It Don’t Mean a Thing (If It Ain’t Got That Swing)

Райкер захлопнул дверь с куда большим усердием, чем его косяк мог одобрить. Откуда-то сверху посыпалась штукатурка. Дрянной старый дом. Дрянное всё. Кое как замкнув дверь, он принялся разуваться. Он был пьян. Очень прилично пьян и, может быть, это была не самая лучшая идея, и, может быть, в последнее время он слишком много пил, но ему это было нужно. Так ему казалось, во всяком случае. И у него всё ещё было почти пол бутылки паршивого виски с собой. Скинув ботинки, он нетвёрдой походкой прошёл в единственную жилую комнату своей квартирки и грузно плюхнулся на продавленный диван, закинув руку на спинку. К чёрту их всех. К чёрту Деанну Трой. К чёрту мистера Дейту. Особенно мистера Дейту. Этот мудак не имел права… Райкер чуть слышно всхлипнул, страдальчески сведя брови. Не ему было говорить Дейте на что тот имеет право и на что нет. Он заключил сделку с дьяволом и теперь пожинал плоды. Всё точно как в сказках про джиннов и исполнение желаний. Ты получаешь то, что хотел, но… Деанна в порядке, и будет в порядке, но он сам… Билли откинул голову на спинку дивана, глубоко, судорожно, вздохнув. Он теперь ни в чём не был уверен. Ни в завтрашнем дне, ни в самом себе. Хуже всего именно то, что он больше не знал, кто он такой. Раньше всё было просто. Он был простой парень Билли Райкер. Он играл на тромбоне и мечтал жениться на самой прекрасной девушке в мире. Он не нарушал закон, не связывался с мафией и не трахался с мужчинами. Ты не грёбанный гомик, ты это хотел сказать? Да, чёрт побери! Он не грёбаный гомик! Во всяком случае, он всегда так считал. Он никогда не имел ничего против этих людей. Ничего конкретного. Они не мешали ему, он не сталкивался с ними, просто не думал о них. Но его учили определённым вещам. Ему говорили, что это грех. Что это болезнь. Что это нужно лечить. Он нуждался в лечении? Ему ведь понравилось. На самом деле понравилось. Он стонал, принимая сначала пальцы, а потом и член Дейты, он просил, чтобы Дейта его трахнул. Ему понравилось. Боже, ему так сильно понравилось. Райкер закусил губу на мгновение, а потом тряхнул головой и приложился к бутылке. Он был болен? Грёбанный педик. Извращенец. Урод. Больной. Педераст. Cекс всегда остаётся сексом, и нет причин его стесняться, что бы не говорили святоши и праведники. Дейта умел красиво говорить. Умел убеждать. И Билли так сильно хотел ему поверить. Так сильно хотел. У него, наверное, просто не было другого выбора, потому что единственная альтернатива заключалась в том, чтобы признать себя конченным человеком, отбросом общества, заслуживающим заключения и всех этих жутких лекарств, и, может быть, даже электрошоковой терапии, и что там ещё делают с ними в психиатрических больницах. Боже, но разве он заслужил всё это? Разве он действительно сделал что-то плохое? Кому хуже от того, что он получил удовольствие? А Дейта? Билли не знал достаточно об этом человеке, не знал, чем он живёт и как пришёл к такой жизни. И хотя ему только что казалось, что он ненавидит Дейту, стоило ему представить мистера Дейту, очаровательного и улыбчивого мистера Дейту, угасшим и потускневшим, растерявшим все свои улыбки, трясущимся и жалким… Разве хоть кто-то из них это заслуживал? Может быть, те, кто делал это насильно. Но все насильники заслуживали наказания, шла речь о гомосексуалистах или нет. Дейта не насиловал его. Сказать так было бы неправдой. И, честно говоря, он вообще не мог представить, чтобы Дейта кого-то изнасиловал. Но за что он был зол совершенно точно и безоговорочно, так это за то, что Дейта устроил в бакалейной лавке. Он сказал, что не собирается портить Билли жизнь, и вот что он сделал теперь. Как много поняла Деанна? Деанна… Билли с ещё одним тяжёлым вздохом приложился к бутылке. Деанна была умной девочкой. Она видела Дейту, видела, как Дейта смотрел. И этот персональный концерт. Никто не прощает долги за игру на тромбоне. Билли как наяву видел её чёрные глаза, расширившиеся, недоверчивые, изумлённые. Он не заметил в них презрения, но долго ли до него? А может она всё-таки не поняла? Билли Райкер понятия не имел, кто он теперь такой и что с ним будет дальше. За окном, возле мусорных баков дрались кошки, а он засыпал на своём диване, сидя, в одежде, с бутылкой в руке, страдая от тревожных, бесплодных мыслей, роившихся в его одурманенном виски мозгу. В конечном итоге усталость и алкоголь сделали своё дело, и он отключился.