Игры со временем, панк-рок и мёртвые шлюхи

- КАК, вы не забираете его в больницу?! Чача выпрямился во весь рост и навис над врачом, приехавшим на вызов. Врач, низкий, плюгавенький старичок с ищущим взглядом и вечно мокрыми ладонями, противным тянущим голосом заговорил: - У него просто ломка. Куда мы его, извините, денем? У нас обычная больница… Никаких для этого условий… Поймите меня тоже… – Он поманил Иванова пальцем и шепотом продолжил: - Нам проблемы не нужны, у нас проверка вот-вот… Пусть отлежится недельку… Чача медленно вскинул голову и, презрительно смотря на доктора сверху вниз, кивнул на дверь. - Пошел вон, - кратко бросил он. Врач побледнел. - Простите?! - Он повысил голос, - Вы что себе позволяете, молодой человек?! Александр устало вздохнул, давая понять, что извиняться и оправдываться не собирается. Он сделал шаг к двери и, широко открыв ее, выжидающе стал смотреть на доктора. Доктор, побагровев, спешно стал натягивать куртку. - Теперь я понимаю, почему ваш сын увлекся наркотиками! С таким-то отцом… – Зло бросил он, застегивая молнию, - Всего наилучшего, молодой человек! Гордо подняв голову, врач вышел за дверь. - Пам-пам-пааааам… - Напевал Чача, идя по коридору в комнату. Сид лежал на диване, с головой закрывшись пледом. Иванов подошел к нему и, сев на краешек, заговорил. - Ты справишься, - сказал он, спустив плед с головы Сида. Под глазами у панка были темные круги, взгляд устранен в пустоту, - Ведь панки так просто не сдаются, правда? Помнишь, ты сказал мне, что нужен человек, ради которого можно измениться? Так вот. Я стану таким человеком. И, кровь из носу, заставлю тебя завязать, - хриплый голос и неспешащий темп речи Иванова убаюкивающее действовали на Вишеса, - Ты, главное, держись. А то че, как баба? – Александр усмехнулся, - И еще… Он не договорил. Раздался звонок. Не дожидаясь, пока откроют и зная привычку Иванова не запирать дверь, в квартиру влетел Илья (прим.авт.: гитарист и бэк-вокалист «Radio Чача»). - Дома? – крикнул он из коридора, разуваясь. Иванов встал, намереваясь выйти к Илье. Тому необязательно было знать про Сида. Александр вышел и закрыл за собой дверь в комнату. - Привет, - Илюха кивнул, - Я тут мимо шел, замерз, как собака… - Тут он заметил, что Иванов как-то слишком старательно прижимается к двери, - У тебя там что? Саша замялся. Что там у него? Сид Вишес там у него! Илюха задорно улыбнулся и шутливо погрозил пальцем. - Аааа, бааааба! Баба же, да? – Он стал вытягивать шею, пытаясь разглядеть сквозь стекло в двери, кого прячет Иванов. Позиция Чачи не давала этого сделать, - Ну чё ты, дай гляну! Он потянулся к ручке, но Чача положил на нее ладонь. - Какая баба? Совсем, что ли? – Он покрутил пальцем у виска, - Я, вообще-то, женат... Замерз, говоришь? Ну, пошли тогда на кухню! Спирин пожал плечами, соглашаясь. Но, когда Саша отошел от двери, мигом рванул в комнату. - Охренеть! – Он остановился в проеме, глядя на диван, на котором, сбросив одеяло, лицом к нему, лежал Вишес, - Это кто? О! Санек, это же Сид Вишес! Вылитый! – Он восхищенно смотрел на Сида. Иванов, влетев в комнату, вытолкал Спирина в коридор и снова закрыл дверь. - Ну, какой Вишес? – Он притворно засмеялся, - Это этот… Как его… Мишка! Друг мой из Владивостока! Приболел чуть, а ему завтра обратно лететь… Пусть отлеживается! – Он снова потянул Илью в сторону кухни. - Да не, это же Вишес! – Неугомонный Илюха, тряся шевелюрой, порывался заглянуть в комнату. Чача терпеливо его сдерживал. - Илюх, какой Вишес? Он умер, хрен знает, сколько лет назад! – Тут он соврал. Сколько лет назад умер Сид, он знал точно, - Димка это! Спирин недоверчиво посмотрел на него. - Какой Димка? – Спросил он, подняв бровь. - Я же говорю, друг из Владивостока, - Чача взъерошил волосы. «Палишься, Санек, палишься!» - Стучало в голове. - Ты же сказал, что его Мишка зовут… - Илья задумчиво почесал голову. Саша постучал себя кулаком по лбу. - Илюх, ты слушаешь вообще, нет? Фамилия у него Михайлов! Поэтому и Мишка… Странный ты сегодня! – С притворным беспокойством протянул он, увлекая, оглядывающегося в сторону комнаты, Илью в кухню. *** Все было, как в тумане. Сид то засыпал, то, вздрагивая, просыпался. Сколько это длилось, он не знал. Было жарко. Ужасно душно. Но, в то же время, тело сковывал холод. - Нэнси… Моя Нэнси… - В полубреду шептал Вишес. Сердце больно кольнуло. Он отключился. Так было несколько раз. Пробуждение было, словно, нырок в ледяную воду. Сид судорожно глотал воздух. Суставы больше не ломило, в голове была легкость. Он огляделся. Всё та же комната с фотографиями на стене. Сид прислушался. Откуда-то доносился звук гитары. Вишес, с трудом сев, потянулся. Зевнув, он счастливо улыбнулся. Ломка пока не проявлялась. Сид нахмурился. Да, пока не проявлялась.. Вишес встал, чуть покачнувшись. Все-таки несколько дней, проведенных в лежачем состоянии, давали о себе знать. А дней ли?.. Чача сидел на кухне, задумчиво перебирая струны. Когда вошел Вишес, Иванов медленно, словно, нехотя, повернул голову в его сторону, не переставая играть. - Привет, - улыбнулся он. Сид тоже невольно растянул губы в улыбке. - Привет, - тихо проговорил он. Саша убрал руку с грифа и, вздохнув, поставил гитару на пол. Подперев рукою подбородок, он стал задумчиво смотреть на Сида. - Что же мне с тобой делать… - Протянул он, почесав подбородок. Вишес сглотнул. Желудок протяжно заурчал. Сид, смутившись, переступил с ноги на ногу. - Ну… Накормить? – Пожав плечами, предложил он.