Broken by society

      Девушка проснулась, отчаянно пытаясь не замурлыкать, как самая настоящая кошка, от того, что мягкие подушечки пальцев гладили кожу ее щеки, длинные пальцы аккуратно перебирали пряди каштановых волос, а чужое горячее тело прижималось все ближе. — Доброе утро, соня, — с усмешкой произнесла Нортвест. Мэйбл наконец открывает глаза, чтобы встретиться ими с чужими, слишком прекрасными для этого мира. — Доброе, — она улыбнулась. — С чего такие нежности с утра пораньше? Ломка началась? Пасифика возмущенно фыркает: — Я что, не могу без причины… — пристальный и вынуждающий взгляд карих глаз заставляет ее замолчать. — Да, ломает. Пайнс тихо смеется: — Завтра в три ты уже будешь лежать в наркологической клинике, а до тех пор я могу помочь. Блондинка хитро щурит глаза: — И как же? Мэйбл цокает языком и приподнимается на локте, чтобы притянуть девушку к себе для пылкого поцелуя. Все же ее действия сделали свое дело, затягивая тугой узел внизу живота. Пасифика хотела перевернуться, чтобы быть сверху, но ее запястья внезапно оказались в цепкой хватке, казалось бы, слабых пальцев, и прижаты к подушке. — Что ты задумала? — спросила она, неуверенно смотря на девушку, что сейчас возвышалась над ней и наслаждалась чужой реакцией. — Всего лишь хочу помочь тебе, дорогая, — прошептала шатенка прямо на ухо своей «жертве». От хриплого утреннего голоса по разгоряченной коже прошлись мурашки, а после ее коснулся влажный язык. Нортвест вцепилась зубами в нижнюю губу, силясь сдержать стон; виновница сего испустила тихий смешок: — Не думаешь, что шея слишком банальна для тебя? — Заткнись, — шипит. — Заставь меня, — издевательская ухмылка украшает чужие губы, а сама девушка седлает чужие бедра, предотвращая все попытки изменить ситуацию не в ее пользу. — Сучка, — хмыкает Пасифика, когда острые зубы цепляют нежную кожу. — Еще какая, дорогая, — мурлычет Пайнс. — Еще какая. Неужели тебя что-то не устраивает? Мне остановиться? Молчание послужило достойным ответом. — Не молчи, — почти приказ. — Я хочу слышать, как твой прекрасный голос срывается в стонах. — Не дождешься, — насмешливо. — Это мы еще посмотрим, — уверенно. — Будь хорошей девочкой, держи руки на верху. На удивление, блондинка слушается. Хватка с запястий пропадает, как и широкая футболка со стройного тела; Нортвест не сопротивляется. Мэйбл довольно смотрит на нее сверху-вниз прежде чем заполучить еще один поцелуй. Удивительно сладкий и нежный, с привкусом металла, без него никуда. Пожалуй, никто из них никогда не сможет признаться, насколько сильно любит эти поцелуи. Какими бы они не были безумными, иногда слишком жестокими и болезненными, но в них было столько эмоций и слов, что по-другому передать их не получалось. Мягкие губы оставляют влажную дорожку из поцелуев по всей поверхности шеи и ключиц, иногда слишком сильно задействуя зубы, чтобы удостоиться рваного выдоха снизу. Это всегда льстило, придавало уверенность в своих действиях, ведь Мэй почти и не знала, что делать, лишь следовала интуиции, черча собственную карту на чужой бархатной коже. Она едва коснулась пальцами подтянутого живота, и у Пасифики перехватило дыхание, заставляя втянуть его еще больше от таких действий. Пайнс удовлетворенно хмыкнула и сползла чуть ниже, чтобы провести языком от тазобедренной косточки до груди девушки, прежде чем перейти поцелуями и на нее. Наконец с покрасневших губ блондинки сорвался тихий стон, стоило чуть прикусить чувствительный сосок. Ее тело непроизвольно подалось наверх, позволяя Мэй мысленно порадоваться, что она делает все правильно. — Почему ты закрыла глаза? — наконец замечает шатенка, приостанавливаясь. — Нет сил тебя видеть, — хрипло ответила Нортвест. — Открой. Девушка подчиняется, и тогда Пайнс видит то, что казалось не видела никогда. Вместо привычной стали, дождливого неба и густого тумана, там было расплавленное серебро, настоящая патока, которая затягивала все глубже в себя. И это было не действие наркотиков или алкоголя. Это было не похоже на обычное возбуждение. На этот раз в них было что-то другое, что заставляло все внутри трепетать. Мэйбл не выдержала и прижалась к ее губам в медленном, чувственном поцелуе. — У тебя чертовски красивые глаза, — прошептала шатенка. Нортвест покраснела, а потом улыбнулась с не присущей ей нежностью. Она притянула девушку к себе, делая поцелуй более страстным, наращивая темп. — Если ты сейчас же не продолжишь — то снова будешь снизу. — Какой же ты мастер в угрозах, — усмехнулась Мэй. Но она продолжила начатое: с силой втянула тонкую кожу на шее, прямо под челюстью, оставляя бордовый след, чуть грубо прикусила косточку ключицы, удостаиваясь рваного вздоха. Каждое подобное действие сопровождалось влажными поцелуями, и этот контраст сводил Пасифику с ума, заставляя желать обещанного еще сильнее. — Долго ты еще будешь меня изводить? — жалобно протянула девушка, пытаясь удержать бедра на месте. — В прошлый раз все произошло слишком быстро, — медленно начала Мэй, проводя руками по стройной талии, едва видному прессу и слегка касаясь кожи внутренней части бедра, из-за чего блондинка почти подавилась стоном. — Я хочу сполна насладиться твоим прекрасным телом. — Тварь, — это бы получилось зло, если бы ее голос не дрогнул из-за пальцев, сжавших упругие ягодицы. — Предполагаю, что ты никогда не была снизу, — усмехается Мэйбл. Хоть она и ведет себя спокойно, а ее голос ровный, кожа все равно покрывается мурашками от чужого хриплого голоса и удивительно высоких стонов, а напряжение все растет. — Мне не нравится. — Да неужели? — соблазнительный шепот на ухо в компании с подушечками пальцев, что едва задели место, все еще скрытое тонкой тканью, выбивают из Нортвест сладкий стон, а ее щеки непроизвольно краснеют. — Не нравится? — Иди нахуй. — Ты не представляешь, как мне приятно над тобой издеваться, — со смешком ответила шатенка. — Но ты права, у нас не так много времени, — разочарования в ее голосе даже не слышалось. Пайнс еще раз проходится поцелуями по женскому телу, иногда не сдерживаясь и оставляя собственные метки, пока не оказывается меж разведенных ног девушки. Последний элемент одежды летит на пол, а влажный язык касается места, что горит огнем. Пасифика не выдерживает и протяжно стонет, до хруста выгибаясь в спине, но Мэй сжимает ее бедра руками, не давая отстраниться. — Блять… — во рту пересохло, поэтому это больше напоминало шепот, который Пайнс все же услышала. Длинные пальцы достаточно быстро находят вход и подстраиваются под ритм, от чего блондинка прикусывает губу, стараясь не быть слишком громкой. С одной стороны, Мэйбл это не устраивает, а с другой, она благодарна, ведь не факт, что ее соседи одобрят такое времяпровождение, будучи до жути консервативными. Шатенка чувствует, как чужие бедра напрягаются в ее хватке и ускоряется. Спустя пару минут таких фикций тело Пас полностью расслабляется вместе со сладким стоном, слетевшим с искусанных губ. Она закрыла глаза рукой и пытается отдышаться, не решаясь смотреть на свою девушку, которая легла рядом и накрыла их простыней. — Понравилось? — спрашивает Пайнс, обнимая ее одной рукой. Нортвест слегка вздрагивает, так как тело все еще слишком чувствительно к любым касаниям. — Это было ахуенно, — на выдохе отвечает блондинка, притягивая Мэйбл к себе для медленного поцелуя. — Спасибо за помощь, — усмешка. — Будешь должна, — вторяет шатенка. — Я в душ и готовить завтрак. Девушка пытается встать, но ее утягивают обратно в постель за руку. — Неа, я не люблю оставаться в должниках, детка.

***

      Пасифика не любила свой день рождения. На это был ряд причин, например, в детстве родители устраивали званые вечера, не спрашивая ее, чтобы поддерживать хорошие отношения с инвесторами и просто богатыми людьми в Гравити Фолз, коих было не так много. После ухода из дома Нортвест перестала праздновать этот день, желая наконец сделать то, что хочет сама.       Конечно, она и не надеялась, что Мэй забыла об этом дне, но рассчитывала хотя бы на уютный вечер вдвоем, а не в дорогом ресторане с большим количеством людей за другими столиками. Вот к вечеру она попросила ее сходить в магазин за продуктами и парой бутылок шампанского. — Пообещай, что, когда я приду, здесь не будет толпы незнакомых мне людей, — перешагивая за порог, попросила Пас. — Вот придешь — узнаешь, — закатила глаза Мэй. — А, и возьми мою карту. — Бля, нам нужно завести общий счет, — фыркнула Нортвест. — Куда проще было бы. — Займемся этим потом, дорогая, — девушка приподняла уголки губ, а потом поцеловала блондинку в щеку. — Давай быстрее. — Принципиально приду через два часа. — Не выебывайся. Пасифика вышла из квартиры, и Мэйбл резко рванула в гостиную. Нужно было еще много, что подготовить. Если бы мысли были более собранными, она так не волновалась, но очень уж хотела сделать все идеально, хотя Нортвест могла бы поклясться, что утро уже было отменным. Осталось лишь правильно все это закончить. Гребаная счастливая улыбка не желала уходить с ее лица, от чего начали болеть скулы. Но эта боль была слишком приятной. Сейчас было настолько плевать и на Смерть, и на наркокартель. Важно было лишь одно — они. Больше не по отдельности, а вместе. Пайнс действительно не могла вспомнить, когда в последний раз была настолько счастлива. Конечно, ее натура параноика не переставала кричать о том, что скоро произойдет что-то ужасное, и белая полоса в жизни резко оборвется, но девушка научилась не идти на поводу у этого голоса. Кажется, Мэйбл Пайнс научилась быть счастливой. И это было прекрасно.

***

      Девушка стоит в алкогольном отделе и выбирает шампанское, когда музыка в наушниках замолкает и заменяется приятным рингтоном. Даже не смотря на имя контакта, блондинка прикладывает телефон к уху, четко произнося: — Удивлена, что ты вспомнил. — С днем рождения, — со смешком отвечает Джером. — Ты не сдохла до совершеннолетия, как планировала. Что будешь делать дальше? — Ну, завтра я уже буду лежать в наркологичке, а потом посмотрим. Как там дела с наркокартелем? — Прогресс есть. Относительный. Пасифика усмехается: — Все настолько хуево? — Сегодня мы точно не будем об этом говорить. Ты сегодня с Мэй весь день? — Ага. — Окей, тогда зайду завтра — вручу подарок. — Я же просила… — А я послал тебя нахуй, и вполне могу это сделать снова. В общем, еще раз с праздником. Желаю хорошо провести время. — Спасибо, Джи, — Нортвест все же тепло улыбается. — Не за что, дорогая.

***

      Перед тем, как открыть дверь в квартиру, девушка делает глубокий вдох и выдох, а потом замирает на пороге, думая, что ошиблась квартирой. За каких-то полчаса это итак уютное место стало выглядеть просто волшебно. На окнах и стенах висели гирлянды с разноцветными огоньками, любимый лесной запах смешался с ароматом ванили от свечей, а в центре всего этого было построено небольшое сооружение из одеял, простыней и стульев, как каркаса. — Твою мать… — восторженно прошептала Пасифика, делая шаг вперед. — Нравится? — Пайнс все это время стояла за углом, чтобы эффектно появиться. — Это… Ахуенно. У меня просто нет слов. Шатенка счастливо улыбнулась и забрала пакет из чужих рук. К тому времени как Нортвест переоделась в домашнее, Мэйбл уже открыла бутылку шампанского и наполнила два бокала. — С днем рождения, — тихо произнесла девушка. Они сидели в построенном шалаше с множеством подушек и таких же гирлянд. Словно параллельный мир, где есть только они и все всегда хорошо. Хотелось бы остаться здесь навечно. — Я рада, что ты здесь, — призналась Пасифика. В такие моменты шатенка понимает, что не зря тратит столько сил на все это. Потому что эти слова стоят того. — За нас. — За нас. Звон хрусталя, нежные поцелуи, уютные беседы и мелодичный смех. Это все, что им нужно для полного счастья. Но Мэй еще не закончила с сюрпризами на сегодня. — У меня для тебя кое-что есть, — девушка возвращается спустя пару минут с конвертом в руках. — Открывай. Нортвест хмурится, но следует указаниям. Внутри лежат билеты на автобус в… — Гравити Фолз? — удивление так ясно отражается в серых глазах. Собеседница кивает: — Я подумала, было бы неплохо съездить туда, где все началось. Снять домик, отдохнуть от всей городской суматохи. Представлю тебя дядям уже не как избалованную сучку. — Хэй! — несильный удар по плечу вызывает лишь веселый смех у девушки. — Действительно хочешь познакомить меня со своей семьей? — Почему бы и нет? Это конец лета. Возможно, приедут родители, чтобы вместе отпраздновать наш с Дипом день рождения. Тогда-то я тебя всем и представлю. — Еще больше двух месяцев… Думаешь, мы к тому времени еще не попереубиваем друг друга? — Придется рискнуть, — усмехнулась Мэй. — Ты со мной? — Всегда, — Нортвест улыбнулась и притянула девушку к себе для благодарного поцелуя. — Спасибо…

***

      Как и говорил, Джером пришел на следующий день утром, но не один, а в компании Сайфера. — Эм-м-м, доброе утро, — сонно поздоровалась шатенка, недоуменно рассматривая друзей, стоящих на пороге. — У нас собрание по плану? — Что-то типа того, — кивнул Блэк и прошел вперед. — Хорошо провели вчера день? — его ухмылка и внимательный взгляд, скользящий по обнаженной шее, смутили хозяйку квартиры, и она поправила волосы, пытаясь прикрыть следы бурного времяпровождения. — Весьма, — фыркнула Нортвест, выходя из комнаты. — Всем доброе утро. Только схуяли вы так рано приперлись? — Ты не говорила во-сколько ложишься в больницу, — ответил брюнет, обнимая подругу. — Давайте присядем и ближе к делу, — предложил Билл. Вскоре они сидели за столом. Девушки привычно пили утренний кофе, а парни решили ограничиться чаем. — Если вкратце, то это все полный пиздец, — чуть нервно улыбнулся демон. — Начну, пожалуй, сначала, так как тут все связано. Звезда, ты же помнишь о моем задании? — Отыскать сбежавших демонов? Такое трудно забыть. — Да, в общем, мне остался один последний, которого я никак не могу найти. И когда ты рассказала о своей галлюцинации, то я предположил, что это и мог быть тот самый демон. Смотался в Астрал, Ад, ну, как обычно. Только ни к чему это не привело. А потом мне позвонил Джером. Блэк продолжил: — Да. Я понял, что наша единственная надежда выбраться из наркокартеля живыми — это «Кол», поэтому нужно было думать, как восстановить его сломанный мозг. Я вовремя вспомнил, что у меня есть знакомый демон разума и попросил его о помощи. Девчонки продолжали хмуриться, не понимая к чему они ведут. — Вчера мы встречались с этим «Колом», и я проник в его разум, — уже медленнее продолжил демон. — Тогда-то я немного и ахуел.

*

— Главное не сопротивляйся, иначе я случайно могу сжечь тебе мозг, — предупредил Билл. Том нахмурился, посмотрел на Джерома, который уверенно ему кивнул, а после ответил: — Постараюсь. Сайфер тяжело вздохнул. Он слишком давно этого не делал. Щелчок пальцев. Демон осматривается, даже не удивляясь пустой черной поляне и серому небу. Впереди него стоит небольшой дом, который выглядел как минимум заброшенным. Будь это наяву — заходить в него было бы равно самоубийству. Единственное, что бросалось в глаза — это дверь. Не деревянная, а стальная. Словно за ней находились самые ценные сокровища. Билл нахмурился и резко потянул за ручку, применяя магию. Получилось. Он не успел вдоволь насладиться внутренним убранством, так как взгляд привлекала деталь, которая не могла быть здесь. Человек. — Ты еще кто? — спросил Сайфер. Мужчина медленно оборачивается, и его губы растягивает усмешка: — А я уж начал беспокоиться… А это всего лишь ты. — Ты меня знаешь? — Билл Шифр, демон второго ранга. Твои пиры были весьма приятными, особенно десерты из мертвых людишек, — смешок. Блондин отшатывается и не неверяще качает головой: — Это не можешь быть ты… Ты же мертв! — Как видишь — нет, — фыркает демон. — А теперь катись отсюда, это сознание моего человека, — щелчок пальцами и Билл вновь на безлюдной пристани.

*

— Когда я рассказал об этом Джерому, то он попросил описать того, кого я видел. Вертикальный шрам, проходящий через глаз. Еще один над губой… — Это Ноа, — узнала Пасифика. — Никакого Ноа и не существовало, — покачал головой Сайфер. — Это Эврин — демон, которого считали мертвым не один десяток лет. И у нас проблемы. Он куда сильнее меня.