***
Роуз обеими руками берет лицо Лу в свои холодные ладони, она пальцем убирает челку с глаз. Хоть в челке и был свой шарм, свое очарование и характер, Роуз было жаль, что она порой скрывала эти прекрасные, голубые как океан, глаза. Как ее брови под этой челкой незаметно хмурились, глаза прищуривались, но Роуз замечала все. То, как губы ее изгибались в полуулыбке, заставляя саму Роуз сиять от счастья. Ее низкий бархатный голос, звучавший как самая восхитительная музыка для ушей. Роуз нравилось все в этой женщине. Абсолютно. Само лишь существование Лу Миллер в этом мире было для нее чем-то невероятным. А сейчас эта женщина не была только лишь ее мечтой, которую она желала, ночами засыпая в своей мастерской. Лу была рядом, такая настоящая. Разве можно любить человека так сильно? И прямо сейчас, когда она смотрела на нее с такой любовью во взгляде, Роуз хотелось почувствовать все, что обещали эти бездонные голубые глаза.***
Роуз склонилась над Лу и припала к ее губам долгим и нежным поцелуем. Миллер хотелось раствориться в нем, таком мягком и полным любви. — Le baiser est la plus sure façon de se taire en disant tout. (Поцелуй это самый надежный способ хранить молчание, говоря обо всём) — И… что это значит? Когда Роуз переводит ей, Лу хмурится, не понимая, о чем речь. От этого улыбка Роуз становится еще шире. — Te amo (испанский: я люблю тебя), — ляпнула Лу, — Или te quero, как там у вас правильней. — Это испанский, милая, — Роуз закусила губу, пытаясь сдержать улыбку. — Что?! — Лу накрывает легкая паника, она прикрывает глаза от досады. Приспичило же ей так облажаться, когда захотелось побыть немного романтичной, — то есть… я хотела сказать… Je t'aime. — Я знаю. Она знает. Так ведь отвечают на признания в любви в фильмах, когда это не взаимно? Или говорят нечто вроде «спасибо», или натянутое «как мило», от которого становилось тошно. Что уж говорить, Лу тоже иногда отвечала таким же образом на признания девушек, которые привязывались к ней слишком сильно. И вот, как одна из таких девиц, Лу привязалась к Роуз. И конечно нет, она не уйдет и не бросит, если Роуз не скажет это вычурное, до боли ожидаемое и такое волшебное «я тоже тебя люблю». — И? — в горле словно ком встал, а глаза начало щипать. Нет, это не слезы. По крайне мере, Лу говорит это самой себе. — О, моя милая, — Роуз замечает ее накатившиеся слезы. — Я знаю, что ты хотела сказать, и я тоже так тебя люблю. Лу чувствует, как глаза щиплет еще сильнее. Ведь не будет же она плакать? Не будет же такой тряпкой? А что ей запрещает плакать? Все эти вопросы, которые Лу задавала самой себе не имели смысла, и она не могла найти ответа на них. Но не могла перестать. — Почему ты плачешь, mon soleil (фр: солнце мое)? — беспокойно спрашивает Вайл, поглаживая ее по щеке. — Я… я… не знаю… просто… — Лу наклонила голову к руке Роуз, прижимаясь к ней щекой. Когда она вообще плакала в последний раз? Каждую слезу, скатившуюся с ее глаз, Роуз осушала своими поцелуями. Почему никто не говорил, как это сложно? Она же сотню раз видела нечто подобное в фильмах. Никто не говорил, что у тебя просто сердце разрывается от чувств, и ты совершенно не знаешь, что делать дальше, чтобы не испортить этот момент. — У тебя все потекло, — Роуз успокаивающе гладит ее по щеке и беря с прикроватного столика салфетку, вытирает потекшую тушь, затем снова целует, глаза и мокрые от слез губы. Тихо всхлипнув, Лу посмотрела перед собой, на свои руки, сжимающие колени Роуз. Она увидела свое кольцо, одно единственное, которое она носила почти всю жизнь, с тех пор, как украла его. Это была самая первая серьезная кража. Это самое кольцо, словно бы было частичкой ее самой. Она уверенно сняла его с пальца и посмотрела Роуз в глаза. Сглотнув и сделав глубокий вдох, Лу начала говорить все, что было у нее в голове. — Роуз, ты добрая и умная, забавная и самая прекрасная женщина из всех, кого я знаю, и я не знаю какими еще словами можно это выразить. Я люблю тебя, Роуз Вайл, — она протягивает ей кольцо, вставая на одно колено, — Я могла бы купить или украсть ради тебя самый большой бриллиант, но пока у меня есть только это. И я хочу провести с тобой всю свою оставшуюся жизнь, — на одном дыхание говорит Миллер, затем выпаливает. — Выходи за меня?.. Вопрос повис в воздухе. Роуз смотрела на нее с широкими от удивления глазами, они обе перестали дышать. Эта уверенность, которая появлялась так же внезапно, как и уходила, когда Роуз была рядом, сыграла злую шутку. Наконец, Роуз улыбнувшись, поцеловала Лу в лоб. — Ma chérie (моя дорогая), — Роуз вздохнула, собираясь с мыслями, — сейчас не тот век, когда, признаваясь в любви, ты сразу же должна брать женщину в жены. Я не идеальная. — Но… — Il n'y a pas de roses sans épines. (Нет розы без шипов). — Кольцо… Роуз все же берет кольцо и надевает его на безымянный палец левой руки. — Видишь? Ничего не изменится. Моя любовь не станет меньше, если на мне будет или не будет кольца. И, вероятно, ты пожалеешь об этом позже… — Я правда хочу, чтобы ты стала моей женой! Она хочет стать ее женой, чтобы Роуз стала ее женой. Но… зачем свадьба или брак, когда можно просто любить без памяти? Лу вообще раньше не нужны были отношения, не говоря о браке. Но почему-то, именно с Роуз хотелось всего этого. Но в Роуз ли все дело? — Я тоже этого хочу, — спокойно отвечает дизайнер. — Может быть, я стану твоей женой, когда-нибудь в будущем, и у нас будет шикарная и очень модная свадьба, но сейчас… слишком рано. К тому же необязательно связывать себя узами брака, чтобы провести вместе всю жизнь. Лу наконец успокаивается, вслушиваясь в ее слова. — Я ведь обещала тебе, помнишь? Ты обещала мне. — продолжает она, — Я никуда не денусь, помнишь? Я не брошу тебя. Я говорила это так много раз, и не собираюсь что-то менять. И я надеюсь, ты не подумала, что… в тот раз с паролем вайфая… что я спешу жениться? Это были лишь глупости, — у нее срывается нервный смешок. — А еще, если девочки узнают об этом, они будут до конца нашей жизни шутить о том, что мы сохранили друг друга для брака или что-то вроде того. — Я могу исправить это в любое время. — Боже, послушай, — обеими руками держа ее голову, Роуз говорит. — Брак это уже слишком, тебе не кажется? Подумай еще раз. И как Роуз удавалось рационально мыслить в такой момент? Когда они успели поменяться местами? — Да… то есть… ты права… я не знаю, что на меня нашло, я такая глупая… Лу хотела исправиться, сказав, что сама ситуация нелепа. Потому что нельзя быть глупой только потому, что чрезмерно любишь кого-то. — Вовсе нет, — Роуз целует ее еще раз. — Это просто любовь. Любовь движет нашими безумными и порой неразумными поступками, и в этом нет ничего плохого. Я люблю тебя, милая. — И я люблю тебя, — встав на колени, Миллер утыкается лбом о грудь женщины, как это делают дети. Роуз принимает ее в свои объятия и целует в макушку, безмолвно обещая все. И немного больше. — Мы можем любить друг друга без всего прочего. — Можем, — Лу закрыла глаза, вдыхая успокаивающий цветочный аромат своей девушки, и как она надеялась, однажды жены — Я люблю тебя. И почему она не говорила этого раньше? Она хранила сотни слов о любви всю жизнь. Никому не говоря их. И вот, как оказалось, эти слова идеально подошли Роуз. — Aimes-moi comme je t'aime et je t'aimerais comme tu m'aimes. (Люби меня, как я люблю тебя, и я буду любить тебя, как ты меня любишь). Что бы Роуз ни говорила, Лу становилось спокойнее от этого. Но неожиданно к ней подкрадывается беспокойство. Лу отмечала себя за тем, что с каждым разом все больше могла замечать перемены в настроении у Роуз, какими бы они ни были. Например, Роуз ела нутеллу, когда ей было грустно или когда она была на грани истерики. Это часто случалось перед, во время и после показов ее новых коллекции. А еще, когда она пила виски, то говорила всякие глупости, вроде «у тебя глаза как у бэмби» или «помада как у Барби», либо же ее тянуло говорить на французском. На французском еще она говорила, когда злилась. Это были тихое бормотание серии французских ругательств и жестикуляции руками, которые Лу слушала, пытаясь сдержать улыбку. Роуз походила на злую чихуахуа, такую маленькую и по-тихому злую. Так вот, виски она пила только когда нервничала. Лу огляделась и заметила недопитый стакан на прикроватном столике. Ее догадка становилась все реальнее. — Что-то случилось? — приобняв Роуз за плечи, Лу села рядом. — Ты нервничала. — Как ты?.. — Роуз чуть нервно дернула плечами. — Меня пригласили на неделю мод в Париже. — И ты волнуешься, потому что должна шить наряды? У тебя все прекрасно получится… — Нет, мне не придется шить наряды, кроме себя и Дафны. Но меня приглашают туда впервые за очень-очень долгое время. — Это ведь хорошо, верно? — Наверное. — Это же отлично! Все будет прекрасно, любовь моя. Я верю в тебя. — она целует Роуз в лоб. Порой Лу сама удивлялась, как ей удавалось сделать так, чтобы Роуз взбодрилась. Но для Роуз было достаточно лишь ее присутствия.***
Был вечер, Лу пристроила свой байк за углом бутика. Она увидела Роуз, выходящую на порог и запахивающую пальто от холода. Опираясь на свой байк, Лу снимала свои перчатки. Сегодня был какой-то праздник, и работа бутика была приостановлена на день. Воспользовавшись такой возможностью, они хотели провести вечер вместе. Роуз все время была занята, а Лу в свою очередь находила работу в клубе. Роуз подошла к ней и сняла с головы шлем, выпуская на волю светлые волосы. Улыбаясь, Лу встряхнула головой, таким клишированным способом, которое заставило Роуз улыбнуться. Упирая ее на свой байк, Лу крепко целует ее придерживая за талию. У Вайл начали подкашиваться колени, отчасти от холода, и она начала опускаться спиной на мотоцикл. Даже спустя столько времени и даже если у них все не заходило далеко, то, как Роуз дрожала у нее на руках, так чертовский заводило Лу, так сносило крышу. Но дувший холодный ветер, заставил ее прояснить голову. — Пойдем внутрь, ma rose (моя роза), — наконец говорит Миллер, отведя взгляд от раскрасневшихся щек и губ Роуз. Как бы заманчиво ни было сделать это здесь, сейчас, на своем байке, но… Во-первых, они точно свалятся, во-вторых, на улице холодно, а Лу не хотелось, чтобы Роуз заболела. — Чем хочешь заняться? — У меня кое-что есть. Дизайнер повела Лу в просторную комнату, где было огромное зеркало и вешалки с одеждой. — Loulou (солнышко) — начала Роуз, нервно оглядываясь. Лу так любила, когда Роуз ее так называла, она сама начинала светиться как солнце. Раньше она считала, что такие прозвища и ласковые обращения полная чушь. Но все это было раньше. А сейчас ей хотелось слышать подобное постоянно, каждый день и именно от Роуз. Но это ласковое прозвище звучало сейчас иначе, и Лу пришлось насторожиться. — Так… — на манере Роуз произнесла Лу, сузив глаза. Очевидно, Вайл что-то задумала. Что-то, что может не понравиться Лу, — Есть платье… — Ты же знаешь, я не ношу… — Я сшила его не для тебя. Я просто хочу увидеть его на тебе. — Роуз медленно сняла с Лу кожаную куртку, мечтательно разглядывая ее тело в облегающей водолазке и брюках. Неважно почему, но Вайл была уверена, что сможет убедить ее. — Оно будет смотреться… — Великолепно… — шепчет Роуз. Блеск и огонь во взгляде, на который можно было смотреть вечно. Лу смущенно улыбнулась, заметив этот взгляд. Она не смущалась из-за платья надетого на нее. Роуз и ее пылкое боевое настроение таки уломали ее на это. К тому же, никто, кроме Роуз не увидит ее в таком виде. Лу посмотрела в зеркало и увидела себя в облегающем роскошном платье, которое сидело на ней просто потрясающе. Да хоть мир взорвется из-за этого, но то, как смотрела на нее Роуз, стоило того, чтобы надеть это его. — Ну, как тебе? — ухмыляясь, Лу вращается вокруг своей оси, позволяя Роуз разглядывать ее. — Это, конечно, не твои кожаные штаны, но в этом платье твоя задница выглядит так же шикарно, — заметила Роуз и не могла отвести взгляд. Ей уже хотелось попросить Лу нагнуться за чем-нибудь, но Лу, словно прочитав ее мысли, с игривой ухмылкой на лице отвернулась от нее и медленно нагнулась за брюками, лежащими на полу. — Я никуда не выйду в этом. — после этого короткого представления, говорит Миллер. — Я и не собиралась заставлять тебя выходить в платье, — Роуз подходит ближе к ней с хищной улыбкой на лице. Соблазнительно низким голосом она прошептала, — Я хотела, чтобы ты надела его, для того чтобы снять его с тебя. — Вот как? — у Лу срывается судорожный вздох. Вот ее долгожданная награда за эти, порой мучительные, ожидания. Если бы Лу знала, то надела бы платье раньше. Роуз подошла к ней сзади и, поцеловав открытое плечо, двинула молнию платья вниз. Лу ощутила жгучие прикосновение холодных пальцев на спине, заставившие кожу покрыться мурашками. Вдруг, пальцы перестали касаться ее, и, обернувшись к Роуз, Лу увидела, что та смотрела куда-то в сторону, прислонив палец к губам. Она так делала, когда пыталась придумать что-то или когда в ее гениальную голову приходила идея для нового наряда. В такие моменты Роуз могла уходить так глубоко в себя и не замечать всего вокруг, что это до сих пор иногда удивляло Миллер. Чтобы вывести Роуз из такого состояния, Лу наклонила голову к ее лицу и, зажав между зубами палец Роуз, отстранилась. И вот, голова Роуз прояснилась, но не совсем. Голодный взгляд карих глаз снова встретился со взглядом голубых. Роуз переводит взгляд на свой палец, теперь зажатый между губами Лу, которые согнулись в ухмылке. Лу думает, что в какой-то степени, в глубине души, всегда знала, что Роуз не так проста. Возможно, это и привлекло Лу в ней. Лу могла лишь догадываться, что произойдет в следующую секунду. Непредсказуемая предсказуемость или наоборот, вот она, Роуз Вайл. У Лу резко перехватывает дыхание, когда палец Роуз, зажатый ее зубами, медленно идет дальше, в рот, касаясь языка. Лу увидела, как Роуз смотрела на нее потемневшими от закипающей страсти глазами. Это было так возбуждающе, что Лу бросило в жар, и она чуть не простонала. Закрыв глаза, она начала посасывать палец, но буквально через секунду Роуз убрала руку. Открыв глаза, Лу увидела, что покрасневшая Роуз боязливо бегает взглядом, не зная куда себя деть. — Где… где мои очки? — дрогнувшим голосом спрашивает Роуз. — У тебя на голове их целых две пары, — даже не пытаясь выровнять участившееся дыхание, Лу, ласково погладив по волосам, опускает очки на макушке к ее носу. Наклонив голову, Лу хотела словить ее взгляд, но Роуз отвернулась, в поисках своего блокнота. Необходимость в рисовании эскиза превысило все остальное. — Можешь повесить платье? — Роуз села на пол, с блокнотом на руках. Она не желала тратить время на то, чтобы идти в другую комнату и сесть за стол. Лу не задевало, что Роуз иногда уходила в работу с головой. Если Роуз нравилось это занятие, Лу была только рада этому. — Так, для кого оно? — Для Дафны, на неделю мод. — Ясно. Лу аккуратно сняла платье и, повесив его, надела свои брюки и накинула легкую майку сверху. Подойдя к Роуз, она села сзади нее, прижимаясь к ее спине. Она пустила руки под ее блузку, целуя шею. Они сидели в молчании, в комнате слышались звуки карандаша, рисующего по бумаге, и тихие поцелуи в шею и плечи, которыми Лу одаривала Роуз. Миллер не пыталась отрывать ее от работы, у нее это все равно бы не получилось. Роуз в такие моменты ничто не могло отвлечь. Она опять становилась дерганной, и Лу не знала, что с этим делать. Лу могла лишь обнимать и целовать ее, пытаясь успокоить. — Ты меня так завела, ты не можешь оставить меня вот так, — говорит Миллер, когда рисование Роуз продлилось дольше чем ожидалось. Пальцы под блузкой почувствовали, как участилось дыхание Вайл. Карандаш начал двигаться быстрее, а поцелуи Лу стали настойчивее. Роуз наконец отложила карандаш с блокнотом и сняла очки, обе пары. — je pensais qu'on pourrait faire l'amour français aujourd'hui. (я подумала, что мы сегодня могли бы заняться французской любовью) — Лу постаралась выговорить слова правильно, но все же знала, что вышло коряво. — Когда ты это выучила? — усмехнувшись, спрашивает Роуз и поворачивается к ней лицом, наконец смотря в глаза. — Недавно, специально для тебя. Я все правильно сказала? — Над произношением еще нужно поработать, но в целом, я смогла понять, что ты сказала. — Мой язык весь твой, можешь работать с ним сколько захочешь, — игриво говорит Миллер, закусив согнувшиеся в ухмылке губы. — Ты ведь не знаешь, что такое французская любовь, верно? — Разве это сейчас имеет значение? — Лу наклоняется чуть ближе, — Какая разница, да хоть испанская, любовь есть любовь. Мягко притянув Лу за шею, Роуз неуверенно коснулась ее губ своими губами. Затем еще раз, только уже более настойчиво. Лу не знала, в какой момент поцелуи переросли в нечто большее, или кто это начал, но она, конечно, не сожалела об этом. Сама близость и близость непосредственно с Роуз пробудили в ней голод, первобытное желание. Расстегнув пуговицу на брюках, Роуз скользнула пальцами под ними, продолжая целовать. — Пойдем наверх, — Лу уже не была способна дышать ровно, встав, она притянула Роуз к себе. Целуя, она вела ее к лестнице наверх. По пути успев снять свою майку и блузку Роуз. — Не представляешь, как я этого ждала, — Лу почти что рычит и тянет ее к себе за еще более страстным поцелуем, отчаянно желая увидеть, как Роуз извивается под ней, разрываясь на части из-за нее. Зарываясь пальцами в ее волосы, Лу слепо ведет ее к кровати. Почувствовав, как Роуз уперлась в мебель, она медленно опускает ее спиной. Роуз вскрикивает, когда, не найдя опоры, падает, но не на кровать, а мимо, с громким стуком, на пол. Рука Лу, зарывшаяся в ее волосы и не поспевшая за падающей женщиной, застревает в ее прическе. Лу падает вместе с ней. — Черт, прости, — виноватым тоном, говорит Миллер, пытаясь освободить руку. Приходится снять с волос Роуз несколько шпилек, чтобы это сделать. — Все в порядке, — говорит она, принимая ее руку и поднимаясь с пола. Не отвлекаясь, она ложится на кровать, привлекая за собой Лу. — Все точно в порядке? — Да, — Роуз красноречиво смотрит на Лу, нависшую над ней. Губы Роуз снова захватили Лу, одна нога обернула талию блондинки в таком восхитительно распутном жесте, что бедра Миллер непроизвольно подались вперед. Лу чувствовала прикосновение холодных пальцев на своих ребрах, спине, плечах и руках. Роуз медленно изучала ее. Языки ласкают друг друга без лишней поспешности, и этот размеренный танец заводит Роуз так сильно, что она выдыхает стон прямо Лу в рот. Привычный ночной городской шум Нью-Йорка приглушало громкое сердцебиение Лу, громко стучащее в ушах. Роуз приподнимается на локтях, давая Лу возможность снять лифчик. Миллер заводит руки за спину и… дрожащие руки не могут справится с застежкой. Лу ловко могла снять любой лифчик, хоть одной рукой, да хоть одним пальцем. Она могла чувствовать себя Джо Трибиани из «Друзей», который «снимал» лифчики одним взглядом. Это было смешно. — Давай я, — Роуз помогает ей с этим и тянется за брюками Лу. Пока Лу встает с кровати и двигая бедрами пытается снять брюки, Роуз смотрит на нее с беззлобной усмешкой на лице. — Они узкие, — поясняет Миллер, не без усилий справившись с брюками. Затем стянув с Роуз юбку, она теперь могла прижаться к ней без одежды, чувствовать ее кожу на своей. — Не так я себе это представляла. — Что ты имеешь в виду? А что она имела в виду? Лу по крайне мере думала, что все будет как обычно, без конфузов, не бывавшие с ней за всю жизнь. — Если не считать, что ты чуть не сломала мне спину и не вырвала волосы, все идет не так уж плохо, — шутливым тоном говорит Вайл. — О, боже, — Лу уткнулась лицом ей в плечо. — Это звучит ужасно. — Все хорошо, — поднимая ее голову и заставляя посмотреть ей в глаза, шепчет Роуз, улыбаясь. Ее рука нашла свое место на мягких щеках Лу и блондинка прижалась к ее прохладным ладоням, мягко улыбаясь. В глазах читалась такая поддержка, в которой, Лу не знала, что нуждалась, — Все просто отлично, Loulou (солнышко). Лу прижалась ближе к ней, пока ее ноющий центр не уперся в бедро Вайл. Роуз почувствовала это. Влага, жар, желание. Даже сквозь белье. Она тихо застонала от этого ощущения, зная, что Лу так хочет ее. Лу слышит ее прерывистое дыхание, когда поцелуями она скользит вниз. Хотелось оставлять поцелуи на каждом дюйме мягкой кожи и чувствовать, как тело под ней дрожит от возбуждения. Ладони сжимают мягкую округлость груди, рот находит сосок и медленно обводит его языком. Роуз реагировала на все тихими вздохами и всхлипами. Лу была удивлена тем, насколько чувствительной было ее тело. Проведя рукой вверх по бедру, Лу осторожно касается ее. Рот наполняется слюной от чувства скользкой влаги и огня, окутавшее пальцы. Она была такой чертовский влажной и так ярко реагировала на каждое прикосновение, этими возмутительно непристойными возбуждающими звуками и, господи, Лу была просто без ума от этого. Хотелось почувствовать ее внутри, что и сделала Миллер, не спеша. Она двигает ими медленно, давая Роуз возможность привыкнуть. Наблюдая за эмоциями, менявшимися с движением пальцев, Лу подмечала, как Роуз получала удовольствие. Когда она чуть наращивает темп, ощущает, как Роуз крепко вцепляется в ее плечо. Ногти оставляли красные полумесяцы на белоснежной коже, за которые она позже попросит прощения, но не сейчас, когда она была близка. Лу ускорила темп толчков, ощущая жадную пульсация вокруг пальцев и прилив вожделенной влаги. Ее веки трепетали, а губы приоткрылись, когда она тяжело дышала. Она упивалась тихими стонами, которые продолжали вырываться из нее, и которые сводили Лу с ума. Когда Роуз кончила, выгибаясь в спине, приподнимая грудь и закрывая глаза, на лице читалось чистое блаженство. Лу всегда считала ее красивой, даже с растекшейся тушью, заплаканными глазами и растрепанными волосами, но сейчас Роуз прекрасна как никогда. То, как вздуваются вены на шее Роуз, когда она откидывает голову назад и стонет. Раскрасневшиеся щеки, больше не от смущения, приоткрытые и припухшие от поцелуев губы. Идеально пленительная картина экстаза женщины под ней заставила ее сердце сжаться. Уже сейчас Лу понимала, что все ее ожидания стоили того, чтобы увидеть Роуз в этот момент. — Ты такая красивая, — шепчет блондинка, сквозь стоны Роуз и целует в шею. Тело Роуз содрогается и замирает, бедра стискивают руку Лу, словно не желая отпускать, пока она опускалась с высоты. Когда дрожь стихает, а дыхание выравнивается, Роуз открывает потемневшие глаза. — Прикоснись ко мне, Роузи, — донельзя хриплым голосом прошептала Лу. Держась одной рукой за крепкие руки блондинки, другой рукой Вайл коснулась ее. Обжигающая горячая влага окутала пальцы, давая понять, как Лу хотела этого. Введя два пальца, она двигает ими в размеренном темпе. Лу резко выдыхает, дрожа всем телом. По внутренней стороне бедра стекает быстро остывающая струйка. Приходится упереться лбом в плечо Роуз, чтобы не упасть. Руки до побелевших костяшек зарылись в волосы Вайл. Роуз крепко прижимала ее к себе, горячее дыхание, обдававшее шею и жаркие поцелуи, обжигали кожу, обостряя ощущения. Всего было слишком много, слишком хорошо, и она собиралась кончить до нелепости быстро. Не смея сдерживать себя, у Лу в этот момент срывается тихий рык. Поднимая голову, она втягивает Роуз в глубокий и долгий поцелуй. Упираясь бедром между ее ног, она снова ощущает горячую влагу. Лу понимала, что сколько бы времени ни ушло, это стоило и всегда будет стоить ее ожиданий.***
Просыпаясь и ощущая, как мышцы приятно ноют, Роуз ближе прижимается к телу блондинки, которая уткнулась ей в шею. Не выпуская ее из теплых объятий, Вайл провела пальцами по ее волосам, пропуская короткие пряди сквозь пальцы и чувствуя, как рука на талии притягивает ее ближе, а ноги переплетаются еще сильнее. — Если ты проснулась… — Уже давно, — глухое бормотание, и она прижимается к ней еще больше. Проснуться и оказаться прижатой к ее обнаженному телу. Стоило лишь дождаться. — То я… — Ты такая мягкая, — жалобно скулит Миллер. — Я не хочу, чтобы ты шла на работу. Останься. — Ты как коала, — Вайл хихикнула. — Я и не собираюсь на работу. — Меня это вполне устраивает. — Мне нужно в душ. Роуз пыталась высвободиться из переплетений рук и ног и, через несколько минут сопротивления, у нее это получилось. — Так уж и быть, — буркнула Миллер, ложась на спину и подкладывая руку под голову. Но когда Вайл, сверкнув глазами и виляя бедрами направляется к ванной комнате, губы Лу изгибаются в привычной лукавой ухмылке. Тонкий халат на теле женщины мало что скрывал. — Я думаю, что ты захочешь присоединиться. — О боже, ты что меня соблазняешь? — Лу театрально выгнула бровь. — А у меня не получается? — Я пойду с тобой, — быстро встав с кровати, Лу направляется к Роуз. — Но только в целях экономии воды. — Разумеется… Роуз останавливается перед зеркалом и видит свою прическу. Светло-русые и розовые кудри были растрепаны и в беспорядке торчали во все стороны. — Мне нравится твоя прическа, — Лу прижимается сзади к ней и обвивает рукой ее талию. — А мне еще больше нравится причина этой прически. — Кто же это мог быть? — Лу развязывает пояс и медленно спустив его с плеч женщины, проходится взглядом по ее телу, пока не замечает, как Роуз приобнимает себя, словно пытаясь прикрыться. Лицо ее покраснело и она застенчиво улыбнулась ей. Лу не могла поверить, что это возможно, но, похоже, Роуз не понимала, насколько красивой она была — Знаешь, кого ты мне напоминаешь? — Лу смотрит ей прямо в глаза через зеркало, обращая ее внимание на свои слова, — Статуи греческих богинь. Такая же прекрасная, такая же идеальная. Лу видит, как лицо Роуз смягчается, и целует ее обнаженное плечо. — И вид твоего тела ужасно заводит меня, — шепчет блондинка, проходясь руками вниз и впиваясь пальцами в мягкие бедра женщины.***
В одной майке и шортах, домывая посуду на кухне после скромного завтрака, приготовленного Лу, она слышит за дверью голос Роуз. — Помнишь, ты спрашивала, когда мы вернемся к тому моменту? — К какому? — недоумевающе спрашивает Миллер, поворачивая голову в сторону двери и продолжая мыть посуду. — К этому, — в дверях появляется Роуз, в том самом роскошном корсете, чулках и высоких черных каблуках. У Лу снова перехватывает дыхание, и она сглатывает. Скользя взглядом по ней, она ощущает, как новая волна возбуждения накатывается на нее, натягиваясь тугим узлом внизу живота. Беря с плеч полотенце, поспешно вытирает руки и кидает в сторону. — Черт, — выдавливает Лу, преодолевая расстояние между ними, и уже через минуту она падает на кровать. Роуз уверенно седлает ее бедра и помогает Миллер справиться с шнуровкой корсета. Высвободив ее из него, Лу провела пальцами по животу Роуз вверх и слегка потянула за сосок. Бедра Вайл сжимали сильнее в ответ, и боже, Лу собиралась кончить только от Роуз, сидящей на ней верхом, если она будет продолжать так двигаться. — Боюсь, и в этот раз я не успела насладиться твоим видом… — У нас еще будет время вернуться к этому еще раз. — Роуз склонилась к ней и провела кончиком языка по губам, скользнув между ними и касаясь ее языка, едва ли не вырывая глухой стон у блондинки. — О боже, да. Все, что Лу узнавала о Роуз со вчерашнего дня, она будто уже знала. Знала, что будучи нежной, мягкой, заботливой и иногда пугливой, Роуз была такой настойчивой и требовательной. Но она не была более голодной, чем Лу. — Я хочу попробовать тебя на вкус, — потемневший взгляд решительных голубых глаз выжидающе смотрели на Роуз. Лу приподнялась на локтях и придерживая Вайл за талию, поменяла их положение. Жажда ощущении ее плоти на губах, Лу схватила бедра Роуз и придвинула ближе к краю кровати. Она целует ее шею и скользит губами вниз, по ключицам, по груди. Первое же прикосновение горячих губ к груди рождает пронизывающий комнату стон. Влажными поцелуями продвигаясь вниз по животу, она чувствует, как Роуз вцепляется в ее волосы. Поднимая глаза и вопросительно глядя на нее, Лу тяжело дышит. Когда через мгновение Роуз чуть шире раздвигает бедра, Миллер уверенно продолжает двигаться вниз. Лу сглотнула от этого зрелища, а запах возбуждения ее девушки чуть не лишил рассудка. У нее чуть не закатились глаза, когда она сделала глубокий вдох. Она хотела попробовать Роуз на вкус и ждать еще дольше просто не было сил. Ее рот теперь находился в паре сантиметров от центра, и горячее дыхание отражалось от него, заставляя внутренние мышцы Роуз сжиматься от предвкушения. Влажный жар Роуз во рту, и дрожь мышц бедра у щеки Лу, она так отчаянно хотела ее. Облизывая языком все, пытаясь заполучить как можно больше, и сколько бы женщин Миллер не повидала, как бы люди не спорили о вкусовых аспектах женского тела, Лу могла поклясться, что Роуз была сладкой. Продолжая ласкать ее языком, Лу входит в нее пальцами, чувствуя, как, приподнимая дрожащие бедра навстречу безудержному удовольствию, Роуз вонзает один каблук в плечо Миллер, а другой в матрас, рукой до побелевших костяшек сжимая простыни. В какой-то момент до слуха доносится сладкий, протяжный стон Роуз, и от этого Лу ловит что-то похожее на оргазм. Как же мало ей нужно рядом с этой женщиной! Слизывая остатки влаги с нежной плоти, немного задевая носом клитор, срывает очередной стон, заставляя Роуз выгибаться в спине, в попытке придвинуться еще ближе. — Ах, Лу! — надрывисто стонет она, словно умоляя то ли продолжать, то ли остановиться. Лу едва сдерживает себя, чтобы снова не войти в нее, наполняя собой, задавая ритм и ощущая, как мышцы сжимаются вокруг пальцев, а тело бьет мелкая дрожь. Поднимая голову, она видит, как тяжело вздымается грудь Роуз, а бледная кожа покрылась испариной. — Тебе было хорошо? — спрашивает блондинка. Она сунула оба пальца в рот, слизывая с них влагу Роуз и наслаждаясь вкусом, к которому она знала, что уже пристрастилась. Лу не знает, зачем это спрашивает, но только с Роуз хотелось знать это наверняка. — Ты еще спрашиваешь? Конечно, это было потрясающе! Этот пыл и уверенность в своих словах заставил Лу улыбнуться. Она цепляется зубами за край чулок и тянет вниз. Лу снимает ее туфли.Стягивая оба чулка и оставляя поцелуи под коленками и бедрами, Лу встает. Стоя перед ней, Лу смотрела на нее, как художник на натурщика, как ценитель на произведение искусства и в конце концов, как Лу на свою Роузи. Роуз поерзала под пристальным взглядом, и Лу тут же вернулась в постель, накрывая своим обнаженным телом тело Роуз и страстно ее целуя. Все стоило того, чтобы узнать то, какой раскрепощенной она может быть. Роуз восхитительно отзывчива, без стеснения и стыда она наслаждается сексом. Нужно было лишь время и нужные слова. — Je t'aime, Ma perfection (я люблю тебя, мое совершенство)