Коллапсары

      Фрэнк приехал через неделю незаметно для Джерарда — они с Бэндит ездили за курткой, обедали в пиццерии, где Би сначала морщилась от принесённого блюда, а потом всё съела.       Вернулись уже затемно, и, когда Би зашла в дом, Джерард заметил свет в соседнем доме. Он то постепенно скрывался за плотными шторами, то появлялся, показывая на фоне хозяина дома, который держал в руке, кажется, пульт. Фрэнки, пока Джерард гулял, успел не только приехать, но и установить себе игрушку — разъезжались и сходились шторы уже в третий раз с того момента, как Джерард заметил.             >>Выпендриваешься?       >Дааааа)))       >Решил, раз у моего МЧ теперь дома дочь, а я весь как на ладони по вечерам, то надо же как-то себя скрыть, звоня тебе по телефону и сообщая, что я расстёгиваю пуговицу джинсов, тяну вниз молнию…       Джерард уже в который раз за собой заметил, что хихикает, а в этот раз ещё и лицо погорячело слегка.             >>И дальше что? ;)       >Шерстяные рейтузы, которые ты меня заставил взять с собой!       Уэй рассмеялся.       >Загляни ко мне на минуточку, покажу кое-что.       Джерард вбежал в гостиную, схватил со стеллажа пакетик с тапочками, крикнул: «Би, я на минуточку к Фрэнки!» и вернулся на улицу.       Фрэнк уже ждал его у открытой двери в одной футболочке и тоже держал в руках пакетик.       — Привет, — улыбнулся он. — Сперва твои магнитики.       И протянул пакетик, но потом вдруг отставил пакет на тумбочку в прихожую и сменил вариант:       — Нет, сначала это.       Фрэнк притянул Джерарда за шарф и поцеловал. Закрыв глаза, сильно обхватил губы, заставив забыть, что вокруг есть мир. Он касался языка партнёра лишь слегка, но даже такое простое прикосновение заставило дрожать от удовольствия, а сердце биться чаще. Потом медленно, нехотя отстранился. Уэй крепко прижал его к себе.       — Ты холодный, — пробормотал Фрэнк, пытаясь освободиться. — Отпусти, пожалуйста.       — Ой, — Джерард отпрянул, расстегнул куртку и скинул её на порог. Потом снова обнял Фрэнка. — Так лучше?       — Угу, — согласился Фрэнк и поцеловал Джерарда ещё раз. На этот раз ласковее и нежнее. Его губы были тёплые, мягкие, приятные. Уэй просто плыл в этом моменте. Лишь когда они закончили, то писатель в голове пытался придать происходящему описание. Как это было эротично, волнующе, чувственно. Это никогда не станет обыденностью.       — Значит, теперь это пункт номер два, — сказал Фрэнк и протянул пакетик с магнитиками.       Джерард машинально открыл и округлил глаза.       — Фрэнки, ты скупил все сувенирные лавки? — спросил он, осматривая наполнение пакета.       — Я искал разные, чтобы не повторялись. Теперь у тебя весь холодильник будет в Джерси!       — Для этого мне ещё придётся повесить рядом магнитную доску.       — А что в пакетике у тебя? — поинтересовался любопытный глазастый Фрэнк.       — О, это тебе подарок. Просто так.       Фрэнк вытащил пару тапочек.       — Какие мягкие, — произнёс он.       — Пусть тебе будет тепло.       — Спасибо, — Фрэнк поцеловал Джерарда в щёку. — И последний пункт, третий… минутку.       Фрэнки отлучился, пропал в одной из комнат, а потом появился со свёртком из пледа в руках. Прикусив губу, подошёл к Джерарду. Внезапно из пледа показалась и тявкнула маленькая головка пятнистого щенка. Уэй вздрогнул.       — У меня теперь есть собачка, — и Фрэнк радостно зажмурился, прижимая щенка к себе покрепче. Выглядел очень счастливым. — Я взял в приюте. Это Лоис. Буду о ней заботиться, покупать свитерки, игрушки и вкусняшки.       — Привет, Лоис, — улыбнулся Джерард и одними пальцами погладил шёрстку щенка между ушек. Собачка заскулила и спрятала мордочку в плед. Джерард убрал руку, чтобы не беспокоить пугливого щенка.       — Как Бэндит? — спросил Фрэнк.       — Стащила у меня книжку по астрономии.       Фрэнк усмехнулся.       — Ладно, иди домой. Я знаю, ты боишься оставлять её одну, — сказал он.       — Фрэнки, я скучал, правда, — Джерард наклонился и поцеловал Фрэнка в лоб. — Хорошего вечера. Позвони мне.       Фрэнк кивнул несколько раз.       И он позвонил вечером.       — Сделай счастливую концовку, что тебе стоит? — сказал он в трубку.       — Фрэнки, — протянул Джерард.       — Ну… ну… или хотя бы открытую. Типа, инженер летит вслед за астронавтом его искать, и заканчивается тем, что он находит его ракету… надежда и всё такое. Но лучше, что они встречаются, и у них всё хорошо.       — Хочешь, я напишу для тебя особенную и выпущу эксклюзивным экземпляром? С той версией, которую придумаешь?       — Нет, хочу, чтобы это было для всех. Пусть писатель Джерард Уэй удивит.       — Почему?       — Потому что мне эгоистично хочется отражения счастливого периода жизни. И я очень самонадеян, если считаю, что он сейчас.       — Счастливый, Фрэнки.       — Я вынудил тебя это сказать.       — Нет. То есть, вынудил. Но это правда. У меня живёт моя дочка, я рад видеть её каждый день, пусть и сердитой. Появился мужчина, с которым мне хорошо даже просто стоять у порога, — Джерард подошёл к окну. Шторы в доме Фрэнк были плотно сдвинуты. — Ты не мог бы оставить зазор между шторами? Хочу видеть свет и знать, что ты дома.       Секунда — и полоса света разделила окно надвое. Фрэнк молчал. Джерарду виделось в своих мыслях, что ему приятно услышать эти слова. Когда Фрэнк заговорил, то сменил тему:       — Лоис спит в корзинке, прижав лапами один тапок. Наверное, она считает, что мы теперь всем будем делиться.       Подарочные мешочки с нарисованными на них индейками в смешных шляпах ожидали малюток Роуэн и Кеннеди на подоконнике. С утра он отдал такой же Фрэнку, и тот тихо смеялся, прикрыв глаза, вытащив белого зайку из пряжи.       — Если ты думаешь, что я отдам его Лоис, то ошибаешься, — сказал он и засунул зайца под мышку. — Я буду с ним спать. Хотелось бы с другим зайцем, побольше. Но, судя по всему, придётся ждать, пока его зайчонок не уедет в колледж.       А зайчонок ходил недовольный.       — Только попробуй скинуть на меня малявок! Я не нянька! Сидеть с ними не буду! Я вообще останусь в своей комнате.       — День Благодарения — семейный праздник. Ты со своими двоюродными сёстрами вообще не знакома. Майки, возможно, помнишь.       — Не помню, — буркнула Бэндит.       — Леди Би, один вечер. Тебе понравятся твои родственники. Кристин готовит намного лучше меня. Вот сейчас приедет и начнётся…       — Пусть лучше за детьми своими смотрит! Потому что я не буду!       — Я понял, милая. Не надо кричать.       Джерард осматривал содержимое холодильника, чтобы всё было. Кристин строго-настрого приказала ничего не трогать, потому что она сама всё сделает. Так, фермерская индейка, кукуруза, зелёная фасоль… Раздался гудок автомобиля. Приехал брат. Джерард выскочил на улицу.       Майки вылезал с водительского кресла замученным. Ох… он привёз Донну Уэй, их мать. Похоже, Кристин сегодня будет испытывать на кухне стресс, а Джерард тонуть под всем тем, что он делает не так в этой жизни.       Майки открыл дверь автомобиля, чтобы выпустить Донну. Кристин выбралась сама, а потом полезла отстёгивать дочек от детских кресел.       Донна, поджав губы, осмотрела неизменившийся с последнего её приезда дом.       — Стены бы подкрасить, — сказала она. — И листья гниют и жухнут! Их надо убирать сразу!       — И я рад тебя видеть, мама, — улыбнулся Джерард. — Проходи.       Он впустил гостей в дом. Роуэн протиснулась первой и бросилась к дивану к своему мишке. Она стала что-то шептать ему на ухо и подставлять своё ушко к его рту, а потом кивала.       — Кристин, дорогая, — обратилась к невестке Донна. — Она же не слышит голоса из этого медведя?       — Она просто фантазирует, — сказала Кристин, покраснев. — Играет. В шесть так можно.       — И на тридцать старше, да, Джерард? — заметив всё ещё не убранный с её глаз «детский» супергеройский стеллаж, произнесла Донна.       — Ой, я совсем забыл вместо него поставить шкаф с халатами в клеточку, тонометрами и аптечками.       — А вот тонометр и аптечку желательно иметь в каждом доме независимо от возраста, — возразила мама.       — Не злись, мам. У меня есть.       — Кристин, дорогая, как ты будешь готовить индейку? Чем начинять?       — Ничем, — раздался голос Кристин.       У Донны подпрыгнули брови. Началось. Пока миссис Уэй пошла вразумлять легкомысленную невестку, Джерард присел на диван рядом с Роуэн и Кеннеди.       — Мишка сказал, что Фрэнк не грустил, — объявила Роуэн. — Он придёт к нам на праздник? Мы развесим бумажную гирлянду. Правда, это папа вырезал.       — Фрэнк будет отмечать этот день со своей мамой. Погодите, секунду. Я схожу кое-куда.       Джерард поднялся по лестнице. Дверь в комнату Бэндит была приоткрыта. Наверняка намеренно, чтобы слушать, что происходит внизу. Джерард заглянул. Би лежала на кровати и читала книгу.       — Эй, Леди Би, не хочешь спуститься познакомиться?       — Не хочу, — буркнула Би.       — Бабушка приехала. А Майки с Кристин привезли тебе подарок.       — Зачем ты обо мне сказал?       — Он же мой брат, как я могу от него скрывать такое событие, как появление дочери моём доме? Пусть она и либо сидит в своей комнате, либо ругается. Пойдём, Би. На минуточку. Скажешь «привет». Потом опять спрячешься.       — Нет.       — Роуэн всё равно тебя найдёт, когда будет играть с сестрой в прятки. И я очень не хочу, чтобы ты их расстроила, огрызнувшись, или ещё как-то.       — Отстань!       — Би, пожалуйста.       — К ужину выйду. Там, хотя бы, все заняты едой будут, и не надо будет никого развлекать.       — Никто от тебя такого не требует.       — Они будут задавать вопросы.       — Би, это часть общения. Тем более, в твоём случае. Если тебе неприятно отвечать на какой-либо вопрос, ты можешь просто об этом сказать. Все понимают, что такое личные границы.        «Кроме твоей бабушки, — добавил он мысленно. — Но самое страшное, что ты получишь — поджатые губы, которые достались тебе в наследство».       — Хорошо, — сдался Уэй. — Я не буду тебя принуждать. Сиди тут.       Он закрыл дверь комнаты Бэндит. Возможно, Би сейчас подопрёт её стулом.       Писатель повернулся и тут же наткнулся на Роуэн, которая прижимала к себе игрушку.       — Там кто? — спросила она.       — Надменная принцесса, которая не умеет смеяться.       — Надо её рассмешить и всё. А можно посмотреть на принцессу?       — Сейчас не надо, детка. Она стесняется стольких гостей. Когда наберётся смелости, сама выйдет.       — То есть, это трусливая принцесса? Я не знаю, что такое «надменная».       — Гордая.       — Ммм… — с якобы понимающим видом протянула Роуэн.       Джерард взялся за маленькую ладошку племянницы.       — Знаешь, что я придумал? Пока солнечно, пойдём убирать листья со двора.       Конечно же, сестрички Уэй баловались. Бегали друг за дружкой, громко смеясь, намеренно портили кучи увядших листьев, которые Майки и Джерард сгребали со двора.       Джерард смотрел на эту непосредственность с доброй улыбкой и специально отходил подальше от собранных охапок, чтобы дать возможность девочкам пошуметь.       Он оглянулся на дом Фрэнки. Его хозяин стоял у озера рядом со своей мамой и что-то рассказывал, отчаянно жестикулируя. Он заметил Джерарда, улыбнулся, махнул рукой и снова вернулся к разговору с мамой.       Сигналя, к его дому подъехал автомобиль. Фрэнк, увидев, что-то сказал маме и, широко улыбаясь, быстрым шагом направился к приезжим. С водительского места вышел высокий мужчина с завязанными в хвостик вьющимися волосами. Фрэнк ускорил шаг и запрыгнул на него с объятиями. Джерард знал, что это не Артур, это был соло-гитарист My Chemical Romance. И Фрэнки был очень рад его видеть. Как и его жену (наверное), которую он, пусть и не так рьяно, но тоже обнял.       Джерард улыбнулся. Пусть у Фрэнки сегодня будет лучший день.       — Давайте в прятки! — закричала Кеннеди.       — О, нет, солнце, — Майки перехватил дочурку и поднял в воздух. Кеннеди звонко засмеялась. — В лесу прятаться нельзя. Можно заблудиться. Дома поиграете.       Кеннеди надулась, когда Майки поставил её на землю.       — Кеннеди, Роуэн, подойдите, — Джерард сел на корточки. — Майки, и ты иди сюда.       Уэй достал из кармана носовой платок и разорвал его на четыре полоски. Роуэн охнула, ей рвать платочки дома не позволяли.       Джерард раздал лоскутки, и подошёл к одинокой рябинке. На ней не было листьев, но ягоды держались — природа заготовила еду для зимующих птиц.       — Роуэн, это твоё дерево, — сказал Джерард.       — А моё какое? — обиженно сказала Кеннеди.       — Роуэн поделится своим, я уверен.       — Да, — сказала малышка Роуэн и обняла свою младшую сестрёнку.       — Теперь мы возьмём свои лоскутки и повяжем на ветки. Но не просто так, нужно загадать желание. Доброе, честное, не меркантильное…       — Что такое «меркантильное»? — спросила Роуэн.       — Выгодное. Например, нельзя пожелать мешок конфет каждый день или выйти замуж за принца. Это древняя традиция, такие деревья есть, наверное, в каждой стране мира. Пусть у нас во дворе тоже будет, да?       — Папа, подними меня, пожалуйста, — тоненько попросила Кеннеди.       Майки подхватил дочку и поднёс поближе к ветке.       — Загадывай и завязывай на узелок, — проговорил он ей.       — Хочу, чтобы мы всегда дружили с Роуэн и не ссорились, — прошептала малышка.       Роуэн ж, поднятая на руки своим дядей, желание вслух не сказала. Подумала, подумала и завязала узелок. Майки тоже скрытничал. Хотя, можно было догадаться, что он желает своим трём девочкам всего самого лучшего на этом свете.       Джерард повертел в руках свой лоскуток. Посмотрел на окно Бэндит. Там тут же колыхнулась штора, Би за ними подглядывала.       «Би и Фрэнки, — подумал он. — Пусть они будут счастливы. Неважно, со мной или нет. Просто будут, как бы ни было».       И завязал узелок на ветке.       Би спустилась к ужину в платье. Травяная зелёная в мелкий цветочек ткань переливалась с каждым шагом. В ушах девочки колыхались серёжки-пёрышки, волосы она убрала в пучок. А толстые шерстяные носочки, по мнению Джерарда, очень шли к этому образу.       За столом все притихли. Даже недовольная Донна, проигравшая битву с Кристин, которая наотрез отказалась начинять индейку колбасками и молча поставила в духовку простую натёртую специями птицу.       И от этого молчания Бэндит замялась, остановилась у ступенек и круглыми глазами уставилась на стол и гостей. Роуэн что-то зашептала сестрёнке на ушко.       А потом опомнилась Кристин:       — Привет, — улыбнулась она. — Какая ты красивая! Садись со мной.       А Би, даже когда Кристин поднялась и придвинула свободный стул, стояла и хлопала и глазами. Джерард поднялся из-за стола и подошёл к дочери, взял её за руку.       — Это Бэндит, — сказал он. — Вы все видели её фото… и… вот она. Пойдём.       Джерард проводил свою даму сердца до её места.       — Что тебе положить? — спросила Кристин.       — Я сама, — ответила Би.       — А что же Линдси здесь нет, — поинтересовалась Донна, косясь на Джерарда. — Я думала, раз Бэндит здесь, значит она, возможно, с её папой начинает новые отношения.       — О нет. У папы есть молодой человек, — ответила Би.       Джерард замер, не дойдя до своего места. Он не думал, что Бэндит сказала это специально. В её мире это абсолютно нормальный факт, она не могла знать о том, сейчас раздастся…       — Джерард Уэй, ну-ка пройдём на веранду, — строго и громко произнесла Донна.       — Может, после ужина?       — Сейчас же!       Укутавшись в длинный вязаный кардиган, Донна Уэй запалила сигарету и уставилась на сына.       Джерард схватился за перила и направил взгляд в сторону озера.       — О чём говорит твоя дочь? — поинтересовалась Донна.       — Я встречаюсь с мужчиной.       — От твоей инфантильности у тебя кружится голова. Я ещё терпела ту… без образования… как её, парикмахершу сельскую.       — Её зовут Элиза, мама. И она хорошая девушка.       — Уж лучше бы ты остался с ней.       — Но вышло по-другому. Я встретил хорошего человека. Он весёлый, добрый…       — Разве этому тебя я учила? Разве этому учит Бог?       — Бог учить любить людей, мама. И, если я люблю человека, то его пол не имеет значения.       — Ты как подросток. У тебя взрослый ребёнок, а ты всё никак не повзрослеешь сам. Игрушечки какие-то собираешь, комиксы читаешь, проникся чувством справедливости к меньшинствам до такой степени, что сам стал одним из них.       — И что? Мне так нравится. Я не хочу притворятся, что мне интересны политические передачи, строгие костюмы и взрослое, — Джерард показал пальцами кавычки, — поведение. Я живу, как мне удобно. Я создал свой лучший мир, которого в детстве был лишён.       — Ах, всё у тебя было нормально. Выкидывай эти глупости из головы, прощайся с тем парнем и позвони Линдси.       — Нет, — покачал головой Джерард. — Я не люблю Линдси.       — Можешь и не любить, но имей нормальную семью.       — У меня уже есть семья. Ты, Майки, Бэндит… И, если я захочу, чтобы Фрэнки…       — Не хочу слушать, Джерард. Никакого Фрэнки.       — Ты хочешь, чтобы я был взрослым. Так вот, я сам принимаю решения. А это важнее внешнего впечатления.       — Джерард Уэй, даже не думай уходить!       Но Джерард уже толкнул дверь и ворвался в светлую гостиную. Он подошёл к Бэндит, положил руки ей на плечи и спросил:       — Милая, всё хорошо?       — Я сказала что-то не то? — грустно спросила дочь. Джерард обратил внимание, что её тарелка всё ещё полная. Наверное, Би переживала.       — Нет. Кушай, пожалуйста.       — Папа…       — Да?       — Я тоже хочу повязать лоскуток.       — После ужина.       — Я учила Кеннеди читать по слогам, — поведала Бэндит, когда они после ужина и семейных посиделок вышли к рябинке с фонариком. Би завязала на бантик кусочек кружева на ветку. — Мне кажется, я могла бы быть учительницей.       Джерард улыбнулся и сказал:       — Или тренером по крокету.       — Папа, я… я, когда ударила одну девочку в плечо, увидела, как она скорчилась от боли, сразу же выбросила клюшку. Хотела подойти к ней, но не успела — получила в нос.       — Зачем ты вообще ввязалась в эту драку?       — Потому что те ребята задирали меня и моих друзей. В меня буквально кидались едой в столовке ни за что. Я не хотела терпеть такого отношения.       Бэндит немножко помолчала.       — Уэи — такие дружные, — произнесла она. — Кристин хорошо ко мне относилась, девочки пытались втянуть меня в свои игры. Майки и Кристин подарили мне графический планшет. А бабушка… она спрашивала про маму и её личную жизнь. Будто бы мама мне отчитывается! Вот ты открытый. Не скрываешь своё отношение к Фрэнку. Ты замечаешь, что иногда, когда готовишь, напеваешь на какой-нибудь мотив «Фрэнки, Фрэнки, Фрэнки»?       — Я что?       Бэндит рассмеялась.       — Я так не делаю, — нахмурился Джерард.       — Делаешь, делаешь.       — Пойдём домой, пора спать, — Джерард приобнял дочь. — У тебя очень красивое платье. И серёжки.       — За платье спасибо маме, это она его в пылу гнева бросила в чемодан. А серёжки я на ярмарке купила, ты не заметил, потому что беседовал с каким-то знакомым.       — Ты только сейчас не читай ничего, окей? Ложись сразу спать.       Кристин, как и всегда в свой приезд, заняла вместе с дочками комнату Джерарда. Мама свободную гостевую, а Майки расположился на диване в гостиной.       И теперь Джерард стоял на кухне и думал, а где, собственно, спать ему?       Он повернулся к окну. На первом этаже дома Фрэнка виделся свет. А если напроситься?       Через некоторое время он постучал в дверь. Отворил Фрэнк. Он был закутан в плед.       — Привет, — сказал он.       — Я тебя не разбудил? Прости, не смог позвонить. Оставил свой телефон в комнате, а там спит Кристин.       — Я не спал. Сидел в гостиной, лопал мороженое и смотрел телек. А Кристин, она ведь не полезет в твой телефон смс-ки смотреть?       — А там продолжение истории с джинсами? Описание, как ты снимаешь рейтузы?       — Пытаюсь их снять. Это тянется долго, и не у всякого хватит терпения ждать.       — Вообще, я пришёл по делу. Можно поспать на твоём диване? У меня дома совсем нет места.       Фрэнк внимательно посмотрел на Джерарда, улыбнулся уголком рта, а потом втянул писателя в дом. Он крепко поцеловал его. Плед упал с плеч.       — Опять ты в этом свитере, — проворчал он, и стащил его с Джерарда на месте, бросая на пол.       — Фрэнки, у тебя же гости…       — Все по комнатам, не переживай.       И он за руку потянул Джерарда наверх. Втолкнул в ванную комнату, открыл кран в раковине, душевые лейки, чтобы создать шум — фон-защита от посторонних ушей.       Джерард обратил внимание, что душ был устроен на двоих человек. Представил, как же Фрэнку, наверное, было в начале своей жизни в доме одиноко в этом душе… Заходить, включать только одну лейку, а рядом видеть пустое место. Но Уэй надеялся, что сейчас он таких проблем не испытывает.       И было похоже на то. Потому что он раздевал задумавшегося Джерарда и раздевался сам. А потом втолкнул его в душевую кабину.       Засыпать рядом с Фрэнки после любви, а потом просыпаться, всё ещё его обнимая — чудесно. Именно так описал писатель свои чувства.       Кровать Фрэнка была широкой, а они вдвоём приютились у края, прижимаясь друг к дружке так сильно, будто бы хотели согреться. И это действительно согревало сердце и душу.       Фрэнк открыл глаза.       — Когда утро действительно доброе, — сказал он.       — Мне надо идти, — произнёс Джерард. — Би проснётся, а меня нет.       — Ты хороший, — сказав это, Фрэнк поцеловал Джерарда в грудь, потом в шею. — Ладно, встаём.       Они спускались по лестнице в обнимку. А внизу стояла мама Фрэнка и держала в руках брошенный накануне свитер и сложенный плед.       Джерард не был в курсе, как относится семья Фрэнка к тому, что у него были и есть однополые отношения. Поэтому застопорился даже поздороваться.       — Мам, — сказал Фрэнк. — Это Джерард.       И, то ли от смущения, то ли от радости, что наконец сказал маме, уткнулся в плечо Джерарда.       — Эй, — Джерард улыбнулся и обнял своего Фрэнки. А потом обратился к женщине: — Доброе утро, миссис…       — Просто Линда, — сказала мама Фрэнка, протягивая ладонь. Джерард её пожал. — Пойдёмте на кухню. Мне нужно, чтобы кто-то включил эту модную кофемашину.       Линда провожала Джерарда до дома. Разговор с матерями был особенностью этого Дня Благодарения.       Они медленно шли вдоль озера, держали в руках кружки кофе, согревая пальцы. Впереди них семенила маленькая Лоис. Забежав вперёд, она останавливалась и оглядывалась, чтобы знать, что её не бросили.       — Джерард, — сказала Линда, — ты же в курсе, что у Фрэнка были длительные отношения, и его партнёр… — Линда немного помолчала, подбирая слово. — Его подвёл.       — Называйте своими именами — подло предал, — ответил Джерард.       — К чему я… Понимаю, о таком не говорят, на будущее не загадывают, да и просить я не имею права… Но, если ты вдруг решишь, что Фрэнки тебе не подходит, или найдёшь другую пару… Если есть предпосылки для этого…       — Куда я денусь с этой прекрасной подводной лодки, — Джерард обвёл взглядом их с Фрэнком владения под светлеющим небом. — Я вас понимаю, никому не хочется, чтобы его ребёнку причиняли боль, выбрасывали… Сейчас я намерен жить тут, рядом с ним. И, если мы разойдёмся, то это будет обоюдно и по-дружески. Но что-то мне подсказывает, что будем мы с ним тут куковать долго-долго… Я люблю вашего сына, Линда.       — Скажешь ему об этом? Так хочу, чтобы его глаза снова сверкали.       — Под Рождество, — прищурился Джерард.       — Не мучай моего мальчика.             >>Я тебя люблю.