"Доброе утро, конфетка" "Я чуть не проспал, пришлось собираться впопыхах"
Картина сонного появляется в сознании моментально с такой легкостью, будто Ибо видит её каждый день, а не застал всего несколько раз за период их отношений. Чжань отходит ото сна довольно быстро, поэтому поймать его растерянным или по-утреннему тупящим крайне сложно. В будни — сложно вдвойне, потому что он, словно на автомате, просыпается мгновенно и, даже если не особо выспался, переходит в рабочий режим без особых затруднений. "Это чем же ты таким ночью занимался??" "Ну раз сейчас еле встал" Хуан Цзытао опускает свою тарелку с омлетом на стол и просит соседа, напротив которого садится, убрать слишком довольное выражение с лица, потому что ослепнуть раньше, чем провести невероятный вечер, не очень бы хотелось. Ван Ибо в ответ закатывает глаза и отвечает, что куда раньше Цзытао должен был ослепнуть от яркости собственного хайлайтера. Будильник на часах напоминает, что пора уже выходить, и Ибо, спешно матерясь, подрывается с места, чтобы наскоро собраться, кинуть в рюкзак спортивную форму и другие мелочи, попавшиеся под руку, а затем, предварительно попрощавшись с соседом по квартире, побежать на остановку. Ответ от Сяо Чжаня парень получает только в районе третьего урока. Мужчина, видимо, сегодня опоздал, раз не нашел времени на ответ перед утренней планеркой, но это не смертельно. Один раз Ибо уже успел загнаться из-за того, что по утрам Чжань не особо разговорчивый, но нашёл в себе силы поговорить об этом со старшим, и каково же было его удивление, когда мужчина сказал, что у него элементарно не хватает по утрам времени, чтобы сразу отвечать, потому что начало дня — буквально самое насыщенное на события время. Но тогда же мужчина пообещал стараться вырывать несколько минут для сообщений. И, что самое важное, он действительно ежедневно старался делать это. Ван Ибо отвлекается от английского, переключая своё внимание на телефон."Доделывал проект:(((" "Лучше бы, конечно, на что-то другое моё время ночью ушло" "Или на кого-то"
Даже задумываться перед отправкой ответа не приходится. Ибо печатает парочку сообщений и отправляет их сразу же, закрывая телефон учебником по английскому, чтобы преподаватель, блуждающий вдоль рядов, не начал читать очередную лекцию о распустившихся на кону выпускного старшеклассниках. "Оно может уйти на кого-то другого сегодня ночью" "Если не предвидится каких-то других проектов" "Ну и если ты хочешь, конечно" Телефон вибрирует ответом минуты через три. Ибо фыркает, читая ответ, и прикусывает губу изнутри, чтобы не расплыться в улыбке посреди самостоятельной по английскому языку."Ван Ибо — самый крутой проект, его нельзя не хотеть" "Заберу тебя после тренировки, конфетка"
Однако что-то довольное, видимо, на лицо Ван Ибо всё же пробирается, потому что подозрительное покашливание преподавателя раздается над плечом ровно в тот момент, когда он прячет телефон в кармане брюк. Мужчина кидает взгляд на полупустой тетрадный лист и щурится. — Ван Ибо, что-то непонятно? — Просто решил проверить, смогу ли сделать остальные задания за пятнадцать минут до конца урока, — с очаровательной уверенностью отзывается Ибо, на что преподаватель удивленно приподнимает брови, но ничего не отвечает, переключая внимание на другого ученика. А Ван Ибо действительно без проблем делает оставшиеся задания за короткий срок. Честно говоря, всё происходящее — странно. Ван Ибо очень сложно сосуществовать в одной вселенной с фактом, что до окончания старшей школы осталось всего два месяца. Два месяца — и ему будет дана полная свобода выбора, полный контроль над собственной жизнью окажется в его руках. Всего два месяца — и никаких ограничителей в виде школьного расписания и дополнительных занятий по подготовке к экзаменам не будет существовать вовсе. И так просто жить уже не получится. Придётся делать выбор. Ещё лучше — сделать этот выбор прямо сейчас. У него огромное количество шансов и возможностей, но всё упирается в деньги. Выигранный танцевальный конкурс позволяет не задумываться об этом аспекте некоторое время, но Ван Ибо чётко осознает, что, если он захочет поступить в танцевальную академию, — любую из многочисленных существующих — ему нужно будет куда больше денежных средств, чем находится на его счете в данный момент, и это проблема. И решать что-то с этой проблемой должен именно он. Наверное, Ван Ибо должно быть грустно от того факта, что в этом деле никто ему не помощник. Быть может, ему нужно печалиться от того, что у него нет семьи, готовой поддержать и проспонсировать любое его решение, как у Чжан Исина и большинства других старшеклассников. Однако — нет, Ибо от этого лишь спокойнее, проще. Ему куда легче жить с уверенностью, что никто из его семьи не будет его осуждать за любой сделанный шаг, даже если он не совсем верный. Теперь парень уверен, что никто им не будет помыкать, используя извечное "живешь моими деньгами". Теперь его, наконец, не будут тыкать носом, словно нашкодившего котенка, в любую оплошность, говоря, что младший наследник крупной фирмы не должен её позорить подобным поведением. Потому что Ван Ибо никак не связан с Ван Ичжоу, никак не связан с его бизнесом и не желает нести внушенную ответственность за то, к чему он не причастен. Не желает и — что самое главное — не будет. Но любое его решение касательно учёбы будет стоить денег. Ван Ибо не дурак, он понимает, что нахождение в тройке школьных лидеров и отлично сданные экзамены на деле никак не помогут в поступлении, поэтому ему нужно делать выбор. Причем — как можно скорее. Он либо бегает весь месяц после обычных экзаменов по творческим, стараясь поступить в этом году на бюджет, либо даёт себе год перерыва, чтобы потратить его на полноценное обдумывание ситуации и заработок денег на крайний случай. Рациональная часть сознания твердит, что поступить вторым способом было бы куда проще, но Ван Ибо знает себя, знает свое отсутствующее терпение и полное нежелание топтаться на месте в ожидании чуда, которое вряд ли случится за год перерыва. Поэтому — Ибо в растерянности. Ему нравится то, что происходит. Ему нравится свобода. Ему нравится ответственность за выбор, лежащая на собственных плечах. Но то, что он понятия не имеет, как правильно всё же будет поступить, а спросить совета ему не у кого, заставляет чувствовать себя таким необъяснимо беспомощным глубоко внутри. Ван Ибо знает, что у него есть Сяо Чжань. Он понимает, что мужчина поможет, поддержит, если поговорить с ним об этом, но какой-то нелепый страх заставляет засовывать все переживания и желания завести разговор об этом подальше, как только он видит старшего. Ибо всё ещё боится спугнуть. Опасается, что Чжань, услышав все эти размышления, покрутит пальцем у виска и скажет, что все беспокойства высосаны из пальца. Ван Ибо всё ещё боится, что Сяо Чжань оттолкнёт его от себя в любой подходящий момент, несмотря на то, что старший не дает для таких мыслей ни единого повода. И парень в курсе, что это далеко не нормально. До него доходит, что никто не расстанется с ним из-за простого разговора о будущем, но Ибо отчего-то испытывает панический страх разочаровать Чжаня даже своим ходом мышления. Он слишком много раз за свою жизнь слышал от родителей слова о том, что ему стоит не думать, а делать так, как говорят, и сейчас, когда в течение довольно длительного времени не говорят никак, противный внутренний голос, не уверенный в себе, вдруг вопрошает, действительно ли Ибо способен делать всё самостоятельно и без единой ошибки. Это нелепо, но Ван Ибо начинает сомневаться, что то, о чём ему так хочется спросить, в чём хочется получить поддержку, действительно стоит того, чтобы перекладывать это на другого человека. На самого дорогого в данный момент человека — тем более. — Ибо, у тебя всё в порядке? — Хань Гэн останавливает парня после тренировки и смотрит взволнованно, пока остальные ребята скрываются за дверьми раздевалки Когда настал черед выбора студии и наставника, их танцевальная команда сделала выбор практически единогласно. Они не особо обсуждали свои предпочтения до этого, но двадцати минут с лихвой хватило, чтобы признать Хань Гэна лучшим из возможных наставников, и с самой первой же тренировки парни убедились в этом на сто процентов. Мужчина обращает внимание на каждую мелочь, способную хоть как-то помешать во время танца, поэтому вовсе не удивительно, что задумчивое состояние одного из обычно полностью собранных танцоров не прошло мимо него. — Да, всё нормально, — кивает Ван Ибо, и приподнимает уголки губ в извиняющейся улыбке. — Простите, если заставил беспокоиться. — Тебя что-то беспокоит? — Ничего смертельного, я разберусь. — Хорошо, не буду настаивать, — Хань Гэн легонько хлопает парня по плечу, понимающе улыбаясь, — но, пожалуйста, не стесняйся сказать мне о чём-то. Я знаю, что мы работаем вместе пока что недостаточный срок, чтобы безоговорочно доверять, но я всегда рад помочь. — Спасибо, — Ибо кивает, принимая слова старшего, а затем всё же решается спросить вопрос, закономерно появляющийся на кончике языка. — Наставник Хань, скажите, а Вы не станете бросать дорогого Вам человека, если он скажет что-то вот прям дико глупое? — Конечно, не стану. В принципе хоть кто-то адекватный вряд ли станет это делать, — пожимает плечами мужчина. — Я либо скажу ему, что это полный бред, либо просто смирюсь с тем, что человек так считает. Не бывает такого, чтобы мнения на все жизненные ситуации совпадали на сто процентов. — Да, точно... — парень улыбается, понимая, что Хань Гэн полностью прав. — Спасибо! Ван Ибо торопится скрыться в раздевалке, чтобы как можно быстрее собраться и оказаться рядом с Сяо Чжанем, который наверняка уже ждёт его около входа. Решение этой ситуации буквально лежало на поверхности, но Ибо настолько привык углубляться, что чуть не потонул в бурном течении собственных мыслей на глубине сознания. — Ибо! — Сяо Чжань поднимает руку, чтобы привлечь внимание младшего, когда он выходит на улицу и оглядывается по сторонам в поисках нужного ему человека. — Чжань... Руки Ибо смыкаются на талии Чжаня, прижимая как можно ближе к себе. Мужчина коротко выдыхает от неожиданности, но уже в следующую секунду отвечает на объятия своего парня, касаясь губами взъерошенной после тренировки макушки. Сяо Чжаню кажется, что рядом с Ван Ибо ему легче дышать. Ван Ибо кажется, что он дышит Сяо Чжанем. — Я соскучился, — выдыхает в район шеи старшего Ибо, на что получает мягкие поглаживания по спине и нежное "Я тоже". — Как работа? — До обеда было очень запарно, а потом нормально, — отзывается Чжань, оставляя ещё один невесомый поцелуй. — Как тренировка? Хочешь посидеть где-нибудь? Или погуляем? Или домой? — Мм, хочу к тебе, — оставляя легкий поцелуй на участке шеи, выглядывающем из-под светло-голубой рубашки, отвечает Ибо, а затем отрывается на несколько сантиметров, чтобы встретиться глазами со своим парнем. — Поедем к тебе домой? — Конечно, — Чжань кивает и собирается уже отстраниться, но, кажется, в последнюю секунду меняет свое решение, замирая и вопросительно глядя на младшего. — Ибо, ничего же не случилось? — Ничего не случилось, — качает головой Ван Ибо, а затем коротко смеется. — Я просто хочу поговорить с тобой кое о чём. И, конечно, провести вместе вечер! — Ты меня пугаешь... — шутливо прикладывает ладонь к сердцу мужчина. — Нам нужно предварительно заехать в аптеку за валерьянкой? Или без этого разговор обойдётся? — Я тебе сделаю искусственное дыхание, если что, — уверяет Ибо, забираясь на пассажирское место уже привычным движением. — А массаж сердца? — Ты пытаешься вывести меня через него на простой массаж? — Возможно. — Возможно. Сяо Чжань, так и не успевший пристегнуть ремень безопасности, первым тянется навстречу Ван Ибо через коробку передач. Его рука оказывается на щеке младшего, и губы парней соединяются в следующую же секунду. Чжань целует медленно, нежно, посасывая губы младшего и получая равноценный ответ. Ибо опускает ладонь на шею старшего, чуть наклоняя голову и постепенно углубляя поцелуй. По телу бегут мурашки, и если бы Сяо Чжань не знал, что машина даже не заведена, то обязательно подумал бы, что ненароком включил излишнее отопление в салоне или подогрев сидений, потому что жар стремительно распространяется по венам, заставляя дышать чаще и чувствовать приятное томление в груди. Ван Ибо сладко стонет в поцелуй, когда Сяо Чжань перемещает ладонь с щеки на затылок, сжимая светлые непослушные волосы, а затем кусает пухлые губы, тут же зализывая. Они не виделись всего несколько дней, но ощущается это как пара лет — по крайней мере, тактильный голод Чжань испытывает именно такой. И, наверное, это должно напрягать, но Ибо, очевидно, разделяет это ощущение полностью, поэтому и думать лишний раз тут не о чем. — Я соскучился, — с трудом отрываясь от губ Ибо, выдыхает Чжань, оставляя короткий поцелуй на уровне челюсти, а затем на щеке младшего, никак не желая покидать пределы касаний парня. — Я тоже, — с тёплым смехом произносит Ван Ибо, притягивая к себе старшего для ещё одного недолгого поцелуя, заключающегося в простом неторопливом касании губ и одном дыхании на двоих. — Но кто-то говорил, что первый раз в машине это не наш вариант. — И всё ещё придерживаюсь этого мнения, — усмехается Сяо Чжань, мысленно проклиная то, что они договорились не делать друг другу минет и даже не дрочить раньше полноценного первого секса, чтобы "не портить сюрприз друг другу". И если две недели назад этот уговор казался здравым, то сейчас нарушить его хочется с каждым днём всё сильнее. — Тогда давай хотя бы доберемся до квартиры, — облизывает губы Ибо, а затем отворачивается к окну как ни в чем не бывало. — Не издевайся над старшими. — Я не издеваюсь. — Ждёшь, когда закончится моё терпение, — ворчит Сяо Чжань, выезжая с парковки. — А оно всё никак не заканчивается. — Вот сейчас поужинаем, обсудим то, что ты хотел, а потом вернемся к этому разговору. — Договорились. Ван Ибо улыбается, глядя на старшего из-под отросшей белесой чёлки, в очередной раз упавшей на глаза, а Сяо Чжань, смотря на эту картину, думает, что в этом небольшом споре он определенно проиграл. И вполне не против чуть позднее попросить прощения за свой проигрыш на коленях.