Mushrooms & Magnets

Когда свет зажëгся вновь, кабинета уже не было. Они снова оказались в коридоре. Карл выглядел растрëпанным и уставшим, крепко сжимая пальцами итановскую ладонь. Седые пряди волос спутались от пота, язык то и дело нервно пробегал по губам. Итан задумался, стоит ли ему что-нибудь сказать, но все слова, приходившие на ум, были пустыми. Он сумел выдавить из себя лишь: — Что ж, Роза будет единственным ребëнком в семье. Карл кинул на него пасмурный взгляд и раздражëнно хмыкнул, что было немного несправедливо, потому что Итан посчитал себя вполне смешным. Старинные бра сочились желтоватым светом. По обеим сторонам коридора бесконечные ряды дверей стояли, как почëтный караул. Нарочно игнорируя их, Карл потащил Итана вперëд. Они довольно долго шли в наэлектризованном молчании, пока Итан наконец не кашлянул и не указал на заляпанные цветочные обои. — Я это уже видел. Мы ходим кругами. — Осталось немного. — Карл… — начал он, потянув его за руку. Карл крутанулся на пятках и толкнул его в стену с неожиданной грубостью. Другая его рука твëрдо легла на плечо Итана, пригвождая к месту. Итан уткнулся лопатками в жëсткую поверхность, но все протесты испарились, стоило ему взглянуть в лицо Карла. Скаля зубы, как разъярëнный зверь, он зарылся ногтями в его плечо. — Я не собираюсь открывать эти ëбаные двери. Итан моргнул и нервно постучал ему по рëбрам оставшимися пальцами. Карл отскочил от него, как ошпаренный, стыд и злость обостряли его черты. — Хочешь, я открою? — Я хочу, чтобы ты заткнулся нахер, — прошипел Карл сквозь сжатые зубы. Его шаги были деревянными, а лицо встревоженным. Они прошли ещë один круг, держась за руки, но с растущим напряжением и отчуждëнностью. Пятно на обоях рядом с той дверью оставалось на месте, но казалось немного шире. Итан мельком посмотрел на него, замечая также, что Карл сжимал челюсти так сильно, что мог в любую секунду раскрошить зубы. Они миновали ещë два круга, пока Карл внезапно не остановился. Его дыхание было лихорадочным, а пальцы дрожали в итановской руке. — Слушай, — терпеливо начал Итан. — Давай просто выберем одну и… — Нет. — …изобьëм то, что внутри, до полусмерти? До этого получалось неплохо. — Я сказал, нет, — свистяще выговорил он; напряжëнная линия его плеч делала его похожим на массивного хищника. Итан не настаивал. Они прикончили ещë один круг. — Я думаю, мы не выберемся отсюда. — Выберемся! Ещë чуть-чуть! — воскликнул Карл. На этот раз Итан не стал поддаваться, потянув его к ближайшей двери. Его покалеченная рука находилась на ручке, когда Карл стукнул по ней кулаком, посылая разряд боли аж до плеча. Он мученически вскрикнул, прижимая окровавленные пальцы к груди. — Чувак! — заорал он. — Я тебе, блять, не чувак! — огрызнулся Карл, вбивая кулак на этот раз в дверь. — Я не хочу! Я не буду этого делать, и она меня не заставит! Итан попытался дëрнуть его раненой рукой, всë ещë пульсирующей от боли, только чтобы получить тычок меж рëбер. Просить Карла успокоиться было хуëвой идеей — его голос заглушался потоком истерических ругательств. Из-за чрезмерного волнения его шатало из стороны в сторону, и, когда Итан в очередной раз врезался в дверь, потому что Карл слишком сильно размахивал руками, ему надоело терпеть. Недолго думая, Итан впечатал Карла в стену всем телом, придавливая его туловище плечом. Его спина соприкоснулась со стеной с приятным глухим стуком. Одной рукой Итан всë ещë удерживал его запястье, а другой придавил горло, схватив его за ворот рубашки. — Всë, хватит, — рявкнул Итан в сантиметрах от его лица. — Что за… — Карл вздрогнул, взбрыкнул и пнул его в лодыжку. Сдерживая рвущийся наружу мат, Итан выпустил его руку, чтобы схватить за волосы, а затем решительно дëрнул назад. Карл завопил, но затем наконец-то заткнулся. Ошеломлëнные глаза встретились с итановскими, выглядя грязно-соломенными в тусклом свете. Голова Карла была отклонена к стене, небритая кожа горла натянулась. Итан вплëл пальцы в седеющие волосы на затылке и удержал их в жëстком захвате. Глубокая морщина залегла у Карла между бровей, а губы приподнялись, оголяя зубы. Итан почувствовал, как тот засопротивлялся всем телом, и впился ногтями в кожу, предупреждающе нахмурившись. — Я сказал, хватит. — Отпусти меня, — процедил Карл в тяжëлой тишине. — Ты закончил? — Итан, или ты меня отпускаешь, или случается что-то из этого, — его голос сочился сарказмом, но на лице не отразилось ни капли веселья. — Первое: я получаю очень смущающий стояк. Второе: я ударяю тебя так, что ты пробиваешь дыру в стене. Хочешь рискнуть? Итан на секунду задумался, склоняя голову набок, и отпустил его волосы. Карл скептически фыркнул и, кинув на него недовольный взгляд, встряхнулся. Было непривычно больше не держаться за него, но итановское сердце бешено стучало в груди, и чëрта с два он собирался первым протягивать ветвь мира. Спустя несколько мгновений некомфортного молчания, Карл потупился. Из-за маски злости, потрескавшейся как кукольное лицо Донны, по его лицу растеклись боль и страдание. Итан пялился на него, пока тот кашлял в рукав, абсолютно точно не глотая задушенные слëзы. Звук их неровного дыхания странно наполнял коридор. Карл неуверенно встал перед испачканной кровью Итана дверью. Он виновато покосился на его пострадавшую руку. Итан изо всех сил постарался беспечно пожать плечами, хотя пальцы до сих пор бились в агонии. — Извини за это, — сказал он настолько тихо, что Итан даже не расслышал поначалу, но его пристыженное лицо говорило само за себя. — Да уж. Болит просто пиздец, — попытался он произнести беззлобно, но руку кололо нещадно. — Извини, — повторил Карл, не глядя на него. — Я был… Нет, у меня нет оправданий. Это было дерьмово. — Ага. Сделаешь так ещë раз, и я брошу тебя здесь. — Не сделаю. Прости. Прости. Его ладонь немного подрагивала, когда он протянул еë Итану, будто боялся, что тот еë оттолкнëт. Он на секунду рассмотрел этот вариант, но темнота в коридоре сгущалась, а страх, позабытый с их спуска на лифте, выползал обратно. Глубоко вздохнув, он принял его руку. Спешно отведя взгляд, Карл сглотнул и слегка сжал его пальцы. — Ладно. Прости. Правда. Не уходи. Так что… изобьëм то, что внутри, до полусмерти, да? Его голос был слаб. Итан сухо кивнул. На мгновение ладонь Карла зависла над ручкой, затем он отступил на шаг назад и с оглушительным треском вынес дверь с ноги. Комната не имела ничего общего с особняком. Она выглядела как мастерская прямиком из фабрики Карла, с гудящей на фоне печкой и столами, заваленными деталями. Пожилой мужчина, сгорбясь, сидел за одним из них, бездумно притопывая ногой, и что-то чинил. Когда дверь распахнулась, он отвлëкся от своего занятия. Он имел явное сходство с Карлом — орлиный нос и пронизывающие глаза, завешанные спутанными волосами. Итан почувствовал, как в его ладонь больно вцепились пальцы. — Карл, — произнëс мужчина, вскакивая со скамьи. — Не-а. Дверь была захлопнута, оставив лишь запах раскалëнного металла и масла. Итан собирался задать очевидный вопрос, но Карл без слов развернулся и пнул дверь напротив. Там женщина расчëсывала перед треснувшим зеркалом свои длинные кудрявые волосы, сидя на смятой постели с желтоватыми простынями. — Не-а, — она даже не успела повернуться, как дверь вновь была закрыта. В коридор дохнуло парфюмом, пóтом и сексом, а Карл потащил его дальше. С нарастающим изумлением Итан, ощущая веселье напополам с сочувствием, наблюдал, как Карл распахивал двери, одну за другой. Ему удавалось только краем глаза заглянуть внутрь, высовываясь из-за его плеча. — Не-а, — женщина в одиночестве танцевала на старой кухоньке, помешивая варево в котелке, вокруг которого она кружилась под монотонные звуки радио. — Не-а, — бородатый мужчина закинул бодающегося козла на алтарь — кровь скатилась по камню жирными бордовыми слезами. — Не-а, и она ничего для меня не значила, — ещë одна женщина, с седеющими волосами и светлыми глазами, вплетала пшеницу в венок ловкими пальцами. — Неправда! — донëсся еë голос из-за уже закрытой двери. Итан честно пытался сдержать хохот, оценив уникальный подход Карла к работе над травмами. «Ох, док, вам бы понравился этот парень». — Теперь правда! — крикнул Карл в ответ. — Беру все свои слова назад! Он поднял взор на тëмный потолок и выплюнул: — Забыла? Мне на всех плевать, — пропел он раздражающе, словно передразнивая кого-то. — Я ломаю всë, до чего дотрагиваюсь! Произнося это, он прикоснулся к ручке следующей двери, но она рассыпалась у него под пальцами. Уставившись на бесполезную металлическую крошку, он скривил лицо в сердитой гримасе. — Смешно. Просто, блять, смешно. Итану действительно это показалось довольно забавным, но его чувство юмора оставляло желать лучшего после кошмарных зародышей и угроз неизбежной смерти. Они развернулись, но дверей больше не было. Далее по коридору был только опрокинутый поперëк прохода шкаф, на котором, как птица на ветке, сидел мужчина. Подбородком он опирался на свои тонкие длинные руки. На его губах играла изогнутая улыбка. — Ты не можешь убегать вечно, Карл, — сказал он. Его голос был мягким и тягучим, но разрезал воздух не хуже ножа. Итану показалось, что он его уже где-то слышал, а потому он всмотрелся в мужчину с растущим любопытством. Холëный и стройный, совсем немного подловатого вида, он носил костюм в светлую полоску с таким же комфортом и манерой держаться, как если бы был в пижамных штанах. У него были тëмные глаза и ещë более тëмные волосы, обрамлявшие молодое лицо чернильными волнами. Оно выглядело бы изящным, даже в какой-то степени женственным, если бы не рассекающая его злорадная ухмылка. — Нет? Смотри и учись, — рассердился Карл, широким шагом подходя ближе. — Смотреть? Это больше по твоей части, — задумчиво проговорил мужчина и сел, заложив ногу за ногу в непристойном жесте. Взгляд из-под опущенных век был и вовсе плотоядным. Озарение ударило Итана, как сошедший с рельсов поезд. Он ахнул, возбуждëнно тыкая в его сторону окровавленным пальцем. — Это что, Моро? — пропищал он, неконтролируемая улыбка расползалась по лицу. — До? Карл выглядел так, будто ему было физически больно — глаза крепко зажмурены, а рот беззвучно что-то бормотал. — Уверен, ты рад знакомству, — произнëс возможно-Моро в своей ленивой манере, не спуская глаз с Карла. Итан боролся с желанием ликующе захлопать в ладоши. — Это он! Он! — Нас преследовали по лабиринтам памяти твоя гигантская нерождëнная дочь и мëртвая жена с бензопилой, — простонал Карл еле слышно. — Не тебе меня судить. — Я не сужу, — возразил Итан. — Он в самом деле хорошо выглядит, в каком-то мудацком роде. Карл закрыл лицо ладонью, а Моро сипло расхохотался. Странно было слышать это от человека, который, казалось, мог улететь от сильного порыва ветра или рассыпаться, как фарфор, под грубыми руками, сжавшими его слишком сильно. Тут Итан остановился, переосмыслил всë и откатил мысль назад. А. Так вот в чëм дело. Да, теперь всë встало на свои места. — Значит, вот твой тип, — кивнул он. — Имеет смысл. Карл повернулся к нему с гневным вдохом и самой обиженной физиономией, которую Итан когда-либо видел. Моро продолжал задыхаться от смеха где-то на фоне. — Это ещë что значит? — Ну, знаешь, — сказал Итан. — Хрупко выглядящий мудила с оттенком дерзости и… э-э-э. Ты. — Я? — Да, ты. Карл медленно приподнял бровь, а Итан внезапно потерялся в словах. Детальное объяснение того, что именно он имел в виду, могло привести его на очень неудобную территорию. — Не строй из себя скромницу, — мурлыкнул Моро. — Он прав. Склонив голову набок, он посмотрел на Итана и плавно подмигнул. — Ему нравится пожëстче, — прошептал он серьёзно и смиренно, как на исповеди у священника. Карл со свистом выпустил воздух сквозь зубы, но промолчал. Его щëки горели алым, и его то и дело передëргивало, будто его плащ был набит змеями. А. Значит, было кое-что большее, чем просто «смотрел за тем, как он раздевается». Итан пытался подобрать слова, чтобы дать понять, что ему уже хватило информации с лихвой, и при этом не задеть Карла, но Моро ещë не закончил. — Понимаешь, Карл? Он видит это. Настоящего тебя. Тебя, который любит отталкивать от себя людей и кидаться с кулаками на тех, кто хочет помочь. Тебя, который ломает всë, до чего дотрагивается, — его взор упал на итановскую руку, и дрожь пробежала под кожей, будто этот взгляд действительно прикоснулся к нему. — Должно быть, было больно, — сказал он с ноткой сочувствия. Дыхание Карла можно было сравнить со звуком, какой издаёт лопнувшая труба. — Да, — ответил Итан. — Но меньше, чем когда меня разрубил Штурм. Мы работаем над этим. Он ободряюще показал большой палец. Неважно, насколько он до сих пор злился на Карла, он ни в коем случае не поведëтся на эту игру. Моро улыбнулся ему, и эта улыбка была похожа на пятно нефти, масляной плëнкой расползшееся по воде. Что-то жестокое и порочное скрывалось под поверхностью, и Итан невольно задумался, что из этого было настоящим, а что — инсинуациями Донны. У него сложилось весьма неоднозначное впечатление от первой встречи с Лордом. За пафосом его трагичной судьбы пряталось нечто… тëмное. То, что смеялось, когда Итан завëл себя в ловушку, что пировало болью, скормленной с руки Миранды. — Хочешь, я проведу осмотр? У меня мягкие ладони доктора, — предложил он, протягивая к нему длинные пальцы. В тусклом сумраке они напоминали паучьи лапы. «Или же крабов», — подумал Итан. — Если хочешь оставить их в целостности и сохранности, забудь, — зарычал Карл. — И не смей его трогать. — Такой злющий. Мне нравилось это в тебе. — А тебе что нравилось в нëм? — спросил Итан с неподдельным интересом. Он представлял нездоровые, отчасти построенные на ненависти отношения, способные произрасти от извращения, пульсировавшего в Моро. Но, кто знает, может, это была искажëнная интерпретация совершенно другого человека. Карл избегал его взгляда, робко пробормотав: — Ничего. — Да, никогда и ничего, — произнëс Моро с неожиданной резкостью в медовом голосе. — Тебе нравилось чувствовать себя непокорным и омерзительным прямо под еë носом. Тебе нравилось, как смотрелась моя кожа под твоими руками. Но не я. Никогда. Его слова лезвиями пронзали итановскую плоть. Наступила тишина, тяжëлая, скверная и тошнотворная. — У тебя правда хорошая кожа, — сказал Итан наконец. — Миранде должно быть стыдно за всю эту… рыбную хрень. Моро нечитаемо на него посмотрел, а потом перевëл чëрные глаза на Карла. Тот цеплялся за пальцы Итана, как клещ. — Стыдно, — повторил Моро. Эту фразу подхватил хор призрачных голосов, уносясь по коридору к ползущей темноте. Лампы на стенах потухали одна за другой. Стыдно. Стыдно. — Стыдно. Мы с тобой хорошо знакомы со стыдом, не так ли, Карл? — прошептал он. Слова были тихими, но вгрызались в черепную коробку Итана не хуже дрели. Судя по агонии, написанной на лице Карла, с ним происходило то же самое. — Только из твоих уст он всегда звучал не горько, а пикантно, — проговорил он похабно и зловеще. Моро расплëл ноги и встал. Шкафа за ним не оказалось, лишь густая пелена черноты. Итан заметил в ней какие-то силуэты, будто тëмные воды накатывали на берег в безмолвном обещании скорой смерти. — Тебе нравился стыд. Карл слегка согнулся, как от удара в живот. Это уже было несмешно, и Итан почувствовал, как сердце сжали ледяные пальцы. Одно дело забавляться от того, как он кринжевал перед бывшим любовником, но сейчас это перерастало во что-то другое. — Тебе нравится, потому что это то, что ты заслужил, — прошептал Моро со вторящими ему невидимыми голосами. — А тебе нравится боль, — невозмутимо заявил Итан. — А мне — эджинг и секс на пляже. Хули нет? Мы все здесь взрослые люди. Нет ничего плохого в ванили, также как и в перчинке. На вкус и цвет товарища нет. Карл уставился на него широко распахнутыми глазами. Казалось, он находился на грани обморока, немного пошатываясь. Итан пожал плечами и нежно погладил тыльную сторону его ладони большим пальцем. — А теперь, это всë, конечно, здорово и замечательно, но с меня достаточно, — он шагнул вперëд, потащив за собой Карла, который еле переставлял ноги, словно они были отлиты из свинца. Он вперился в чëрные-чëрные глаза. За мужчиной тëмные волны пришли в движение. — Подвинься, — сказал он. — Так не пойдëт, — мягко ответил Моро. — Мы ещë не закончили. — Двигайся, или я подвину тебя. — Ещë один шаг, и я заберу один из моих маленьких подарочков, — проговорил он, подбородком указывая на Карла, но не разрывая зрительного контакта с Итаном. Карл подавился вдохом и потянул его за руку. Итан замер. — Ты не можешь, — пробормотал Карл. — Не могу? — он странно подмигнул, сначала одним глазом, потом другим, и так по очереди. — Может, не могу. А может, и могу. Хочешь попытать удачу? Карл яростно заморгал в подступающей темноте, и Итан внезапно вспомнил его слова. Импровизированная операция на глаза. Он мог только гадать, какие ужасные обстоятельства привели к этому. А вообще, нет, не мог. Его воображение не собиралось это терпеть, подало в отставку и, собрав маленький рюкзачок, умотало в путешествие. — Я оставлю тебе один глаз, — любезно сказал он. — Ведь тебе ещë столько всего нужно здесь увидеть. И, в конце концов, мне всегда доставляло удовольствие знать, что ты смотришь. Его слова были грязными и неправильными, словно он покрывал их ядом, перед тем как выплюнуть. У Итана к горлу подступала горечь. Сбоку Карл кипел от злости; руки его тряслись, а дыхание прерывалось. Однако он ничего не ответил и не пошевелился. — Так-то лучше, — прошептал Моро. — Будь хорошим мальчиком и вырази хоть немного благодарности доктору. — Благодарности? — Карл поперхнулся слюной. — Тебе? Он выглядел готовым взорваться в любой момент, но его стопы твëрдо оставались на месте. Похоже, угроза удерживала его, как якорь. — Не я один возмущëн твоим отсутствием уважения. Эта рука… О, Итану так больно, несомненно. Звонкое имя неблагозвучно скатилось с его языка. Итан поморщился и ответил: — Травма руки — уже привычное дело. Хотя я стараюсь завязать. Моро зычно рассмеялся. — Ах, Итан Уинтерс. Так некрасиво, что ты оказался замешан в наши семейные разборки. Этот мужчина не заслуживает твоего терпения, — он пренебрежительно махнул в сторону Карла. — Хочешь, я заставлю его страдать? — шелестяще спросил Моро. — Я сделаю это, если ты попросишь. — Нет, спасибо. — Уверен? Разве ты не устал от роли жертвы? Убегать, прятаться, сражаться, опять убегать. Страшно утомляет, — его пустые глаза глянцево блестели в свете единственной лампы, оставшейся у них над головами. — Только скажи, и я выдавлю ему глаз. Ты можешь сам выбрать, какой. Неужели тебе не хочется посмотреть на то, как мучаются другие? Позволить страху в кой-то веки переметнуться на другую сторону? — Нет, — повторил Итан. И из-за того, что рука Карла по-прежнему подрагивала, а гнев бушевал у него в груди, он добавил: — Это по твоей части. Не моей. Моро лениво моргнул. Свет казался таким отдалëнным, будто тëмные воды за его спиной давно поглотили их в свою пучину. — Точно, — прошипел Карл. — Ты всегда был ëбнутым на голову придурком. Это у тебя не от Матери Суки. — Правда что ли? — спросил Моро так мягко, что его голос прозвучал тише молчания. — Думаешь, тебе известно, что она со мной сделала? — Да, — протянул он рычаще. — И мне известно, что ты, блять, упрашивал еë об этом, жалкий чмошник. Молил на коленях, наверно, пытаясь заглянуть ей под юбки. Он поднял кулак, чтобы ударить его, но Моро сделал какой-то жест пальцами, и Карл немедленно остановился, прижимая ладонь к левому глазу. Ужас и ярость смешались на его лице, рот скривился в болезненную линию. — Ты не знаешь. Ты не спрашивал. Тебе было плевать, — голос Моро становился глубже и громче, отдавая странным эхом, словно они оказались под водой. Его лицо было мертвенно-бледным в невзрачном свете, как у тех тварей с океанических глубин, от которых Итана прошибал холодный пот. Внезапно закашлявшись, Моро согнулся пополам, хватаясь руками за живот. Он давился и судорожно выдыхал, пока вода не полилась из его рта, словно кто-то решил выплеснуть из него целую бутылку. — Больно, — выдавил он безжизненно, слова терялись в булькающем потоке. — Так больно. Итан с ужасом наблюдал, как он извергал из себя литры и литры воды, словно весь океан решил вырваться из его горла, или он решил взять мировой кубок за самый мерзкий фонтан. Его лицо было опустошëнным, когда он спросил: — Почему ты позволил ей сделать это со мной, Карл? — Позволил ей? — гаркнул Карл. — Я говорил тебе бороться! Я, блять, говорил тебе перестать пресмыкаться перед ней и постоять за себя! Я пытался, и пытался, и пытался убедить вас, куски говна, что нам нужно сразиться с ней, работать сообща, но вы начали петь ей блядские оды и называть мамочкой! В его тоне слышалось столько ярости, что водянистая тишина на секунду отпрянула. Потом Моро облизал губы, пробуя текущую изо рта влагу. Вода уже доставала до лодыжек, просачиваясь сквозь ботинки и носки. Казалось, ей не было конца. — Никто из нас не был достоен еë любви, — произнëс он. — Но также никто из нас не удостаивался твоего уважения, и это было хуже. Его голос эхом отдался в темноте, но Моро не шевелил для этого ртом. Распахнутыми глазами наблюдая за Карлом, он просто стоял, пока вода стекала по его подбородку. — Карл Гейзенберг, ëбаный стальной конь, — сказал он так низко, что волоски на шее Итана встали дыбом. — Единственный, обладавший мужеством и огромными яйцами, чтобы выступить против Миранды и вести свою праведную войну, пока остальные были слишком слабы, чтобы тягаться с тобой. — Да, слабы! — заорал Карл. — Всë, что я делал, я делал один! — Как и я! — завопил Моро в ответ, и Итан от неожиданности отшатнулся назад и чуть не плюхнулся в воду, которая была уже по колено. — Я был один дольше, чем ты когда-либо! Я был один, когда эта штука пожирала меня изнутри, когда Миранда даже не смотрела в мою сторону, сколько бы я ни ползал перед ней. Я был один, когда ты насухую втрахивал меня в кровать или в еë алтарь, словно я был лишь ничтожным маленьким камешком на твоëм пути во тьму, словно ты надеялся, что я сломаюсь под твоими прикосновениями! Внутренности Итана свернулись в болезненный узел. Вода плескалась на уровне бëдер, и он едва мог поднять ноги под весом насквозь промокших штанов. — Ты презирал меня за то, что я был слабым, Карл. Ты хоть представляешь, как я ненавидел тебя за то, что ты был сильным? — Ты сбегал к ней! Постоянно! — А к кому, блять, ещë? — крикнул Моро. — К тебе? В этом последнем слове сосредоточилось столько ожесточëнности, что Итан страдальчески скорчился. — Мне так больно, — сказал он безэмоционально. — Почему ты не мог меня защитить? — Потому что ты того не стоил! — выплюнул Карл. — Ты был просто пускающим сопли мудаком, играющимся с людьми в попытке угодить ей! Ты был ничем, Сальваторе. Абсолютно ничем! Итан поморщился. Это не звучало правильным ответом. Или чем-то правильным вообще, если уж на то пошло. Он сдержанно потянул Карла за руку, которая давно скрылась в холодной воде. — Всë, чего я хотел, — это брата, — прошептал Моро. — Почему им не мог быть ты? — Ты не мой брат! — взревел Карл. — И никогда им не был! Никто из вас! Итана начинало понемногу сносить течением. С взволнованно стучащим сердцем он взглянул на Моро. Его пустое лицо не двигалось и по-прежнему изрыгало океан, но в его глазах он распознал что-то знакомое. Возможно, только возможно… Он прочистил горло, поднял покалеченную руку и мягко произнëс: — Мне кажется, этот разговор вам следует вести под своей личиной, Леди Беневиенто. Чëрные блестящие глаза сфокусировались на нëм и моргнули. На секунду что-то промелькнуло на лице мужчины. Вода приостановилась, капая из раскрытого рта. Затем он испустил потусторонний крик, и водный поток ударил их с мощью цунами. Итана сшибло назад, сильнейшее течение снесло его, выбив воздух из лëгких, когда жидкий холод ударил его в лицо. Его рука выскользнула из хватки Карла, и внезапно он закружился ещë быстрее, волны кидали его из стороны в сторону, уводя прочь. Его спина разрушила дверь и врезалась в стену, когда наводнение выплюнуло его на пол в соседнем коридоре. Оно протащило его ещë немного, омывая старинную мебель по дороге, и наконец остановилось. Давясь и кашляя, он поднялся на локтях и встряхнул головой. Вода впитывалась в ковëр, будто бы это была лучшая губка, придуманная человечеством, и вскоре пол под ним полностью высох. Итан же до сих пор был промокшим до нитки и замëрзшим как собака. Одежда липла к коже, мешая двигаться. Любой жест отдавался болью во всëм теле, но он хотя бы был жив. И в одиночестве. Пальцы хватали воздух и ощущались странно обнажëнными без присутствия Карла. — Пиздец, — просипел он, поднимаясь на шаткие ноги. Он выжал куртку и осмотрелся. Дверь, сквозь которую он, весьма буквально, пробился, склеивала себя по кусочкам. Он подбежал к ней и распахнул, как только добрался до ручки. Коридор за ней был погружëн в красный свет, по полу шла отвратительная дорожка из крови и остатков плаценты. — Пиздец, — сказал он снова, подумывая о том, чтобы просто закрыть дверь и применить гейзенберговский метод ко всем остальным дальше по коридору. Он, скорее всего, мог самостоятельно найти путь отсюда. Один раз ведь нашëл. Донна выглядела очень занятой, терзая своего не-совсем-брата. Может, настало время воспользоваться случаем и дать по съëбам. Может, Карл сам справится. Может… Его пальцы дрогнули, ища ставший привычным уют чужой ладони, но остались ни с чем. Он выругался себе под нос и перешагнул порог. Следовать вдоль кровавой линии было так же мучительно, как и в первый раз, и его мышцы постоянно сокращались, готовые к бегу при малейшей угрозе. Сердце грохотало в груди в ожидании ужаса, и он не знал, что именно, вода или холодный пот, стекало по его спине. Так что это было практически облегчением, когда он зашëл за поворот и наткнулся на пасть кошмарного младенца. Он всë равно вскрикнул и рванул с места. Существо заревело и потопало за ним на четвереньках. Всë в порядке. Он был быстрее. Он найдëт выход, а затем… Затем… Ещë один поворот, ещë один коридор, и он вдруг увидел вдали мигающий красный глаз лифта. Стопы летели над полом, а бëдра горели огнëм от спринта. Он пересëк перекрëсток, — какой-то проход, ведущий влево, — и бросил туда мимолëтный взгляд на бегу. Его ноги затормозили, словно он встретился со стеной. Карл парил над землëй, волосы и одежда плавно развевались вокруг него, как под водой. Его окружала кромешная тьма, лишь нездоровое синее сияние, лившееся откуда-то сверху, обрамляло его холодным ореолом. Он бился с невидимыми глубинами, руки загребали воздух паническими движениями. На лице был написан чистейший ужас и агония. С широко распахнутыми глазами и раскрытым ртом, он кувыркнулся и издал безмолвный крик. За ним неподвижно стоял тонкий силуэт Моро. В экстазе он жадно наблюдал за потугами мужчины, и голод в его взгляде заставил внутренности в животе Итана сделать кульбит. Он едва покосился на него, а затем вернулся к так увлекающему его зрелищу тонущего человека. За Итаном тяжëлые шаги шлëпали по деревянному полу. Он взглянул на лифт, затем на преследующего его монстра. У него не было времени. Если он сейчас свернëт, эмбрион загонит его в угол без шанса на спасение. Вы должны начать думать, Итан. Начать… Не имея ни малейшего представления о том, что делать после, он повернул налево и побежал к Карлу. Его ноги твëрдо вбивались в пол, и он всë ещë слышал возбужденное бухтение младенца позади. Воду он, однако, не чувствовал и дышал, как обычно. — Это не твой кошмар, — прозвучал мягкий голос Моро прямо над ухом. Он до сих пор стоял в отдалении, странная фигура в полосатом костюме под водой, с лицом белым, как у покойника, и пронизывающими глазами, буравящими итановскую душу. Он посмотрел, как тот приблизился, и вновь сосредоточился на Карле, будто решив, что, что бы Итан ни предпринял, оно не стоило его внимания. Одной рукой Карл царапал горло, другая с силой прижималась ко рту, словно чтобы он случайно не сделал вдох. Его ноги судорожно молотили в воздухе, а шляпа затерялась где-то в темноте. Он встретился взглядом с Итаном, и его лицо поменялось. Рот исказился в мольбе, а пальцы в отчаянии потянулись в его сторону. Вы должны начать думать, Итан. Начать… Итан в несколько шагов оказался перед ним и дëрнул его за ремень. Он был холодным на ощупь и покалывал пальцы, но Итану удалось спустить Карла до своего роста. Карл по-прежнему левитировал и в ужасе смотрел на него, молчаливая просьба о помощи читалась в его глазах, светло-серых в тусклом синем свете. Сердитый плач позади постепенно приближался. Блять. Он был в пизде, они были в пизде, всë было в пизде. Растущая паника, видимо, отразилась на его лице, потому что, беззвучно всхлипнув, Карл закрыл глаза и сжал его плечо трясущейся рукой. Он сейчас утонет. Карл открыл рот, пытаясь что-то произнести, и запрокинул голову назад с выражением искренней муки на лице. Его тело забилось в конвульсиях, ноги бешено застучали в пустоту. Прямо за спиной Итан услышал ликующий визг, и что-то вцепилось в его лодыжку. Он не думал. Обеими руками он притянул Карла за затылок и накрыл его рот своими губами. Он вдыхал в него жизнь так долго, как только мог. Влажная борода раздражала кожу на подбородке. Время вокруг них, казалось, замерло. Итан стоял на невидимой земле, Карл практически горизонтально парил перед ним, они были соединены только губами и итановскими ладонями на его щеках — связаны между двумя кошмарами поцелуем жизни. Внезапно Итан почувствовал воду на языке, и мощный поток свалил его назад; Карл приземлился сверху. Существо, державшее его ногу, смыло течением в тот же момент, как две руки обхватили его лицо в ответ. Вода уносила их прочь, Карл придавил его своим весом, когда волна прошлась над ними, слившимися воедино губами, лихорадочно цеплявшимися друг за друга пальцами. Когда поток особенно ускорился, гоня их вперëд, как кораблики по ручью, Итан почувствовал, как рука обернулась вокруг его талии, прижимая крепче. Карл лишь прикасался ртом, не двигаясь, едва осмеливаясь дышать в бушующем наводнении. Они жëстко ударились о ступени. Итан услышал, как в позвоночнике что-то хрустнуло, а вес Карла исчез, потому что его снова откинуло в сторону. Он, как мог, попытался сгруппироваться, вопя и кривясь, когда падение заставило его проскакать на заднице вниз по винтовой лестнице. После, казалось, бесконечного полëта, он наконец остановился; Карл плюхнулся немного дальше. Итан поднял голову. Над ним была только темнота и прозрачная вода, катившаяся по деревянным ступеням. Внизу находился, как предположил Итан, путь в подвал. Он не помнил, чтобы дом уходил так глубоко, но Донна, похоже, пребывала в фазе архитектуры Мëбиуса, где внутреннее постоянство было радостно выброшено в окно. Что ж, ей же лучше, наверное. Такая экономия на строительных работах. Карл неторопливо вставал на четвереньки, когда зияющая пасть возникла за ним. Итан не успел даже вскрикнуть, как эмбрион издал такой рëв, что ступени под ним затрещали. С отвисшей челюстью, он смотрел за тем, как Карл рванул вперëд, вскочил обратно на лестницу, круто развернулся и со всей своей мощью… Прыгнул вниз. Обе его ноги пробили макушку существа с тошнотворным хрустом. Рëв прекратился. Постояв среди сломанных костей и гнилой плоти, он вылез оттуда, оставив там сапог в процессе. Итан наблюдал за этим с решительным желанием проблеваться, и Карлу пришлось вскарабкаться к нему, чтобы протащить по лестнице мимо изломанного детского трупа. Босая нога Карла поскользнулась на последних ступенях, и он нырнул носом вниз. Он простонал и, перевернувшись, остался лежать. Итан спустился немного более изящно. Карл валялся на спине, раскинув руки в стороны, и пялился в потолок с выражением лица, которое могло означать «переосмысление жизненных ценностей» или «сотрясение». Может, и то, и то. — Ты в порядке? — хрипло поинтересовался Итан. Ответа не было так долго, что он уже присел рядом с ним, чтобы проверить пульс, когда тот наконец произнëс: — Ну, я только что проломил младенцу родничок. Новое дно пробито. Слишком даже для меня. Итан нервно хихикнул, что вскоре переросло в полноценный смех, а затем и в хохот. Его ноги слегка тряслись, когда он встал с колен. Карл всë ещë не двигался, но смех был заразительным, и он также испустил дрожащий смешок. — Я потерял сапог. Итан, я потерял сапог в ужасном ребëнке. — Ага, — с истеричным хохотком подтвердил Итан. — И шляпу. — Блин. Мне нравилась эта шляпа. Он набросил руку на глаза, пряча что-то в изгибе локтя. Смех или слëзы, Итан так и не разобрал. Неспешно и расчëтливо, он встал на уровне его талии и совсем легонько пнул его в промежность. Карл замер и нехотя выглянул из-под руки. Итан показал ему ладонь с многозначительным видом. Множество эмоций пролетело по лицу Карла, пока до него наконец не дошло. Тяжело вздохнув, он взялся за неë и подтянул себя на ноги. — Сказал же, что дам по яйцам. — Так-то я не отпускал твою руку. — Технически, всë же отпустил, — заметил Итан с непоколебимой уверенностью в своей правоте. Карл особо и не спорил. Они стояли друг напротив друга, рука в руке, и почему-то это ощущалось иначе. Цепляться друг за друга в темноте — это одно. А вот стоять лицом к лицу, — с волос капала вода, дыхание прерывалось — держаться за руки и смотреть друг другу в глаза… Короче, всë было по-другому. Взгляд Карла упал на его рот, и Итан непроизвольно лизнул губы, заставив его вздрогнуть. Фантомный зуд колол его кожу. Воздух казался тяжëлым и пьянящим. У него кружилась голова, возможно, от сотрясения. Влажная перчатка огладила его подбородок, когда Карл потëр большим пальцем местечко под его нижней губой. В его глазах светилось что-то, что он никак не мог разобрать. Итан осознал, что они стояли очень близко. Он не был уверен, что возражал. Трепетный выдох вырвался у него, когда он заметил, что почему-то задерживал дыхание. Лëгкий ветерок прошëлся по бороде Карла, и он провëл языком по губам, будто пробуя его на вкус. Они стояли очень, очень близко. Крик, раздавшийся за их спинами, заставил их прыгнуть друг другу в руки от неожиданности. Немного смущëнный данной ситуацией, Итан высвободился из его объятий, прочищая горло. Его щëки по какой-то причине полыхали огнëм. По лестнице над ними спускалась ужасающая покорëженная фигура. — Можно мне одну ëбаную минутку, чтобы оправиться? — завопил Карл в потолок отчаянным вибрато, которое Итан нашëл очень жизненным. — Одну минутку. Пожалуйста! Единственным ответом послужил ещë один булькающий рëв. Итан протянул ему ладонь, с силой закатив глаза. — Бежим? — предложил он. — Бежим. Карл переплëл с ним пальцы, и всë стало так, словно он их никогда и не отпускал.