𝕮𝖆𝖙𝖊𝖌𝖔𝖗𝖎𝖈𝖆𝖑 𝖎𝖒𝖕𝖊𝖗𝖆𝖙𝖎𝖛𝖊

      На все последующие вопросы детектив Хоффман отвечал кратко и равнодушно, избегая лишних подробностей. Я, уже готовая завыть по-волчьи, не понимала такого холодного поведения с его стороны. Такими темпами он всё-таки выведет меня из привычного равновесия.       — Как мне стало известно, в данной игре были нарушены правила, это правда? — спросила я, пока детектив разбирал документацию.       — Ты и без моего подтверждения это знаешь. Или всё-таки техника дала сбой? — проговорил он, равнодушно постукивая пальцами по столу.       Я, пропустив мимо ушей его ехидное замечание, продолжила:       — Один из агентов предположил, что у Крамера, помимо Аманды Янг, есть ещё один помощник, — деликатно начала я, но была быстро прервана.       — Это всего лишь предположение.       — Но, действительно, Аманда Янг не смогла бы поднять тело, которое весит больше её, — я продолжала гнуть свою линию. — Значит есть кто-то другой.       Хоффман оторвал внимание от бумажек и недоверчиво взглянул на меня.       — Я уже говорил, что это всего лишь предположение. Весомых доказательств нет, так что по этому поводу ничего сказать не могу.       Неожиданно дверь открылась и в кабинет заглянул детектив Фиск, который, если мне не изменяет память, занимался делом Пилы.       — Хоффман, ты уже уходишь? — после утвердительного ответа, он попросил протоколы старых дел.       Взяв нужную документацию, Фиск вышел из кабинета.       — Надеюсь, ты задала все интересующие вопросы, потому что я собираюсь поехать домой, — закрыв папку, он взглядом указал на дверь.       Я внимательно оглядела кабинет и заметила фотографию в рамочке, что стояла на полке. С неё улыбалась красивая темноволосая девушка.       — Вы женаты? — вдруг задала вопрос я, и мой взгляд прошёлся по левой ладони детектива. Ни обручального кольца ни следа от него не было.       — Значит не все, — тяжело выдохнув, заключил он. — Нет, я не женат. Зачем такая информация?       — Простое любопытство, — я снова посмотрела на фотографию, что не скрылось от внимания Хоффмана.       — Это моя сестра, — с обычной холодностью произнёс детектив и встал со стула. — Пока ты не начала задавать ещё более личные вопросы, мне нужно ещё кое-что доделать по работе. Надеюсь, выход найдёшь.       Выйдя из кабинета, я направилась к выходу, однако заметила стоящего в коридоре детектива Фиск.       — Здравствуйте, простите, что отвлекаю, я журналист Ребекка Хэмилтон. Можно задать вам парочку вопросов?       — А детектив Хоффман ничего Вам не рассказал?       — Он не особо настроен отвечать на вопросы. Приходилось всю информацию вытягивать, — пояснила я и заправила мешающий волос за ухо.       — Это похоже на него. Он не любит журналистов, — усмехнувшись, сказал Фиск.       — А есть причины?       — Да, журналисты не давали ему покоя, когда он тяжело переживал потерю сестры, — с грустью проговорил он и пролистал протокол, пытаясь что-то найти.       «Это моя сестра».       — Она умерла? Из-за чего?       — Бывший парень, Сет Бакстер, перерезал ей горло. Неприятная история, — выдал Фиск, и я задумалась.       Слишком знакомая фамилия. Вдруг перед глазами возникла висящая на доске фотография мужчины, а рядом имя, написанное красными буквами.       — Сет Бакстер ведь одна из жертв Пилы? — задала наводящий вопрос я.       — Да. Есть всё же на свете справедливость.       Странно слышать такое заключение от человека, работающего в полиции. Таким образом он благословлял жестокий самосуд. Самосуд с возможностью выжить.       — А кто занимался данным делом?       — Я и детектив Керри.       Как много информации он выдаёт, в отличие от Хоффмана, и как охотно, и без гримасы недовольства. Интуиция просто кричала, что это отличный шанс и что я должна проявить интерес к делу, связанному с испытанием Бакстера.       Удача сегодня не оставляла меня.       — Извините, я не могу не спросить — были ли странности?       — Странности? О чём вы? — Фиск оторвался от перелистывания бумаг и посмотрел на меня. Вдруг его взгляд переместился куда-то вперёд.       — Испытание, предназначенное для Бакстера, было сделано по правилам?       — Нет…       — Детектив Фиск, — сзади раздался знакомый голос, от которого я тут же напряглась, — займитесь работой, а не лишней болтовнёй не пойми с кем. И чтоб завтра документы были на столе.       Фиск кивнул и поспешил удалится от нас. Я недовольно скрестила руки на груди и повернулась, поджав губы в явной досаде.       — Может вы запамятовали, детектив Хоффман, — его фамилию нарочно выделила, — но меня зовут Ребекка Хэмилтон.       — Здесь ты никто и звать тебя никак. Пойдём, я покажу, где находится выход, который, как по всей видимости я понял, ты не смогла найти, — строго проговорил он и, захватив мой локоть, повёл меня к выходу.       — Я журналист и добросовестно выполняю свою работу.       — Мне напомнить прослушку, что является незаконной? За решётку захотелось?       Хоть я старалась держать себя в руках, однако ему удалось вывести меня из привычного равновесия. Возможно, это было из-за загруженной недели и недосыпа, подкосившего последние нервные клетки.       — Почему вы такой невыносимый?       — Я просто не люблю людей, которые лезут не в свои дела, — спокойно ответил Хоффман, и мы вышли на улицу.       — Я веду журналистское расследование, так что это и моё дело тоже, — я дернулась, пытаясь вырвать руку из захвата. — Вы, копы, называете нас стервятниками, а сами ведёте себя не лучше. А вам, мистер Хоффман, как будто вообще плевать на расследование и то, что коллеги погибают от рук Пилы. Или вы благодарны ему за то, что он за вас расправился с убийцей сестры? — я всегда следила за своей речью, но сейчас мой язык произносил слова без участия разума: во мне что-то кричало, то над чем у меня не было власти.       Конечно, я не думала так, мне просто хотелось посильнее уколоть его, вывести на эмоции, чтоб понял — нельзя принижать мою роль в расследовании. Я также, как и он, стремилась добраться до правды. И все эти попытки разоблачить Джона Крамера уже сказываются на моей психике.       Судя по суровому выражению его лицу, он был готов придушить меня собственными руками. Напоминать про сестру и коллег было плохой, точнее ужасной идеей.       — Прошу прощения, я не хотела этого говорить. Я сочувствую вам — потеря близкого человека всегда…       — Тебе лучше замолчать, ты и так достаточно наговорила, — пытаясь сохранить спокойствие, ответил Хоффман. — И чтоб я больше не видел тебя здесь.       И вот так я лишилась последнего осведомителя со стороны полиции, и причиной стал мой язык без костей. Похоже, некогда стальные нервы окончательно сдали. Ещё этот звонок начальника с утра, что подливал масло в огонь. Последней каплей стал детектив Хоффман, который добровольно-принудительно согласился на интервью, но толку не было — ничего дельного он не рассказал, лишь подтверждал известные факты. А когда я нашла отличного информатора, перекрыл доступ к нему.       Что он хотел сказать?       «Нет, правила не были нарушены»       «Нет, правила были нарушены»       «Нет, я не имею права рассказывать о таком»       Пока я сидела в машине и переваривала сказанное, увидела, как из участка вышли те самые агенты. Возможно, просить о чём-то ФБР был заведомо проигрышный вариант, но, во всяком случае, попытаться стоило.       — Здравствуйте, мистер… — сказала я, надеясь, что он назовёт имя.       Мужчина странно оглядел меня с головы до ног и озадаченно нахмурился.       — Страм. Питер Страм, — представился он. — Что вам нужно, мисс?       — Ребекка Хэмилтон. Мне известно, что вы агенты ФБР. Я бы хотела обсудить с вами одно дело, связанное с Пилой, — быстро пояснила я.       — Любопытно, — протянул агент Страм. — А какой у вас интерес к этому делу?       — Профессиональный, — ответила я, но встретилась с его вопросительным взглядом. — Я провожу журналистское расследование.       — Извините, мисс, но теперь интерес пропал у меня. Всего хорошего, — как-то издевательски проговорил агент и, обойдя меня, направился к парковке.       Их такому отношению в академии обучают?       — Мисс Хэмилтон, — позвала девушка, — Я специальный агент Линдси Перез. Простите моего напарника, — она сделала шаг ко мне. — Услышала, что вы что-то говорили про дело, связанное с Пилой. Что за дело?       — Дело Сета Бакстера. Он один из жертв Пилы, — рассказала я, потрясённая её заинтересованностью.       Через меня прошло большое количество людей, и мне казалось, что договориться с мужчинами проще. Но, оказывается, в данной ситуации мужчины просто невыносимы. Всегда куда-то несутся, не имея никого плана.       — Почему именно он?       — Мне кажется, там есть то, что поможет расследованию. Или же нет, но на всякий случай лучше проверить, — пояснила я, Линдси с сомнением посмотрела на меня. Достав блокнот, я написала свой номер телефона и протянула ей вырванный листок. — Если будет информация, то, пожалуйста, позвоните.       Линдси кивнула и пошла вслед за напарником. Я же стояла около полицейского участка, шестое чувство ощущало присутствие ещё одного наблюдателя, но, оглянувшись, я никого не заметила.

***

      Моя жизнь — это американские горки. Я получаю удовольствие от того, что испытываю большой стресс. Эйфорию от сочетания высокой скорости и постоянных резких поворотов. Мне необходима определённая встряска, иллюзия неожиданной опасности. Элемент неожиданности провоцирует на подсознательном уровне ощущение игры со смертью, отчего мозг и тело начинает активно работать. Такой «форсажный» образ жизни сказывается на ментальном здоровье и личной жизни. Однако я не из тех людей, которые вьют гнездо, не ищу домашнего уюта и тихой семейной жизни.       Как многие знакомые говорили, с такими желаниями мне бы в полицию пойти. Но профессия журналиста не менее опасна, особенно журналиста-расследователя.       Я нежилась в ванной с пеной, когда телефон оповестил о новом звонке. Надеясь, что звонит Линдси Перез, мокрой рукой взяла его и посмотрела на экран. Это была моя сестра.       — Привет, Ребекка. Ты не занята?       — Привет. Нет, что-то случилось? — несколько уставшим голосом спросила я.       — Да, случилось, — секундная пауза. — Я выхожу замуж.       Данная новость не была волнующей, так как они уже два года планировали свадьбу, но никак не могли пожениться.       — Поздравляю, — с поддельным восторгом ответила я.       — Свадьба через две недели. Приедешь?       Как только в мыслях возникла данная картина: родственники, присутствующие на мероприятии, обсуждают, почему одна из сестер Хэмилтон забыла про семью. Ответ прост — мои родители были ужасными людьми. Они очень любили мою сестру, потому что она росла по их определённому сценарию, а меня нет. Каждое моё принятое решение воспринимали в штыки, и это неудивительно. Мне не хотелось видеть их недовольные лица, ведь родители хотели, чтоб я выучилась на врача, нашла парня подстать профессии, а затем свадьба и много-много детей.       От этих мыслей невольно передёрнулась.       — Скорее нет, у меня завал на работе.       — Ничего нового, — ехидно сказала она. — А ты…?       Дальше не слушала по причине того, что на экране высветился незнакомый номер.       — У меня вторая линия, — проговорила я и приняла звонок. — Слушаю.       — Мисс Хэмилтон, вас беспокоит агент Линдси Перез, — от её голоса я сразу напряглась и села в ванной. — Всё-таки Вы правы, в данном деле были нарушены правила. Можете подъехать в участок?       — Выезжаю, — сказала я и, кинув телефон на тумбу, вылезла из ванной.       Уже собранная я бегло вышла из квартиры и направилась в сторону лифта. Дойти до него я не смогла, так как кто-то резко схватил меня сзади, прикрыв рот рукой. Я, охваченная страхом, пыталась отбиться и не сразу почувствовала боль от укола в шею. Кислорода стало категорически не хватать, перед глазами поплыли тёмные круги, постепенно начала терять сознание, пока не отключилась совсем.