***
Время близилось к полуночи. Вера, выключив ночник в комнате Алисы, забрала из её рук книгу и поправила одеяло у ног, стараясь не разбудить девочку. Смотря на сладко спящего ребёнка, у Веры как-то приятно щемило в груди от нежности. Не сдержавшись, она наклонилась и осторожно поцеловала Алису в лоб. Прежде чем спуститься вниз, Вера обошла другие комнаты, погасив свет и в них. На втором этаже стояла мёртвая тишина, от которой звенело в ушах, но, после тяжелого рабочего дня, Вере было приятно оказаться в месте, где не шумели бытовые приборы, не слышались не смолкающие голоса гостей, и не играла пусть и приглушенная музыка. Пройдя по тускло освещённой лестнице, Пирогова вышла в гостиную, держа путь на кухню.***
Весь вечер Денис провёл на диване с небольшим блокнотом в руках. Сосредоточенно сдвинув брови, он лежал на спине, опершись головой о подлокотник, и рисовал, тем самым отвлекая себя от последних событий. Вера пыталась подбодрить мужчину, ведь сейчас она особенно его понимала — слышать слова ненависти от родного ребёнка вошло у неё в привычку. Сейчас, перед сном, она хотела немного порадовать его, поэтому приготовила какао. Взяв в руки две чашки, украшенные коричными палочками, Пирогова медленно двинулась к дивану. — Осторожно, горячее. — Спасибо, — привстав, Денис забрал дымящуюся чашку. Вера, умастившись в кресле, по-турецки поджала ноги под себя, накинув сверху шерстяной плед. — Ты уже думал над моим предложением? — спросила она. Поднеся чашку к носу, Вера с наслаждением вдыхала пряный аромат. Сделав небольшой глоток, Драгункин вопросительно нахмурился, не сразу поняв, что Вера имела в виду под словом «моё предложение». — Я про новый год, — напомнила Пирогова. — А, ты об этом, — поставив чашку на столик, Денис снова лёг, переключив внимание на блокнот. — Нет, не думал, если честно. Да и разницы нет, можешь приглашать кого хочешь. — А как же твои родители? — Родители сюда не приедут. — Алиса с нами будет? — Конечно. Кивнув, Пирогова с осторожностью наблюдала за Денисом, сомневаясь об уместности своего другого вопроса. — Что на счёт Лыткиных? — всё-таки начала она. — Что на счёт Лыткиных? — переспросил Денис. — Это я у тебя спрашиваю. — Вер, — Драгункин устало вздохнул. Проведя ладонью по лицу, он отложил в сторону блокнот и снова сел. — Ты как себе это представляешь? Николай Сергеевич, Елена Владимировна, — тут его тон стал издевательски насмешливым, — не хотите отметить новый год с моей новой женщиной? Не переживайте, пока ваша дочь мирно покоится в могиле, у меня всё отлично. Приходите посмотреть. А через две недели мы с вами увидимся в суде. Обиды? Какие обиды? Я уже проглотил всё то дерьмо, что вы вылили на меня за последние дни, и с нетерпением жду новой порции! Выпалив это на одном дыхании, Денис вскочил на ноги, направившись к окну. Из-за сильного снегопада он мало что видел, в глазах стояла пелена. Денис понимал, что зря сорвался на Веру. Уж кто-кто, а она точно не была виновата в его бедах. Сама Вера, опустив глаза, рассматривала чашку в руках, подумывая уйти спать. — Давай просто больше не будем говорить об Ире, — вдруг снова начал Денис, — и её родителях. Я не хочу вот так срываться на тебе. Надеюсь, после суда мы с тобой о них не услышим. — А если ты не выиграешь суд? — неожиданно спросила Вера. Обернувшись, Драгункин нервно закусил щёку изнутри, молча смотря на Пирогову. Денис не хотел думать о проигрыше, но понимал, что он крайне вероятен в борьбе против Лыткина. С адвокатом Денис уже обсудил возможные варианты развития событий, Вера о них знала, но не разделяла те, к которым им придётся прибегнуть в случае проигрыша. — Тогда остаётся только наш «План Б».***
Юля Пирогова сидела за последней партой в аудитории и, не уделяя особого внимания ни преподавателю, ни самому предмету преподавания, раскрашивала ручкой клетки на полях тетради. Вставать к первой паре было самой ненавистной задачей, но сегодня был последний учебный день перед каникулами и, соответственно, перед зимней сессией. Вот и пришлось ей сидеть в полусонном состоянии, слушая лекцию. Очередная надоедливая вибрация заставила Юлю цокнуть и сбросить звонок в пятый раз. — Достала, — пробормотала девушка себе под нос. — Кто там? — наклонившись слегка вправо, спросила Лиза, продолжая записывать набор непонятных терминов за преподавателем. — Да мать наяривает, — шёпотом ответила Юля. — Выключи ты его. — Не могу, мне Кирилл должен позвонить. Он поехал с родителями разговаривать на счёт свадьбы. — Ну и чё вы, всё-таки решили прям свадьбу играть? — Галёрка, по теме беседуем? — голос преподавателя пронёсся по аудитории, отчего замолкли даже те, к кому не обращалось это замечание. — В узком кругу, — ещё тише прошептала Юля, дождавшись удобного момента. — Человек тридцать максимум. — Но я свидетельница, — утвердительным тоном добавила Лиза. — Ну а кто ещё? — Своим ты сказала? Вдруг они против. — Плевать. — Мда, представляю реакцию тёть Веры, — усмехнулась Лиза, разворачивая из плёнки бутерброды. — Ты здесь есть собралась? — Я позавтракать не успела. Хочешь? Задумавшись, Юля опасливо оглянулась на преподавателя. — Давай. Она и сама не поела утром, так что бутерброд лишним точно не будет. — У меня ещё глинтвейн с собой, — говорила Лиза, извлекая из рюкзака термос. Это заявление Юлю не удивило. Вино на лекции носили с собой многие студенты, что стало, в какой-то степени, традицией. Были те, кто даже не старался перелить алкоголь в термос или стаканчик из-под кофе. Самые смелые пили прямо из горла, как только преподаватель отворачивался. Кого-то ловили, но многим везло. Конечно, было бы очень обидно отчислиться на третьем курсе, но Юле сейчас было дико скучно, да и холодно в плохо отапливаемом помещении, оттого отказываться она не стала. Пригубив слегка горячий напиток, по телу разлилось приятное тепло, от которого Юле вдруг стало радостно жить…