Всадники

Жизнь порой настолько непредсказуема, что исчезает всякий смысл планировать будущее. Что будет через день, неделю, месяц, год? Это не имеет значения, потому что ты никогда не узнаешь, пока не проживёшь каждую секунду каждого дня. Люди так часто куда-то бегут, забывая о моменте, в котором находятся прямо сейчас. Они живут мечтами, что однажды наступит этап их жизни, которого они давно ждут, ради которого они столько старались, работали, не осознавая, что уже находятся в моменте, к которому однажды так же стремились и которым необходимо насладиться сполна, прежде чем идти дальше. Но реальная жизнь сложнее, чем хотелось бы, и потому часто хочется перемотать ее и быстрее оказаться в будущем. Абстрактно прекрасном и безоблачном. Переживать сиюминутные трагедии и сложности приносит лишь боль, такую сильную, липкую, что выпутаться из её оков кажется невозможным. Словно каждый день тянется вечность и нет даже малейшего просвета на горизонте. В один момент тебе кажется, что ты тонешь, не в силах поймать спасательный глоток воздуха, но затем ты понимаешь: сейчас или никогда. Ты либо изо всех сил продолжишь бороться, либо сдашься. Выбор, который никто и никогда не сделает, кроме тебя самого. В конце концов опасно полагаться на кого-то, ведь даже в самые ужасные времена у тебя останешься только ты сам. Ваши жизни зависят только от вас, вы можете доверять кому-то, любить, дружить, заботиться, дорожить, но тот единственный человек, который никогда и ни за что вас не оставит — это вы сами. Римус всегда боялся остаться один. Он знал, что может быть опасен для тех, кто захочет с ним сблизиться, но в конце концов не смог себе в этом отказать. Семья, друзья, любимая. Он считал, что не достоин этого, что его существование омрачает жизнь всех вокруг него. Все они, эти милые и добрые люди пытались убедить его в обратном так долго. И он понял, что единственный человек, с которым он не может примириться — он сам. Такая простая мысль как научиться жить в гармонии с самим собой казалась недосягаемой. До недавних пор. Если хочешь, чтобы люди приняли тебя, то научись сначала принимать себя сам. Алекс научила его этому. На первый взгляд она не казалась кладезем мудростей, но в действительности зачастую выдавала что-то, что заставляло думать, анализировать, меняться. Вот и сейчас Римус наблюдал за тем, как она поучительно наставляла Джеймса на путь истинный. Он не сдерживал улыбки, следя за спором друзей. Ему даже было жаль Джеймса, ведь тот как обычно влез в заведомо проигранный спор с теперь уже миссис Блэк. Тут даже Сириус не сможет его поддержать, он в последнее время действовал по тактике «соглашайся и кивай». К удивлению всех мародёров, Сириус стал тише, чаще отказывался идти куда-то после учёбы или вылазок Ордена, а шёл домой, где его ждала жена. Лили великодушно приняла на себя удар негодования Джеймса, но тот возмущался скорее для виду, ведь был рад за друзей. Римусу было неловко от того, что ему приходилось обманывать их, он видел сочувствующие взгляды и каждый раз ловил себя на мысли, что поступает просто отвратительно. В такие моменты Лили переводила тему и уводила мысли Люпина подальше от всего, что может его тревожить. Он был не частым гостем на посиделках с мародёрами после того, как вернулся из Ирландии. Ему пришлось рассказать им о том, что произошло с Элис, при этом утаить самую главную новость. Рассказывать о дочери было опасно, хоть он и знал, что может доверять мародёрам. Но он также понимал, что это может вызвать такие ненужные вопросы, которые поставят под угрозу тайну Регулуса. Ребята искренне сочувствовали ему, они не старались встряхнуть его, пытаясь отвлечь от горя. Напротив, они без слов поняли, что лучше дать Римусу пережить каждую каплю той боли, что затапливала его сердце. Они до ночи просидели в небольшом пабе магловского Лондона, слушая несколько скомканный рассказ об автокатастрофе, похоронах, на которые он не успел и опустошающем возвращении домой. Римус старался держаться изо всех сил. При друзьях, Джанин, Лили, Регулусе. Он знал, что должен жить дальше, ради Нериссы, Лайона, для себя, в конце концов. Но каждый раз, когда малышка засыпала, он в бессилии скатывался по стенке, закрывая глаза руками. Ему хотелось выть от чувства вины, от той тоски и скорби, что скребли душу каждую ночь. Ему хотелось забиться в угол и жалеть себя сутками напролёт, пока не станет легче дышать. Но вместо этого он почти месяц каждую ночь, после того, как укладывал малышку, терзал себя, изливая свою боль в темноте. Люпин не стыдился ни своих слёз, ни своих мыслей. Ему было больно, но он давно усвоил урок: никогда не держи в себе слишком много эмоций, потом будет ещё хуже. Он помнил, как впервые пришло опустошение от новости, что Элис больше нет. Он старался быстро взять себя в руки и решать насущные дела и проблемы. В этом ему очень помогла Лили, которая приехала в Дублин уже к утру следующего дня. Она придумала историю для ребят, чтобы они не волновались и дали ему пару дней прийти в себя. Конечно, они сопротивлялись и хотели хотя бы встретить их тут, в Англии, но Эванс смогла убедить их этого не делать, за что Римус был ей благодарен. Он также волновался о реакции Регулуса. Как отреагирует младший Блэк, когда увидит, что Римус вернулся с только что родившейся дочерью на руках? Как это повлияет на их жизнь, на план Регулуса? Как вообще им справится с двумя детьми, они ведь фактически подростки, которым пришлось очень быстро повзрослеть. Римус переживал, что Регулус разозлится, но Лили всю их поездку уверяла его, что будет рядом, чтобы если что принять удар на себя и успокоить Регулуса. И какого же было облегчение Римуса, когда Регулус лишь приподнял удивлённо брови, увидев его с Нериссой на руках. Эванс тут же сказала, что им нужно поговорить, и тот кивнул. Они молча уложили детей на дневной сон и переместились на кухню. Лили поставила чайник, а Регулус и Римус сели напротив друг друга. Никто не знал, с чего начать разговор. — Когда ты сказал, что поедешь в Дублин за девушкой, я думал, что она совершеннолетняя. — Попытался разрядить обстановку Блэк. Лили легко рассмеялась, прикрывая рот ладонью, чтобы не разбудить детей. Римус слабо улыбнулся и еле заметно кивнул Регулусу. Для него было важно, что именно он первый пошёл на контакт и попытался смягчить обстановку. Разговор был не такой долгий и тяжёлый, как предполагал Римус. Его страхи отошли на второй план. Конечно, его больно кольнуло от осознания происходящего, когда Регулус принёс ему свои соболезнования. Никто не мог ожидать подобного исхода. Сейчас эти двое понимали друг друга, как никто другой. Может это и повлияло на то, что Регулус даже не заикнулся, чтобы упрекнуть Люпина. К ним вскоре присоединилась Лили, вместе с которой они начали думать, как действовать дальше. Им нужно было подстроиться под жизни друг друга, при этом не рискуя положением Регулуса в рядах Пожирателей и Римуса с Лили в Ордене. Лили сказала, что могла бы пораньше уходить со своих смен в Святом Мунго пару раз в неделю, чтобы Римус и Регулус могли выполнять свои задачи в противоборствующих группировках. Сама она думала о том, что Джеймс и не заметит этого, ведь и сам сутками находится в Аврорате или на вылазках. Ситуация во всей Магической Британии не давала никому толком перевести дух. Так они и решили поступить: сменять друг друга по возможности, чтобы с детьми всегда кто-то был. Это была шаткая система, которая со временем претерпевала многочисленные коррективы, но трое вынужденных напарников быстро вошли в ритм. Они умело хранили свои тайны ото всех вокруг. Первые месяцы осени пролетели незаметно, много забот и постоянный стресс не давали расслабиться, каждый из них находил покой в маленькой квартире, куда они приходили, ощущая себя дома. Было необычно и даже странно со временем понять, что ты действительно идёшь домой, хотя раньше называл так совершенно другое место с абсолютно другими людьми. Регулус всё чаще уходил в себя, он редко вступал в разговор, предпочитая одиночество или время с сыном. Он понимал, что должен закончить то, что начал. Северус регулярно доносил до него свежие новости, которые он сам не смог бы услышать. Редко они давали надежду или открывали возможность для манёвра, которую Регулус искал с каждым днём всё усерднее, но были по-своему полезны. Казалось, что идеального момента никогда не будет, и он лишь оттягивает неизбежное. Лили с Римусом всё чаще обсуждали между собой его брата, Сириуса. Регулус знал, что скоро станет дядей и, что ещё хуже, об этом знал не только он. Их чокнутая кузина прознала о том, что в семье брата ожидается пополнение и, Мерлин, он надеялся, что тот был готов к этому. Она не упустит возможности испортить жизнь «предателя крови». Но Регулус этого не хотел, никогда не пожелал бы старшему брату такого. Поэтому он решил предупредить Римуса, рассказав о том, что положение Сириуса с Алекс известно не только близким им людям, но и врагам. Казалось, что Римуса это не удивляет. Очевидно, мародёры предполагали такую возможность, и, хотелось верить, были готовы к последствиям. В противном случае он не сможет сделать ровным счётом ничего, чтобы защитить семью брата. Регулуса тяготила мысль, что по факту его не просят о помощи, они попрощались и ничего друг другу не должны. Но разве он сможет остаться в стороне? Регулус не знал. У него есть более важная задача, которая требует его полной отдачи и собранности, он должен быть сосредоточен на том, чтобы продолжать играть роль идеального и верного последователя, пользоваться положением и статусом, который ему даёт их фамилия. Тогда, возможно, у него получится осуществить задуманное, сделать то, что не сможет сейчас сделать никто, кроме него. У него нет права на ошибку. На слабость.

***

Регулус день ото дня всё чаще задумывался о том, что пора перейти к последним приготовлениям перед тем, как всё же осуществить свой план. Одной из вещей, которую он откладывал напоследок, было посетить дом Блэков на Гриммо 12. Благодаря Кикимеру он смог узнать, когда там никого не будет, и он сможет спокойно провести несколько часов в когда-то родном доме. Его встретили привычный холод и тишина. Казалось, ничего не изменилось за то время, что он тут больше не живёт. Одна эта мысль сразу вызывала чувство удовлетворённости. И всё же было странно понимать, что он так же, как и Сириус однажды покинул дом. Конечно, он ушёл тихо и без скандалов, удивляясь безмолвному согласию со стороны родителей. Возможно, они понимали, что у него давно своя жизнь, о которой они ничего не знают, а может просто были довольны его службой и решили, что это касается дел пожирателей, потому и не лезли. Регулус усмехнулся, понимая, насколько второй вариант был более вероятным. Только идея того, что ее сын служит фанатичному маньяку и выполняет таким образом его приказы, могла бы заставить его мать не касаться этой темы. Омерзительно. Он медленно шел по вычищенному до блеска паркету, оглядываясь вокруг, словно впервые по-настоящему находился здесь, но тем самым лишь отвлекал себя от нерадостных мыслей. Регулус знал каждый дюйм этого дома, и в нем ничего не изменилось за прошедший год. Те же дорогие портьеры, головы домашних эльфов, что «украшали» перила главной лестницы, тёмный ковролин, узорные обои с дорогим теснением. Всё в этом доме кричало об аристократичности и богатстве людей, проживающих в нём. Но это давно перестало вызывать у него восхищение, сейчас он смотрел вокруг и понимал, что стены буквально давят на обитателей жилища. Всё вокруг тёмное и неприветливое, вымытое до блеска, неживое. В настоящем доме не так. Для Регулуса дом — это небольшая квартира, в которой повсюду разбросаны игрушки, сколько их ни убирай, раковина завалена посудой, которую кто-нибудь да помоет ночью во время бессонницы, подоконники пыльные, потому что окна выходят на дорогу. Дом — это когда всегда кто-то ждёт твоего возвращения. Тень улыбки скользнула по его лицу, ему не терпелось закончить всё и уйти отсюда. Поэтому он без промедления распахнул дверь в свою детскую спальню и принялся за дело. Пару часов Регулус потратил на то, чтобы перепроверить свои тайники, в одном из них он оставил кое-что, сам не зная, зачем. То ли в надежде, что это найдут, то ли что не найдут никогда. Ему тяжело далось сделать это, но назад пути не было. Если что-то случится, то однажды люди должны понять, почему он сделает то, что сделает. Он не ждал ни от кого извинений или благодарности, хотел лишь оставить после себя единственное, что имеет значение — правду. Затем он перешёл к самому важному. Комната младшего Блэка была средних размеров, он никогда не понимал, зачем людям гигантского масштаба спальные комнаты, в таких всегда чувствовалось лишь одно — пустота. Комната Регулуса была обставлена дорогой мебелью из благородных сортов тёмного дерева. Широкая двуспальная кровать с изумрудных балдахином, над которой был герб семьи Блэк, занимала почетное место посередине, рабочее место, где ещё пару лет назад он разместил чуть ли не алтарь, посвященный Волан-де-Морту, хотелось сорвать его и сжечь, но это вызвало бы подозрения, к тому же никто не должен был узнать, что он был здесь сегодня. Пара окон, занавешенные такими же тяжёлыми и тёмными портьерами, как во всем доме, шкаф для одежды, камин, кресло для чтения и любимая часть комнаты Блэка — книжные шкафы. Три искусно выполненных шкафа идеально вписывались в интерьер. В них Регулус хранил свою личную, тщательно подобранную библиотеку. Здесь были книги из большой библиотеки этажом выше, школьные учебники разных лет, классическая литература, художественные романы, даже магловская литература под чарами, скрывающими их истинное содержание. Какие-то книги он покупал отдельно в книжных лавках, какие-то привозил из путешествий во время каникул во Франции, Италии, Америке. Он гордился своей небольшой коллекцией самой разнообразной литературы. От детских сказок Барда Бидля до темномагических манускриптов, в которых хранятся знания, которые никто и никогда не расскажет вам в школе. Он сомневался, что подобное есть даже в запретной секции Хогвартса, хотя и не удивился бы этому. Регулуса с детства привлекала идея знать то, о чём больше никто не знает. Вся его жизнь была распланирована. Открытая книга, которую мог прочесть любой. С возрастом он стал всё больше закрываться, обрастать тайнами, своими и теми, что ему доверяли. Иногда тайны гораздо ценнее чего бы то ни было, информация всегда может пригодиться, какая бы она ни была. Так он начал учиться читать других людей, при этом не давая им больше шанса узнать его. Так в его истории появились чистые листы, которые заполнялись новыми историями, воспоминаниями и важной информацией, но отныне никто бы не смог это прочесть. Шахматы, головоломки и тайные коды — всё это игры, в которые он любил играть в детстве, не подозревая, что для некоторых людей жизнь и есть самая большая игра. Регулус был ребёнком, который рос в строгости, и только его старший брат был яркой путеводной звездой в жизни маленького мальчика. Он помнил, как они придумали свой тайный шифр, общаясь за спиной у родителей. Выучили язык жестов с помощью книги, которую им тайно подарил дядя Альфард, тем самым поощряя увлечения племянников. В то время они были дружны как никогда. По сей день Регулус хранит тайны, он научился делать это профессионально. Он был из тех, кто использовал все доступные ему навыки и способы для достижения целей. Вот и сейчас Блэк с особой тщательностью перебирал книги на полках стеллажей. Его задумка была до простого гениальной, как он считал, но лишь очень умный и наблюдательный человек смог бы догадаться в её сути. Покидая Гриммо, он приказал Кикимеру ни в коем случае не трогать никакие вещи в его комнате, удовлетворённый результатом проделанной работы.

***

Погода стремительно портилась, всё чаще жители Лондона попадали под дождь, который лил стеной и не давал им спокойно передвигаться по улицам города. Машины разрезали лужи, прохожие ругались из-за сломанных зонтиков или испорченной прически. Жизнь продолжалась. Лили всегда любила дождь. Правда, ей больше нравилось смотреть на него через окно с чашкой горячего чая в руках. Она как раз ждала, когда Римус вернется с учёбы, на которую ему изредка всё же необходимо было ходить. Она была рада за него, когда он рассказал о том, что ему предложили вариант с достаточно гибким графиком обучения, чтобы он смог остаться и закончить образование. Лили знала, как важно было для Люпина получить диплом, он действительно нуждался в этом. Поэтому старалась как можно чаще оставаться с Лайоном и Нериссой, чтобы тот смог учиться, даже если он был дома, она все равно могла брать на себя некоторое время с детьми, давая ему возможность сделать необходимые задания или подготовиться к занятиям. Лили не знала, как парни справлялись, когда она застревала на суточных дежурствах в Мунго в особенно плохие дни. Но они справлялись без неё и раньше, так что она старалась не думать об этом слишком много, не отвлекаясь от работы. Большую часть времени её учёба стала походить на постоянную практику — больных или раненых поступало так много, что регулярный персонал перестал справляться без постоянной помощи студентов-практикантов. Теоретические занятия медленно, но верно превратились в полевые практики, чему не все её однокурсники были рады. В конце концов, это было сложно как эмоционально, так и физически, не каждый сможет сутки напролёт бегать по каждому зову, но большинство всё же старались быть полезными. Они быстро поняли главное правило — не мешайся под ногами и бери на себя всё, в чём уверен, что справишься. Так и проходили её рабочие будни. Ранним утром она возвращалась домой, где могла ещё пару часов поспать у Джеймса под боком, пока тот не убежит на свою учёбу. Каждый из них был занят тем, что старался выстроить свою жизнь в круговороте хаоса, оттого ценнее был каждый миг вместе.

***

Все волшебники любят праздновать Хэллоуин: в Хогвартсе эльфы готовят вкуснейший праздничный ужин, кто-то наряжается в костюмы мифических существ или своих любимых героев. Мародёры всегда любили этот праздник, сколько проказ и праздничных розыгрышей пережил Хогвартс в годы их обучения — не сосчитать. Вот только они выросли и вместо того, чтобы наряжаться в героев и сражаться со злодеями, им приходится выходить на настоящее поле боя, встречаясь лицом к лицу со своим настоящим врагом. Лили накрывала праздничный стол в особняке Поттеров. Отец Джеймса наконец смог уговорить жену уехать на пару месяцев к друзьям во Францию. Она знала, что он предлагал Джеймсу и особенно Сириусу, чтобы Лили с Алекс присоединились к миссис Поттер, но те слишком хорошо знали своих девушек и понимали, что они не согласятся. Лили была благодарна Джеймсу за то, что он не просил и не настаивал, чтобы она уехала, ведь не смогла бы выполнить его просьбу. Ей было необходимо оставаться в Англии. Здесь её учёба, работа, Орден, Мародёры, Джеймс и дети с Римусом и Регулусом, которым она была нужна. Алекс и так практически не выходила за защищённую территорию дома Альфарда, в котором они с Сириусом жили. Слишком он волновался за неё. Джеймс часто шутил, что он пылинки сдувает с жены и вообще превратился в подкаблучника. Но Блэку было плевать на глупые шутки друга, он давно привык к его специфическому чувству юмора. Лили всегда с улыбкой наблюдала за тем, как Сириус обращается с Алекс. Она была искренне рада за друзей и перестала удивляться тому, как сильно изменился Бродяга. В такие моменты она думала о них с Джеймсом, о том, что, возможно, и они однажды свяжут себя узами брака, заведут детей. Это всегда казалось таким далёким, но как никогда близким сейчас, когда вот-вот должны была родиться малышка Блэк.

***

Буквально через пару дней после сложной хэллоуинской ночи, когда мародёры вернулись уставшие, потрепанные, но живые домой, они вновь все вместе сидели в гостиной, но теперь уже в доме Сириуса. Лили прибыла первой рано утром, чтобы помочь подготовить подруге сюрприз на день рождения Сириуса, который должен быть уже завтра. Парни ушли на учёбу, а после у них должно быть патрулирование с мистером Поттером. Это как-то связано с Орденом, но Лили не знала никаких подробностей, потому решила всецело посвятить себя подготовке к празднику. Вот только планы круто изменились, как только у Алекс отошли воды. Лили на мгновение замешкалась, смотря огромными глазами на подругу, но постаралась как можно быстрее взять себя в руки, не поддаваясь панике, ведь хотя бы одна из них должна быть спокойна. Планировалось, что миссис Поттер будет помогать Алекс в этот важный момент, потому Лили тут же вызвала её по каминной сети. Через пару часов гостиная заполнилась людьми, потому что хоть Лили и не говорила ничего Джеймсу, но оказалось, что Юфимия сообщила мужу, не стесняясь оторвать его от важного совещания, после чего тот сказал Джеймсу и Сириусу. Не сложно догадаться, что ни о какой учёбе и уж тем более патрулировании сегодня больше и речи не шло. Сохатый только и успевал перебирать ногами, стараясь не отставать от Сириуса, пока они неслись через весь аврорат домой. И вот сейчас они все сидели в гостиной, ожидая новостей. Лили заварила всем чай и села на диван между Джеймсом и Римусом. Мистер Поттер сохранял спокойствие, будучи единственным, кто уже не раз проходил через подобное ожидание. Сириус же наворачивал круги по комнате до тех пор, пока ему наконец не разрешили подняться наверх пару часов назад. Питер сидел в кресле у камина, сохраняя тишину. Никто из них не стремился нарушить молчание, что царило в комнате. Уже был поздний вечер, когда тишину разрезал детский крик, от чего все разом облегченно выдохнули. Джеймс вскочил с места и от переизбытка эмоций начал обнимать друзей. Радость заполнила комнату лавиной. Они так долго не чувствовали чего-то подобного. Всё, что было снаружи, не имело смысла в эти минуты, лишь искренняя радость за друзей была значима. Они все так долго ждали этого. Римус первым услышал тихие шаги на лестнице, Джеймс в нетерпении подскочил к подножию лестницы, подавая матери руку. Она тепло улыбнулась сыну. Тем временем Алекс, обессиленная Алекс, держалась из последних сил, чтобы не заснуть. Она была вымотана, но слишком счастлива, чтобы оторвать взгляд от дочери хотя бы на мгновение. Сириус был рядом с ними, прямо позади нее. Он наблюдал, как малышка лежит, закутанная в одеялко, на руках у его жены, которую он до невозможности любил. Он и подумать не мог, что однажды вот так будет сидеть и смотреть на свою новорождённую дочь, но вот как повернулась его жизнь. — Она потрясающая. — Прошептала Алекс, глядя на дочь. Улыбка не покидала её с того самого момента, как миссис Поттер передала ей малышку. Она оторвалась от неё и взглянула на Сириуса. Он тут же прижал её ближе к себе и поцеловал в макушку. — Спасибо. — Так же тихо отозвался Блэк. — Хочу дать ей имя. У Блэков ведь есть традиция, верно? — Сириус тихо фыркнул. — Давать имена в честь звёзд или созвездий, да. — Нехотя протянул он, кивая. — Мне нравится твоё имя. — Предприняла ещё одну попытку девушка. Она знала, что Сириус не любит всё, что связано с его семьёй, но по какой-то причине хотела сохранить эту традицию. — Может, мы могли бы выбрать не менее красивое имя для неё? — Думаешь, это хорошая идея? — Неуверенно спросил Сириус у жены. Она могла попросить его сейчас о чём угодно, и он бы согласился, но глубоко внутри всё ещё сомневался. — Как бы ты ни хотел, но она всё равно Блэк. Мы не сможем огородить её от всего и всё же не думаю, что это плохая идея. Может в этом вся суть? — задумчиво спросила Алекс, глядя на мужа. — В чём? — Он в непонимании перевёл взгляд обратно на дочь. — Подумай вот о чем. — Она жестом заставила Сириуса посмотреть в окно, за которым было видно лишь чёрное небо, с освещающими его в ночи звёздами. — Какой бы тёмной ни была ночь, звезды всегда будут освещать тьму. Это своеобразный баланс света и тьмы. Может это то единственное, что Блэки так бережно хранят. — Они вновь посмотрели на малышку, что мирно спала у мамы на руках. — Безусловная любовь, которая освещает вашу тьму. Сириус мог поклясться, что не дышал в этот момент. Он и подумать не мог о том, что слова Алекс правда, но сейчас ему так хотелось верить в это, в каждое её слово. И когда в его голове появилось одно единственное имя в тот момент, он пообещал себе, что оно будет дано исключительно с тем смыслом, который в него вкладывает эта потрясающая женщина. Алекс была рада, когда Сириус её поддержал в решении сохранить традицию дома Блэк и всё крутила в голове потрясающее имя, что он выбрал для их дочери, перед тем как передала её Сириусу и погрузилась в спокойный сон. Блэк медленно спускался по ступеням, прижимая к себе дочь. Зайдя в гостиную, его тут же окружили друзья, которые ожидали его появления. Мистер Поттер сразу же дал Джеймсу подзатыльник, чтобы тот даже не думал кричать и будить ребенка, на что Сириус, как и все остальные, усмехнулся. Все шепотом поздравляли новоиспеченного отца с рождением первенца и, что не менее важно, с его собственным днем рождения, ведь стрелка часов перевалила за полночь. Сириус прошел в центр комнаты и встал напротив Римуса. — Сохатый меня сейчас убьет, но именно ты её крёстный, так что я бы хотел, чтобы первым её взял ты. — Прошептал Блэк, с улыбкой глядя на друга. Он осторожно передал малышку Люпину и тот не мог оторвать взгляда от нее. Розовые щёчки, темные волосы, она была такая маленькая. Напомнила ему Нериссу, когда он впервые её увидел, но он не мог поделиться этим сейчас, потому предпочёл задать вопрос, который интересовал всех. — Как её зовут? — Кассиопея. — Сириус сказал это так тихо, но каждый мог услышать, с какой нежностью он произносит имя дочери. — Кассиопея Александра Блэк.