***
Субботним утром, именно когда у Дениса не было никаких планов, его разбудил громкий смех Алисы. Слабо простонав, он лениво открыл глаза и повернул голову к чуть приоткрытой двери. Веры рядом не было из-за чего Драгункин подумал, что это она с его дочерью спустилась завтракать. Денис не хотел вставать и решил ещё немного полежать в кровати. Зарывшись обратно под одеяло, он сначала просмотрел все уведомления на телефоне, ответил на пару сообщений, полистал ленту в инстаграме и только потом встал. Состояние у него было полусонное и даже немного подавленное, причиной тому была Вера, которая хотя и отрицала обиду, внешне продолжала показывать обратное. Именно поэтому Денису выходить из комнаты не особо хотелось и, если бы не Алиса, он остался бы в спальне без единого желания являть себя миру. Не подумав надеть ни халат, ни что-либо ещё поверх футболки и боксеров, Денис так и вышел на лестницу, с которой ему открылся вид на уже залитую утреннем солнцем гостиную. Когда Денис опустил голову вниз и увидел самого «любимого» человека на земле, его и без того паршивое настроение теперь было испорчено окончательно и бесповоротно. — Вышло солнышко, — с ухмылкой произнёс Лыткин, подняв глаза на зятя. — Долго спишь. «Лучшее утро в моей жизни», — невольно подумал Драгункин, готовя себя к предстоящей битве острот. — Если бы я знал, что Вы приедете, — начал Денис, кинув быстрый взгляд на Алису, которая с кем-то говорила по видеосвязи, — то обязательно встал бы раньше и встретил бы Вас лично. — В следующий раз запущу сигнальную ракету перед приходом. — А лучше просто не приходите. — Спускайся давай, — не выдержал Лыткин. Затем, осмотрев полуголый вид Дениса, он добавил: — и портки надень. — Уже бегу, — язвительным тоном сказал его зять, прежде чем скрыться в спальне. — Не поскользнись, — бросил Лыткин ему вслед. Надев первые попавшиеся чёрные джинсы и бордовое худи, Денис умылся перед выходом и, прихватив телефон, окончательно ушёл из комнаты. Драгункин вообще не рассчитывал, что его бывший тесть приедет за внучкой так рано, ведь они договаривались, что Алиса переедет к бабушке с дедушкой в понедельник. Но Лыткину, очевидно, на все договорённости было плевать. Спустившись в гостиную, Денис встретил у лестницы дочь, которая, поцеловав отца, пожелала ему доброго утра и побежала наверх. — Чем обязан этому визиту? — спросил Драгункин, подойдя к тестю. Лыткин, заведя руки за спину, стоял напротив небольшой картины с изображением тенистой аллеи Патриарших, заваленной осенней листвой. Эта картина странно выбивалась из общей стилистики дома и сильно выделялась среди других полотен. Почему-то заворожённый ею, полковник, не моргая, рассматривал её. Денис, подойдя ближе, молча встал рядом. Его удивило, что сегодня Лыткин был одет по гражданке, в классических брюках и чёрной водолазке. Он даже не помнил, когда последний раз видел его без формы. — Лена меня попросила приехать к тебе и привезти на обед, — объяснил тесть, не отводя глаз от полотна. — Хочет мирно поговорить. Я не горю желанием садиться с тобой за один стол, но с Леной спорить бесполезно. Дениса всегда ужасно веселило то, что Лыткин, будучи очень своевольным и жёстким человеком, в отношениях со своей женой был самым настоящим подкаблучником, чего, на удивление, даже не отрицал. За это, хотя ещё и за многое другое, Драгункин уважал своего тестя. — Пустите меня к себе в квартиру? — приподняв брови, спросил Денис, также смотря на полотно. — Сам в шоке. Кашлянув, Лыткин отошёл от картины, направляясь к креслу, где лежала его куртка. — Алиса убежала за рюкзаком, — продолжил он, — сейчас вернётся и поехали сразу. В твоём дворце я уже заебался сидеть. Усмехнувшись, Денис почувствовал вибрацию в кармане джинс из-за чего сразу полез за телефоном. В конце концов, звонок был хорошим поводом ненадолго отвязаться от Лыткина. — Прошу прощения, — произнёс Денис и отошёл в сторону. — Да, слушаю, — говорил он уже в трубку. — Денис Алексеевич, доброе утро. Это Костя. — Да, привет, Кость. Что-то случилось? — Я Вам звоню по поводу записи. Помните, Вы месяц назад просили достать запись с камер? Ударив ладонью по лбу, Денис понял, что про ситуацию с воровством в ресторане и думать забыл. Какой мелочью теперь она ему казалась. — Точно. Из головы вылетело, — вздохнул Драгункин. — Так что с ней? — Всё хорошо, лежит у меня. Мне ещё неделю назад её отдали, но Вас не было на месте. — Я завтра буду в ресторане и зайду к тебе. Никому не отдавай. — Понял. До завтра.***
Утро Веры, в отличие от Дениса, шло очень хорошо. Она проснулась в пять часов, приготовила завтрак для всех, поела сама и потом отправилась за Сашей и отцом на квартиру, откуда они уехали в новую кондитерскую. Даже несмотря на то, что Пирогова поспала всего шесть часов, она была бодра как никогда. Её воодушевляло предстоящее открытие, до которого оставалось меньше двух дней. Вере надо было на что-то переключиться, и работа для неё всегда была лучшим спасением. Новое помещение уже было полностью готово к открытию. На данный момент нужно было только сделать десерты на витрину и до конца настроить r-keeper, с которым возился Валентин. Бегая по кухне с противнями в одной руке и с венчиком в другой, Вера невольно вспомнила открытие их первой кондитерской, когда всё пошло, мягко говоря, не по плану. Хотя, если подумать, когда у них вообще что-то шло хорошо? Без приключений не обходилось. С каждым вторым тортом, который ей доводилось готовить, обязательно происходили неприятности. Но вот сейчас Пирогова была уверена в успехе. Внутренний голос подсказывал ей, что всё пройдёт замечательно. Всё утро Вера готовила десерты к открытию не одна, у неё был Хай — новый кондитер, вьетнамец по национальности, которого на работу взяла Саша. Хай — парень двадцати двух лет, девять из которых жил в России — прекрасно говорил по-русски и по уши был влюблён в свою работу. Профилирующего образования у него не было, впрочем, как и у Веры. В этом деле нужен был талант, Хай им не был обделён, и, проработав с ним час, Пирогова в этом убедилась лично. — Сколько можно уже корячиться над этими макарон? — устало вздохнув, спросила Саша, выпрямляя затёкшую спину. — Мне кажется, я уже тысячу сделала. —Это последняя партия, — ответила Вера, пробуя миндальный крем на сахар, — потом начинай наполнять трубочки. Саша, цокнув, снова наклонилась над столом. — Всем хай, — радостным тоном произнёс Приветик, входя в кухню. Услышав это, все присутствующие обернулись на него. В помещении повисло неловкое молчание из-за чего с лица Вали моментально сошла улыбка. — Это шутка такая, — объяснил он, смотря на серьёзные гримасы своих коллег. — Ты Хай, — повернувшись к новому кондитеру, продолжил он, — поэтому всем хай. — Хорошая шутка, — ответил Хай, снимая перчатки с рук, — девятый год над ней смеюсь. Договорив, он снял фартук и ушёл в зал. — Слышь ты, Винокур, — вмешалась Саша, — иди извинись. — С чего вдруг? — приподняв брови, удивился Приветик. — Это я виноват, что он шуток не понимает, и что у него имя такое? — А у тебя вообще женское имя. И что? — Оно не женское, — обиженным тоном произнёс Валя. — Оно унисекс. — Ну да, как панамка твоя девчачья. Ой, прости, — Саша наигранно прикрыла рот, — она же унисекс. В ответ на эти слова Приветик скривил рот и вышел следом за Хаем в зал. Вера, встретившись глазами с сестрой, усмехнулась на эту перепалку. В данном вопросе она была полностью на стороне Саши, ибо юмор Вали очень часто обижал людей. И к тому же, ей не хотелось, чтобы из-за Приветика уводился их новый кондитер.***
Денис, неделю назад попрощавшись с квартирой Лыткиных, к своему удивлению вернулся туда снова. Он и подумать не мог, что ему придётся это сделать, да ещё и по приглашению своего бывшего тестя. И пусть инициатором всего была Лена, Дениса настораживал тот факт, что Лыткин лично приехал за ним. Пока Алиса с бабушкой и дедушкой была на кухне, Драгункин ждал их в столовой. Подперев щёку рукой, он сидел за столом и лениво пролистывал каналы на телевизоре, пытаясь найти хоть что-то, чем можно себя отвлечь. Но, помимо мыльных опер и однотипных программ, он так и не наткнулся на что-то стоящее. Убрав пульт в сторону, Денис достал свой телефон, чтобы проверить сообщения. Два часа назад он написал Вере: «ты уже в кондитерской?», на что она до сих пор не ответила. Драгункин начал печатать новое сообщение, но, написав пару слов, стёр их и убрал телефон обратно в карман. Стараясь как-то себя успокоить, он решил, что Вера просто занята приготовлением десертов и, освободившись, обязательно ответит ему. До Дениса всё это время доносился сильный запах выпечки с кухни, отчего желудок, не переставая, дико урчал. Драгункин только сейчас понял, что за весь день ещё ничего не ел, а время уже близилось к обеду. Раздражённый из-за собственного голода и из-за вынужденного нахождения в этой квартире, Денис встал со стула и вышел из столовой. Сначала он подумал пойти на кухню, но заранее зная, какой реакцией со стороны Лыткина обернётся его приход, сразу же передумал. В очередной раз заходить в комнату Иры он и пытаться не стал, это только усугубит ситуацию, поэтому, выйдя в коридор, Денис свернул в кабинет. Из двух зол надо было выбирать меньшее. Насолить Лыткину можно было, но только не в присутствии Алисы. Пока она здесь, Денис будет изображать идиллию, насколько это возможно, если вообще возможно. Как и во всей квартире, в кабинете интерьер остался неизменным. Мебель стояла на своих прежних местах, а книги были также расставлены на полках по фамилиям автора в алфавитном порядке — это была работа Лены. Хотя и Лыткин своим привычкам не изменял. На том же самом круглом стеклянном столике, стоял тот же самый набор алкоголя: водка, очень много водки, и две бутылки коньяка. Денису даже на мгновение показалось, что этот самый коньяк стоял там ещё в тот день, когда он впервые переступил порог квартиры. И даже плотный слой пыли на стекле подтверждал его мысли. Денис подошёл ближе и, быстро обернувшись к двери, взял со столика одну бутылку коньяка. Немного покрутив её в руках, он улыбнулся уголком рта при виде года изготовления. Окончательно убедившись в своих подозрениях, он поставил коньяк обратно и прошёл дальше к книжным полкам. Литература была в основном зарубежная, что, впрочем, Дениса нисколько не удивляло, ведь Лена уже тридцать лет преподавала на одноимённой кафедре. Что действительно удивило мужчину, так это наличие книг на непонятном ему языке. Быстренько открыв на телефоне переводчик, Денис навёл на обложку камеру, и приложение моментально распознало греческий язык. Тут Драгункин удивился ещё больше, ведь он понятия не имел, что кто-то из семьи Лыткиных владел этим языком. Немного полистав страницы книги, Денис поставил её на место и двинулся дальше. Как он и предполагал, во всех комнатах стояло множество фотографий Иры, которые Денис старательно обделял вниманием, но в кабинете нашлось такое фото, мимо которого он не смог пройти мимо. Обойдя стол и едва не зацепив на нём рукой какие-то бумаги, Денис подошёл к другому стеллажу, с которого взял широкую медную рамку. Это был точно такой же портрет, что лежал у него дома в ящике стола. Дениса удивило, что на самом видном месте стояло фото, на котором был и он. Странно, что Лыткин не вырезал его лицо со всех свадебных фотографий. Более того, бывший тесть даже поставил портрет в комнате, где проводил большую часть своего времени после работы. — Мне нравится эта фотография, — хриплый голос, неожиданно раздавшийся у Дениса за спиной, напугал его, и он обернулся. — Даже несмотря на то, что на ней твоя рожа, — говорил Лыткин. Подойдя ближе, он забрал рамку из рук зятя. — Ира здесь счастливая. Смеётся. Она у меня была весёлой девочкой. Умница. Красавица. Но характер, — полковник грустно усмехнулся. — Характер у неё был мой. Денис улыбнулся, вспомнив тот день, когда они с Ирой познакомились, с первой встречи показав друг другу свои непростые характеры. — Знаешь, — продолжал говорить Лыткин, смотря на лицо дочери, — иногда Алиса так посмотрит на меня, как будто бы Ира взглянула. У меня всё сжимается внутри, а сердце колотится так, что дышать тяжело... Словно неожиданно осознав, кто перед ним стоит, Лыткин замолчал и моментально изменился в лице. Он поставил рамку на полку и поспешил прочь из комнаты. — Пошли к столу, — сказал он перед уходом уже своим привычным холодным тоном. Денис, слегка ошарашенный откровениями тестя, бросил последний взгляд на фото и ушёл в столовую.***
Ближе к шести часам, когда на улице начало смеркаться, витрина была полностью готова к предстоящему открытию. И теперь, взяв немного десертов и сварив кофе, все сотрудники кондитерской — ну, или почти все — сели отметить успешное завершение дня. Вера была более чем довольна итогом их с Хаем семичасового труда. Хотя и без помощи Саши тут не обошлось, конечно же. Во время этого незапланированного «ужина», всё семейство Пироговых поближе познакомилось с Хаем. Как оказалось, два года назад он закончил железнодорожный техникум и вышел оттуда со специальностью «Техническая эксплуатация подвижного состава железных дорог» или, говоря человеческим языком, по профессии он был помощником машиниста или просто проводником. Хай вообще не собирался работать по специальности, поэтому сразу же после техникума записался на курсы пекаря-кондитера, после чего начал работать в небольшой хлебопекарне в родном Домодедово, откуда, в итоге, очень быстро переехал в Москву. За эти два года Хай смог достичь высоких успехов в кондитерском искусстве, но вот с работой ему не везло из-за национальности. Его постоянно сокращали, называя при этом максимально абсурдную причину. В конституции хотя и написано, что РФ является многонациональным государством, на деле же всё было совсем иначе. После закрытия кондитерской Вера решила ненадолго заехать на старую квартиру, чтобы немного прогуляться с Фридой перед сном и встретиться с Юлей, которая приехала в гости к отцу. Но Вера даже не догадывалась, какой сюрприз для неё подготовила дочь…