***
Разговор с Диппером и Биллом прошел, на удивление, спокойно. Как оказалось, Сайфер все же поведал своему жениху историю об их взаимоотношениях с Нортвест, поэтому некоторые моменты были выяснены. Также, демон учел, что девушка вряд ли захочет раскрывать все карты перед братом, поэтому попросил его купить кофе, чтобы поговорить с лучшей подругой наедине. Мэйбл сразу поняла его истинные намерения и поэтому напряглась, когда дверь за братом закрылась. — А теперь рассказывай. — Давай поточнее, — измученно простонала шатенка. — О своих галлюцинациях. Пайнс нахмурилась: — А ты откуда знаешь? Снова Джером? — Он пишет мне чаще, чем ты. — Да нечего рассказывать. После разрыва с Томом у меня появилась постоянная галлюцинация. Я назвала ее Смертью. Сначала она просто появлялась, потом говорила со мной, а не так давно она стала осязаема. Каким-то образом она начала менять мои мысли в свою пользу и сводить меня с ума. Пришлось вскрыть вены, чтобы она не забрала меня полностью. — Почему ты не рассказывала мне раньше? — голубые глаза смотрели обеспокоенно. — Ты и так слишком много сделал для меня. Не хотела, чтобы ты волновался, — честно призналась Мэйбл. — Я в порядке. С того момента она больше не появлялась. Она бы так легко не отпустила ее. Никого из них. Может, я ошибся? — Обещай, что, если она вновь появится, ты мне скажешь. — Хорошо. Обещаю. Диппер вошел в палату с двумя стаканчиками кофе и передал один своему возлюбленному. — Сестренка, теперь точно все в порядке? — еще раз спросил Пайнс. Он спрашивал это в пятый раз за последний час. Под его глазами засели ужасающие синяки, кожа на губах потрескалась и кровоточила, но он не мог перестать их кусать, волнуясь за родную сестру — самого близкого человека. — В полном, — обнадеживающе улыбнулась она. — Не волнуйся, братишка. Сейчас я понимаю, насколько это все было глупо. — Вот и хорошо. Вы с Пас хоть помирились? — Думаю, да, — на этот раз точно. — Она присмотрит за мной. — Все же наши предки бы ахуели, узнав, что еще и ты не гетеро, — усмехнулся парень. — Именно, поэтому им лучше не знать об этом, — спокойно рассмеялась Пайнс. — По крайней мере до тех пор, пока мы сами в этом не разберемся. — Если что, мы всегда к твоим услугам, Звездочка, — напоследок сказал Сайфер и поцеловал подругу в лоб. — Выздоравливай. Мы придем завтра. — Хорошо, — Мэй искренне улыбнулась. Парни ушли частично успокоенные. Диппер, к всеобщему удивлению, быстро поверил в историю с истерикой сестры на почве любовных ссор и смерти подруги. Хотя, люди верят в то, во что хотят. Девушка понимала, что когда-нибудь придется рассказать ему всю правду. Но не сейчас. Не тогда, когда она наконец избавилась от главного яда в своей жизни и, если не брать в расчет ее шаткое здоровье и недолгое проживание в больнице, все начало налаживаться. Вроде. Тревога все еще не покидала никого из них, но по крайней мере сейчас объективных причин для нее не было. Сейчас главным было дождаться, пока Нортвест поговорит с Джеромом и придет сюда с сигаретами и историей о том, как они снова ломают психику общему другу. От лекарств в теле была постоянная слабость и сильно клонило в сон, поэтому шатенка решила сделать то, чем пренебрегала последние пару недель. Поспать. Ей уже давно не снились сны. Ну или она их просто не помнила. Сейчас так сильно не хотелось видеть эту пустоту, потому что ее и так хватало с излишком. В воспоминаниях, внутри, в карих глазах. Везде. Она, словно черная дыра, поглощала все на своем пути. Возможно, все действительно начало налаживаться, раз Пайнс приснилась она сама в салоне автомобиля. Взгляд налево, туда, где сидит Пасифика и что-то рассказывает с легкой улыбкой на губах, не сильно сжимая руль. Справа, в окне, прекрасный пейзаж. Высокие деревья с пышной зеленой листвой, заходящее солнце, чьи последние лучи прорывались сквозь эти заросли. Вокруг не души, лишь тихая музыка по радио создает особенную атмосферу. Вновь то чувство комфорта, тепла и надежды. На этот раз это не режет по сердцу, а лишь залечивает его, налепливая все новые и новые пластыри. — Мэй. Мэ-э-эй. Мэй! Пайнс вздрагивает и наконец открывает глаза, чтобы увидеть склонившуюся над ней Нортвест. В палате свет не горит, на улице тоже темным-темно. — Наконец-то ты проснулась, — облегченно вздыхает девушка. — Я уже хотела уходить. — Который час? — сонно интересуется Мэйбл. — Три часа ночи. — Что ты тут делаешь? Больница закрыта в такое время, — недоуменно хмурится близняшка, чуть приподнимаясь на неудобной кушетке. — Ты меня недооцениваешь, детка, — усмехается блондинка. — Вставай и бери эту хуйню с проводами. — Куда мы? — Узнаешь, — загадочно улыбается девушка, интригуя подругу.***
Благодаря помощи Нортвест и работающему лифту, они быстро добрались до крыши. С нее открывался прекрасный вид на город. Конечно, не такой потрясающий, как в прошлый раз, но и этого тоже было достаточно, чтобы вдохнуть свежий воздух полной грудью и почувствовать себя свободной. — Не так красиво, как тогда, но здесь хотя бы не так душно, как в палате, — пожала плечами блондинка, присаживаясь на край и свешивая ноги. Кажется, она была чем-то взволнованна. — Думаю, нам многое надо обсудить, так что лучшего места и не придумаешь. Пайнс кивнула и поджала губы. Ей было куда проще притвориться, что ничего не было, нежели разговаривать о произошедшем. Но она не могла не признать чужую правоту. Им нужно было обсудить слишком многое, чтобы просто пускать все на самотек. Мэйбл также садится рядом и принимает сигарету из чужих рук. — Я хотела извиниться за Эми, — начала шатенка. — Я перешла границу. Но, поверь, я правда хотела тебе помочь. — Я знаю, — кивнула Нортвест. — Я отреагировала слишком резко и импульсивно, прости. Мы с ней потом встретились и все обсудили. Она рассказала, что произошло на самом деле. — Я рада, что вы все-таки поговорили, — улыбнулась девушка. — И как ты чувствуешь себя? — Мне стало гораздо легче, — усмехнулась Пасифика. — Ты была права. — Сама Пасифика Нортвест признала мою правоту? — Не выебывайся, — предупреждающе-шутливый взгляд серых глаз лишь рассмешил собеседницу. — Хули ты смеешься? — Не знаю, — Пайнс пожала плечами. — Давно я не чувствовала себя так хорошо. — Из твоего тела выходит дохуя проводов, — напомнила блондинка. — Не суть. Они на какое-то время замолчали, докуривая свои сигареты и думая, что еще сказать. Так много слов, которые не связываются в единые предложения. Так много мыслей, которые нельзя описать. Так много чувств, которые можно выразить лишь взглядом. — Я должна еще за кое-что извиниться, — тихо начала Пасифика. — За твой браслет. Я была очень зла, когда Джи рассказал тебе все. Я знала, что ты пойдешь к наркокартелю, если тебя не остановить. Но я не хотела… — Нет, ты хотела, — перебила ее Мэй. — Ты заранее знала, что сделаешь это. Ты всегда продумываешь все наперед, дорогая. И я на тебя не злюсь, не волнуйся. Тогда это было сильным ударом, но не настолько, как звонок Кэнди. Ты действительно хотела умереть? — Возможно, — она пожимает плечами. — Не думаю, что я хотела именно этого. Но я хотела перестать отравлять твою жизнь. Я итак принесла тебе слишком много боли для трех месяцев. — Не отрицаю, но ты выбрала самый хуевый способ решения этой проблемы. Чтобы было, если бы умерла сначала ты, а потом Грэнда? Меня некому было бы спасать. Сейчас бы мое тело уже было под землей. А ты же не хочешь этого? — Не хочу, — уверенно ответила Нортвест, встретившись с карими глазами. — Но что будет дальше? Кто мы теперь друг другу? Мэйбл тихо усмехается: — У нас достаточно времени, чтобы понять это. Но для начала мы должны вытащить тебя и Эда из той пизды, куда вы себя затолкали. — Этим мы займемся, как только тебя выпишут. Нам все равно понадобится помощь Джи, — кивнула девушка. — Но пока… Пайнс нахмурилась. Было непривычно видеть подругу такой неуверенной. — Ты жалеешь о том, что мы переспали? Шатенка знала, что когда-нибудь она это спросит. Она задавала себе тот же самый вопрос много раз, но не могла прийти к определенному ответу. Хотя может, это было влияние Смерти? Потому что сейчас ответ был совершенно ясен. — Ни капли, — Мэй приподнимает уголки губ. — Я бы даже повторила это, только без ссоры. — Мы можем начать с меньшего, — подсказала Нортвест, сдерживая довольную ухмылку. — Твои намеки даже умиляют, — усмехается Пайнс, придвигаясь ближе. — Иди нахуй, детка, — прошептала блондинка уже в чужие губы, прежде чем накрыть их своими в почти робком поцелуе. Недокуренная сигарета вылетает из дрожащих пальцев и летит вниз, напоминая падающую звезду. Но Мэйбл Пайнс могла поклясться, что сейчас она именно летит в космос, лишь позволяя сильным рукам на талии удерживать ее на этой крыше, в этом моменте.