Любовь со вкусом никотина

      Приспичило же прошлым жильцам, посадить дерево прямо под окнами, да так, что проснулась ты не от будильника, а от стука ветвей в окно. Снова школа. Новая. Снова, наверняка, приставучие одноклассники. Новые. Хочется проспать еще добрые несколько часов, но вряд ли привередливая учительница будет рада такому. Мама, скорее всего, пошла устраиваться на работу, поэтому она не должна быть против, если ты не поешь перед учебой. И как в кого-то может что-то лезть с утра? Чувство голода не приходило, поэтому, спокойно одевшись в школьную форму, ты лежала на кровати, а в голову лезли навязчивые мысли. Слишком навязчивые. Может, там не настолько плохие ребята, как ты себе напредставляла. Может даже подружишься с кем-нибудь. А может и нет. Черт с ним. Дорога до школы заняла, как и вчера, минут сорок. За это время ты успела тщательно разглядеть окрестность, в которой живешь. Днем, почему-то, все казалось другим. Сейчас же, когда улица едва освещается светом луны и плохо работающими фонарями, тебе видно то, что обычно можно не заметить при ярком свете солнца. Дойдя до места, на котором ты вчера останавливалась покурить, ты остановилась, чтобы вспомнить, как пройти дальше. Оглядываясь по сторонам, ты подумала, что пройти через мост не будет хорошей идеей, мало ли, развалится еще. Пришлось идти в обход. Выйдя на дорогу, вдоль которой с обеих сторон выстраивались домики, ты не спеша шла дальше. На крыльце школы, у самого входа, кто-то бесстыдно курил, даже не боясь учителей, что в любой момент может посмотреть в окно. В фойе висела доска с расписанием и некоторыми объявлениями. Из объявлений внимание привлекла бумага с фотографией: «пропал ребенок» — гласила надпись. В расписании первым уроком была литература. Предмет хороший, но иногда непонятный. Коридоры постепенно наполнялись учениками, шныряющих туда-сюда. Проверив наличие тетрадей и учебников в портфеле, ты стала ждать трель звонка. Не то чтобы ты была прилежной ученицей или заучкой, просто не очень хотелось слышать возгласы учителей или просить что-то у одноклассников. Несколько раз ты все же ловила на себе взгляды новых одноклассников, после чего видела этих людей, обсуждающих что-то с товарищами. Но никто не подходил, подножки не ставил — и хорошо. Звонок отбивался от стен коридора, больно врезаясь в уши. Подождав, пока все зайдут в кабинет, ты вошла последняя, на всякий случай. — Здравствуйте, — ни громко, ни тихо произнесла, но старалась так, чтобы услышала преподавательница, — это шестой «В»? — увидев краткий кивок, ты продолжила: — я новенькая, сказали, чтобы я к вам подошла. Ты оперлась плечом о дверной косяк, придерживая лямку рюкзака рукой, ожидая вердикта Лилии Павловны. — Фамилия? — очки на тонкой оправе блеснули под лампами, смеряя тебя взглядом. — Кузьменко. Учительница пробежалась глазами по списку в журнале, поставив точку на твоей фамилии. Выпрямившись, она оглядела класс, и только сейчас ты заметила, как на тебя смотрят все ученики. Стало немного не по себе, в голову ударило, как после сигарет. — Если зрение позволяет, садись за последнюю парту, — она встала с места, принявшись писать на доске, — Пятифан все равно опаздывает, — в голосе слышалось явное возмущение и даже немного досады. Прошагав к месту, ты молча принялась слушать Лилию Павловну. Но потом внимание переключилось на фамилию, произнесенную ей. Кто такой Пятифан, ты понятия не имела, но поняла, что, походу, сидишь на его месте. Сидев около окна, ты заметила солнце, медленно поднимающееся, начиная освещать кабинет, отчего пришлось выключить в нем свет. Снег переливался на ветках деревьев, изредка падающий на землю от небольших порывов ветра. Урок закончился, и ты предпочла бы остаться в кабинете, но учительница выгнала всех в коридор, чтобы проветрить в кабинете; было душно. Не горя желанием поддерживать с кем-то разговор, ты отошла в дальний угол, облокотившись о подоконник. Но долго самой стоять не получилось: подошла девочка, которая сидела за второй партой. — Привет, меня Полина зовут, — как-то стеснительно произнесла та, заправляя прядь волос за ухо. — Катя, — хоть и тяги у тебя не было, но все же так нельзя. Отнеслись без оскорблений, подошли познакомиться. Ты протянула руку. — Значит, у нас в классе теперь две Кати, — Полина подошла слева, прищурив глаз, коротко указывая на нескольких людей, стоящих у кабинета, — во-о-он та девочка, в сарафане, это тоже Катя. Смирнова. Ты лишь коротко кивнула. Уроки проходили без происшествий, что не могло не радовать тебя. А Полина оказалась хорошим собеседником. Конечно, назвать подругой ее было еще сложно, но и плохим человеком она не была. Подсказав, кому в классе лучше на рожон не лезть, ты приняла это действительно как полезную информацию. Между тем, уроки кончились, но учительница попросила тебя задержаться. Объяснив это тем, что та просто хотела ввести тебя в курс дела школы и деревни в общем, через пять минут ты уже спускалась по лестнице на улицу. Во дворе школьного участка стояло несколько одноклассников, которые еще не решались идти домой, как и ты, в прочем. Не очень хотелось сидеть дома с мамой. Деревня была небольшая, даже больше сказать — маленькая, но заблудиться здесь было, как два пальца об асфальт. Поэтому, не решившись уходить далеко от школы, ты прошла на задний двор; людей не было. И первые минут пятнадцать, что ты просидела на заснеженной лавочке, все было более чем спокойно, но за поворотом послышались голоса. Ты подумала, на что у тебя ушло не больше десяти секунд, что посидеть еще можно, ничего не будет. Однако увидев трех пацанов, одного из которых Полина представила Семеном, и к которому «на рожон» лучше не лезть. Но больше тебя удивили те два парня, которые вчера просили у тебя сигареты. Они плелись сзади Семена, тихо о чем-то перешептываясь. Отведя взгляд в сторону учительского окна, по всему видимому, это был кабинет биологии — из окна смотрел скелет. Боковым зрением ты заметила, как шайка медленно приближалась в твою сторону. Вновь стало не по себе. Весь день толстяк кидал на тебя уничтожающие взгляды, но не лез. — Могу чем-то помочь? — наконец произнесла ты, не выдержав три пары глаз, испепеляюще смотревших на тебя. — Карманы выворачивай, — приказным тоном сказал Семен. — Кроме этого, могу чем-то помочь? — ты вообще человек не конфликтный, поэтому хотела избежать того, что у тебя могут забрать ключи от дома и кнопочный телефон, который был пригоден только для редких звонков. — Не слышала, на? — голос был не Семена, парень, стоящий рядом, шипелявил почти все согласные буквы, отчего речь становилась немного невнятной. — Карманы выворачивай, говорят. — У меня нет ничего, — пришлось соврать, хотя вряд ли такие отморозки, как они, поняли бы простых слов. Но не совсем всех ты считала отморозками, — поначалу и бурятенка ты считала нормальным, однако сейчас только парня в кожанке, который все время лишь наблюдал за происходящим, не выдавая ни слова. Лишь изредка кидая взгляды на присутствующих и закуривая третью сигарету. — Ромка, у нее еще наглости хватило на твое место сесть. Значит, это и есть тот Пятифан, о котором говорила преподавательница, но не сказала Полина. — Будет, с кем потрындеть, — такого ответа Бабурин явно не ожидал, а ты лишь коротко ухмыльнулась, чтобы не распалять его желание всыпать тебе. Однако спустя малое количество времени, ты сдалась, достав из кармана, в котором лежал телефон, ключи, а из второго спички, ты покрутила ключи, при этом выдав: — Нет у меня ничего, если совсем слепой. Могу, конечно, ключи дать, но мать вряд ли будет рада таким гостям. Не успела ты вернуть вещи на место, как из расстегнутого кармана толстая рука выудила телефон. — Ничего нет, говоришь? И ты с этой шалавой сидеть собрался? — тот засмеялся, однако его шутку никто не поддержал, из-за чего тот резко замолк, пытаясь включить почти севшую вещь. — Выражения подбирай. Раньше от подобных оскорблений у тебя дыхание перехватывало, да и разреветься хотелось, однако ничего… Странно было видеть бы сейчас себя такой, какой была всего пару лет назад. На радость Семену, телефон включился. — Ну что, позвоним твоей матери, чтобы знала, где труп твой искать? — на третьем слове, толстяк поставил ударение на втором слоге. Хрен там с два, умный нашелся. — Позвоним, — поправила ты. — Че? — зло ответил тот. — Не «позвОним», а «позвонИм». Если хочешь показаться деловым, говори хотя бы грамотно, а если нет, то молчи лучше, умнее казаться будешь, — ну вот. Кажись, ты себе смертный приговор подписала. Но на телефон уже было все равно, жалко, конечно, но остаться не покалеченной хотелось куда больше. Двинувшись в сторону выходу, тебя резко хватают за плечи, больно толкая в сторону скамьи. — Эй, — наконец Пятифан решил подать голос. Он был таким же, каким вчера. Холодным и даже строгим, — на бабу руку поднимать, совсем охренел? Два парня встали спереди тебя спиной, как бы выпячивая Семена подальше от тебя. И не подумала бы, что такой здоровяк станет трястись от наступлений тех, кто гораздо меньше его. Наконец те вышли за угол, за которым послышались недовольные возгласы Бабурина. — Да пошли вы! Тоже мне «друзья», блять. Ни сил, ни даже интереса смотреть не было, ты лишь снова приземлилась на лавочку, думая, что и домой пора бы идти. Но из-за угла снова вышли Пятифан и второй парнишка, уже без Семена. Подойдя к тебе, Рома любезно вручил отобранную вещь. — Спасибо, — почему-то, больше из себя ты не могла выдавить. Убрав в карман телефон, ты увидела руку, протягивающую тебе сигарету. Ты без колебаний приняла ее, поджегши спичкой. — Ты не бойся, не тронет он тебя больше, на! — голос звучал задорно и даже оптимистично, что не могло не вызвать слабой улыбки. — Спасибо. Правда. Не знаю, что было бы, если он был один. Ромка изучающе глядел на тебя, отчего пришлось отвести взгляд и немного покрасневшее лицо в сторону. Спросить, конечно, хотелось, чего он так пялится, но духу не хватило. Парни курили одну на двоих, последнюю затяжку сделал Рома, после чего потушил кончиком ботинка. — Пошли, проведем, — внезапно произнес парень, отойдя пару шагов от скамейки. — Я сама дойду, вы мне итак сегодня помогли. Спасибо. — Пошли, говорю, — тон, также, как некогда был у Семена, приказной, но в нем читалось что-то другое. Что-то, без плохого замысла. Смирившись с участью, ты натянула вторую лямку рюкзака на плечо, придержав руками. Вы двинулись к выходу. Пройдя не больше пяти минут в тишине, парень, чье имя тебе было до сих не известно, решил прервать ее, заодно представившись. — Меня Бяша, кстати зовут, на, — тот улыбнулся, лишь сейчас ты заметила, что у паренька не хватает двух передних зубов, — это Ромка. А тебя-я-я? — протянул тот. — Катя, — ты ответила это без особого энтузиазма, но было приятно от растущего разговора. — Так ты новенькая? — спросил Пятифан. — Да, сегодня только пришла. Ты уж извини, но меня на твое место учительница посадила. Но тот не ответил, лишь махнул рукой, как бы говоря: «ничего страшного». Никто не поддерживал разговор до самого дома. — Извините, что потратила ваше время и спасибо еще раз, — как-то неловко получилось, что даже постоять за себя смогла лишь словесно. — Хорош извиняться, сами же предложили, — холодно ответил Рома, поежившись от ветра. — Хорошо, тогда до завтра? — неуверенно спросила ты. — До завтра. — Пока! — крикнул вслед Бяша. Дома тебя уже ждала мама, явно недовольная долгим отсутствием. — Что за задержки? Время четвертый час, — та глянула на часы, — ремень давно по тебе не скакал, я не пойму? — женщина уже срывалась на крик, который тебе удалось остудить. — Учительница задержала, чтобы поговорить, возле школы чуток посидела и все. Мама сдалась, отправившись на кухню, а ты в свою комнату. Переодевшись в домашнюю одежду, про которую мама обычно говорила: «как будто нормальных вещей нет», ты сразу сложила уроки на завтра. Домашнее не задали, можно спокойно отдыхать. Но спокойно не получалось. Что-то одновременно тянуло и отталкивало тебя одновременно. Вроде хорошие парни, но явно хулиганистые задиры. Сразу заметно, что выбрали не ту дорогу, драки и перепалки стоят за их плечами. Но и заведомо, что не как Бабурин. У него точно не самое лучшее прошлое, не может же, чтобы его поступки не имели значения. Но не оправдывает это его. Держать себя в руках стоит. Вечерело. Ромка не выходил из головы. Парень уравновешенный, но задиристый. Хоть Бяша и сказал, что Семен тебя не тронет, не то чтобы он не внушал доверия, но страх присутствовал. Предчувствие, что завтра все пойдет не так, как надо. У бурных чувств неистовый конец, сон накрыл с головой. Из последних сил заведя будильник, ты, наконец, уснула, оставляя мысли гулять по комнате, заставляя вернуться к ним совсем скоро.