Октябрь 325 г. Арбор
Солнце уже село за горизонт, отворяя двери звёздной ночи. Южные вечера продолжали радовать своим мягким и тёплым нравом. Казалось, что поглощенная самим воздухом уютная летняя атмосфера заряжала всех своим позитивом. Всех, кроме той, кому принадлежал этот вечер. Виола сидела у огромного зеркала, бессмысленно всматривалась в свое отражение. На её стройном стане уже струилось лёгкое нарядное белое, расшитое серебряными нитями платье с открытыми плечами и зауженным к талии лифом, который слегка приподнимал небольшую девичью грудь. Шея была украшена аккуратным колье из белого золота с маленькими прозрачными камушками, а в ушах блестели миниатюрные серьги в форме листьев из того же набора украшений. Вокруг неё резвыми стрекозами вертелись Саманта и Алерия. Алисенте так же, как и Ральфу о грядущем событии никто ничего не сказал, по известным причинам, Тее даже пришлось привлечь маленькую леди Айронвуд к играм с ребёнком, чтобы все произошедшее сегодня прошло мимо нее, а Элина, как всегда, была рядом с братом. Поэтому они не могли участвовать в приготовлениях к тайной церемонии. Девушки по очереди прикладывали к гладким каштановым прядям Виолы различные украшения: диадемы, гребни, заколки, пытаясь решить наконец, что вплести в свадебную причёску. — Вилу, ты совсем нам не помогаешь, — укоряюще воскликнула Саманта. — Неужели тебе все равно? Девушка лишь продолжала бездумно хлопать глазами, изучая собственный облик. Было ли ей все равно? Да. За последние несколько дней в её жизни произошло столько всего, что думать о том, какую цацку вплести в косу, было просто смешно.***
Флэшбэк Яркие лучи безжалостного полуденного солнца назойливо пробивались через огромный полупрозрачный витраж в малом обеденном зале. В этот день Виола трапезничала в компании матери, сестры и невестки Теи. Девушка все утро задумчиво ковырялась в своей тарелке, вспоминая прошедшую свадьбу. Поцелуй на балконе с терпким вкусом арборского и нотками летнего цветочного мёда никак не мог выветриться из головы. Он навевал ночные грёзы, из-за которых юная леди Блэкуотер порой не смыкала глаз, ожидая рассвета, чтобы вновь пересечься взглядами с теплыми янтарными глазами и услышать приятный тембр знакомого голоса. Разумно ли это, подарить все мысли одному человеку? Что он сделал с ней, как сумел заполнить собой все её пространство? Неужели он чувствует то же самое? Девушка видела, как Айронвуд смотрел на неё, утопая в бездонном озере её голубых глаз. Он был мастером держать лицо, но Виола будто бы чувствовала его душой. Раздумья девушки прервал неожиданно появившийся в зале отец. Сегодня он изменил своей развязно-вальяжной походке и медленно, нерешительно, будто бы пересчитывая каждый шаг, приближался к Виоле. Его лицо внешне было абсолютно невозмутимым, но девушка сумела прочитать в его глазах обеспокоенность и досаду. Что-то случилось. Бывший наёмник махнул ладонью, намекая на то, чтобы дочь поднялась с места и молча мотнул головой, призывая идти за ним. Девушка послушно кивнула, сделав все так, как велел родитель. В голове не было ни единого предположения о причинах, по которым стоило так суетиться с утра. Они неторопливо двигались в сторону местного дворцового сада, благоухающего тонким едва ощущающимся ароматом золотых роз. В её родном замке таких не было с тех пор, как отец стал Верховным лордом. Драгоценные цветы навсегда исчезли со знамен Хайгардена, а на замену им пришли горящие стрелы. Огромный дворцовый сад тоже изменился до неузнаваемости, теперь он запоминался крупными белыми лилиями, запах которых многим казался резким и вульгарным. Многим, но только не самому Бронну. Отец и дочь преодолели несколько поворотов зелёно-золотого лабиринта и очутились в самом его центре, где их уже ожидал Эдгар Айронвуд. Всегда безупречный и абсолютно оправдывающий свой титул*. Его осанке могли бы позавидовать даже короли. Уже не было тех ноток ребяческой небрежности в идеальном образе, наверное потому, что теперь светло-русые пряди были аккуратно убраны назад, открывая взору уверенное сосредоточенное лицо и глубокий, прошибающий насквозь взгляд. Новый, с иголочки, темно-серый с серебряными пуговицами дублет идеально сидел на крепком стане молодого лорда и красноречивее любых слов говорил о торжественности и важности момента. — Виола, — Бронн с трудом шевелил языком, силой выдавливая из себя самые главные слова, — лорд Эдгар принял решение. Ты станешь его супругой. Смысл слов, сказанных отцом, не сразу дошел до разума девушки. Неловкая тишина длилась совсем недолго, но напряжения от неё хватило бы на несколько дурацких ситуаций. Блэкуотер ещё раз смерила взглядом своего жениха, не понимая собственной реакции на его решение. Несколько дней назад ей безумно хотелось, чтобы Айронвуд выбрал именно её, а не сестру, но теперь, когда это случилось, на девушку обрушилось осознание того, что они совершенно ничего не знают друг о друге. После свадьбы Алерии им так и не удалось нормально побеседовать, весь контакт ограничился лишь недвусмысленными переглядками. Сейчас Эдгар смотрел на невесту совершенно по-иному — холодно, без интереса. — Лорд Бронн, я могу пообщаться со своей нареченной? — чопорно отчеканил Айронвуд. Недовольный родитель коротко кивнул и поспешил удалиться. Как бы он хотел сейчас обругать будущего зятя в своей привычной манере. Но теперь титул не позволяет. Блэкуотер боялась поднять глаза, не зная, как себя вести с этим человеком. Там, на балконе, он был совсем другим. — Леди Виола, изволите прогуляться? «Может быть все это из-за отца?» — так девушка пыталась оправдать излишнюю официальщину и манерную наигранность жениха, но следующие несколько мгновений показали, что это не так. — Я хотел бы обсудить с Вами несколько вопросов, до церемонии. Сердце юной леди пропустило несколько ударов. Создавалось впечатление, что она не на прогулке с будущим мужем, а на переговорах, где ей пытаются навязать свои условия. — Мне казалось, мы уже перешли на «ты», — робко прошептала девушка, нервно раскручивая слегка великоватое материнское кольцо на своём пальце. — Ах, да. Я давно хотел извиниться за свое глупое ребяческое поведение на свадьбе, но все не было удобного случая. Забудьте все, что там было, обещаю, впредь я не буду таким легкомысленным. Холод его голоса заточенной сталью пронзал её душу, оставляя на ней ужасные порезы. Виола не решалась даже моргнуть, боясь показать жениху застывшие в глазах и так не вовремя подступившие слезы. Неужели она выдумала его таким, каким он не был? Неужели это все обман, игра, которой она придала слишком много значения, а её суженый и вправду хладнокровный, безразличный жестокий циник? Неужели глазам нельзя верить и они врут так же, как люди? — Я совсем не держу зла, лорд Эдгар, все уже давно забыто, — с натянутой улыбкой заявила Блэкуотер, желая хоть как-то задеть жениха, — это не то, что я хотела бы сохранить в своей памяти. Правый уголок губ парня ехидно дёрнулся вверх, он сразу раскусил уловку Виолы, но предпочёл никак не реагировать на провокацию. — Вот и чудненько. Тогда сразу расставим все по местам. Наш с Вами брак — исключительно политический союз и не более того. Конечно, я всегда буду уважать свою леди-жену и мать моих детей, но лезть Вам в мою жизнь я не позволю, так же как и себе лезть в Вашу. Надеюсь, мы с Вами поймем друг друга. — Разумеется. Конец флэшбэка***
Эдгар задумчиво сидел за столом и медленно потягивал из небольшого кубка местное вино, разведенное мёдом как в Эссосе. Опять новый дублет, на этот раз бордовый, безупречно вычищенная обувь и идеально уложенные назад волосы. Статусу нужно соответствовать. Молодой лорд уже давно подготовился к предстоящему празднику, если это можно так назвать, оставалось только ждать назначенного часа. Айронвуд крайне редко коротал время наедине с любимым напитком, но сегодняшний день был особенным, во все смыслах. Совсем недавно Эдгар нисколько не сомневался в правильности своего выбора, несмотря на то, что считал свадьбу с Виолой путем наибольшего сопротивления. Но как только «самый важный день в его жизни» настал, уверенность в собственных силах утекала как песок сквозь пальцы, а сестра, которая пришла, чтобы поддержать его, совсем не помогла: — Ты глупец, Эдди! Глупец и эгоист! Чувствую, твой брак с Виолой дорого нам всем обойдётся! — сквозь зубы шипела Элина, не сводя с брата возмущенного взгляда. — Перестань пить, у тебя сегодня свадьба! Парень в ответ лишь засмеялся, искренне недоумевая от того, что наивная сестренка, которая до сих пор верит в байки их папаши, взялась учить его жизни. — Не тебе рассказывать мне о благоразумии, «мамочка». Я всегда знаю, что делаю. Девушка демонстративно закатила глаза и, выдержав минутную молчаливую паузу, села напротив брата, создавая зрительный контакт. — Не обманывай себя! Ты выбрал её, потому что так хочешь, потому что тянешься к ней. — С каждым словом голос Элины повышался на тон и постепенно начал срываться на крик: — Саманта далеко не дура, с ней можно было договориться на выгодных всем условиях, мы знаем, что папенькины нравоучения ей самой порядком надоели. Но ты решил все испортить. Поставил собственные порывы выше общего блага! — Айронвуд резко замолчала и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, брат все это время лишь смотрел на неё с невозмутимым выражением лица. Сказанные сестрой слова не прошли мимо Эдгара. Хотя многие её реплики и являлись порождением ревности, правдивость некоторых было трудно отрицать, однако парень предпочитал делать вид, что эти громкие речи его не задевают. Успокоив свой пыл и смочив горло подслащенным вином, бесцеремонно отнятым у брата, Элина решила продолжить свою нотацию уже в более мирной форме: — Разве ты не чувствуешь, как это разрушает тебя? Ты станешь уязвимым и беззащитным. Однажды ты позволил себе ослабить хватку, и все мы помним, чем это закончилось… — Замолчи! — Тембр его голоса скрипел холоднее зимних морозов за Стеной, но внутри кипела настоящая буря. Парень с трудом сдерживался, чтобы не опрокинуть стол под ноги докучливой сестре. — Саманта, в отличие от Виолы не имеет никакого влияния на своего отца. Она бесполезна против Бронна, отказываться от всего, что может дать этот союз, крайне глупо! Парень медленно встал из-за стола и направился к приоткрытому окну, подставляя свое лицо под слабые порывы тёплого ветра. — Не волнуйся, я достаточно хорошо себя контролирую и к ней не привяжусь. Тебе ли не знать, что мой лимит нежных чувств на эту жизнь уже исчерпан. Ветряные потоки постепенно усиливались, выбивая из идеально уложенной причёски мелкие кудри. Элина не торопясь подошла к брату сзади и нежно обняла его за плечи. Девушке казалось, что она единственная, кто трезво оценивает сложившуюся ситуацию и лучше других знает, как поступить правильно. Но сейчас Айронвуд решила остановить спор, чтобы не ругаться с братом. Кто знает, к чему приведёт его женитьба? Любой скандал сейчас может стать началом конца.***
Виола продолжала нервно ерзать на стуле, не заметив, как ее волосы собрали в нехитрую свободную причёску с отпущенными спереди локонами и вплели в конструкцию серебряную заколку в форме веточки с мелкими цветами. Саманта ещё раз осмотрела сестру и с теплотой в голосе отметила: — Какая ты красивая. Жаль мама уехала с Ральфом в Старомест и не увидит тебя в такой день. — Девушка мягко усмехнулась и добавила: — Признаться, сестрёнка, я не думала, что ты выйдешь замуж раньше меня. В ответ Виола лишь выдавила из себя короткое подобие улыбки. Неожиданно дверь открылась и в комнату в привычной манере ввалился отец. Подняв глаза, он оценивающе посмотрел на дочь и состроил свою любимую недовольную гримасу. — Что, мать вашу, происходит? Вы зачем её так разодели? Для всех у нас вечерняя молитва, а не королевская свадьба! Ни к чему привлекать лишнее внимание. Саманта возмущённо подняла брови, не побоявшись бойко возразить: — Папа, у неё же свадьба! Вы с лордом Айронвудом и так лишили её праздника, пусть хотя бы покрасуется. И так уже почти всех посвятили в свои дела! Виола продолжала смотреть в одну точку, пропуская все мимо ушей. Эти долгие бессмысленные сборы нужны кому угодно, но не ей. Только она снова промолчала. Сейчас происходящее вокруг было абсолютно неважным. Девушка медленно поднялась с пуфа и ещё раз внимательно всмотрелась в свое отражение. Сегодня действительно хороша. Было бы для кого. Алерия аккуратно заправила в причёску непослушный локон, а Саманта поправила подол и бережно накинула сестре на плечи новый темно-серый, с вышитой серебряными и золотыми нитями горящей стрелой, свадебный плащ. Великолепная новая парча и вплетенная роскошь. Всё во вкусе молодого благородного дома Блэкуотеров. Теперь юная леди была готова идти под венец. Бронн спешно взял дочь под руку и сразу повёл её по тёмным коридорам арборского замка до местной септы. Почти все время пути они шли молча, но вдруг Черноводный захотел поговорить с Виолой. Он редко баловал детей личными беседами, но представить себе, что ему будет страшно сказать несколько слов собственной дочери перед ее свадьбой, наёмник никогда не мог. Блэкуотер сразу пресекла попытку отца построить диалог, заранее предположив, о чем пойдёт речь: — Сразу скажу, теперь я буду женой своего лорда-мужа! Плести интриги за его спиной я не хочу! И не буду! Мне ещё жить с ним! — твёрдо стояла на своём девушка. Бронн угрюмо сощурился. Он хотел поговорить совершенно не об этом, но никак не стал оспаривать слова дочери. Черноводный, может, никогда и не был хорошим отцом, но своих детей он знал неплохо. С Виолой легче согласиться, чем пытаться ей что-то доказать. Впервые в жизни ему было так тяжело отдавать собственное чадо. Вдруг этот псих обидит её или станет дурно обращаться? Вилу ведь не скажет. Она боец. А ведь это он, Бронн, устроил свадьбу своей дочери с этим человеком, прекрасно зная, кто он и на что способен. Никогда раньше к старому наёмнику не приходило это чувство, но сейчас угрызения совести захлестнули его с головой. Наконец Блэкуотеры добрались до септы. Переступая порог, Виола горделиво выпрямилась и намеренно состроила надменно-равнодушное выражение лица. В центре зала её уже ожидал жених, вместе с септоном. По одну сторону от Айронвуда стоял её брат Мартин и Деннис Аррен, который явно был рад такому исходу. По другую Саймон Редвин и её золовка Элина, криво смотревшая на свою будущую родственницу. Первый шаг к алтарю сделал Бронн, мягко увлекая за собой дочь. Виола шла с высоко поднятой головой. Нехотя преодолев расстояние между собой и своей судьбой, она снова пересеклась с ней взглядами. Холодный взор тёплых глаз. Как ледяной пожар. Как снежные искры. Как холодный кипяток. — Леди Виола, вы сегодня как никогда ослепительны, — бархатным баритоном промолвил Айронвуд и протянул невесте руку. Не разрывая зрительного контакта, Блэкуотер решительно вложила свою кисть в ладонь Айронвуда, которая, на удивление была очень тёплой и, наконец, прислушалась к речам септона. — Перед ликом Семерых я сочетаю браком этих двоих. Да будут они едины отныне и вовек. Взгляните друг на друга, и произнесите обеты. Язык Виолы мгновенно потяжелел, мысли о том, что сейчас придётся клясться в вечной любви и верности подлецу Айронвуду выбивали почву из-под ног. Почувствовав колебания невесты, Эдгар невесомо коснулся большим пальцем тыльной стороны ладони девушки и аккуратно провел линию от середины руки до костяшек пальцев, продолжая невозмутимо рассматривать ошарашенное лицо будущей жены. — Всё хорошо, — прошептал он одними губами. Виола нервно дёрнула кистью, скидывая большой палец жениха со своей ладони. Айронвуд криво усмехнулся этому действию, но, тем не менее, уступил и оставил попытки привести невесту в чувства. Девушку словно окатили ведром холодной воды. Нет. Она не будет сегодня слабой и уж тем более не позволит себя успокаивать. Пусть он нервничает, а я приму свою судьбу с высоко поднятой головой! — Отец, Кузнец, Воин, Матерь, Дева, Старица, Неведомый, — губы больше не немели, но каждое произнесенное слово отдавало слабыми электрическими разрядами. — Я — её, а она — моя, — голос Эдгара звучал все так же невозмутимо. Он казался эталоном спокойствия, в то время как Виолу разрывало от переизбытка эмоций. — Я — его, а он — мой, — из её уст звучали именно эти речи. Но в голове засело только одно слово: «Чужой». — С этого дня и до конца моих дней. Айронвуд аккуратно снял с плеч Виолы её плащ и заменил его на свой. Почти такой же, из серой парчи, только вместо горящей стрелы на нем красовалась чёрная решетка. В собственном плаще девушке было куда комфортные, несмотря на то, что он мало чем отличался. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя своей леди и женой, — Айронвуд произносил заветные слова как заученную речь на очередном скучном мероприятии. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя своим лордом и мужем, — договорив, Виола прикрыла глаза и через несколько мгновений вновь почувствовала мягкое прикосновение подслащенных вином губ. К её удивлению, поцелуй был точно таким же, как и в первый раз — нежным, тёплым, ненавязчивым, способным растопить даже ледяное сердце. Что это могло значить? Может быть её в очередной раз дурачат? Несмотря на неприятные догадки, Виола все же ответила на поцелуй, обещая себе больше не вестись на его фарс. Сейчас это было не так уж и чувственно, как тогда, на балконе. Виола намеренно целовалась слишком сдержанно, она не проявляла инициативы, лишь неумело подставляла свои губы Айронвуду. Очевидно, он это почувствовал. Как только молодые люди оторвались друг от друга, септон произнёс самые важные для сегодняшнего дня слова. — Перед ликами Богов и людей торжественно объявляю Эдгара из дома Айронвудов и Виолу из дома Блэкуотеров мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто встанет между ними. Девушка вновь посмотрела в глаза теперь уже супруга, которые, после их первого брачного поцелуя, стали ещё холоднее. Неужели так будет всегда? С этого дня и до конца моих дней? После коротких поздравлений от самых близких молодых отправили в опочивальню. Айронвуд решил дать немного времени своей супруге подготовиться к тому, что положено, да и самому ему не мешало собраться с мыслями. Он не спеша прогуливался по дворцовому саду, прокручивая в голове прошедший день. «Очевидно, её задело моё равнодушие. Ничего страшного. Через мой холод ей будет труднее привязываться», — думал парень. Молодой лорд не хотел делать свою супругу несчастной. Он не желал ей страданий от неразделенной любви, но и себе не мог позволить влюбиться. Куда проще, когда в браке не любят оба. Некоторые назвали бы это настоящим несчастьем. «Глупцы, что они понимают в несчастьях? Несчастье это когда ты слаб и не можешь защитить себя и свой дом. А брак без любви — так, мелкая неприятность. Любовь делает человека слабым, глупым и уязвимым», — думал Айронвуд. Он не мог себе позволить быть слабым и уязвимым. Слишком уж высокие цели стояли перед ним.***
Начало флэшбэка. Утро того же дня — Подумайте над моим предложением, лорд Бронн, — сладко пел Айронвуд, лукаво улыбаясь будущему тестю. — Сегодня Ваша дочь выходит за лорда, а через какой-то год она может стать Принцессой Дорнийской. Нужно только помочь Мартеллам вступить в войну. Я понимаю, что обстановка накалена и их восстание лишь вопрос времени. Но ждать можно сколько угодно. А так мы вместе ускорим долгожданное событие. — Я помню, что обещал поддержку, если она понадобится, — беспардонно, в своём стиле, перебил парня Черноводный. Он уже давно был Великим лордом, но многим своим привычкам не изменил. — Но я не собираюсь идти против короны. Она слишком много дала мне и рисковать всем, что есть, ради статуса Виолы, я не собираюсь. В пекло титул. Эта шлюшка, Арианна, мать её, Мартелл даже после смерти умудряется пить мою кровь, через своих поганых детишек. Они все только и ждут, когда я оступлюсь. Не дождутся. — Старый наёмник выдержал небольшую паузу, почесал залысину в поседевших прядях и продолжил свои размышления: — Я окажу поддержку, с дозволения короны, если Мартеллы выступят открыто. Никаких провокаций не будет. Конец флэшбэка***
«Придётся решать все проблемы в одиночку», — решил Айронвуд, вспоминая утренний разговор с тестем. Впрочем, он привык. Слишком рано ему пришлось научиться принимать решения самостоятельно. Нарезав ещё несколько кругов по территории замка, Эдгар решил, что уже пора подняться к супруге. Он не торопясь преодолевал малознакомые коридоры, осознавая, что совершенно не понимает, как будет себя вести рядом с ней. Молодой лорд уже давно написал в своей голове идеальный сценарий: никаких чувств, никаких эмоций. Он безболезненно, насколько это возможно, делает свое дело и уходит. А теперь, после того, как он поцеловал её в септе, прежний интерес разгорелся ещё больше. Айронвуду совсем не хотелось думать о том, что сестра была права и Виола может сломать его стержень, перевернуть всю жизнь, цели и планы с ног на голову. Но то, что происходило внутри, предательски подтверждало слова Элины. Переступая порог собственных покоев, он услышал суетливое шевеление в спальне. Должно быть услышала, что я пришёл. В его комнате, которую готовили для них с супругой, практически ничего не изменилось. Лишь сделали уборку и поменяли постельное белье. Взгляд Эдгара сразу упал на супругу. Вероятно, ожидая самого худшего, она сидела полулежа под одеялом, сжав ноги в коленях и бессмысленно смотрела в потолок, нервно теребя пальцы друг об друга. Эдгар непонимающе вскинул правую бровь и упёрся взглядом в сию картину. Должно быть септы напугали её своими байками. Или я перестарался с равнодушием. Он тихо усмехнулся, криво улыбнувшись одним краем рта и, не отрывая взгляда от супруги, принялся расстегивать тугие пуговицы дублета. Виола хмурилась, коротко поглядывая на супруга и тщетно стараясь, чтобы он этого не заметил. Парень спешно расправился с верхней частью одеяния и уже стягивал через голову нижнюю рубашку, оголяя безупречные рельеф подтянутого жилистого тела. Светлые кудри по-ребячески растрепались, у лица повисла пара коротких прядок, добавляя совершенному облику толику развязности. «Может быть он и вправду дьявол? Человек не может быть настолько красивым», — эта мысль шальным эхом отозвалась в голове Виолы. Айронвуд молча сел на край постели и мягко прикоснулся к правой руке супруги, аккуратно вытягивая её из сложенного замка. Лёгкое невесомое касание мгновенно породило приятную дрожь, которая выдала Виолу с головой. Девушка посмотрела в лицо мужу, теперь уже прямо, в упор. Уголки его губ медленно поползли вверх. Что происходит? Она была уверена, что больше ничего не почувствует наедине с этим мужчиной, а теперь он сидит рядом и осыпает мурашками её тело. Может быть этот дьявол её околдовал? Нежными касаниями парень аккуратно поглаживал тыльную сторону ладони супруги. Неожиданно тёплые пухлые губы мягко соприкоснулись с костяшками пальцев, прокладывая цепочку коротких бархатных поцелуев к запястью. От контраста эмоций и противоречивых чувств у девушки закружилась голова. Что это? Очередная игра? Новые забавы молодого лорда? Да что он о себе возомнил? Виола состроила недовольную гримасу и попыталась выдернуть руку, но Айронвуд мягко потянул её на себя, заставляя приподняться так, чтобы между их лицами осталось всего пару сантиметров. Подумать только, он всего лишь хотел её успокоить, а теперь сам сгорает заживо в ее пламени. Что она такое? Чем умудрилась его взять? Почему несколько мгновений наедине с ней стирают границы и ломают все рамки, которые он сам для себя выстроил? Одно Эдгар знал точно — если он подастся вперёд, то сегодня не опомнится и вся ночь пролетит как в тумане, но назад пути тоже не было. Брак должен свершиться. Это просто слабость. Маленькая слабость. А когда все закончится, он придёт в себя и снова будет подчиняться голосу разума. Подавшись вперёд, он обдал ухо девушки горячим дыханием и тихо прошептал: — Не бойся меня, малышка Вилу, я не причиню тебе вреда. Не желая больше оттягивать неизбежное и прятать собственные желания, Виола сняла ночную рубашку через голову и обняла супруга за шею, запуская пятерню в копну светлых кудрей. Он даже не успел её рассмотреть в вечернем полумраке, освещённом парой неярких свечей. Девушка жадно впилась в его губы влажным, горячем поцелуем. Одна рука Эдгара легла на талию супруге, а второй он охватил девичью грудь. Воздуха катастрофически не хватало. Айронвуд резко оторвался от губ супруги и уткнулся носом в мягкую кожу шеи, покрывая её короткими влажными поцелуями. Со рта Виолы сорвался судорожный вздох и её спина выгнулась навстречу мужскому телу. Эдгару и самому уже было очень тесно в оставшейся одежде. Но он не торопился и оттягивал момент настолько, насколько это было возможно. Левая рука парня плавно спускалась от талии к бедру, мягко притягивая девушку к себе. Она мучительно повиновалась, прижимаясь к его разгоряченному стану. Одна её рука нервно перебирала слегка вспотевшие медовые пряди, а вторая мягко поглаживала плечо. Чувствуя, что больше не в силах сдерживаться, Эдгар на мгновение отстранился, чтобы избавиться от штанов, которые уже только мешали. Увидев его полностью, Виола густо покраснела и опустила глаза. Нависая над супругой, Айронвуд вновь ненавязчиво прильнул к её губам мягким успокаивающим поцелуем. — Не бойся меня, — простонал он в щеку девушке хриплым от возбуждения голосом. Почувствовав супруга в себе, Виола громко всхлипнула и сильно зажмурилась. Прежде чем продолжить двигаться, Эдгар замер на несколько мгновений, давая жене возможность привыкнуть к себе и своему телу. Чтобы хоть как-то отвлечь её от боли, которую сам причинил, он принялся покрывать поцелуями её лицо, шею и ключицы. Осознание связи с этой девушкой сводило Айронвуда с ума. Она здесь. Рядом. Вместе с ним. Его женщина. Его жена. Парень с трудом подавлял в себе желание отдаться порыву и насладиться этой близостью полностью, до остатка. Но позволить себе этого молодой лорд не мог. Он обещал Виоле, что будет нежен и не причинит ей лишнего дискомфорта. Почему вдруг для него стало так важно её мнение? Ведь они знакомы всего несколько дней. Может быть потому, что теперь им придётся идти по жизни вместе, с этого дня и до самой смерти. Почему все так сложно? Виола уже не всхлипывала, а глухо постанывала, шелестя кончиками пальцев вниз по позвоночнику супруга. Эдгар пришёл к завершению намного раньше, чем полагал. Эта ночь была нелегкой не только для его супруги, и перенапряжение сделало свое дело. С громким стоном он излился внутри нее и едва не рухнул, вовремя оперевшись на локти, чтобы не придавить Виолу массой своего тела. Откатившись на подушки, он мягко увлек супругу за собой, кутая в своих объятиях и лукаво прошептал: — Что ты со мной сделала, малышка Вилу. Новоиспеченная леди Айронвуд ничего не ответила, она лишь сильнее прижималась к мужу и тянулась к его губам. Могла ли она тогда предположить, что утром проснётся одна в холодной постели и узнает, что супруг оставил её на своих родственников, а сам отбыл в Айронвуд по срочным делам, даже не попрощавшись? Конечно не могла.