"Дождь не может идти вечно"...

      Он брёл по улице. Дождь хлестал по его полуобнажённому телу, но холода он не чувствовал. Только боль. Ослепляющую боль, заставляющую его спотыкаться на каждом шагу. Он не помнил ничего, кроме этой боли. Просто шёл за своим проводником. Тело слушалось с трудом, было каким-то чужим, неподатливым. Что произошло с ним — он не знал, да и не хотел пока знать. Только лишь одно сейчас было важно — идти туда, куда его зовут. Чёрная птица кружила вокруг, летела впереди, указывая дорогу, заставляя следовать за собой. Ворон мелькал то тут, то там, не давая ему остановиться…

***

      Эшли Вебстер лежала на кровати с книжкой. Лампа на прикроватной тумбочке мягким тёплым светом заливала спальню. Девушка рассеянно водила пальцем по строчкам стихотворения, глядя куда-то в пустоту перед собой и наизусть цитируя строки Эдгара По*:       Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,       Над старинными томами я склонялся в полусне,       Грезам странным отдавался, — вдруг неясный звук раздался,       Будто кто-то постучался — постучался в дверь ко мне.       «Это, верно, — прошептал я, — гость в полночной тишине,       Гость стучится в дверь ко мне»…       Вспышка молнии за окном на миг осветила спальню ярким светом, а раздавшийся через несколько секунд раскат грома заставил стёкла задрожать. Девушка откинула одеяло, встала с кровати и подошла к окну, восторженно глядя на бушующую за окном стихию. Машинально она продолжала негромко говорить:       Ясно помню… Ожиданье… Поздней осени рыданья…       И в камине очертанья тускло тлеющих углей…       О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа       На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней —       О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, —       О светиле прежних дней.       Новая вспышка молнии. По лицу девушки пробежала тень, и Эшли тихо прошептала:       — Шелли.       Резкое карканье где-то рядом заставило её вздрогнуть. Кажется, звук шёл со стороны двери. Эшли накинула рубашку и, осторожно ступая, пошла в гостиную. По пути она схватила пистолет, лежащий на тумбочке.       И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,       Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.       Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:       «Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,       Поздний гость приюта просит в полуночной тишине —       Гость стучится в дверь ко мне».       Девушка остановилась, когда вошла в гостиную. Глаза её были прикованы к входной двери, за которой были слышны медленные тяжёлые шаги. Кто-то поднимался или спускался по лестнице. Сердце девушки бешено билось в груди. В этом доме уже давно никто, кроме неё не живёт. И тем более, никто не ходит тут ночью. Завтра годовщина смерти близких ей людей — сестры и её жениха. Убийц так и не нашли. Неужели они всё-таки посмели явиться сюда?       Раздался стук. Эшли зло оскалилась и подняла пистолет, направляя его на дверь:       — Ну давайте, сволочи, войдите сюда. Я устрою вам тёплый приём.       А в голове девушки, словно заезженная пластинка крутились строчки стихотворения:       «Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,       Поздний гость приюта просит в полуночной тишине —       Гость стучится в дверь ко мне».       Далее несколько событий произошли одновременно: вспышка молнии осветила распахнувшуюся дверь. Через секунду — раскат грома, и в комнату метнулась маленькая тёмная тень. Птица. Она пролетела мимо девушки, едва не задев крылом её щёку, и уселась на шкаф. Эшли проводила ворона изумлённым взглядом.       «Гость стучится в дверь ко мне».       Тяжёлые шаги раздались очень близко — из тёмного проёма двери. Мгновенно похолодев, девушка обернулась. Следующая вспышка молнии высветила человека, вошедшего в дом. Моментально узнав его, Эшли застыла, широко раскрыв глаза и не имея даже сил закричать.       Он был здесь. Эрик Дрэйвен. Жених её сестры, который умер год назад.       Он стоял и пустым взглядом смотрел перед собой, словно не видя её и не узнавая ничего вокруг. Призрак? Но он не походил на привидение. Не может быть привидением человек из плоти и крови, весь мокрый от дождя. Парень дико оглядывался, словно ничего не понимал. Но вот он упал на колени, согнувшись пополам и застонав.       Яркой вспышкой память озарила сознание девушки — строки, когда-то прочтённые ей в одной из эзотерических книг, которыми она так увлекалась в своё время: «Раньше верили, что когда человек умирает, ворон относит его душу в страну мёртвых. Но иногда случается что-то настолько плохое, что душа несёт в себе страшную грусть. И иногда, очень редко, ворон может вернуть душу обратно, чтобы исправить зло». И словно в подтверждение её слов ворон, сидящий на шкафу, громко каркнул. Эшли посмотрела на птицу, а потом снова на Эрика, корчившегося на полу от боли ослепляющих вспышками воспоминаний того рокового вечера, возвращающихся к нему. Но вот он замер у окна, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и резко обернулся.       — Кто ты? — отрывисто спросил он, глядя прямо ей в глаза.       Он не призрак. Он действительно вернулся. Чтобы отомстить. Это иррациональное объяснение хоть и не ответило на все появившиеся вопросы, но сняло то дикое напряжение, в котором девушка пребывала. Уж от кого, а от Эрика ей, по крайней мере, не нужно было защищаться. Эшли опустила руку с пистолетом, в который она вцепилась так, что побелели костяшки пальцев.       — Ты не помнишь меня? Я Эшли Вебстер, — она указала взглядом на портрет на каминной полке — две девушки, обнявшись, улыбались со старой фотографии, обе юные и прекрасные.       Эрик медленно подошёл к камину, взглянул на фотографию, а затем взял другую, стоящую рядом — ту, где были изображены он и Шелли. Едва он коснулся кончиками пальцев фотографии, как новые воспоминания замелькали перед глазами — их с Шелли счастливые воспоминания. Эшли наблюдала за ним, прикусив губу и догадываясь о том, что происходит. Но вот парень открыл глаза и повернулся к ней, а потом шагнул вперёд, протянув руку:       — Позволь…       — Нет, — быстро отозвалась она, отступив. — Не трогай меня.       — Почему? — удивился он. — Ты меня боишься?       — Если бы я тебя боялась, то меня бы здесь уже не было, — фыркнула она. — Или тебя бы уже снесло звуковой волной.       — Но тогда я не понимаю, почему?       Она покачала головой:       — Когда ты касаешься людей или предметов, ты получаешь их память. Память, связанную с тобой. А я не хочу, чтобы ты узнал мои воспоминания.       — Почему? — пронзительно взглянул ей в глаза парень.       Эшли с вызовом подняла подбородок и ответила.       — Потому что это МОИ воспоминания. Тебе не нужно о них знать. Это моё личное дело, — затем она отвернулась, помолчала и тихо добавила, отойдя к окну и глядя на капли, стекающие по стеклу. — Они полны боли. Боли, о которой тебе знать не стоит.       Эрик кивнул своим мыслям, а потом огляделся. В обстановке мало что изменилось — всё было почти таким же, как и при его жизни. Эшли обернулась и смотрела на него непонятным взглядом.       — Ты здесь живешь? — спросил он. — Почему именно тут?       — Тут жила Шелли.       «И ты», — мысленно добавила она, так и не осмелившись произнести это вслух.       — После того, что случилось с вами, я заселилась сюда. Сделала ремонт, вернула всё, как было, — объяснила она, подойдя к шкафу.       Девушка, словно приглашая, вытянула руку, и ворон спланировал на неё. Аккуратно взяв его в ладони, Эшли перенесла птицу на стол, отпустила и пододвинула тарелку с едой. Глянув на неё чёрным глазом, ворон склонился над тарелкой, принимая угощение.       — А те… — горло у Эрика перехватило, и он умолк, но Эшли его поняла.       — Нет, — отрицательно покачала она головой и открыто посмотрела в его глаза. — Они больше не появлялись. Хотя мне очень хотелось бы, чтобы они пришли, — голос её стал колючим и жёстким, а руки сжались в кулаки. — Я была готова к встрече. Я ждала их.       Эрик наблюдал за ней, и впервые какое-то подобие улыбки появилось на его лице.       — Вы с сестрой абсолютно разные. Ты боец, а…       — А Шелли была сама нежность, — согласилась девушка, снова отойдя к окну и отвернувшись.       — Вы даже внешне не очень похожи, — отозвался он, подходя к ней. — У тебя светлые волосы и глаза, — он поправил выбившийся локон.       Эшли быстро повернулась, на миг в её взгляде мелькнуло отчаяние, которое быстро было спрятано за кривой улыбкой.       — В семье не без урода, — хмыкнула она. — Сама не знаю, в кого я такая уродилась.       Она решительно отошла от парня.       — Тебе надо переодеться, — девушка ушла в спальню и через пару минут вернулась, неся в руках небольшой чемодан. — Тут твои вещи. Я не буду тебе мешать.       Затем она снова скрылась в спальне.       Эрик переоделся и двинулся за ней. Увидев туалетный столик, на котором стояли свечи, и висела маска, он вздрогнул. Подошёл, протянул руку, коснувшись её. И снова воспоминания о том вечере, когда он так напугал Шелли, вспышкой осветили его сознание. Но помимо этих образов ещё одно короткое ощущение вторглось в эти воспоминания. Чужое ощущение, не принадлежащее ни ему, ни его невесте. Словно кончики женских пальцев робко, трепетно и нежно касаются этой маски, а потом так же резко исчезают. Эрик попытался понять, прочувствовать это ощущение, но оно ускользало от него.       Он посмотрел на своё отражение в зеркале, а потом снова перевёл взгляд на маску. В голове мелькнула бредовая идея.       — Значит, они больше не приходили, — глухо отозвался он, усевшись на стул перед зеркалом.       Парень открывал шкафчики и перебирал баночки на полках, ища то, что ему нужно. Эшли, сидящая в кресле и наблюдающая на ним, так же отозвалась:       — Нет. Выходит, это правда, что преступники боятся возвращаться на места своих преступлений.       — Ничего, я всех найду, — пробормотал Эрик, нанося грим.       — Ты их помнишь?       Они встретились взглядами в зеркале.       — Всех, — отрезал он, а потом помолчал и повернулся к ней. — Почему ты не удивлена моему появлению?       — Сама не знаю. Наверное, я просто ещё в шоке, — небрежно пожала девушка плечами, пытаясь прогнать прочь все непрошенные мысли. «Подумаю об этом потом. Потом», — уговаривала она саму себя.       Томительная пауза, и вот они уже снова смотрят друг другу в глаза.       — Я могу возвращаться сюда? Или мне тебя больше не беспокоить? — Эрик старался, чтобы его голос был бесстрастным, но напряжение от ожидания её ответа ощущалось в нём.       — Эрик, ну что за глупости! — возмутилась Эшли. — Это же твой дом. А я его так нагло узурпировала. Ты даже выгнать меня отсюда можешь, и я ни слова тебе не скажу.       — А вот теперь глупости говоришь ты, — встал парень, улыбнувшись. Ему было приятно от осознания того, что у него есть дом, где его ждут.       — Тебе помочь? — девушка как-то подобралась, взгляд её стал колючим.       Эрик покачал головой — не стоило ему вмешивать её в это дело.       — Нет, я должен сам всё сделать. Спасибо.       — За что?       — За всё, что ты для нас сделала.       — Ерунда, — пробормотала она, вновь отводя взгляд.       Ворон сел к парню на плечо, и они вышли. Эшли рухнула на кровать, глядя перед собой невидящим взглядом. Руки её мелко дрожали…