. Не свалилось же глобальное похолодание на одни только Топи? Кирилл вытащил сигарету и снова закурил, пока картинка совершенно не клеилась. То, что здесь творилось, и правда больше было похоже на чертовщину. В голову лезли совершенно не радужные мысли. Это место существовало намного дольше самого Кирилла, лагерь старый, почти развалившийся. А никому будто и дела не было. Замалчивали? Кирилл знал, как легко это делается при больших деньгах. Но кому это нужно? Привозить сюда каждое лето кучу брошенных детей, оставлять на какую-то сумасшедшую бабку. А Кирилл видел ее вчера, врагу не пожелаешь столкнуться снова. И похищать по одному? Тогда почему не замалчивали и это? Почему появлялись, хоть и редко, и почти без какого-либо громкого разглашения, но появлялись заявления о пропаже? Почему нельзя было просто по-тихому похищать прямо из детского дома, если всем было похер? Боялись общественной огласки? Или они вообще ничего не боятся? Может быть просто делали это для галочки, чтобы в случае чего было чем прикрыть жопу? - Это пиздец какой-то, - голос Макарова за спиной прозвучал слишком уж надломлено, будто и правда надеялся увидеть что-то более адекватное. - Удивлен? – Кирилл не оборачивается, но знает, что Леша скорее всего сейчас сжимает кулаки, и насупился, как хорек. Это было бы похоже на Макарова. - Да что здесь творится вообще?! – Кирилл и сам хотел бы знать. Он достает сигарету и протягивает ее назад, Леше. Тот тут же забирает ее из рук Гречкина и опускается на ступеньку, рядом с ним. Кирилл отмечает это про себя, странно, но он был уверен, что Макаров будет морозиться. Это было бы даже правильно. Они ведь, своего рода, враги? - Хуйня здесь творится, Лешенька, а ты еще не понял? Я это еще в статье черным по белому прочитал, слишком уж тупо, чтобы быть правдой, - Леша повернулся к нему, но Кирилл не стал поворачиваться. Решил не сталкиваться лишний раз с Макаровскими глазищами, после чувствовал себя неприятно, будто грязью облили. Леша, видимо, умел презирать и молча. - Так нахуя ты сюда поехал? – Кирилл присвистнул. - Столько мата, тебе бы рот с мылом помыть, - Леша толкнул его колено своим коленом, но промолчал. Кирилл усмехнулся. Все это было так странно, почти дико. Все в этих Топях было через жопу, даже вот, вражда как-то не заладилась. А ведь Кирилл чувствовал, догадывался, что Леша тоже ждал чего-то подобного. Потому и напрягся так, когда Гречкина увидел. Возможно, при любых других обстоятельствах он и правда кинулся бы на Кирилла с кулаками, но сейчас что-то не позволяло. - Я уже озвучивал причину, - Леша кивнул. Они оба были здесь по одной и той же, не стоило повторять это тысячу раз. - Что думаешь насчет деревни? Если девочки сами ушли, то пропали бы в болотах, но следы бы нашли, - Кирилл кивнул. Мысль здравая, решил он, до него самого она уже доходила. - Они просто топчутся на месте, делают вид, будто ищут, но на деле сам понимаешь, - Кирилл развел ладошки в сторону. – А в Топи идти запрещено, да и бессмысленно. Говорят, сами в болотах увязнем, - Кирилл мало что в этом смыслил. Проходил пару раз обучение на болотистых местностях, но таких, как здесь, не видал. Тут на много километров будто и было одно чертово болото. - Ну как-то же до туда люди добирались! Значит дорога должна быть? – в словах Макарова было больше смысла, чем во всем происходящем. - Если и была, то давно размыло. А если есть, а до деревни никто до сих пор не добрался, значит и нам не дадут, - и снова тупик. Это дерьмовая игра в прятки успела подзаебать за один час. Можно было бы пойти со всеми и тупо топтаться вокруг лагеря, делая вид, будто что-то, да делают. А если пораскинуть мозгами, то куда не иди – везде упрешься в стену дебилизма. – Если бы хотели, давно бы были там, сечешь? – Леша, кажется, сек. - И? Что предлагаешь? Делать вид, как остальные, что все в порядке? – Кирилл пожал плечами. Ни хрена он не предлагал. - А че ты сделаешь-то? Или я? У нас даже пестика нет, - Кир сложил пальцы на подобии пистолета и выстрелил себе в голову. – У тебя же батек теперь мент, позвони ему? – Леша снова уставился на Кирилла, как на идиота. - И что я ему скажу? – Кирилл пожал плечами. - А вот все то же, что мне сказал, только без мата. Пусть пригонит сюда кого-нибудь с Питера, да разбираются сами, мы тут явно не игроки, - все это и правда звучало неплохо. Майор Гром, насколько помнил Кирилл, был хорош в таких дерьмовых делах. С ним бы тут куда быстрее справились, но в то же время он понимал, что как только Леша сделает звонок, как только до сюда дойдет, что делом занялась верхушка, все свернется еще до того, как Гром сядет в самолет. - Хорошо, - Леша встает с крыльца, чтобы достать телефон, но Кирилл хватает его за руку. - Стой, идея дерьмо, - он кладет палец к губам и показывает Леше сесть обратно. Тот смотрит на него, как на придурка. – Ты сюда, говоришь, журналистское расследование делать приехал? – Леша кивает. – Тогда давай расследовать, Гром твой тут нихрена не найдет, пока доедет, а от нас ничего не ожидают, сечешь? – на этот раз Макаров уже ни хрена не понимал. Кирилл противоречил сам себе. - Так мы игроки или нет? – Кирилл усмехнулся. - Мы ебучие пешки, Макаров, но хули делать? – а делать и правда было нехуй. Леша вздохнул. - Ты заебал, Гречкин, определись уже! – определяться было не с чем, Кирилл и сам ни фига не понимал. Наверное, с утра он переборщил с таблетками, поэтому так хреново соображал. Но план, какой никакой, в голове внезапно созрел. Он резко наклонился вперед и сгреб Макарова во что-то напоминающее объятия, тот хотел было вырваться, но Кирилл сжал сильнее. - Пойдем в твои Топи, но Грому все-таки напиши, только тихо, делай вид, что нихуя не происходит. Веди себя, как все, завтра с утра свалим. А сейчас пошли, сделаем вид деятельности, как все остальные, - шепотом, почти в самое ухо, произнес он. Из окна напротив на них кто-то смотрел. - Я понял, отпусти меня, - даже так, едва коснувшись Леши, Кирилл почувствовал, как его трясет. Кирилла и самого трясло не по-детски. Как бы самим в этих Топях не пропасть.***
Леша не мог переварить происходящее, казалось, что он и правда просто попал в кошмарный сон. Пустые, почти мертвые глаза той «воспитательницы» теперь совершенно точно будут сниться ему в кошмарах. Она просто смотрела на него, Леша пытался заговорить, а она даже, кажется, не понимала, что кто-то с ней разговаривает. Живой труп, не иначе. Будто накачали чем-то. Но зачем? Какой в этом был смысл? Леша ничего уже не понимал, и чем больше пытался разобраться, тем больше путался. Кому все это было нужно? Зачем? Его бросало в дрожь от одной мысли о том, кто за этим стоит. Кирилл не сделал проще, особенно тем, что обнял. На Лешу будто ведро с кипятком вылили, такими горячими казались руки Гречкина на его плечах, даже через куртку ощущались ожогами. Леша хотел бы злиться на это, но желание прижаться и спрятаться в его руках четко боролось со всеми остальными. Кирилл же раньше все на свете мог, из любой задницы выкрутиться, так может и теперь у него получится? Может быть он и Лешу зацепит с собой? Хотелось бы отсюда просто сбежать, но у Гречкина, кажется, был совершенно другой план. Он Леше не понравился, но отрицать его резонность было нельзя. Он ведь сам добивался этого, не так ли? Он ведь ради этого сюда и ехал, ради Топей этих проклятых. А значит они до них доберутся, дойдут. Только Леша напишет Грому, чтобы тот приезжал. Чтобы, если уж и пропадать бесследно, то хоть с каким-то шансом быть найденным. Даже если и посмертно. - Пошли, - Кирилл поднялся с крыльца и протянул ему руку. Браться за нее не хотелось, но Леша взялся. И почему было так холодно, если на улице стоял июль? Почему ладошки Гречкина были такими горячими, по сравнению с его собственными?