***
И так Майкл обзавёлся работой всего за пару часов, тонну подписанных документов и нудных лекций от мистера Эмили об ответственности и осторожности. Майклу придётся проработать неделю ночным охранником, пока нынешний охранник не поправится. Хоть Генри и устраивал несовершеннолетнего подростка на ночную смену на свой страх и риск — в Майкле он не сомневался. Конечно, законом не это не запрещалось, но Генри всё равно было тревожно. Что сложного в сидении в одном помещении всего шесть часов? — Твоей основной задачей будет просто следить за аниматрониками в течение ночи. Они в последнее время ведут себя несколько агрессивно, но не думаю, что они нанесут тебе вред. Смена длиться с двенадцати ночи до шести утра, в течение этого времени тебе нужно находиться в комнате охраны, выходить можно только в уборную, не более. Я включу тебе аудиосообщения одного из работников, которые помогут тебе разобраться во всём, — единственное, что успел рассказать Генри. В этот же день была его первая смена. Новые аниматроники и впрямь были жуткими. Некая версия игрушечных аниматроников. Красно-розовые щёчки, сверкающий пластик, утончённые формы (как минимум у Чики) — было уже совсем не то! Они выглядели слишком по-детски, а Фокси вообще сделали девочкой! Старые аниматроники нравились Майклу куда больше. Жаль, их пришлось убрать со сцены — многие жаловались на странный запах. Это случилось незадолго до смерти Чарли. Комната охраны оказалась неплохой и довольно просторной, но в тёмное время выглядела жутко. Больше всего пугал огромный коридор прямо перед столом. Майк не чувствовал себя в безопасности, но чувство тревоги он упорно старался приглушить, напевая что-то под нос. Двенадцать ночи — смена началась. Почти сразу раздался телефонный звонок, до чёртиков напугавший Майкла. Кто ему мог позвонить в такое время? — Э-э, привет? Алло? Э-э, привет и добро пожаловать на летнюю работу в новую «Пиццерию Фредди Фазбера», — раздался нервный голос по ту сторону трубки. «Круто, не знал, что ноябрь — это лето», — подумал Майк, но вслух произнести не решился. — Здравствуйте, а… — Э-э, я здесь, чтобы обсудить с тобой несколько вещей, которые ты можешь увидеть во время первой недели и чтобы помочь тебе начать работу в этой новой и захватывающей карьере, — перебил его неизвестный голос, скороговоркой прочитывая зазубренный текст. Майк понял, что это та аудиозапись, про которую говорил мистер Эмили. — Э-э, сейчас я хочу, чтобы ты забыл, что ты, возможно, слышал о старом месте, ты знаешь… Э-э, некоторые люди всё ещё имеют несколько негативное впечатление о компании. Э-э, что старый ресторан остался гнить, но я хочу заверить тебя, «Фазбер Интертеймент» стремиться к семейному отдыху и, прежде всего, безопасности. «Старое место осталось гнить». Он имел в виду «Семейную закусочную Фредбера». Майк знал, из-за чего её прикрыли, кому как не ему это не знать. «Укус 83», смерть двух сотрудников, смерть Шарлотты в восемьдесят пятом… Слишком много воды утекло, никто больше не захотел бы веселиться в месте, где умерло четыре человека, два из которых — дети! Неприятные воспоминания заставили Майкла выпасть из мира на пару секунд. — Они потратили целое состояние на этих новых аниматроников, э-э, распознавание лиц, расширенная мобильность, они даже научились ходить в течение дня. Разве это не прекрасно? Хе-хе… Но самое главное, они имеют какую-то криминальную базу данных и они могут увидеть преступника за много километров. Эй, мы должны платить им, чтобы они охраняли тебя. Майк едва заметно хихикнул. На самом деле, идея с распознаванием лиц и криминальной базой данных казалась ему потрясающей идеей, особенно после всех этих убийств. Убийцу ведь так и не нашли. Это пугало Майкла. Пугало и оставляло надежды на то, что это чудо техники в лице блестящих, намалёванных зверей работает как надо. — Э-э, сейчас новые системы не обходятся без… э, глюков. «Накаркал» — досадно думает Майк. — Э-э, ты третий охранник, который работает в этом месте. Э-э, — Майкл клянётся, что засунет этот телефон ему в задницу, если ещё раз он произнесёт «э-э», — первый парень закончил неделю, но жаловался на… условия. Э-э, мы перевели его на дневную смену, так что, эй, тебе повезло, не так ли? — Повезло, а вот с гидом как-то не очень, — недовольно ворчит Майк, беря карандаш и пододвигая к себе какие-то бумаги. От скуки начал выводить небольшие зарисовки всего, что в голову взбредёт. — В основном он выразил беспокойство тем, что некоторые аниматроники, казалось, передвигались в ночное время, и даже пытались попасть в офис, — тут Майк напрягся. — Но это невозможно, — Майкла это не успокоило. — Этот ресторан должен быть самым безопасным местом на Земле. Хоть наши инженеры действительно не имеют понятия насчёт этого, но теория такова, что… роботы никогда не включали «ночной режим». Поэтому, когда становится тихо, они думают, что они в неправильной комнате, так что они идут искать место, где могли бы быть люди, и в этом случаи, это офис охраны. Майк нервно сглотнул. Действительно ли это было хорошей идеей — устроиться сюда? Но, как говориться, поздняк метаться, выбор уже сделан. Поэтому он честно отработает эти семь дней и докажет свою самостоятельность перед Генри и перед отцом, который даже не в курсе всего происходящего. — Таким образом, наше временное решение заключается в следующем: есть музыкальная шкатулка со счётчиком, и она заводится дистанционно. Так что, переключайся на видеоканал счётчика и заводи её в течение нескольких секунд. Майк удивлённо поднял брови и поспешил поднять планшет. Потыкав по камерам, он остановился на изображении призового уголка с огромной подарочной коробкой голубого цвета и фиолетовой ленточкой. Зажав кнопку на планшете, он услышал музыку, исходящую из шкатулки. — Это, кажется, не влияет на всех аниматроников, однако, влияет на одного из них. — Может быть ты перестанешь говорить загадками и скажешь, для какого именно? Я чё, по-твоему, экстрасенс? — начинал закипать Майкл. Этот телефонный заика начинал существенно действовать на нервы. — Э-э, — «Я обещал тебе, что запихну этот телефон тебе в жопу», — а для остальной части у нас есть ещё более просто решение. — Автомат? — Видишь, там может быть небольшое затруднение в системе, роботы видят тебя в качестве эндоскелета без костюма, так что мы дали тебе пустую голову Фредди — проблема решена! Ты можешь надеть её в любое время и сидеть в ней столько, сколько захочешь. И все блуждающие аниматроники будут возвращаться на место. — Лучше б дали автомат, — досадно произносит Майк, крутя пыльную маску в руках. Теперь понятно, для чего её тут оставили. — Э-э, что-то ещё стоит упомянуть, это своего рода современный дизайн здания. Ты, возможно, заметил, что у тебя нет дверей, чтобы закрыться, хе. Но, погоди, у тебя есть свет! И даже если твой фонарик разрядится, здание останется при энергии. Так что, не беспокойся о темноте. — И что я должен делать с этим фонариком? Кидаться им в аниматроников?! — Ну, я думаю, что, э-э, всё в шоколаде. — Что? Нет, не всё, э-э, в шоколаде! — Э-э, проверяй свет, надевай голову Фредди, если тебе это нужно… — Я тебе эту голову засуну туда же, куда обещал засунуть и телефон! — …заводи музыкальную шкатулку, всё просто! Спокойной ночи и удачи, я поговорю с тобой завтра. — Завтра я не возьму трубку, телефонный придурок, — раздражённо произнёс Майк и, вздыхая, откинулся на спинку кресла. От начала смены миновало от силы десять минут. Всё казалось проще некуда: приходят аниматроники — надеваешь маску, не играет шкатулка — заводишь через планшет. — Да, вот только в этой маске ничерта не видно и, — Майкл чихнул, — и пыльно. Часов до двух ночи всё было спокойно. Майк подпривык к месту, и чувство тревоги отступило. Вот только навалилась сонливость, и два выпитых стакана кофе никак не помогали. — Вот как читать комиксы до пяти утра — так я первый, а как посидеть на работе — сразу всё, — бранил себя Майкл, стараясь сосредоточиться на работе. На камерах ничего не менялось. Все стояли на месте — ничего не происходило. Майклу начало казаться, что, возможно, все в этом месте — дикие параноики, и никакие аниматроники по ночам не ходят. Тем не менее, свою смену отсидеть нужно было обязательно. Ровно в три часа ночи со сцены пропала Чика, от чего Майк, находившийся в полудрёме, вскочил с кресла. — Господи, куда она пропала? Майк судорожно стучал пальцами по экрану в попытках найти курицу. Обнаружилась пропавшая в одной из комнат для вечеринок. Она стояла возле стены, обвешанной чудиками из бумажных тарелок и ленточек, в руке держала тарелку с кексом, а голову наклонила на бок. Она смотрела прямо в камеру! Чёрными пустыми глазами она словно изучала Майкла из экрана планшета. Клюв почему-то отсутствовал, но Майкла сейчас волновало не это. Изображение замело помехами, а когда они пропали — Чика исчезла! Майк снова заметался по камерам, но нигде её не обнаружил. Он поднял голову и увидел её в проходе. В расслабленной, но такой устрашающей позе, она смотрела на него и хитро улыбалась. Голова Фредди тут же оказалась надетой. Дыхание участилось — вдыхая пыль, хотелось чихнуть, но Майк старался держаться. Стук собственного сердце заглушал другие звуки. Ещё минута — и курица раздосадовано удалилась, громко топая ногами. Майк с облегчением снял с себя голову и позволил себе чихнуть в руку. — Эту голову нужно обязательно проветрить. Уж точно не посоветую устраиваться сюда аллергикам. Я обязательно отмечу это в книге жалоб, — недовольно произносит Майк. Сердцебиение и дыхание постепенно пришли в норму, а дрожь в конечностях унялась. До конца смены чуть меньше трёх часов — Майк страдальчески стонет. Спустя час к нему заявился Бонни — пробрался, гад, через вентиляцию и напугал Майкла до чёртиков! — Я с этой работой точно поседею, — нервно констатирует Майк, снимая с себя голову. В здании стало непривычно тихо, что нехило настораживало. Вот только что не так, до Майкла допёрло не сразу. — Шкатулка! Почти затихшая музыкальная шкатулка вновь заиграла. Честно говоря, Майк понятия не имел, что будет, если не заводить её, но желанием проверять это особо не горел. Когда на часах пробило шесть утра, Майк победно выдохнул и позволил себе встать с кресла; затёкшие кости неприятно заныли от долгого сидения. Потянулся до хруста позвоночника, схватил свои вещи и собирался уйти прочь из этого места, но выходить из комнаты охраны побаивался. С наступлением утра все аниматроники вернулись на сцену и стояли неподвижно. Майк пулей прошмыгнул мимо сцены и выбежал из здания, полной грудью вздыхая свежий воздух. От спёртого воздуха в душном офисе болела голова. — Генри был прав, надо было листовки раздавать, — хихикнул Майк, едва волоча ноги по пути домой. Работа была действительно сложной, но плюсы свои были. Или же Майк просто старался их выдумать.***
— Э-э, привет-привет! Э-э, видишь, я же говорил, с первой ночью проблем не будет. Ты молодец! Майк обещал, что не возьмёт трубку, но взять всё же пришлось. Прослушать аудиозаписи было необходимо — вдруг чего полезного выдавит из своей говорильни этот Телефонный Придурок. — Ух, я уверен, ты заметил, что старые версии аниматроников находятся в задней комнате. Майкл кивнул невидимому собеседнику. Он и вправду их видел на некоторых камерах, но они всю ночь бездействовали. Майку ой как не нравилось, что Придурок упомянул их, потому что как отбиваться от этих поломанных громадин он не имел ни малейшего понятия. И желания тоже. — Э-э, это от предыдущей пиццерии. Мы просто оставили их на запчасти. Сначала думали насчёт их ремонта… э-э, они даже хотели поставить в них немного навороченных технологий, но они были настолько уродливыми, знаешь? Запах… э-э, так что компания решила пойти в совершенно новом направлении и сделать их супер дружелюбными. Ну, старые вообще не должны ходить, но если они вдруг это сделают — используй трюк с маской Фредди, он должен сработать… наверное. У Майкла задёргался глаз. — Э-э… — нервный смешок, — я люблю этих старых аниматроников. Ты когда-нибудь видел пирата Фокси? — Не-а, первый день тут нахожусь, — съязвил Майк. — Ой, подожди… — Телефонный Придурок на секунду замолк, — ах, да, Фокси. Э-э, эй, слушай, этот немного нервный, э-э… Не думаю, что ты проведёшь Фокси маской Фредди, эм. Если по каким-то причинам он включится в течении ночи — что, конечно, очень мало вероятно! — и увидишь его в конце коридора, просто помигай фонариком ему в лицо. Те старые модели будут дезориентированы из-за яркого света. Это приведёт к перезагрузке системы, ну, или что-то вроде того. Майк включил фонарик, проверяя его на мощность. Батарейки, вроде старые, поэтому Майк принял решение на следующую ночь взять с собой запасные, на всякий случай. — И ещё — не забывай заводить шкатулку, — в любой другой ситуации Майк бы раздражённо закатил глаза, мол, да помню я, вот только он действительно про неё забыл и тут же бросился её заводить. — Буду честен, я никогда не любил эту куклу. Она была слишком… умна, и она может пойти куда угодно. Я не думаю, что маска Фредди сможет её одурить, так что просто не забывай заводить шкатулку. Майк так и не понял, про кого именно говорил Придурок, ведь никакой куклы он за это время не встречал. И встречать, на самом деле, особо не хотел. Меньше знаешь — крепче спишь! — В любом случаи, я уверен, что это не будет проблемой. Э-э, спокойной ночи и удачи, я поговорю с тобой завтра. Телефонный Придурок болтал не больше пары минут, но успел доконать Майкла. Но спустя некоторое время он вдруг ощутил нестерпимое желание, чтоб с ним хоть кто-нибудь поговорил. Не то от скуки, не то от тревожного напряжения. Сейчас Майк полностью погрузился в изучение комнат через камеры, но спустя некоторое время со страхом обнаружил, что заряд упал до семидесяти трёх процентов! А на часах только час ночи! — Так, нужно экономить, — твёрдо решил Майк, опустив планшет. — Я не хочу знать того, что будет, если заряд полностью сядет. Проведя несколько минут в бездействии, он рывком поднял планшет, судорожно протыкивая и просматривая каждую камеру. Чувство страха нарастало с каждой секундой, пока он просто сидел. И не зря — со сцены ушёл Бонни. В три часа ночи нежданно-негаданно явился Фокси. Сломанный Фокси. В голове скороговоркой промелькнули слова Телефонного Придурка. «Не думаю, что ты проведёшь Фокси маской Фредди. Эм, просто помигай фонариком ему в лицо. Те старые модели будут дезориентированы из-за яркого света. Это приведёт к перезагрузке системы, ну, или что-то вроде того». «Что-то вроде того», — то есть он сам не уверен в том, что говорит? Майк не двигался и совершенно не знал, что делать. Он помигает фонариком — и Фокси уйдёт, но что, если Телефонный Придурок соврал? А если на него не работает ни свет, ни маска? — Ладно, будь что будет, — навёл фонарик на аниматроника и судорожно заклацал по кнопке. Фокси закрыл лицо руками и издал рычащий звук, от которого сердце Майкла чуть не ухнуло в пятки, а руки не выронили фонарь, который, казалось, весил пару тройку тонн. Аниматроник ошатнулся и поспешил удалиться. Майкл, казалось, физически ощутил, как поседел на полголовы. Остаток ночи прошёл без особых трудностей. Осталось всего пять ночей. Целых пять ночей…***
— Ты выглядишь… убито. — Если это комплимент, то спасибо, если нет — то иди к чёрту. Брайн усмехнулся и поджал губы, рассматривая Майкла с ног до головы. Отработав всего две ночи, он казался вымотанным, словно разгружал целый вагон угля. — Ты хоть спал сегодня? — Ага, как домой пришёл — отрубился часов на десять, хотя выспавшимся я себя не ощущаю. — Бедные охранники, которые работают там на постоянке. Это ж какой стресс. — Это ж какой стресс… — мантрой повторил Майк. Чёрт знает, зачем они выперлись гулять под вечер. Уже темнело, уличные фонари красиво освещали парк. Бесцельно слоняясь по аллеям, подростки болтали о всяком: об учёбе не следующий год, о планах на Рождество, просто о чём-то бытовом. Но на часах перевалило за девять, и они планировали прощаться. Майклу ещё нужно успеть подготовиться к смене. Не успели они дойти до места, в котором обычно прощались, как за плечи их кто-то схватил с громким возгласом. — Доброго вечера, педики, — раздался противный голос за спиной. — Бёрк, мать твою, сука! Что это придурок здесь забыл? Спортивная сумка на плече говорила о том, что Клэй возвращался с тренировки. Когда Клэй выпустился со школы, Майк очень надеялся, что больше нигде и никогда его не встретит. Брайн тоже. Их просьбы небеса, к сожалению, не услышали. — Ходите тут и там, чуть ли не под ручку, лобызаетесь наверняка где-нибудь за деревом. На свадьбу пригласите? — Ага, обязательно, — у Майка не было никаких сил придумывать колкие фразочки в ответ, но Клэя такая сухость и безразличие явно не удовлетворили. — Ну что вы такие кислые? Или у вас проблемы в интимной жизни? Андерсон, ну от тебя-то я такого не ожидал. — Закрой свой рот, поганый ублюдок. Если тебе так хочется потешить чувство собственно важности — иди, доставай малолеток и рушь их замки в песочнице. На большее ты, к сожалению, не способен, — рявкнул Брайн, бесстрашно смотря в глаза обидчику. — О как мы заговорили, — самозабвенно произнёс Клэй, прикрывая глаза. — Что ж, ладно. Не буду мешать вашему романтическому вечеру, сраные педики. Удачи в личной жизни, — выплюнул напоследок Бёрк и, отсалютовав, гордо ушёл восвояси. — Не буду мешать вашему романтическому вечеру, сраные педики, — кривляясь, повторил Брайн, искажая свой голос до писклявого. — Мудак, чтоб его машина сбила, — нахмурился Майк, всем телом ощущая, как стрельнуло в голову. — Урод, всё настроение испортил. — Ага, бывают же противные люди. Ну ничего, он, вроде, после выпуска собирался переезжать учиться в другой штат. — Ага, выпустился два года назад, а покидать нагретое место у папаши на шее желанием не горит. — Забей, Майк, он просто придурок. Уверен, он сам ещё пожалеет о том, каким вырос, — слова Брайна заставили Майкла смягчиться. Он глубоко вздохнул и сразу изменился в лице. — И правда. Чё я так парюсь из-за этого петуха? Его проблемы, что он вырастит никем. — Правильно, мы намного выше него, так ведь? Не успел Майк что-либо ответить, как где-то рядом проскрипел рёв колёс проезжающей машины, последовал глухой удар. Тут же раздались крики прохожих, кто-то просил вызвать службу спасения. Машина, сбившая Клэя Бёрка на пешеходном переходе, тут же скрылась за поворотом, оставляя за собой кровавые следы. — Пойдём отсюда, Майк, — сквозь туман в голове донёсся голос Брайна, пытающегося увести Майкла, пребывающего в шоке. Майк не только сам проклят, он проклинает и других.***
— Привет-привет! Видишь? Я же говорил, что нет никаких проблем. Майк очень хотел съязвить невидимому собеседнику, но язык никак не раскручивался, а тело до сих пор потряхивало от произошедшего. Всего три часа назад сбили человека, который буквально за полминуты до случившегося искрил остротой и тупыми издёвками. Вот Клэй здесь, совсем рядом, стоит и стебётся над ними, мгновение — и он уже валяется на асфальте в луже крови с переломанными костями. Хотелось поскорее отсидеть эти шесть часов, пойти домой и отрубиться на стуки или надвое, но его всё равно разбудит сраный будильник, напоминающий о том, что скоро на работу. «Почему моя жизнь снова начинает напоминать фильм ужасов?», — отчаянно думает Майк, делая глоток кофе. — Не… э-э… Фокси когда-нибудь появлялся в коридоре? «Нет». — Наверное, нет. «Я так и сказал». — Мне просто было любопытно. Как я уже сказал, он всегда был моим любимым. «Мне всё равно». — Они пытались переделать его, ты, наверное, знаешь. Ну, они думали, что первый был слишком страшным, и его не стали перерабатывать. Сделали нового, более привлекательного для ребёнка и посадили его в детский уголок. Но дети в наши дни просто не могут держать руки при себе. Сотрудники должны были собирать нового Фокси после каждой смены. Так, в конце концов, они перестали это делать и бросили его, превратив детский уголок в «Разбери и собери сам». Малышей оставляли и они развлекались… Ну, ты знаешь. Теперь это просто груда металла. Майк слегка затупил. Пытались сделать нового, то есть Телефонный Придурок говорил не про того Фокси, который напал на Майкла прошлой ночью? Он поднял планшет и потыкал по камерам. В одной из комнат валялся разобранный аниматроник белой лисы. Эндоскелет выгнут в неестественной позе, один глаз валялся на полу, а у самого аниматроника была маленькая дополнительная голова! Майк даже знать не хотел, кому она принадлежит. — Я думаю, сотрудники назвали его «Мангл». Майкл сглотнул. Ему очень не хотелось бы, чтобы эта громадина на него напала. И очень надеется, что от него (почему это «он», если так похож на девочку?) не придётся защищаться и маской и фонариком одновременно, потому что в это голове Фредди не видно ничерта! — Ох, эй, прежде, чем я уйду, э-э, я хотел рассказать тебе о слухах, которые ты, возможно, слышал в последнее время. Ты знаешь, местные слухи приходят и уходят, и редко когда что-то значат. Я уверяю тебя, что всё, что бы ни происходило там, и как бы трагично то ни было, оно не имеет ничего общего с нашим заведением. Это всё слухи и сплетни. Люди пытаются делать деньги… ты понимаешь… Э-э, охранник не сообщил ничего необычного в течение дня. Ладно, спокойной ночи и удачи, я поговорю с тобой завтра. В здании снова стало тихо. Пока аниматроники не пришли в действие, было время подумать. Летом восемьдесят шестого года без вести пропало пятеро детей. Их тела так и не нашли. Самое ужасное, что в день их пропажи Майк видел одну из жертв. — Кэссиди! «Это имя…» Что в тот день Майк забыл в этом месте — он уже не вспомнит. Кажется, они пришли сюда с Брайном и его маленькой сестрой — Самантой. Вокруг было много детей: разноцветные пятна плясали около него с криками и воплями, от которых закладывало уши. Какое-то крупное мероприятие, чей-то день рождения — об том ему сообщили деньрожденческие вывески, шарики и праздничные колпаки. Весёлая музыка раздавалась по всему зданию, но крики детей ей перебивали. — Кэссиди! — повторилось громче где-то в толпе. У Майкла затряслись ноги, дышать стало тяжело — казалось, ещё чуть-чуть и он рухнет в обморок. Как так, они же отключили его в прошлом году! Он не мог вернуться снова. Не мог… — Кэссиди! — впереди он увидел девочку и двух мальчиков лет восьми. Они взглядом кого-то искали. И нашли — прямо позади Майкла. — Кэссиди! — они побежали навстречу и вихрем пронеслись мимо окаменевшего от ужаса подростка, совсем его не замечая. Майк не мог обернуться. Не мог. Он не сможет посмотреть ему в глаза после того, что произошло той осенью. В прошлом году, и восемьдесят третьем. Духу не хватало. Это всё слишком неправильно. — С днём рождения, Кэссиди! — Ох, ребята, спасибо большое! Майк тут же очнулся, услышав совсем некэссидивский голос. Голос девочки. Он обернулся и увидел девочку с чёрными хвостиками, в жёлтой футболке, чёрными бриджами на подтяжках и белых колготках. Обычная девочка. Это не Кэссиди. Не его Кэссиди. Просто девочка с таким же именем, оно ведь универсальное. Майк облегчённо вздохнул, но в душе хотелось плакать от терзающих воспоминаний. В этот день она пропала. Она и ещё четверо детей, один из которых даже не был на этой вечеринке. Они пропали так же, как и Сэмми. И наверняка мертвы так же, как и Чарли, Бетти и Кэссиди. Его Кэссиди. Ночь у Майкла прошла тяжело. К трём часам ночи на него напала Мангл (Майк отказался обращаться к ней в мужском роде). К его счастью, она также одурачивается трюком с маской Фредди. А за полчаса до конца смены произошло то, к чему Телефонный Придурок его явно не готовил: из левой вентиляционной шахты вылез какой-то колобок в каске с пропеллером и спёр у него фонарик! Майк ни столько испугался, сколько был озадачен подобной диверсией. Благо Фокси за эти полчаса так и не явился, к большому облегчению Майкла. После шести утра, этот наглый колобок вернул ему фонарик… пустой. Майк с явным недовольством глядел туда, где стоял этот Карлсон-который-пиздит-батарейки — казалось, он хотел прожечь дыру в этом месте испепеляющим взглядом. — Надеюсь, на первом курсе у нас обязательно будет сочинение «Как я провёл это лето». Уж мне-то есть, что рассказать, — пробубнил он себе под нос и поспешил удалиться. Этот колобок ему напомнил одного из друзей Кэссиди. Он был таким же пухлым, наглым и противным, и тоже воровал у Майкла вещи. Ну ничего, впредь Майк будет носить с собой запасной фонарик, а лучше два. Осталось четыре ночи.***
Уильяма здорово тряхнуло, когда машина переехала нечто, издавшее предсмертный скулёж. Чёрт, он ведь отвлёкся всего на две секунды… Выйдя из машины, он медленно подошёл к трупику собачонки — обычной дворняжки. Она явно мертва. — Дьявол, — выругнулся мужчина, панически оглядываясь в поисках свидетелей. Никого, оно и понятно — пять утра. В голове Уильяма созрел план, как можно использовать тело собаки. Не пропадать же добру даром. Завёрнутый в мусорный пакет трупик быстро оказался в багажнике. — Надеюсь, у животных тоже есть свой остаток. Это будет интересный эксперимент, — хмыкнул мужчина и продолжил свой путь, оставляя за собой кровавые разводы.***
Хозяйку той дворняжки он встретил в этот же день. Она была одета в розовое платьице, её золотистые вскокоченные волосы падали на заплаканное лицо. Играла во «Фруктовый Лёд» и обливалась горькими слезами. В зале с игровыми автоматами она была одна. — Хэй-хэй, кто у нас тут грустит? — к ней подскочил СпрингБонни. Девочка не обратила на него внимания и продолжила играть. — Хэ-эй, ты знаешь, что игнорировать людей — невежливо. Я, конечно, не человек, а всего лишь кролик, но я хочу стать твоим другом! — Сегодня умерла моя собака, — всхлипнула девочка, убирая выбившийся локон за ухо. — Я проснулась утром, а Кнопочки нигде нет, — её лицо скривилось от подступающего приступа рыданий. — Я пошла искать её, вышла на улицу, а там, — всхлип и несколько прерывистых вздохов, — н-на дороге была кровь. Кровь моей… Кнопочки, — девочка расплакалась, закрывая красное лицо ладонями. Кролик сделался печальным. — О-ох, это так грустно. Так печально переживать смерть того, кого любишь. Ты ведь любила Кнопочку? — Да-а… — Это хорошо. Как тебя зовут, малышка? — С-Сьюзи, — ответила успокоившаяся девочка, воспользовавшись предложенным СпрингБонни носовым платком. — Сьюзи, — кролик словно распробовал имя на вкус, — Сью-юзи-и, красивое имя. Но знаешь что, Сьюзи, ко мне сегодня прибегала собачка, такая… светлая, беспородная. — Моя… моя Кнопочка тоже светлая и беспородная! — оживилась девочка. — Может быть, это она? Просто тела мы так и не нашли, хотя крови было много — она бы вряд ли выжила. А она была раненной? — Ох, да, у бедняжки были такие раны, — кролик печально опустил уши, склонив голову на бок. — Мне пришлось здорово постараться, чтобы её подлатать. — Я могу её забрать? — Конечно, это ведь твоя собака — твой друг! Пойдём, я отведу тебя к ней. Она в тайной комнате. В Тайной комнате для особых тайных вечеринок, — кролик осторожно взял девочку за руку. — Обещаешь никому не рассказывать? — Обещаю! Только верните мне мою Кнопочку, пожалуйста! — взмолила Сьюзи, вставая на носочки и смотря кролику прямо в глаза. — Клянусь, я никому не расскажу. — Вот и отлично, пойдём скорее! Кнопочка наверняка по тебе дико скучала. — Я тоже. Господи, я так рада. Спасибо вам огромное! Кролик провёл девочку в тайную комнату для особых тайных вечеринок. Выйти она оттуда, к сожалению, больше не смогла.***
— Алло? Алло? Ох, ты здесь… Данное предложение было построено несколько странно, Майклу на секунду даже показалось, что это звонок в реальном времени, а не записанное заранее сообщение. — Отличная работа! Я говорил тебе, что ты справишься! Окей, хм, просто чтобы ты знал, расследование с подозрительной деятельностью продолжается. Эх, в итоге мы может даже закрыть пиццерию на пару дней… — в голосе Телефонного Придурка читалась неуверенность и даже печаль. — Не знаю. Однако я хочу заметить, что всё происходящее — просто обычная случайность. Компания «Фазбер Интертеймент» отрицает свою причастность ко всему этому. Просто такие сбои иногда встречаются на производстве… В течение нескольких дней причина будет выяснена. Просто смотри в оба, а обо всём остальном я буду держать тебя в курсе. — Ну спасибо, — закатил глаза Майк. На самом деле, он мало что понял из слов Придурка — он особо не влезал во все эти происшествия и преступления. Не потому, что ему это неинтересно, а потому, что он не готов снова возвращаться к этим кошмарам. Майк уже давно понял, что в этом городе явно что-то не чисто (он всё ещё не отрицает факт того, что их прокляли, хотя в тёмную силу никогда не верил). Как-то раз Майк предложил отцу переехать в другой город (было бы лучше в другой штат), и отец даже почти согласился, но оба потом поняли, что это не возможно: у Майкла здесь Брайн, у Уильяма — убитый горем Генри и их бизнес на плечах. Да и потом нашлось ещё тысяча причин, почему им нужно остаться, но они были больше похожи на глупые оправдания — соломинки, за которые они цеплялись, лишь бы не покидать Харрикейн. Почему? — они оба не знали. И вряд ли хотели бы знать. — Э-э, напомню: постарайся избегать любого зрительного контакта с аниматрониками, если сможешь. Какой-то умник взломал систему распознавания лиц, но мы не уверены… Но аниматроники стали вести себя странно, почти агрессивно по отношению к сотрудникам. Э-э… Они отлично относятся к детям, но когда встречают взрослых, они просто… Пялятся на них… Э-э… В любом случае, будь спокоен. Скоро всё это закончится. Спокойной ночи и удачи, я поговорю с тобой завтра. Звонок оборвался, и снова наступила пугающая тишина. Кто-то взломал систему распознавания лиц. Поэтому они так агрессивно настроены на Майкла? Может они посчитали его за убийцу? Но ведь Майк действительно убийца. Юноша помотал головой, стараясь выкинуть эти мысли из головы. Попытался сконцентрироваться на чём-то хорошем. Не должны же месяцы терапии пройти даром? «Это был несчастный случай. Несчастныйслучайнесчастныйслучайнесчастныйслучай». Несчастный случай. Майк поднял голову с целью перевести дух и успокоиться, но слева увидел чью-то тень. Тень СпрингБонни. Сердце ухнуло в пятки, и Майк понял, что совершенно не знал, что делать. Очень хотелось услышать звонок от Телефонного Придурка со словами: «Э-э, забыл ещё рассказать, что делать, если ты вдруг увидишь Тень СпрингБонни…». Но этого, к сожалению, не происходило. В голове не возникло идей получше, чем надеть маску Фредди. Тень СпрингБонни исчезла, а Майк смог облегчённо вздохнуть. — Наверно, у меня снова галлюны от стресса, — нервно хохотнул Майк и вернулся к работе. Постарался, ведь тревога спадать не собиралась. До утра не происходило ничего необычного, Майк удачно защищался от Сломанных и Игрушечных аниматроников. Но чувство страха не покидало его до конца смены. После долгожданных шести утра, Майк не испытал ни облегчения, ни чувства победы или спокойствия. Сил не было даже встать с кресла. Осталось три ночи.***
— Ты же у нас именинница, так ведь? — спросил СпрингБонни. — Ага, мне сегодня восемь лет. Меня, кстати, Кэссиди зовут. Кэссиди От одного упоминания этого имени нервы сжимались в тугой комок, а желудок выворачивало наизнанку. Это имя тошнотворной змеёй прокатывалось по пищеводу, заставляя снова и снова вспоминать то, о чём давно хотелось забыть. Он выбрал её именно поэтому. — Я знаю, как тебя зовут. Я всё-всё знаю. — Правда? — Правда. И даже знаю, что твои друзья приготовили для тебя сюрприз. Именинница восхищённо вздохнула. — Сюрприз? Для меня? — Ага. Очень крутой. С шариками, подарками и большим вкусным тортом с восемью свечками. Ты ведь хочешь его увидеть? — Конечно хочу! А где это? — В тайной комнате для тайных вечеринок. Для особенных, — кролик завязал девочке глаза, чтобы не подглядывала. — Ты ведь особенная, так ведь, Кэссиди? — Да, я особенная. Мама мне всегда говорит, что я для неё лучше всех, — гордо заявила она, шагая с кроликом по коридору, держась с ним за ручку. Через плотную ткань не было видно ничего, так даже лучше — добавляет интереса и интриги. Перед ними скрипнула дверь, и Кэссиди засияла. Вот-вот раздастся свист праздничных дуделок, во все стороны полетят конфетти, а друзья выскочат с криками «С днём рождения!». Девочка рывком сняла повязку, и улыбка на её лице дрогнула. Габриэль, Джерри, Фриц и ещё какая-то незнакомая девочка пустыми глазницами уставились прямо на неё. Их рты широко открыты в предсмертном вопле. Безвольными куклами развалились на стульях, полностью отражая всю безвыходность ситуации. Дверь за спиной громко хлопнула, послышался щелчок замка.***
— Привет? Эй, хорошая работа, пятая ночь! Эм, ну, э-э, закрой глаза на всё происходящее сегодня, окей? У Майкла нет сил даже понять, о чём говорит Придурок. Ему поскорее хочется отработать эти три ночи и закончить с этим. От такого напряжения и стресса ему плохо спится. Майк уже кучу раз пожалел, что пришёл сюда. В следующий он раз будет думать дважды, прежде чем поддаваться порыву импульсивных решений. Чёрт возьми, Генри был прав — нечего было сюда приходить! — Хм, насколько я понимаю, здание закрыли, э-э, никого не впускают и не выпускают, ну ты понял. Когда мы во всём разберёмся, мы, возможно, переведём тебя на дневную смену, просто твоё положение стало… доступным. — Чего? — не понял встрепенувшийся после слов «переведём на дневную смену» Майк. — У нас пока нет замены, но мы работаем над этим. Мы попытаемся связаться с владельцем ресторана. Э-э… По-моему оно называлось… «Семейная закусочная Фредбера», или как-то так. Хотя он уже много лет закрыт, я сомневаюсь, что мы можем найти кого-нибудь. Ну, просто отсиди ещё одну ночь! Эй, давай, держись там! Спокойной ночи и удачи, я поговорю с тобой завтра. Эта ночь была тяжёлой — аниматроники вели себя чересчур активно и агрессивно. Но Майк справился, хотя уже валился с ног. Но всю ночь его не покидало чувство тревоги, словно в здании он не один. Пару раз показалось, что где-то вдалеке раздавался топот детских ножек, быстро просящихся по коридорам. Списав всё на стресс, Майк мало обратил на это внимание. Осталось две ночи.***
— Алло? Привет… Э-э… Что ты тут вообще делаешь? — В смысле, что я тут делаю? Работаю, прикинь, — раздражённо съязвил Майк. — Э-э, ты не получил напоминание? Э-э, это место закрыто, ну, по крайней мере, на некоторое время. Майк откинулся на спинку стула, задумчиво смотря куда-то перед собой. Отец и мистер Эмили обсуждали что-то такое накануне по телефону. Неужели всё настолько серьёзно? — Кто-то использовал один из костюмов, — продолжил Придурок. — У нас был запасной, жёлтого цвета, кто-то использовал его… теперь ни один из них не работает правильно. Слушай… П-просто закончи эту смену, это безопасней, чем пытаться уйти в середине ночи. Не был бы Майк таким уставшим и измотанный, он бы обматерил Телефонного Придурка всеми известными ему матами, но сейчас у него нет на это ни сил, ни желания. Он просто досидит до конца смены. — Э-э, кстати, на завтра мы запланировали одно событие, день рождения, — Придурок сказал это так, словно пытался удивить этим Майкла. — Ты будешь на дневной смене, у тебя будет своя униформа, будь рядом с аниматрониками и следи, чтобы они никого не обидели, окей? «Чтобы они никого не обидели», — звучит слишком наивно и по-детски. «Чтобы они никого не поранили», — звучит более правдоподобно. «Чтобы они никого не убили», — ближе всего к истине. Майк нервно сглотнул. — Э-э, просто закончи эту ночь. Вероятно, я возьму ночную смену себе. Л-ладно, спокойной ночи и удачи. Звонок прервался. Майк тяжело вздохнул. Ему и вправду нужен спокойный сон после тяжёлой недели. Ему и вправду нужна удача, чтобы пережить эту ночь. Печально, что Придурок не поговорит с ним завтра. — Пока, — запоздало бросил он телефону, зная, что никто не отзовётся. Майк откинулся на спинку кресла, смотря в потолок. Сил совсем не было, это место словно одной своей аурой высасывала из него жизненную энергию. А после этой ночи ещё придётся выйти в дневную смену, где не только опасные аниматроники, но и куча мерзких, шумных детей. Майк не любил детей. У него точно никогда не будет своих — слишком много нервотрёпки, денег и ответственности. А Майк безответственный. В здании стало неприлично тихо. Майк встрепенулся. Шкатулка! Через экран на него смотрела кукла-клоун. Чёрная, с белыми полосками, тощая она смотрела прямо в камеру, широко разинув пасть. Но она словно улыбалась. Майк зажал кнопку, и заиграла мелодия. Некоторое время спустя кукла опустилась обратно в коробку, и Майк облегчённо вздохнул. Это была Марионетка. Она была ещё в «Семейной закусочной Фредбера», она выступала там в роли некого охранника. Её нашли в обнимку с трупом Чарли. Что эта кукла здесь делает?! Вряд ли Генри захотел бы оставить её после всего, что произошло. Под конец смены Майк увидел чью-то тень на камерах. Она сидела, прислонившись к стене, в задней комнате, где обычно сидели Сломанные аниматроники. Тень была безумно похожей на силуэт Фредбера. Майку даже показалось, как из пасти течёт кровь, а белые зрачки смотрят прямо в камеру. Опустив планшет, юноша глубоко вздохнул, а как поднял снова — никого уже не оказалось. — У меня просто глюки, всё в порядке, — уверял он себя. Ночь была тяжёлой, но без приключений. Главное, что Майк жив и здоров. Может, не совсем здоров, но точно жив. Этот ночной кошмар закончился на день раньше, осталось отмучить одну дневную смену, там будет полегче, там он будет не один в мрачном помещении против армии аниматроников, вооружённый фонарём и старой пыльной маской. Остался один день.***
Майкла и вправду перевели на дневную смену, хотя юноша уже валился с ног. Осталась всего одна смена. Он клянётся, что больше никогда не устроится в это место. Кто его вообще за язык тянул? За несколько минут до смены к Майклу подошёл Генри и вручил какую-то бумажку. — Твоя замена вернулась. Иди домой, ты устал. Ты хорошо поработал, Майк, спасибо. В руках он держал чек с суммой в сто долларов пятьдесят центов. — Ого, круто, — в голосе, наконец, прорезались хоть какие-то эмоции. Сил проявлять их уже не оставалось, но в душе он был безумно рад, что это, наконец, закончилось. — Только почему я теперь Джереми Фитцджеральд? — Генри взглянул на чек и выругнулся. — Опять в бухгалтерии напутали. Клянусь, я их точно всех поувольняю, — раздражённо вздохнул Генри, забирая чек. — Я отдам тебе наличными чуть позже, ничего? — Окей, ничего страшного. — Отлично. — Мистер Эмили! — к ним подбежал запыхавшийся блондинчик в униформе охранника. — Там вас… это, зовут, короче, срочно, — он указал куда-то в сторону коридоров, пытаясь отдышаться. — Боже, ничего без меня не могут, — раздражённо пробубнил Генри. — Ладно, пока, Майк, иди домой, отдыхай. — Хорошо, и вам спасибо, мистер Эмили. До свидания. — Джереми, бейджик, — напоследок бросил Генри сотруднику и ушёл в сторону технических коридоров; парнишка поправил надетый вверх ногами бейдж. — Мистер Эмили в последнее время такой нервный. Оно и понятно: все эти убийства, пропажи детей, глючнутые аниматроники, которые, не дай бог, кому голову откусят, ха-ха, — Майклу было не до «ха-ха», его брату уже откусило полголовы. — Я, кстати, Джереми Фитцджеральд, — он протянул руку. — Майкл Афтон, — представился Майк, отвечая на рукопожатие, рука Джереми была сухой и горячей. — Ты меня подменял, пока я болел? — Майкл кивнул. — Здорово, такой молодой, а уже на такой работе справляешься. Тебе сколько лет? — Семнадцать. — О, так ты не сильно младше меня. Мне вот двадцатка в следующем месяце стукнет. — О, здорово. Джереми прям-таки излучал из себя позитив, светился ярче солнца. Удивительно, что такой человек работает в ночную смену, а не в дневную, когда много детей. А детей он, наверняка, любил. Новый приятель хотел ещё что-то сказать, но его недовольно окликнул один из сотрудников. — Ох, мне пора бежать. Буду рад познакомиться поближе! — Пока, удачи на смене, — Майк постарался улыбнуться. — Пока, тебе тоже удачи, — он похлопал Майкла по плечу и поспешил удалиться. Торжество скоро начнётся — впереди много работы. Джереми показался ему славным парнишком. Майк надеется, что на смене у него всё будет хорошо. А сам поспешил пойти домой отдыхать, надеясь, что празднование в пиццерии пройдёт без происшествий. Но вместо дома он решил свернуть в парк. В эту пятницу было мало народу, парк почти пустовал. Редкие прохожие бесцельно слонялись по аллеям, не обращая внимания на Майкла, поддавшегося воспоминаниям. Они любили гулять здесь по выходным всей семьёй. Ходить здесь с рожком мороженого в руках и болтать о всяких глупостях. Пока родители обсуждали свои взрослые бытовые дела, Элизабет с Кэссиди несли всякую детскую чушь и хохотали с неё. А Майк отстранённо шёл рядом и думал о своих важных, подростковых проблемах. Он эти прогулки не любил, а сейчас жалел и корил себя, ведь это одни из нечастных моментов, когда они всей семёй выбирались куда-то вместе. Майк присел на скамейку, подставляя лицо яркому солнцу. Ноябрь выдался довольно тёплым для Харрикейна, но прохладный ветер всё равно пробирался сквозь тонкую ветровку и заставлял парня ёжиться. Парк выглядел мёртвым и опустошённым, хотя всегда находился в чистоте. Здесь красиво, просто пусто. Наверно Майклу так казалось от осознания того, что в этом парке они больше не погуляют всей семьёй. Он глубоко вздохнул, откинулся на спинку скамейки и, прикрыв глаза, отдался воспоминаниям, которые долго старался игнорировать. Это помогало справиться со стрессом, но душа отчаянно просила снова хоть на миг окунуться в эти воспоминания, когда всё ещё было хорошо. Незаметно миловал час, если не больше. Едва не уснувший Майк довольно замёрз, а навалившаяся усталость заставила в глазах потемнеть на пару секунд, когда он поднялся со скамейки. Нужно идти домой. Майк сунул руки в карманы и, к своему ужасу, не нащупал в них ключей от дома. Испугавшись, он похлопал себя по карманам штанов — ключей нет. «Может они по дороге выпали? Или в пиццерии?» Возвращаться в это место не было ни малейшего желания, но ключи найти надо — отец будет дома только послезавтра. Пришлось снова идти в пиццерию. Уже свернув на нужную улицу, сзади раздалась сирена, белая машина с мигалками пронеслась мимо и умчалась вперёд, сверкая красно-синими огнями. Майк бы не обратил на это внимания, но к его ужасу машина скорой помощи остановилась возле «Пиццерии Фредди Фазбера». Теперь потерянные ключи волновали его не так сильно, как Джереми, которого только что вынесли на носилках. Мир сузился до точки, красной точки — кровавых бинтах на голове Фитцджеральда. Майк едва удержал истерический смешок, ведь мир в открытую издевался над ним. Как же всё неправильно…***
Жизнь Майкла, только-только начавшая походить на жизнь нормального человека, снова начала казаться ему фильмом ужасов. Всего за пару дней в реанимацию слегли два человека, которые просто столкнулись с Майклом Афтоном. У Клэя переломаны несколько рёбер и нога, серьёзное сотрясение мозга и парочка гематом. В себя он пока не приходил, но врачи дают благоприятный прогноз. Человека, сбившего юношу, всё ещё разыскивают. Удивительно, но этим полиция занималась в разы активнее, чем по делам убийств и пропажи детей. Понятное дело — сын шерифа. А Джереми повезло меньше — у него повреждён мозг. Лобная доля, которую пришлось удалить. Когда Майк об этом узнал — он истерически рассмеялся, а потом зарыдал. Жизнь походу просто ненавидела его семью. Майк не знал всех подробностей. Знал только то, что это сделала Мангл. Тот самый аниматроник Фокси с неизвестным полом, любимица Телефонного Придурка и конструктор для детей. Всё не должно было быть так. Не должно. Джереми даже двадцати не исполнилось, у него наверняка колледж или университет, любимая девушка и семья — у него вся жизнь впереди. И всё это оборвалось в один миг. Даже если он выживет, сможет ли продолжать жить дальше? Вряд ли. Майк очень не хотел, чтобы он кончил также, как Кэссиди. Но и жить с такой травмой — тот ещё ад, Майк и без знания биологии это понимает. А вдаваться в ещё более широкие подробности желанием не горит. И он не знал, что будет для Джереми хуже: спокойно умереть в стенах больницы или выжить и мучиться всю свою жизнь. Майк не хотел знать на это ответ. Также выяснилось, что после следующей ночи уволили некого Фрица Смита, якобы за вмешательство в систему аниматроников. Прямых доказательств на него не нашли, но рисковать не стали. Оказалось, что этот Фриц являлся тем самым Телефонным Придурком. Хоть Майкла он раздражал, но ему казалось, что парнишка не был ни в чём виноват. Отец вернулся на день пораньше, разобраться с инцидентом в пиццерии. «Укус 87» успел просочиться в местные газеты и даже показали по телевизору в новостях. Пиццерию готовили к закрытию. А Генри случайно проболтался Уильяму, что Майк работал там ночным охранником. — Почему я узнаю об этом в последнюю очередь? — строго спросил отец, сверху вниз смотря на сына. — Я не хотел тебя беспокоить. Да и ты бы не разрешил мне туда устроиться. — Конечно не разрешил бы, ты видел, что там твориться?! А если бы этот парень не поправился и на этой смене был бы ты? Ты бы оказался на больничной койке вместо него! — Но я же не знал, что такое может произойти. Отец глубоко вздохнул, устало прикрывая глаза. Командировка и последние события снова выбили его из сил. — Майк, пожалуйста, не лезь в эти дела. Это может быть опасно. — Почему вы вообще с мистером Эмили продолжаете этим заниматься, зная, что это всё приносит столько трагедий? Отец задумчиво отвёл взгляд в сторону, решив промолчать. Вопрос остался открытым, но Майк решил не допытываться и без того уставшего отца. На кухне воцарилась неловкая тишина, перебивающаяся лишь тихими звуками из телевизора. — А Дэйва всё ещё не нашли, — задумчиво произнёс Уильям и глотнул кофе из кружки. Майк озадаченно на него посмотрел. — Кого? — Дэйва Миллера. Пьяницу, на днях сбившего твоего школьного хулигана. — А-а, — протянул Майк и отвернулся, скривившись. — Он работал охранником в небольшом торговом центре. У него ни семьи, ни детей, зарплата маленькая. В депрессии запил. Отец положил перед ним газету со свежей статьёй про недавнее происшествие. В ней рассказывалось немногое, только то, что личность сбившего Клэя Бёрка мужчины установлена. К статье прилагалась чёрно-белая фотография худого мужчины сорока лет с глубокими морщинами и кругами под глазами. Даже отсутствие цветов на фотографии не помешало Майклу представить себе бледность и болезненность его кожи. Обычный работяга с низким доходом, отсутствием семьи и смысла жизни. — Ему грозит срок и не малый, — продолжал Уильям. — Но я, уверен, он не сможет долго скрываться от копов. Майклу не нашлось, что ответить. Почему-то в душе он винил себя и за то, что сломал жизнь и ему, хотя точно знал, что Майк здесь не причём. На следующий день Клэй пришёл в себя — об этом, конечно же, объявили в газетах. Майк всегда терпеть не мог Клэя, но всё же был рад, что он идёт на поправку. А про Джереми новостей не было. Хоть Майк и не был с ним знаком, но в душе роилось чувство тревоги и страха за своего бывшего коллегу (хоть вместе они и не работали). Больше Майк не читал газеты и не смотрел новости — не хотелось знать об этом больше ничего. Единственное, что хотелось Майку — чтобы это всё поскорее закончилось.***
— В городе творится какая-то херня. — Ага, — Алекс выдохнул дым и засмеялся в приступе кайфа. — После дня рождения пацана Майкла всё пошло по пизде. — Думаешь, мы в этом виноваты? — спросил Джейкоб, перехватывая косяк из рук товарища. — Нет, конечно. Даже если в этом кто и виноват, то это стопудов Майк. Его была идея, мы тут не причём. — Ага. Два молодых человека отдыхали в заброшенном жилом комплексе на краю города. Здесь был пожар лет десять назад, здание давно не пригодно для проживания, а сносить никому недосуг. Лунный свет проникал сквозь дыры в стене, через них проникал и ноябрьский холодный ветер. — Как думаешь, как там сейчас Майк? — самозабвенно спросил Джейкоб, одновременно ощущая чувство эйфории. — Да хер его знает, вся его семья передохла с концами. Со стариком только остался, да и тот больной. — Мы же были когда-то друзьями. — Были, да всплыли. Он там с Брайном себе тусит спокойно, лобызается с ним. — Чё-ё с ним делает? — А ты не в ку-урсе? — рассмеялся Алекс, откашливаясь дымом. — Брайн же пе-едик. Хотя, мне кажется, об этом знают все, кроме Майкла — он в глаза долбится. — Бедный Брайн, хуёво быть во френдзоне. — Ага, по себе знаешь? — Пошёл к чёрту. Беседу парней прервал грохот за стеной. Они на секунду замерли и тут же спохватились спрятать улики своей деятельности. — У меня глаза красные? — спросил Джейкоб, оттягивая нижние веки. — Дебил, я нихера не вижу. В помещение заглянул мужчина. Тощий, бледный и высокий, в рваной одежде и с потерянным видом. Словно искал что-то. Или кого-то. Бродяга какой? — Эй, — крикнул Алекс, напугав незнакомца до нервного вздрога. — Ты чё тут делаешь? Не твоя территория. — П-прошу прощения, молодёжь. Я искал место, где бы переночевать, — отозвался бродяга. Лунный свет озарил его напуганное лицо, и на лице Алекса дрогнула улыбка. — А-а, я тебя знаю, — он сплюнул слюну, на языке оставался терпкий привкус марихуаны. — Тебя разыскивают. Это же ты сбил сынка шерифа. — Прошу вас, — взмолил мужчина пятясь назад, — н-не выдавайте меня. — Ещё как выдадим, — Алекс начал приближаться, медленно, властно — походной победителя. — За тебя готовы отвалить крупненькую сумму, старик. — Пожалуйста, — очень тихо просит Дэйв, падая назад. Выглядел он измотанным и уставшим, а также безумно обезнадёженным. Алекс окончательно повалил мужчину на холодный пол, даже не прилагая особых усилий — он и вправду был слаб. — Спокойно, старик, не будешь дёргаться — я больно не сделаю. Я просто свяжу тебя и отдам копам. А ты… Не успел он договорить, как тут же был перехвачен и прижат к полу. Крепкие руки Дэйва сжимали шею юноши, заставив его выпучить глаза от удивления и неожиданности. — Эй, ты чё… — слова вдруг оборвались, и в комнате на мгновенье сделалось тихо. — Гх-х… — на пол струйками потекла горячая кровь, в которую тут же упал Алекс, нож вошёл ещё раз — резче, глубже и грубее. — Не советовал бы вам выделываться, но уже поздно, — мужчина выпрямился и лениво потянулся. В голосе проскочили знакомые британские нотки. Он щёлкнул чем-то в ухе и из тени вышел Уильям Афтон, направляясь к напуганному Джейкобу. — Таким противным отбросам общества нельзя существовать в этом мире. Джейкоб окаменел от страха и не смог сдвинуться, ещё и действие марихуаны затормаживали действия и мысли. Не успело в голове скрипнуть ни одной шестерёнки, как нож оказался у него под рёбрами. — Боюсь, у бедолаги Дэйва будет ещё больше неприятностей, — самозабвенно произнёс Уильям, расправляясь с подростком. Через пару дней нагрянет полиция в поисках двух бездарей, отравляющих себя и мир вокруг. Они лишь жалкий мусор, который стоит и смердит без всякой пользы, они не заслуживают жить. — Поэтому я дам смысл вашему бесцельному существованию. Вы отлично подойдёте мне для исследований, — расхохотался Уильям, снова нажимая на кнопку в гарнитуре, всунутую в ухо. Дэйв принялся складывать тела в мусорный пакет.***
Уильям не знал, хорошая ли это идея. Как никак, он дорог Майклу, и убить его у Уилла рука не поднимется. Но нужно. Они этого хотят. Окно в его комнату почему-то было открыто на распашку. Конец ноября всё же, хотя сильно холодно не было. В комнате тихо и темно, а он, не двигаясь, лежал под одеялом, укутавшись в нём с головой. Такой маленький и хрупкий, милый Брайн Андерсон. — Ну ничего, — одними губами шепчет Дэйв, доставая нож трясущимися руками. Он не сможет, нет. Страшно только представить, что будет с Майклом, когда он убьёт его. Он и так в отчаяние от всего, что происходит вокруг. Он не сможет подбить сына окончательно. Майк — единственное, что у него осталось. Комок под одеялом сонно зашевелился, и Дэйв замер с ножом в руках. Слишком поздно, его придётся убить. — Брайн? — послышался тоненький голосок, и из-под одеяла вылезла девятилетняя девочка. Она уставилась прямо на Дэйва, но ничего не говорила. «Она меня не видит?» — Ты так долго, я почти уснула, пока тебя ждала, — сквозь зевок протянула девочка и потянулась до хруста позвоночника. — Давай окно закроем, уже достаточно проветрилось, а то мы заболеем. И Майк расстроится, что ты не сможешь с ним погулять. Ты же не хочешь, чтобы он расстраивался, так ведь? У Уильяма дрогнуло сердце. «Я не могу его убить, он слишком важен для Майкла». — Чего ты стоишь? Ложись уже ко… — Саманта почувствовала ледяную ладонь на своей руке. Большую и тяжёлую — взрослую. — Я не могу забрать твоего брата, — в комнате раздался хлюпающий звук, — но я заберу тебя. Девочка промычала Дэйву в ладонь, захлёбываясь в крови. Всё закончилось быстро. Так же быстро тело оказалось в пакете, а Дэйв скрылся с места преступления. Уильям считал, он поступил правильно, что не убил Брайна. Пусть он сам пострадает от потери, чем после очередной потери будет страдать его Майкл. Снова. — Мне пора отказываться от этих дисков, — тихо произносит Уилл, подавляя приступ тошноты. — Мой желудок уже не выдерживает. Ничего, всё ещё будет хорошо. Завтра будет новый день.***
Майк устал думать о том, как в его жизни всё ужасно. Временные моменты недолгого счастья затмевались всем происходящим вокруг дерьмом. Эти временные моменты были ужасны тем, что они временны. Временны, коротки и безвозвратны. А несчастья в его жизни возвращались бумерангом. И не только в его. Сначала Клэй, Джереми, теперь Саманта! Брайн убит горем и отчаянием, из дома выходить отказывается. Не отвечает Майклу ни на звонки, ни на сообщения. У Брайна траур. И Алекс с Джейкобом — их старые друзья — тоже пропали. Тела всех троих так и не были найдены. А убийцу нашли — это был Дэйв, его засекла камера из дома соседей Андерсонов. Убийство двух подростков по некоторым данным также спихнули на него. Искать его начали активнее, но это никак не утешало ни Брайна, ни его маму, так же убитую горем. Спустя пару дней вспыхнула новость — Дэйв Миллер покончил с собой. Оставил предсмертную записку и пустил пулю в висок. «Я сбил того парня случайно. С работы выгнали — напился в хлам, сел за руль и вот, что из этого вышло. Я прятался от закона, как крыса, боясь ответственности. А потом выяснилось, что я убил двух парней и маленькую девочку, чего я не делал! Перед Богом клянусь, не делал! Я сам всегда хотел детей, я бы ни за что такого не сделал — меня подставили! Но у меня нет алиби. Меня ждёт пожизненный срок или смерть. На пожизненном я до конца своих дней буду жалеть обо всех своих ошибках. Поминать о том, чего так и не сделал из-за своей неуверенности и трусости. Я мог бы быть таким счастливым, был бы я хоть чуточку смелее. Наверно, я просто себя ненавижу. Поэтому хочу умереть. Нет ни одного человека, кто придёт на мои похороны, если они вообще будут. Никто не будет скорбеть и вспоминать обо мне. Я навсегда останусь грязным пятном в газетах с заголовками, гласящих обо всех моих деяниях, большую часть из которых я даже не совершал. Шериф Бёрк, искренне прошу прощения, что сбил вашего Клэя. Мне, правда, тягостно на душе от мысли, что я чуть было не унёс на свет вашего единственного сына. Я даже представить себе не могу, какое бы это было для вас горе. Я искренне сожалею и прошу прощения. Мистер и миссис Браун, мистер и миссис Холл, и мисс Андерсон — родители Алекса, Джейкоба и Саманты. Я не убивал ваших детей. Никогда бы себе этого не позволил. У меня никогда не было детей, и я бы никогда не забрал их у других. Это слишком подло, слишком ужасно. Примите мои искренние соболезнования. Ради вас я бы очень хотел позаботиться о них на небесах, но, увы, мне ведёт прямая дорога в Ад. Но если я всё же встречу их на том свете, я обязательно передам им, что вы их очень любите. Я прожил ужасную жизнь. Также ужасно я её и закончу. Да будет со мной Бог». На этом дело закрыли. Спустя около двух недель Брайн вышел на связь. — Прости, что не отвечал тебе, — от его могильного, скрипучего голоса у Майкла всё похолодало в груди. — Я понимаю, тебе было не до этого, всё хорошо. Они сидели в комнате у Брайна, в руках по большой чашке чая, у Майкла с сахаром и лимоном, у Брайна — с успокоительным. — Как ты? — Нормально, — ответ прозвучал громко и быстро. — Пытаюсь прийти в себя, но не особо получается. — Я же вижу, что тебе плохо. Может, сходишь к психотерапевту? Мой врач очень хороший, он тебе поможет, — посоветовал Майк, на что Брайн помотал головой. — Денег нет, а мама мне их вряд ли даст, раз уж они теперь не нужны. — О чём ты? — Мы долгое время откладывали деньги Саманте на операцию. — А-а, — неловко протянул Майк и отвернулся. У Саманты врождённая катаракта, малышка совсем ничего не видела. Операция дорогая, а их семья редко была при лишней копейке. Мама работала на двух работах, и Брайн иногда расклеивал листовки на улице. На плечах у них ещё несколько кредитов, что никак не способствовало быстрому накоплению. Но они вот-вот должны были собрать нужную сумму, чтобы Саманта, наконец, увидела этот мир. — Этот мир, полный больных ублюдков и уродов, — зло прошипел Брайн, а затем всхлипнул. — Она ведь никому ничего не сделала. — Брайн… — Она была самым добрым человеком, которого я знал. Она не видела ничего: ни себя, ни меня, ни мир за окном, но она была просто ангелом во плоти. Ни на кого не держала зла, во всём и во всех искала только хорошее. И вот как отблагодарил её этот неправильный мир, — Брайн отвернул голову и постарался вытереть лицо от слёз. — Я тоже в какой-то мере виноват в её смерти. И мама меня за это ненавидит. — Почему? — В ту ночь ей приснился кошмар, и она пришла ночевать ко мне. Мы уже укладывались, а мне захотелось попить. Но когда я спустился на кухню, мне стало плохо. Наверно, давление опять подскочило, не знаю, но я ненадолго потерял сознание. А когда пришёл в себя и вернулся, увидел, что вся моя постель в крови, а Саманты нет. Окно было открыто на распашку — убийца забрался через него и убил Саманту. Мама говорит, что лучше бы умер я. Лучше бы и вправду умер я. Майк поджал губы, смотря на то, как Брайн старается не разреветься. Брайн очень любил свою сестру, и Майк это понял сразу, когда только начинал общение с Андерсоном. Ей тогда было всего четыре года. А в этом году исполнилось уже девять. А в следующем — нисколько, потому что она мертва. — Ты ни в чём не виноват. Убийца мёртв, ты смотрел новости? — Да насрать мне, мёртв он или нет. Дэйв убил мою Саманту. Мою любимую сестру, — всхлипывает он, сжимая кудри в тонких пальцах. За эти недели он сильно похудел. Он выглядел слишком нездорово. Из головы Майкла вдруг вылетели все мысли, Он не смог вымолвить ни слова. Их просто нет — он не знает, что сказать. Поэтому лучше промолчит и даст Брайну выговориться. — Столько лет подряд у тебя гибли члены твоей семьи, один за другим, — у Майкла кольнуло в сердце, но он решил промолчать. — Ты столько терпел, столько пережил, но ты справился. А я не могу справиться. И никогда не смогу. — Ну, это же не сразу происходит, — Майк осторожно забрал у него кружку с недопитым чаем и, оставив её на тумбочке, прижал парня к себе. Брайна всего трясло. — Все по-разному переживают трагедии. Мой отец, например, переживал всё намного тяжелее, чем я. — Я не знаю, что мне дальше делать, — произносит Брайн, всхлипывая Майклу в плечо. — Сестры нет, мама меня ненавидит. Что мне теперь делать? Куда идти? — Тебе же восемнадцать через два месяца. Устроишься куда-нибудь на работу и снимешь жильё. Если хочешь, могу попросить отца, чтобы ты с нами пожил некоторое время. Думаю, он будет только рад помочь тебе. — Нет. Я ничего не хочу, Майк. Я больше ничего не хочу, — Брайн прижался к нему сильнее и прерывисто вздохнул. — Майк, ты ведь будешь со мной? — Конечно. — Я тоже, спасибо. Я люблю тебя. В груди Майкла всё вспыхнуло, щёки покраснели. — Я тебя тоже, — на выдохе ответил он, чувствуя, как тело Брайна содрогается в очередном приступе истерики. Он много лет был рядом с Майклом, помогал встать на ноги, поддерживал. Теперь его очередь. Он не даст Брайну окунуться в то отчаяние, в котором был он сам. — Всё… будет хорошо? — предложение звучит как вопрос, хотя предполагался утвердительный характер. Глаза намокли. — Я буду рядом, окей? Ты всегда можешь на меня положиться, — Майк неуверенно поцеловал Брайна в макушку, хотя он, наверняка, ничего не почувствовал сквозь рыдания. — Всё будет хорошо, завтра будет новый день. Завтра обязательно будет новый день.***