Возьми ружьё, зови друзей На виски денег не жалей И приходи сегодня к нам Пришла пора напиться в хлам
— Боже! — проворчал Ларри, бросив в надоедливый сгусток скверны дырявую теннисную ракетку. — Ты раздражаешь пением своей задницы, или что у тебя из этого лицо? — У-у, кто-то в бешенстве? — Нет, просто ты оскорбляешь знаменитую рок-группу. — Ну, я не удержался от того, чтобы не покопаться в твоих мыслях. Почему у тебя заиграла эта песня в голове? — Да так, вспомнил кое-что…* * *
27 июля 1994 года
«Не думал, что доживу до этого момента, ну или хотя бы доучусь. Наш выпускной был самым ебанутым днём в моей жизни… Училась у нас одна девчонка в классе, по имени Дори, её отец являлся управляющим небольшого клуба в Ноккфеле, поэтому нам посчастливилось организовать тусу именно там. Человек шестьдесят или семьдесят, не меньше. Мог ли я пропустить такое? Ни за что! Мог ли пропустить это Салли? Да, мог, но чёрта-с два, я бы его оставил»
Скрепя ремешки на протезе, Фишер покинул свою комнату. Для праздника он не особо-то и нарядился: чёрные широкие джинсы, по обыкновению с прорезами на коленках, красная толстовка и простые кеды. У выхода из апартаментов его ждал Ларри. Засунув руки в карманы, он ковырял носком ботинка землю, рисуя непонятные узоры. — Возьми ветровку, сегодня обещают дождь, — даже без приветствия сказал Джонсон, вскидывая голову в капюшоне к тучному вечернему небу. В воздухе стоял запах надвигающейся грозы, в округе было малолюдно, поскольку все уже вернулись домой после тяжелого рабочего дня. Солнце становилось алым по мере продвижения к горизонту, а ветер неприятно ерошил длинные волосы металлиста. — Быстрее, а то опоздаем. Салли вздохнул и вернулся за чёрной ветровкой. Теперь «небесная вода» не могла ему помешать и быть отговоркой, что расстраивало ещё больше. Плетясь рядом с Джонсоном по пыльной асфальтовой тропинке, ему хотелось взять того за руку и остановить, но Салли не сделал этого. Почему? Внутри теплилось чувство, что всё будет хорошо, что рядом с Ларри он будет чувствовать себя в безопасности.* * *
Когда им помахали люди, стоявшие на улице и, по всей видимости, курившие, Фишер плотно сжал губы и замедлил шаг. Тогда Ларри уверенно подтолкнул друга в спину и компанейски положил руку на плечо, не давая смыться в самый последний момент. Клуб располагался недалеко от центра города, где улицы превращались в настоящие туннели, поскольку дорогу с двух сторон обрамляли продолговатые трёх или четырёхэтажные здания и разделяющие их тёмные переулки. На этой же улице можно было забежать в пивной бар, заведение с игровыми автоматами, в котором посетители обычно оставляли все свои накопления, или в забегаловку с отличными пончиками. Район небогатый, но предприимчивый, ибо по-другому выжить было нельзя. — Как здорово, что вы пришли, ребята! — поприветствовала одноклассница Дори у самого входа. Дочка управляющего была невысокая, хрупкая. Большие голубые глаза подчеркивали красоту такого же цвета волос и почти прозрачной кожи. «Крашенная», — подумал Джонсон и перевёл глаза на «натурала». Скинув верхнюю одежду, ребята прошли в помещение, где гости уже отрывались по полной. Казалось, уши могли лопнуть от громкости музыки, раздающейся из колонок, а глаза ослепнуть от массы яркой атрибутики.В темноте нам интересней Звон стаканов станет песней Эта глупость так заразна Развлекай нас, что не ясно? Бьём посуду, телевизор А потом соседей снизу Е-е!
Выпускники обмотались светоотражателями и мигающими лентами, а некоторые даже надели маски и несуразно танцевали, выкрикивая глупости. Пол был немного липким от пролитого пунша, у музыкального центра пререкались подростки за право выбирать композицию, а где-то у стола с едой основательно засел Пых. Несомненно, всё это веселье подкреплялось алкоголем, поэтому звон бутылок в рюкзаке Джонсона никого не смутил. — Эй, народ, тащите пиццу, у нас пополнение! — достаточно громко для милой барышни крикнула Дори. — Пусть попробуют сначала выиграть её у нас в карты! — ответили из-за стола поодаль, где собралась небольшая компания. Картёжники решили сделать из еды ставки для покера, чтобы придать соперничеству такой же остроты, как и соус в этой самой пицце. Хмыкнув, Ларри подошёл, раздвигая сидящих рядом людей: — Я в игре! Ещё никто не выигрывал у меня, когда на кону стояла хавка! Две девушки многозначно переглянулись и захихикали. Парень с колодой в руках фыркнул, раздавая на нового игрока. — Кстати, вижу здесь новые лица, — заприметил металлист. Похоже, вечеринка не ограничится только одноклассниками. — Меня можно звать Ларри, а можно просто отдать пиццу по-хорошему, — вливался тот в компанию и старательно скрывал радость от удачных карт. — Наслышаны, — ухмыльнулся подросток с широкой гаденькой улыбкой. — Меня зовут Томас, а это… — он озвучил по очереди имена незнакомцев, которые Ларри всё равно не запомнил. — А где же Салли Фишер? О нём мне тоже рассказывали, — картёжник вновь неприятно растянул губы, однако Джонсон не придал этому значения. — Салл! — крикнули девчонки из-за стола. — Иди к нам. Стоящий позади Фишер всё это время старался найти себе место в этом балагане, однако за него уже всё решили: Ларри быстро усадил его на своё место и впихнул в руки карты. — Так, чувак, на тебе лежит ответственная задача — выиграть нам пиццу! Я возьму? — чисто символически спросил Ларри у Томаса и уже перемешивал в руках оставшуюся колоду. — А я возьму роль ведущего. Итак, делайте ваши ставки. Игра была довольно напряжённая. Многие вели себя так, будто на кону стояла не пицца, а миллион долларов. Когда Джонсон в третий раз выдавал карты плавными бросками, один из дружков Томаса не выдержал и подкинул свои в воздух, осознавая поражение: — Да это бред! Как вообще можно играть в покер с тем, у кого выражение лица не меняется вообще?! Ларри поперхнулся куском пиццы: — Э-э, что-то не устраивает? Можешь найти себе другое занятие, — от весёлого настроения Джонсона не осталось и следа. Салли молча встал, беря в руки коробку с выигранной долей. Ему не хотелось портить вечер ни себе, ни другим, а потому самым лучшим решением было раствориться в атмосфере праздника или вовсе обратиться в шоколадный фонтанчик. Может, хотя бы тогда другие смотрели бы на него с иными чувствами, нежели неуместное любопытство или брезгливость. Джонсону крайне не понравилось такое отношение и, бросив холодный взгляд на компанию за столом, он поспешил догнать друга. — Салео, ты за вечер не выпил ни глотка. Не порядок! — заметил металлист. — Вот, держи. В руках Фишера оказался стакан с ромом. — Не парься, тут темно, как в заднице, а от этих эти фонариков да мигающих проекторов вообще толку ноль. В клубе действительно было темно, вокруг прыгали и танцевали лишь чёрные силуэты. Все были увлечены праздником, который настал после скучной школьной церемонии. Салли пожал плечами и расстегнул нижний ремешок своего уже привычного лица, приподнимая низ протеза. Губы легли на тонкое стекло и отпили веселящую жидкость. Вечер налаживался. Понемногу вливаясь в разношерстную компанию, Фишер уже не замечал, как в него вливался алкоголь. Спустя жалкие полчаса всё внимание было приковано к двум друзьям, которые завладели музыкальным центром и включили «Смысловую Фальсификацию», изображая игру на гитарах. В конце «выступления» у обоих кривилось пространство от слишком активной тряски головой. Салли почувствовал, что если сейчас где-нибудь не сядет, то точно рухнет на пол. Вдруг кто-то прихватил его за локоть. — Полегче, — выровнял главный картёжник Салли по стойке смирно и натянуто улыбнулся. — Мы с ребятам хотим отыграться, ты не против? — Да без проблем! — икнул Фишер и направился к покерному столу. Однако не успел он взять карты в руки, как заметил неладное. Компания собралась иная: лица были скрыты масками зайца, льва, енота и лисы. Среди них не было уже знакомых девчонок, сидели только парни, а кто они — понять было трудно из-за света, масок и, в конце концов, алкоголя в крови. К столу медленно подошел Томас, размешивая карты в руках. — Ну что, теперь играем по-честному? — улыбка скрылась за маской пса, которую парень стянул с макушки головы на лицо. Салли вздрогнул, отшатнулся от призрака прошлого, сидящего напротив. — Ты куда? — спросил енот. — Бери карты. Немного дрожащими руками Салли взял своё, но при этом не отнял взгляда от чёрных лунок, зияющих вместо глаз у каждой маски. Он ничего не понимал. — Ты оглох? — рявкнул лев. — Твой ход. — А, да, — оттаял Салли и заглянул в свои карты. Король крести, дама крести, валет крести, туз крести… Выходило неплохо, крестов предостаточно. Мысли переплетаясь с воспоминаниями. Пенящаяся пасть, острые клыки, надрывающийся голос матери и непроглядная темнота. Резко лёгкие лишились воздуха. На Салли давили эти стены, этот мерцающий свет. Ему захотелось выйти из-за стола, закричать. Он оторвал взгляд от карт — дикие животные исчезли, остались только псы. Пять псов сидели за столом и громко дышали, смотрели на него. Их неподвижные ранее морды начали скалится, рычать. Салли крепко зажмурил глаза под протезом. — Эй, вы чего тут вырядились? — Ларри осуждающе посмотрел на сборище клоунов. — Кончайте хернёй маяться! Металлист сдернул маску собаки с лица Томаса и бросил, сбивая фишки, выстроенные в аккуратные башенки. Напряжение в кругу подростков возросло. — Ты что творишь? — возмутился енот. — Заткнись, Тревис, иначе эти чёрные пятна у тебя под глазами станут настоящими. Пошли, Сал. Ларри сожалел, что оставил друга одного, и тому пришлось вытерпеть подобный цирк. Кулаки так и чесались вбить эти звериные морды в обратную сторону, поскольку Джонсон знал, какая тема для Фишера запретная. Внезапно уши заложило, и мир вокруг затих. Раздался высокий голосок: — У тебя новые друзья? Я тоже хочу! — заныло существо. — Как его зовут? Как его зовут? Как его зовут? Как его зовут? — Да что такое?! — Ларри резво помотал головой, а затем поймал на себе вопросительный взгляд. — Ничего, Принцесса, просто меня выбесил этот Томас. В напряжении Фишер обернулся, вновь встречаясь взглядом с маской, и поспешно направился к выходу. На мокром от дождя крыльце ему посчастливилось упасть со ступенек. Коленки, оголённые из-за разрезов на джинсах, защипало, так же как и стертые ладони. В висках стучало от громкой музыки, а в горле застрял панический крик. — Эй, Сал, ты чего?! С тобой всё нормально? — выбежал следом Ларри. — Нет, не нормально. То есть… да, нет, — плечи парня дрожали, он пытался встать с земли. Джонсон поднял Салли на ватные ноги и начал отряхивать его одежду. Карие глаза бегали по испуганному Фишеру сверху вниз и обратно. Ларри безумно захотелось обнять друга, загородить «от всего этого дерьма», поскольку тот не заслуживал подобного обращения. — Давай уйдём, — тихо попросил Салли. — Ладно, только за куртками схожу. Сейчас! Салли так и стоял, не шевелясь и часто дыша. Дождь моросил и впитывался в одежду, волосы, тонкими струйками стекал по пластмассовому лицу. Салли не замечал, как мерзнет. Вскоре Ларри вернулся. Он размышлял на тему столь апатичного внимания Салли на обычную маску. Да, знал о боязни собак у Фишера, но что бы настолько… — Всё, пошли, — накинул металлист чёрную куртку на плечи Салли. Вдруг из клуба послышался крик, музыка резко выключилась. Ребята переглянулись и осторожно приблизились ко входу. Что могло стать причиной такого переполоха — загадка. Продираясь сквозь сгустившуюся толпу, едва можно было разобрать клочки фраз и предложений: — Он давно здесь? — Я клянусь минуту назад… — Кто это? — Бедный парень. — Зовите скорую! — Томас! Томас! — подбежала длинноногая девушка. — Что с тобой?! До недавнего времени приколист сидел бездыханным, положив голову на барную стойку. Он был бледен, словно смерть, глаза на выкате, красные, на висках набухли почти чёрные вены, а изо рта шла пена. Со стороны могло показаться, что это передоз от наркотиков. Всем так и показалось.* * *
«Вот и закончился наш выпускной вечер. Многих потом вызывали на допрос, выискивая правду. Её бы и не нашли. Никто не знал, почему баскетболист решил закинутся прямо за барной стойкой…»
Ларри отложил карандаш и в задумчивости прикусил щёку. — Это был ты, да? — Что я? — Ты убил Томаса в тот вечер. — Нет, ты что! — детский голосок захлебнулся в возмущении. — Это был ты! Ты назвал мне его имя! — Но… — Кто же знал, что он не будет так сопротивляться, как ты? Ну, ничего, если тебе в следующий раз кто-то так приглянется, я постараюсь растянуть удовольствие. Я люблю ненависть. Даже твоё раскаяние сейчас приносит мне блаженство, — туманная пасть показала более чем реальные зубы. — А знаешь, что ублажает меня ещё больше? Твоя безумная привязанность к Салли. Даже после того как вы… — Закрой рот!