Грехопадение

      Секс с Сайно — не меньше, чем благословение.       Санера жмурится до чёрных пятен перед глазами, до россыпи звёзд под влажными ресницами. Бегло облизывает пересохшие губы, едва сдерживая жалобный стон, и выгибается в спине, насколько позволяет близость.       Сайно близко-близко — Санера теряется в прикосновениях его губ к разгоряченной коже; в ощущении его пальцев, которые он сгибает внутри, вызывая очередной стон; в его ладони, оглаживающей бедро, прежде чем сжать. В голове не остаётся ни единой связанной мысли — лишь жар и отчаянное желание того, чтобы это не заканчивалось.       Что бы не случилось — каждое её желание приравнивается закону, который Сайно чтит больше всего на свете.       И сам он — услужливый до сумасшествия. Проводит языком у основания шеи, вызывает очередной жалобный стон — и лишь тогда кусает. Не сильно — чтобы не осталось следов, — но ощутимо, так, чтобы ещё долго кожа покрывалась мурашками от воспоминаний. Пальцы скользят по чувствительным стенкам, прежде чем Сайно вытаскивает их, чтобы дразняще коснуться клитора, а после — вводит обратно, добавляя третий, лишая возможности выдохнуть без стона. Санера цепляется за его крепкие плечи, коротко царапает и полностью откидывается на подушку.       Пусть в обычной жизни Сайно никогда не медлит и вечно занят — с ней он всегда нетороплив, точно у них впереди не меньше, чем вечность. Движения — медленные, чувственные, сводящие с ума и заставляющие желать большего, даже если уже всё тело горит от удовольствия.       Когда под кожей начинает разливаться приятное тепло, а Сайно отстраняется и опускается ниже, мазнув поцелуем по низу живота, прежде чем поднять на неё горящий взгляд алых глаз, Санера понимает, что так быстро и просто они не закончат.       И это заставляет её предвкушающе улыбнуться, прикусив клыками нижнюю губу — чтобы не выдать свой восторг.       Сайно — человек принципов. Привыкнув отдавать всего себя ради высшей цели, с Санерой его монументальные убеждения лишь крепнут, и потому он ставит её удовольствие выше своего.       Санера хочет отдавать в ответ столько же, сколько и Сайно — но сейчас не её очередь. Потому она всецело подчиняется ему, когда он разводит ей колени, прежде чем прильнуть к лону.       Крепкая хватка пальцев на бёдрах ярко контрастирует с почти невесомыми движениями языка меж влажных складок. Санера одной рукой путается в распущенных волосах, несильно тянет белые пряди, а второй комкает безнадёжно смятую простынь под собой.       Чувствуется, как по ногам проходится дрожь — Санера ощущает себя уже слишком чувствительной, но лишь продолжает упиваться ласками Сайно. Язык дразнит клитор, отвлекая от того момента, когда возвращается приятное растяжение от пальцев внутри, и становится хорошо до того, что не удаётся даже стонать — лишь всхлипывать.       Сайно — воплощение преданности своим установкам. Даже когда Санера неосознанно сильнее тянет за пряди, даже когда машинально сводит ноги, Сайно так и не ускоряет свои неторопливые движения, подводя к краю неспешно, мучительно-медленно, но оттого разрядка кажется самой яркой и оглушительной.       Сайно проходится поцелуями по бёдрам и низу живота, пока Санера гладит его по волосам, точно извиняясь за мимолётную грубость, и смаргивает приятную нёгу.       — В душ? — заботливо предлагает Сайно. Санера реагирует заторможенно, потому спрашивает чуть погодя:       — А ты?       — Я с тобой пойду, — спокойно, даже невинно отвечает Сайно, словно не его пальцы недавно доводили её, и он сам не вылизывал её с таким благоговением.       Санера облизывает губы, чуть щурится, а после шепчет:       — Иди сюда лучше.       И сама тянется, заставляет сесть на кровати и откинуться на руках. Льнет, как и хотела, самолично к нему — целует мокро и фривольно, проходится языком по губам, точно выпрашивая разрешение на большее.       Сайно — услужливый. Если Санера хочет — она получит всё, что пожелает, и что в его силах дать ей. Даже если это его собственное тело, и она это знает. Потому, не отрываясь от его приоткрытых губ, Санера легонько царапает пресс, прежде чем подцепить резинку нижнего белья, беспрепятственно стягивая его.       Санера — не менее услужливая, потому не может остаться в долгу.       Ладонь нежно обхватывает член, проходят по всей длине, прежде чем остановиться на головке и размазать предэякулят. Сайно рвано выдыхает Санере в губы, вызывая желание продолжить. Пусть в ней нет той же неспешности, что есть в Сайно, но она достаточно успела его изучить — не хуже, чем он её.       Рука вновь проходится по всей длине, но уже быстрее, увереннее — Санера слышит тихий стон Сайно, а следом чувствует, как он аккуратно касается её коротких волос, смахивая их за спину, и касается губами оголённых плеч, заглушая свои стоны. Нескольких движений хватает, чтобы Сайно кончил — их прелюдии затянулись достаточно, чтобы они оба были на пределе.       — Вот теперь — можно и в душ, — мурлычет Санера, вновь целуя усмехнувшегося Сайно.