***
Неделю назад было решено, что всё семейство Пироговых-Вольских-Драгункиных будет отмечать Новый Год в загородном доме Дениса. Веру очень грела сама мысль собраться за одним столом всей семьёй у камина и большой ёлки. Конечно, и в их Сталинке каждый год была особая атмосфера, и Пирогова её любила: советские фильмы весь день по телевизору без передышки, бурлящие на плите кастрюли с овощами на салаты, хрустящая курочка в духовке и целая круговерть запахов. Спроси любого зеваку на улице: «Чем пахнет новый год?». Мандаринами, ёлкой и конфетами — ответят они и будут правы. Вот так вот! В этом году Вере хотелось перемен, и перемен этих она желала не только для себя, но и для Дениса. Закрепив пихту в гостиной на заранее подготовленной крестовине, Драгункин не стал наряжать её без Алисы, которая не простила бы это отцу и сочла бы за предательство. Он решил лишь выложить под ёлку уже красиво упакованные коробки с подарками, которые ждали своего часа в кладовке. — А мой какой? — спрашивала за спиной Вера. — В красной бумаге, — обернулся Денис, вставая на ноги. — Подожди-ка. С этим, Вера растворилась в коридоре, ведущем к бассейну, сауне и погребу. Минута, и вот она уже возвращается в обнимку с коробками и праздничными пакетами. Вера, последовав примеру Дениса, аккуратно уложила свои подарки под ёлку рядом с другими. — Вот так лучше, — с улыбкой говорила она, оглядываясь на Дениса. — Твой, если что, в серебристой. Мужчина присмотрелся к маленькой коробке, перебирая в голове всевозможные варианты подарка. На часы и галстук похоже не было — Слава Богу! — размеры упаковки неподходящие. Дальше гадать можно было бесконечно, а ещё проще было порвать бумагу и самому лично лицезреть содержимое. Но только внутренний ребёнок желал волшебства. Требовал праздничной атмосферы, зажжённой ёлки и сумерек — ведь магия не происходит при свете дня. — Пошли кашеварить, — шептал Денис, оставляя на губах и шеи Веры лёгкие поцелуи. — Стоять над подарками – идея не самая лучшая. — Согласна, — засмеялась Вера.***
«— И бельишко у Вас, — говорил Ипполит Георгиевич, переминаясь с ноги на ногу от холода, — как я успел заметить, не по сезону. Схватите воспаление лёгких и «ага». — Что «ага»? — обернулся на него удивлённый Женя Лукашин. — Летальный исход. — А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что умрём рядом». Пока Ипполит с Лукашиным замёрзшие танцевали под подъездом Нади, Вера с Денисом ничем не хуже их вытанцовывали на просторной кухне. Но не для того, чтобы согреться — до Нового Года оставалось шесть часов, а забот, помимо неукрашенной ёлки, хватало. Закуски, нарезки, горячее и десерты — всё это было на плечах Дениса и Веры, салаты на себя взяли Саша и мама Вали. Пока Вера готовила сладкую часть вечера, Денис возился с мясом, заблаговременно замаринованным с ночи. Когда чего-то не хватало, Драгункину приходилось устраивать спринт от кухни до погреба и обратно. Обстановка была, как на самой настоящей ресторанной кухне в наплыв: что-то без конца шкварчало на сковороде, лезвие ножа стучало о деревянную поверхность разделочной доски, гремела посуда. Вера носилась из стороны в сторону: к плите — поставить новую порцию крема и проверить имбирные пряники в духовке, к столу — украшать торт. В какой-то момент, Пирогова даже не заметила в какой, Денис открыл бутылку белого вина, в приятной компании которой стал дальше готовить новогодний ужин. — Что? — произнёс он на удивлённый взгляд Веры. — Тридцать первого пить начинают ещё с вечера тридцатого. Не ответив, Пирогова стёрла рукавом рубашки капли пота со лба, подошла вплотную к Денису и, проигнорировав протянутый бокал, принялась из горла пить вино. — Может, — говорил мужчина, наблюдая за этим с приподнятыми бровями, — тебе чего покрепче принести? Вера, опустошив четверть бутылки, выдохнула и ответила: — Сбегай за красненьким. Так прошли ещё два часа. К восьми, наконец, пара выдохнула. Практически без сил, но немного навеселе, Вера упала на диван, перевести дух. «Снегопад, снегопад Снегопад давно прошёл Словно в гости к нам весна опять вернулась Отчего, отчего Отчего так хорошо? Оттого, что ты мне просто улыбнулась». Эта песня с экрана убаюкивала Пирогову, и она прикрыла глаза, но, когда Тося вдруг закричала во всё горло: «Ох и личность ты!», сон Веры как рукой сняло. Как только Алиса вернулась от Лыткиных, началась другая, уже более занимательная суета — украшение ёлки. С чердака была спущена большая коробка игрушек, которую Денис привёз из квартиры своих бабушки и дедушки в Питере: личных у него не имелось, ведь его дом с момента покупки не знал Нового Года. У Алисы разбегались глаза от старинных, а местами даже антикварных игрушек, что отлично сохранились ещё с 50-х — именно тогда, после почти тридцатилетнего идеологического запрета Нового Года большевиками, советские фабрики начали изготавливать те самые, всем с детства знакомые игрушки в виде фруктов и овощей, птиц и зверей, сосулек и часов, показывающих полночь. Денис, наблюдая за восторгом дочери, невольно вспомнил себя в её возрасте. Новый Год он, будучи мальчишкой, ждал очень сильно, во многом из-за каникул, лыж и шоколадных подарков, что давали родителям на работе: отцу в музее, матери в бухгалтерии. — Пап, надо выше, — тянулась Алиса на носочках вверх, со стеклянными часиками на верёвочке в руках. — Ну-ка, вешай, — Денис поднял её к самой макушке, и игрушечные часы тут же оказались на ёлке. — Это самая лучшая ёлка! — объявила Алиса, деловито расхаживая вокруг пихты с тарелкой ещё тёплых имбирных пряников. — Ты думаешь? — спросила Вера, поправляя на ветках красные бусы. — Конечно. Всё из-за игрушек. — Игрушки – особенные, — добавил Денис, — это точно. К одиннадцати приехали все приглашённые и даже те, кого Вера никак не ожидала увидеть: на такси следом за машиной Саши приехала Юля в компании Кирилла, последнего видеть она была не особо рада, но в такую ночь прощали всё и, что уж там, принимали всех. Раз уж её дочь выбрала себе такого парня, то Вере, как и говорил Денис, оставалось только принять этот выбор. — С наступающим, систр! — крик Пироговой-младшая пронзил морозный воздух и всю округу коттеджного посёлка, вызвав за собой лай соседских собак и чей-то свист с ответным: «С Новым Годом!» — Ты чего кричишь? — возмущалась Вера. — Это у тебя ребёнок годовалый или у меня? — Эдгар Валентинович сегодня весь день спал, — объяснил Валя, извлекая из багажника сумки с продуктами, — и сейчас бодрствует. Так что не волнуйтесь, Вера Викторовна. Действительно, когда Вера заглянула в салон, её племянник сидел в автокресле и смотрел мультики на планшете, жуя своего плюшевого слона. — С наступающим! — где-то за спиной Пироговой говорил Денис, выйдя встречать гостей. — Ой, зятёк, — пропел Виктор Павлович, выуживая из кармана своей дублёнки небольшой свёрток. — С наступающим! — он протянул Денису подарок, иначе потом забудется. — Спасибо, Виктор Павлович, — улыбнулся Драгункин, пожимая руку Пирогову. — Ваш уже лежит под ёлкой. — Понял-принял, — нетерпеливо потёр руки отец Веры, спеша в дом. В гостиной уже как полчаса был накрыт стол, оставалось поставить только привезённые Сашей салаты, приборы и принести из погреба недостающий алкоголь. Трансляция советских фильмов по телевидению закончилась, сменив себя новогодними концертами и развлекательными шоу. Во всём доме горел приглушённый свет — гостиную же освещал камин, в котором потрескивал огонь, и свечи на полке. Гирлянда с ёлки также давала тускловато-жёлтый свет. Гости медленно, но верно разбрелись по комнатам, не сразу собравшись за столом: Саша пошла укладывать Эдгара, Виктор Павлович, Валя и Кирилл решили устроить себе экскурсию по владениям Дениса, Алиса убежала к себе в комнату разговаривать с Лондоном, у которого Новый Год наступил чуть меньше часа назад, Денис пошёл за алкоголем. Одна Юля осталась с матерью наедине. — Если мы с Кириллом вам мешаем, то… — вдруг заговорила девушка. — Юль, — сразу же перебил её Вера. — Перестань. Вы не мешаете нам. Ты не можешь мне мешать. Ты – мой ребёнок. — Прости, что игнорила тебя, и что наговорила тогда в кондитерской всего, — вздохнув, Юля сделала пазу и поставила на стол последний бокал под шампанское. — В общем, я так не думаю, и мне стыдно за это. Честно. Примирение с Юлей окончательно скрасило день Веры. И уже когда, наконец, вся семья села за праздничный стол её дурные мысли и переживания ушли даже не на второй план — они просто растворились в уюте. В моменте этого вечера. Шампанское, налитое в высокие бокалы, шло как нельзя лучше с майонезными салатами и прочими блюдами со стола. Хмелеющие от его пузырьков Пироговы-Вольские-Драгункины смеялись и беседовали о самых разных, порой даже бессмысленных вещах. Виктор Павлович уплетал за обе щеки всё, что видел и не переставая нахваливал баранину, приготовленную Денисом. Налегал на коньяк. Шутил и отвешивал комментарии каждому выступлению юмористу по телевизору. Юля с Кириллом что-то вполголоса обсуждали, склонившись над телефоном. Обнимались. Улыбались. Лишь изредка вмешиваясь в диалоги за столом. Неожиданно для всех началось обращение президента — до Нового Года оставались считанные минуты. Речь особо никто не слушал. Все, итак, знали, что 2020 был сложным, но мы, как всегда, и его пережили. — Конечно! — крикнул Виктор Павлович, уже изрядно подвыпивший. — А куда нам деваться? Как только начали бить куранты, Валя подскочил и начал разливать шампанское по бокалам. — У всех есть? — спрашивал он, боясь пропустить кого-то. — У всех, — ответила Саша. — Успокойся уже. Шесть, семь, восемь… Приобняв Веру одной рукой за талию, а в другой держа бокал шампанского, Денис прислонился лбом к её лбу, прикрыв глаза под бой курантов и залпы салюта. — С первым совместным Новым Годом, — тихо произнесла Вера, смотря на закрытые веки мужчины. — С Новым Годом, Вера Викторовна. Одиннадцать. — Я согласна выйти за тебя замуж, — произнесла Вера, и часы пробили двенадцать.