Небеса — это не место и не время

Цена непонимания, – подумал он. – Тебя называют дьяволом или богом. Р. Бах. «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»

— По-моему план… — Нагиса не успела договорить, наблюдая, как отнюдь не лёгкая фигурка Атакующего Титана стремительно летит на вершину стен, брошенная Колоссальным. — Не очень… — О, а есть идея получше?! — Жан строго посмотрел на Гис, от чего девушка стушевалась. — Каюсь. Извините… Нагиса глянула на Армина. Боевой дух командующего совсем в нём угас. — Слетай за ним, Гис. У тебя газа больше, чем у остальных. Проверь, что Эрен ещё не умер. — Арлерт обхватил голову руками. Солдат уже было собралась использовать устройство пространственного маневрирования, но рука Армина остановила её. — Хотя нет, стой. Даже если всё плохо, Эрену мы не поможем. А газ лучше поэкономить. Будь тут. — Хорошо, Армин… Слушай, я не… — Всё в порядке, — юноша горько улыбнулся, глянув в глаза девушки. — Ты на самом деле права. План был отвратителен. — Поэтому надо придумать другой, Армин. Не отчаиваться. Все на мозговой штурм! Терять-то нам, кроме жизней, всё равно нечего! И почему-то слова, произнесенные Гис, казались ободряющими, а не устрашающими. Слова и правда несут в себе сакральную силу. Силу значительно мощнее, чем физическую. Не зря говорят, что словом можно убить. Или же отправить на верную смерть. Конная армия шла в свой последний бой. С воинственным кличем, прожигающим лёгкие, с отвагой, разжигающей сердца, и с окрылённым разумом, что выстроил защитный механизм от самоуничтожения. Кто же отправил всех этих людей на смерть? Главнокомандующий Эрвин Смит? Или капрал Леви, посоветовавший Смиту «плюнуть на свою мечту и умереть»? Чей приказ сейчас вёл новобранцев на верную смерть? Но нужен ли ответ на вопрос, который не изменит ни ситуацию, ни отношение людей к ней? Небеса – это не место и не время. Небеса – это достижение совершенства. А где можно достичь совершенства, как не на небесах? — Замкнутый круг, породивший круговорот смертей и рождений, имеющих и лишённых смысла. Настанет день, когда люди поймут, что безответственность не может их прокормить. Нам не дано постигнуть смысл жизни, ибо он непостижим, нам известно только одно: мы брошены в этот мир, чтобы есть и оставаться в живых до тех пор, пока у нас хватит сил. Аккерман перерезал шеи титанов одна за другой. Мысли из давно прочитанных книг лезли в голову, будто пытаясь заглушить боль о необратимой потере людей. — Как важно уметь вовремя исчезнуть… Когда он атаковал так яростно в последний раз? Когда погибли Изабель и Фарлан? Да, возможно тогда… Когда дождь хлестал по щекам, будто хотел разрезать кожу Леви, как он разрезал плоть титана. Когда крик вытеснял воздух из лёгких так яростно и беспощадно, что не было шанса сделать вдох, чтобы обновить счётчик жизни… Когда сердце разрывалось от боли ещё сильнее, чем при смерти родной матери — дети живут в особом мире, превращая горечь в противный на их вкус горький шоколад и ничего большее. Встречая приправленные воспоминания потом, в более осознанном возрасте. И перепроживая их снова и снова, пока не научатся отпускать. Смог ли Леви отпустить боль прошлого? Скорее, нет. Он предпочитал отбрасывать её и игнорировать, а она находила в себе силы атаковать капрала снова и снова. И так, пока кто-то из них не сдастся. Либо первым сердце капрала окаменеет окончательно, твёрдо закалив себя от горя, либо же боль минувших дней поглотит его в свой тёмный беспросветный мир. Однако сейчас победа в битве с чувствами снова была за Леви. Он вытеснил печаль из сердца работой мозга и обетом души — уничтожить звероподобного титана. — Эрвин. — Леви. В те дни до отъезда в Шиганшину Эрвин Смит улыбался, словно сама жизнь. Показав единственной рукой на кресло перед собой, Смит предложил сослуживцу сесть, но Аккерман остался у двери. Скорее всего поглощённый своими мыслями Леви даже не заметил жеста Эрвина. — Я знаю это лицо, Леви, — мягкий смех главнокомандующего прокатился по кабинету. — Ты сейчас будешь меня в чём-то разубеждать. Тебе всегда было сложно договариваться, понимаю. Ну, говори. Леви смотрел в голубые глаза Эрвина и абсолютно не понимал, почему он, чёрт возьми, улыбается. — Я принёс чертёж. Примерный, но взгляни. Пожелтевшая бумага оказалась в левой руке Эрвина. Он внимательно вглядывался в угольные линии чертежа ручного протеза. — Прекрасная задумка. Ханджи сделала? — Нет. Смит тут же поднял голову на стоящего перед ним Аккермана. Взгляд мужчины был устремлён в стол. Леви будто не хотел смотреть Эрвину в глаза. Будто лишь по серым холодным глазам можно было прочитать всё, что хотел сокрыть мужчина. — Что ж… И сколько времени это займёт? — Изготовление и вживление около недели. Реабилитация около трёх недель, если всё пройдёт хорошо. Если учиться пользоваться этим в совершенстве, то уйдёт около трёх-четырёх месяцев. — Можешь не стараться, я слышу речь Гис, даже если говоришь ты. Когда Леви быстро вскинул голову, в удивлении уставившись на Эрвина, тот лишь снова засмеялся: — Я знаю тебя давно. И её тоже. Да и не думал же ты, что что-то в отряде укроется от главнокомандующего? — Кто-то ещё знает? — Похоже, что мы двое. Если Гис ещё не поделилась информацией с Ханджи. Ну а возвращаясь к теме, механическая рука — прекрасная затея! Займёмся после операции по возвращению стены Мария и изучения территории Шиганшины. — Стоп. Голос Леви стал немного грубее. Руки опёрлись на стол по обе стороны от отложенного чертежа. — Ты за придурка меня не держи, Эрвин. И улыбаться мне, как сумасшедшему, не надо. Ты же прекрасно понял, что я пришёл тебя просить отсрочить операцию, чтобы тебе вживили руку. Улыбка сошла с лица Эрвина Смита. — Исключено. — Тогда останешься здесь. Что ты собрался там делать с одной рукой? — Леви… Та же горечь и твёрдость в синих глазах… … Что и в их последнюю встречу. Когда этот взгляд покрыла белёсая плёнка смерти. Когда Леви выбрал не его. Сколько же нужно ещё горьких выборов без сожалений?… — Капрал? Капрал! Леви резко повернул голову, затравленно смотря на пришедшего. Но увидев Гис, мужчина расслабился. — Гис? — Пойдёмте с нами? Мы поесть приготовили… Армин очнулся. И Саша бормочет… А вы здесь. Он смотрел на неё снизу вверх. Наблюдал за тем, как светлые волосы треплет ветер, а взгляд девушки смотрит прямо на него. — Да. Идём. Они шли по стене неспешно, будто прогуливались. Хотя, если честно, у Леви просто не было моральных сил идти быстрее. Он всё ещё чувствовал взгляд девушки на себе. И всё же не выдержал: — Что? Нагиса отрицательно покачала головой, потупив взгляд. — Говори что. Быстрее, Гис. — Просто… — голос дрогнул. А руки нежно обняли застывшего капрала. — Просто я понимаю, как вам тяжело, командующий Леви. И мне очень-очень жаль, что я не могу вам помочь. Он был растерян. Леви ожидал чего угодно, но не объятий и слёз на плече. Поспешно повернул голову по сторонам — никому до них нет дела. — О, Господи… Крепкая рука вновь оказалась на пояснице девушки. Поправить другой выбившиеся на лицо светлые пряди волос и нежно поцеловать в лоб. — Не твоё дело. Живи дальше, Гис. Но спасибо. Не отстраниться друг от друга, как в прошлый раз — спешно, словно два подростка с нависшей угрозой быть уличёнными в запретной любви. На этот раз просто отстраниться и кивнуть головой в сторону, куда шли. Он не мог объяснить себе появившуюся нежность к этой девушке. Но пока это чувство не мешало исполнять свой долг перед этим миром — пусть ещё хоть малость погреет заледенелое сердце. — Вкусно… — Наконец это закончилось… — Дайте пять минут хотя бы… — Тогда можно и в игру поиграть. — Мы что де… — Какую игру?! — Гис! Нагиса достала книгу. Она уже было хотела сдуть с неё пыль, но увидев перед собой капрала, тактически развернулась ровно в противоположную сторону, сдувая пыль подальше от Аккермана. — Да я тут нашла старую книгу в одном из домов… Мы с Конни болтали… У нас была игра такая дома: загадываешь в голове вопрос, а потом номер страницы и строчки. И открываешь на нужной странице. Читаешь строчку или абзац — это и будет твой ответ на вопрос. — Звучит интересно. Дайте-ка я попробую, — рука Ханджи потянулась к книге. — Поиграем по часовой стрелке. — Здорово, я… — Нет, Леви, сиди. Играем все, кто в сознании. — И зачем это? — Для поднятия духа, разумеется! Ханджи закрыла глаза. Приняв задумчивое выражение лица, она несколько секунд сидела неподвижно. Затем, кивнув, открыла книгу на нужной странице: — «Чем выше летает чайка, тем дальше она видит». Очень смешно в моём-то положении, — Ханджи рассмеялась, проведя рукой по бинтам, закрывающим глаз. — А что вы спросили, если не секрет? — Армин с нескрываемым сожалением осматривал новые увечья солдат. — Мой вопрос звучал примерно: «Что мне стоит знать при вступлении на новую должность»? Я же теперь без пяти минут главнокомандующий разведкорпуса. Зоэ протянула книгу Леви, внимательно наблюдая за тем, как мужчина сначала закрывает глаза, а потом ищет нужную страницу. — «Благие намерения позабыты, унесены стремительным, ураганным ветром. Но он не чувствовал угрызений совести, нарушив обещание, которое только что дал самому себе. Такие обещания связывают чаек, удел которых – заурядность. Для того, кто стремится к знанию и однажды достиг совершенства, они не имеют значения». Минутное молчание нарушал лишь шум ветра. Никто не решился спросить, какой именно вопрос задал капрал. Книгу передали в руки Жану: — «Однажды одна маленькая, но очень гордая чайка решила научиться совершенному полету. Вы знаете, чем кончилась эта история, правда? Птичку выгнали из Стаи, потому что она летала слишком высоко, и окончательно оторвалась от коллектива». Ну спасибо, теперь знаю ваши планы. Под громкий смех сослуживцев книга была передана Микасе: — «Чайке пришлось найти себе новую Стаю. Такую, в которой все умели бы летать так же, как она. В которой все хотели бы научиться совершенному Полету. И у Джонатана получилось…» Отведя взгляд, словно задумавшись, девушка протянула книгу Эрену: — «Насколько полнее станет жизнь! Вместо того, чтобы уныло сновать между берегом и рыболовными судами – знать, зачем живешь! Мы покончим с невежеством, мы станем существами, которым доступно совершенство и мастерство. Мы станем свободными! Мы научимся летать». Пробормотав: «Это уже колдовство, а не игра», — Йегер передал книгу Конни: — «Так бывает - уже планируешь сдаться, и тут вдруг - неожиданная помощь…» Армин, ты следующий. Арлерт дрожащей рукой взял книгу. Эрен услужливо подсел рядом, придерживая её: — «Ты можешь подняться выше, Джонатан, потому что ты учился. Ты окончил одну школу, теперь настало время начать другую». Улыбнувшись самому себе, Армин протянул книгу Нагисе. — Теперь… Твоя очередь. Гис осторожно взяла её. — Я же… читаю плохо… — Давай-давай, тебе учиться надо, — Леви отпил воды из фляги. Нагиса раскрыла книгу: — Он… по-чув-ство-вал обле…гчение оттого, что при-нял ре-ше-ни-е жить, как живет Стая. Распа-лись цепи, ко-то-ры-ми он прико-вал себя к колес-нице познания: не бу-дет борьбы, не будет и по-раже-ний. Как приятно… перестать думать… и лететь в… в темно-те к берен… береговым мян… огням… — Ты наоборот что ли читаешь? — в усмешке хмыкнул Жан. Нагиса счастливо улыбнулась, запрокинув голову к небу. «Ну конечно, наоборот… Как привыкла в Марлии… И правда… Как всё наладилось, стоило уподобиться ребятам из Элдии…» С надеждой в сердцах и лёгкой головой солдаты оставили книгу около Саши, направляясь в подвал. Небольшой подвал, к которому стремились многие, но добрались не все. Лестница, скрипящая под ногами, встречала меньше половины тех, кто должен был по ней пройти. Там за стеной лежали трупы солдат, отдавших жизнь за каморку в чьём-то забытом доме в слепой надежде на то, что там найдутся ответы. Обычный подвал доктора с кучей склянок и записок. Книги по медицине, рецепты, письменный стол… И ящик в столе, от которого и был ключ, висящий на шее у Эрена. — Что это? — Выглядит, как рисунок… — Не похоже на рисунок. Бумага странная… Не растирается. — Армин, хватит смотреть на Гис, ты лучше на этот рисунок посмотри. Но стоило Армину отвести взгляд от девушки, на неё обратил внимание Леви. Неожиданно вспомнился последний разговор с Арлертом о Нагисе. Тогда открылась правда о протезе. — Гис, — Аккерман подошёл ближе к ней. — Знаешь, что это за рисунок? В его голосе не было любопытства из добрых побуждений. Это был голос солдата, ведущего допрос. Девушка почувствовала, как кровь отлила от щёк. «Почему он выглядит таким враждебным?» — Чёрт, что за шифр, папа? Я же не могу это прочитать! — Эрен уткнулся в книгу, не заметив капрала, и задел его плечом, в испуге остановившись перед ним. Нагиса бережно взяла дневник из рук Йегера. «Сейчас или никогда!» — Эрен… — услышав твёрдый голос Нагисы, почему-то затихли все. — Это читается слева направо. Читай наоборот. Взгляды окружающих напоминали стаю волков. Затихшие и затаившиеся, эти люди прожигали Нагису взглядами. У кого-то в глазах читался страх, у кого-то шок, подозрение, разочарование… Нагиса рефлекторно сделала шаг назад. — А рисунок — это фотография… Там на обратной стороне что-то написано. Может там написано, кто на ней? Или пояснение о такой вещи как фотогра… Резкий рывок капрала в сторону Гис, но девушка оказалась быстрее. Солдаты машинально расступились в стороны, не успевая обработать в разуме происходящее. — Спросил же тогда… Есть ещё что-то, о чём я должен знать?! Аккерман был в бешенстве. Все эти потери, вся операция, подготовка… И всё для того, чтобы здесь был человек, решивший проявить знания о новых землях только сейчас?! Нагиса почувствовала, как дрожат ноги. В голове словно вспыхнула лампочка: «Беги». — А ну стой! — К-капрал! Но голос Эрена не остановил Леви, что бросился вслед за Нагисой. От угла к углу по лестнице. Казалось, Леви вот-вот настигнет её. Гис чувствовала, как злость охватывает мужчину всё сильнее с каждой секундой. — А ну стой или я прирежу тебя, Гис! Но девушка взмыла на УПМ. Леви цокнул, выслеживая направление привода. — Вот же дрянь… Взлетев за ней, мужчина старался сосредоточиться на поимке беглеца. Не слушать сердце, не слушать разум — всё это потом. Хватит на сегодня тех, кто сбегал. — Гис! Он коснулся кончиками пальцев её волос, когда она пролетела под ним. Это могло быть красиво и даже романтично, если бы не обстоятельства. Резко сменив направление и перевернувшись вниз головой в воздухе, Леви направился на пересечение, чтобы сбить девушку с её траектории. Почему? Почему она не сказала всё ещё тогда?! Скольких жертв можно было бы избежать… Леви устал. Устал от шпионов, от предателей, от трусов и от бесконечных потерь. Он устал от сердца, что пробивало собой грудную клетку, стоило только подумать, что Леви пронзит мечом шею Нагисы. Он целовал эту девушку, обнимал её… Он чувствовал отблеск забытого тепла, находясь с ней рядом. Она лгала ему, глядя в глаза с нежной улыбкой. И у неё получилось обмануть всех. Он вцепился в плечи девушки, практически снеся её в сторону и чудом не впечатавшись в один из домов. Взметнуться вверх, прижимая её к себе так крепко, словно держал в руках сокровище, и не менее крепко пригвоздить к поверхности стены. Он нависал над ней, вцепившись ей в руки. Второй рукой он крепко сжал её подбородок, чтобы Гис не могла отвернуться. Он чувствовал, как дрожит, и чувствовал, как дрожит под ним Нагиса. Они смотрели друг на друга в смеси чувств: растерянность, злость, ужас… Всё перемешалось. — Я не вижу никакой логики в твоих действиях и словах. Но дам тебе шанс объяснить мне всё. И если я пойму, что ты утаиваешь хоть крупицу знаний — я заставлю тебя пожалеть об этом.