***
Когда Билли вошёл в номер, мистер Дейта был уже там. Он сидел в кресле, сосредоточенно прикидывая что-то в уме и делая пометки в ежедневнике. — А, Уилл, — улыбнулся он, подняв голову. — Привет? — попытался выдавить ответную улыбку Билли. — Что-то не так, — Дейта положил книжку на колени и, сощурившись, склонил голову на бок. — Тебя что-то беспокоит в последнее время. В смысле, что-то помимо того факта, что ты продал мне душу. Билли издал фыркающий смешок. — Я в порядке, — покачал головой он. Он не знал, куда себя деть. В номере было не так много возможностей для создания иллюзии светского времяпровождения. И, хотя он уже до некоторой степени освоился с их связью, с порога бросаться на кровать не хотелось. — Да брось, парень, — Дейта убрал записную книжку и автоматическое перо в карман пиджака, висевшего тут же, на спинке кресла. — Я же вижу, что это неправда. Конечно, — он поднялся из кресла, — если это никак не связано с нашей ситуацией, то причин рассказывать у тебя нет, но что-то мне подсказывает… — он остановился перед Билли, с искренним участием глядя в глаза. Билли вздохнул. Дейте было сложно сопротивляться и ещё сложнее было от него что-то скрывать. Конечно. Само выживание гангстера зависело от того, насколько хорошо он понимал, что на уме у других, и как оперативно на это реагировал. Дейта прошёл сухой закон и до сих пор был жив, так что, да, он умел читать людей. И в конце концов, если не с ним, то с кем ещё Билли мог поговорить о проблемах, из-за него и возникших? Может, это и имело смысл. Положив руку на плечо Райкера, Дейта подвёл его к столу, на котором уже стояла неизменная бутылка бурбона. Билли точно сопьётся с ним. — Так что стряслось, мой мальчик? — спросил Дейта, налив и протянув Райкеру виски. — В ту ночь, когда мы… ну… в машине, — Билли отпил из стакана, собираясь с мыслями, чтобы продолжить. — Когда я пришёл домой, Деанна Трой была там и ждала меня. И она догадалась с кем я был и что делал. Дейта сочувственно поморщился. — Первый урок презрения. — Она не!.. — вскинулся, но тут же осёкся Билли. Вообще-то он не был уверен, что она не. — Не презирает тебя? — спросил Дейта. — Как скажешь. Он налил себе, а потом повернулся к Райкеру, задумчиво нахмурившись. — А, впрочем, знаешь, это возможно. — Что возможно? — Я хочу сказать, что видел твою Деанну, когда приходил к её отцу, и она показалась мне незаурядной женщиной. Смелой и далеко не глупой. А ещё, — Дейта наставительно поднял палец, — я видел, как она держалась с тобой. В глазах Билли зажглась робкая надежда. Может это и были только слова, предположения, но ему было важно услышать, что ещё на всё потеряно. — Ты ей глубоко небезразличен и, может быть, она сможет тебя понять и принять. Поверь, — вскинул брови Дейта, заметив жалкое выражение лица Райкера. — Я прожил на этом свете достаточно и научился немного разбираться в людях. Просто дай ей остыть. — Надеюсь, ты прав, — кивнул Билли, опуская глаза на свой опустевший стакан. Дейта всё ещё улыбался краешком губ, но во взгляде его промелькнула тень. — Хочешь ещё? — спросил он, кивая на виски. Билли покачал головой. — Хорошо, — сказал Дейта, забирая стакан, и отставляя его на стол вместе со своим. — Дейта? — погрузившись в мысли обо всей их истории, Билли вдруг вспомнил день, когда впервые увидел мистера Дейту и белый Паккард. — М? — А как вы находите друг друга? В смысле, ты просто предложил мне сесть в твою машину прямо посреди улицы, но… Это же преследуется законом. Откуда ты мог знать, что я не заявлю на тебя в полицию? Как вообще можно быть в этом уверенным? — Ты ведь не заявил, — пожал плечами Дейта. — Да и что бы ты им такого сказал, чего я не смог бы уладить с помощью старика Франклина? Небольшая сумма наличных легко убедила бы капитана полиции в том, что компанию я искал, чтобы просто надраться или вроде того. Но вообще-то ты прав. Подкатывать к первому встречному на улице – плохая идея. — А какая хорошая? — Билли всерьёз заинтересовался этим вопросом. — Ну… — Дейта задумчиво отвёл глаза. — Во-первых, всё не всегда было так сложно. В двадцатых людям дышалось намного свободнее, но я, к сожалению, пропустил большую часть того веселья. А сейчас… Нужно знать где искать. Есть определённые места, в которых заводить знакомства относительно безопасно. Метрополитен-опера, театр Саттона, бар Плазы или Астора, пара-тройка других заведений… Конечно, это для тех, у кого есть деньги, — кивнул он, заметив приподнявшуюся бровь Райкера. — Если денег нет, то всё сложнее. Но и на этот случай есть, например, общественные бани. Хотя там, безусловно, велик риск нарваться на полицию или получить в глаз. Но в общем, всё не так уж безысходно. — Тогда почему ты так сделал? — склонил голову Билли. — Зачем так рисковать? Дейта снова пожал плечами. — А кому я теперь нужен в Метрополитен-опере? — В смысле? — Билли нахмурился. — Мне уже сорок, Уилл, — Дейта улыбнулся с таким видом, как будто объяснял что-то слишком очевидное. — Я начинаю седеть, у меня под глазами мешки, а кожа не такая гладкая, как прежде. Я слишком стар для всех этих мест, где мужчины гонятся за молодостью, как чёртовы древние греки. И похоже, — он горько усмехнулся, окинув Билли взглядом, — что в итоге я оказался не лучше других. — То есть, я не хочу сказать, что это всегда так, — подумав, добавил он. — Среди нас есть семейные люди, которые ценят и берегут свои отношения. И я бы так хотел, на самом деле, но мне не повезло. И я не знаю на что я тогда надеялся, посылая за тобой. Я просто… — он покачал головой. — Я не знаю. Дейта усмехнулся, отгоняя уныние. — Но мы здесь не для того, чтобы жаловаться друг другу на жизнь, правда? — он шагнул к Билли, притесняя его к столу. Он обладал удивительной способностью занимать много пространства, не будучи таким уж большим. Райкер, во всяком случае, был намного крупнее, но хватаясь за столешницу, упираясь в неё бёдрами, он этого не чувствовал. Запустив руку в его волосы, Дейта жёстко потянул, заставив Билли с тихим выдохом опустить голову. Он провёл губами по линии челюсти Райкера, а потом поцеловал. Не разрывая поцелуя, Билли уселся на стол и, раздвинув ноги, притянул Дейту ближе, огладил его спину сквозь тонкую рубашку. Где-то в комнате зазвонил телефон. — Проклятье, — выдохнул Дейта, оторвавшись от губ Билли и на мгновение уткнувшись лицом в его шею. Боже, Райкер даже не видел этот чёртов телефон, который, оказывается, висел на ближайшей к входу стене. Освободившись из объятий, Дейта подошёл к аппарату и снял трубку. — Да, — ответил он, прислонясь к стене. — Да, Дейта слушает. Что такого срочного у вас там произошло? Что? — его лицо мгновенно превратилось в ту непроницаемую маску, которую Билли видел во время визита в Предприятие. — Когда это случилось? — Дейта обвёл комнату взглядом, на мгновение задержав его на Райкере. — И что с ним теперь? — он отстранился от стены, кажется, уже готовый сорваться с места. — А где всё это время был Сэмми? — Дейта вдруг подозрительно сощурился. — Болел? Поднимите ублюдка. Меня не волнует, что там с ним не так, он должен быть на совете. Я сейчас буду. Повесив трубку обратно на рычаг, он приглушённо выругался себе под нос. На идише, насколько мог судить Билли. — Кое-что случилось, Уилл, — Дейта вернул своё внимание к нему. — Я должен уйти и, боюсь, у меня даже нет времени подбросить тебя домой. Билли всё ещё сидел на столе, встревоженный против своей воли. — Мне чертовски неудобно так тебя выгонять, но… — Я понимаю, — вскинул руки Райкер. — Я понимаю. У тебя дела, и это серьёзно. — Да, — кивнул Дейта. — Спасибо.***
— Давай в Предприятие, Джорди, и побыстрее, — сев в машину, Дейта захлопнул за собой дверь. Ла Форж поспешно сложил газету, которую читал, и обеспокоенно глянул на хозяина в зеркало. — Как-то вы рано, босс, — нахмурился он, взявшись за руль и отжав педаль электростартера. — Случилось что? — В Пикара стреляли, — ответил Дейта, устраиваясь на заднем сиденье. — Мне нужно попасть в офис и как можно скорее. Джорди присвистнул, уже выруливая на дорогу. Он всегда держал двигатель прогретым, просто на всякий случай, и сейчас один из таких случаев наступил. Дейта повернулся к окну, напряжённо постукивая пальцем по подлокотнику. Ему очень хотелось закурить, но он не желал, чтобы в салоне воняло дымом. В Пикара стреляли, и это значило прежде всего две вещи. Во-первых, очевидно, что Квинтуче и этот турецкий шмак были готовы развязать войну. Во-вторых, если Пикар оказался вне игры, значит он, Дейта, должен был занять его место. Ни одна, ни другая перспектива его совершенно не прельщали. Кроме того, он имел пару вопросов о том, как это вообще произошло. Конечно, в их деле никто не был застрахован, но… Кто-то за это ответит. А ещё Антон Яр. Яр должен был влиться в семью Квинтуче и наблюдать за их делами изнутри, но от него уже несколько суток не было никаких вестей. С того самого дня, когда он отправился в клуб Квинтуче, вообще-то. Дейте это не нравилось. Ему всё это не нравилось. Вся эта ситуация, от начала и до конца. Всё это плохо пахло.***
Выйдя из Паккарда, Дейта поправил шляпу и зашагал к служебному входу. Там, в задних помещениях, была лестница, ведущая напрямую в офис, и позволяющая миновать зал, посетителей и Гайнан. То, что нужно. Поднимаясь по лестнице, Дейта пару раз глубоко вздохнул, восстанавливая контроль. Он отлично держал себя в руках, но при людях он не мог позволить себе ни единого проявления слабости. Не мог позволить себе даже намёка на слабость. Нашарив на притолоке ключ, он на мгновение сжал его в ладони. Игра началась, и он должен был играть лучше всех. Ради тех, кто от него зависел. Ради тех, кто был ему дорог. Дейта вставил и повернул ключ, толкнул дверь и вошёл в офис. Все, кроме Яра, уже были в сборе. Реджинальд Баркли, их адвокат, нервно заламывал руки, стоя возле окна. Рене, племянник Пикара, восседал на краю письменного стола своего дяди. Двое их капо, Ро Ларен и толстяк Мот, вольготно расположились в креслах. Ещё одно кресло пустовало. Мистер Дейта прошествовал к приготовленному для него месту, сел и обвёл присутствующих взглядом. — Ну? — спросил он. — Какие-нибудь новости? — Я звонил в больницу, — сказал Рене. — Дядя жив. Доктора говорят, что он выкарабкается. — Это хорошо, — кивнул Дейта — Есть ещё что-нибудь, что я должен знать? — Я начал рассказывать перед тем, как ты пришёл, — отлепился от окна Баркли. — Я побывал у Киваса Фаджо. — И я узнаю об этом только сейчас? — Дейта приподнял бровь. — Меня взяли возле моего дома, затолкали в машину и отвезли чёрт знает куда. Никто не знал. — Ладно, — кивнул Дейта. — Продолжай. — Фаджо хочет говорить с тобой, — Баркли активно жестикулировал, расхаживая перед Дейтой взад и вперёд. — Хочет предложить сделку. Ты знаешь в чём суть, он уже поднимал этот вопрос. — И с чего он взял, что я буду обсуждать с ним сделку, после того, что они с Квинтуче сделали? — Дейта вскинул брови. — Они с Квинтуче рассчитывают на твоё благоразумие — Баркли пожал плечами. — Квинтуче особенно просил напомнить, как важно быть благоразумным именно сейчас, и как дорого неблагоразумие может стоить. — Потрясающе, — вздохнул Дейта. — И что мы будем делать? — Рене явно терял самообладание. — Ты теперь главный, Дейта, скажи нам. — Нужно помнить ещё вот о чём, — вставил Баркли, прежде чем Дейта успел раскрыть рот. — Если Пикар всё-таки, не дай боже, умрёт, мы лишимся большей части нашего политического влияния, а значит и поддержки тех семей, которые уважали нас из-за этого. Они примкнут к Квинтуче просто, чтобы избежать войны. — И что ты предлагаешь, Редж? — взвился Рене. — Пойти на мировую? Простить то, что они сделали с дядей? Ублюдки зашли слишком далеко. Теперь это личное. — В этом нет ничего личного, а в словах мистера Баркли есть доля истины, — Дейта поднял руку, призывая к молчанию. — Мы можем оказаться в довольно сложном положении… — А как же ты? — Рене всплеснул руками. — Разве у тебя нет политического влияния? Ты был рядом с Жан-Люком всё это время. Они уважают тебя. — Жан-Люк не научил тебя, когда следует слушать, а когда говорить? — холодно спросил Дейта. — Политики не уважают никого из нас, — продолжил он, убедившись, что Рене принял замечание. — Они используют нас так же, как мы используем их. Единственное, что их волнует — это их репутация. Я мог оказать им не меньше услуг, чем Жан-Люк Пикар, но я отсидел двенадцать лет за двойное убийство, и никто не станет работать со мной напрямую, потому что такие связи бросают тень. — Дейта выдержал театральную паузу, чтобы до всех присутствующих дошёл смысл его слов. — Если Пикар не выберется, нам придётся пойти им на встречу. Рене задохнулся от негодования и Дейта приготовился осаждать пылкого мальчишку, но их прервал стук в дверь. В открывшуюся дверь просочился Сэмми Лавелль. Телохранитель, который должен был отвечать за безопасность Пикара, но сказался больным. — Что ты здесь делаешь, Сэмми? Я же приказал ждать внизу, — повернулся к нему Мот. — Я знаю, но там какой-то тип. Говорит, доставил посылку. Говорит, что это важно. — Ро, выясни в чём дело, — кивнул головой Дейта. Ро Ларен поднялся со своего места и ушёл. Лавелль остался стоять возле двери, нервно сминая в пальцах носовой платок. — А ты как, сынок? — Дейта посмотрел на него со всем своим пристальным вниманием. Люди покрепче Сэмми Лавелля не выдерживали этого взгляда. Парень кашлянул и выпрямился. — В порядке, сэр. Всё уже в порядке. — О, — Дейта за версту чуял, когда ему брешут, и Сэмми нещадно врал прямо сейчас. — Хорошо. Тогда может пойдёшь вниз, пропустишь стаканчик за счёт заведения? — Это можно, сэр, — неуверенно улыбнулся Лавелль. — Хорошая мысль. Заискивающе оглядев присутствующих, он удалился следом за Лареном. — Разберись с ним, — Дейта повернулся к Моту, стоило двери закрыться. — Ублюдок продал Пикара, и я больше не хочу его видеть. Толстяк серьёзно кивнул. — Кто-нибудь пытался связаться с Яром? — спросил Баркли. — Мне показалось, что турок не особенно его боится. Дейта приподнял бровь. — Если Антон Яр продал нас, то могут возникнуть серьёзные проблемы, — заметил Рене. — Кто-то пытался с ним связаться? — Дейта повторил вопрос Реджа. — Звонили ему домой? — Может он пошёл к шлюхам? — предположил Баркли. — Антон никогда не остаётся у шлюх, — возразил Мот. — Рене, мальчик, набери его. Дейта прищурился, наблюдая, как Рене подтащил к себе телефонный аппарат и, зажав трубку между плечом и ухом, принялся крутить диск. Он не думал, что Яр может их предать. Угрюмый славянин, бесконечно преданный и неотвратимый, как сама смерть, Антон Яр никогда не продал бы своих. Дейта знал его. Знал, что Антон эмигрировал откуда-то с Украины. Знал, что у него было тяжёлое детство, потому что страна, в которой он родился, пала и на её руинах построили что-то другое. Дейта видел шрамы на спине Яра, оставленные нагайкой в те бурные годы, когда Антон был ребёнком, оказавшимся посреди хаоса. Дейта видел шрамы, потому что они с Антоном однажды… В итоге ничего не вышло, но Антон Яр нравился Дейте. Дейта уважал Антона и верил ему. Стук двери возвестил о возвращении Ларена. Он пришёл с объёмным свёртком, который и положил на колени Дейты. Нахмурившись, Дейта развернул бумагу. У него на коленях оказался бронежилет Яра, в который были завёрнуты две большие дохлые рыбины. — Какого чёрта? — выдохнул Баркли. Дейта прикрыл глаза и опустил руки на подлокотники кресла. — Это сицилийское послание, — услышал он голос Ларена. — Оно означает, что Антон Яр спит с рыбами. Он знал Яра, он верил в него, и симпатизировал ему. Но всё это было больше не важно, потому что Антон Яр был мёртв, и Дейта сам отправил его на смерть. Чёрт бы побрал их больную жизнь.