Я бы мог с тобою быть, Я бы мог про все забыть, Я бы мог тебя любить - Но это лишь игра…
Тишина. Удушающая своим молчанием. В ушах неимоверно звенело, а из раны капала кровь. У ног валялось окровавленное лезвие кинжала, напоминая мне о том, что произошло пару минут назад. Первое ощущение полной потерянности накрывает с головой. Я не отдаю себе отчет в том, что совершаю, перед глазами все расплывается и становится лишь выцветшим пятном на задворках воспаленного сознания. Часто дышу носом и смаргиваю слезы, заставляя себя не кричать от жгучей боли, которая, словно издеваясь, добавилась к моральной, умножая силу давления на кору головного мозга, который, того и гляди, взорвется от одной единственной мысли: «Что дальше?» Дальше меня ожидала полная неизвестность, и это пугало сильнее, чем рваная рана на руке. Инстинкт самосохранения все же заставил меня подняться на ноги и, всхлипывая, побрести к себе на ватных ногах. Добравшись до комнаты, я рухнула на кровать и, зашипев от боли, сразу схватилась за раненую конечность, которая будто горела изнутри. Пальцы не слушались и не с первого раза схватили древко волшебной палочки, украшая её пятнами крови. Сняв с себя дурацкий фиолетовый пиджак, я прошла в ванную с затеей залатать себя. Умереть от потери крови не входило в мои планы. — Акцио бадьян! — Тихо прошептала я, прикрывая глаза. Сосуд тут же опустился на край раковины. Вдох-выдох. Успокоившись, я, дрожа всем телом, мысленно призывала себя не совершать лишних телодвижений. — Ладно, хорошо, — сглотнув, я покосилась на флакончик бадьяна в руке. — будет немного щипать. Первая капля с шипением опустилась на раненый участок кожи, затем вторая, третья. Перед глазами была пелена горьких слез. Нужно терпеть! — Ещё одну, ещё одну. — Сдавленно уговаривала саму себя, дурея от агонии. Рваная рана затягивалась на глазах. "Останется шрам" - размышляя, подумала я, пальцами оттирая кровь по краям плеча. По-хорошему следовало принять горячий душ, смыть с себя этот день, содрать с кожей приторный запах корицы, забыть, уничтожить. Но сил на это не находилось. Поэтому, не придумав ничего лучше, я просто легла на кровать, даже не удосужившись снять юбку-карандаш, которая стесняла движения. Плевать. Просто исчезнуть, забыться во сне хоть на время. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула и выдохнула, отдаваясь в руки Морфею.***
Уставшие карие глаза из зеркала напротив меня заглядывали в самые укромные уголки души, внезапно нагрянувшая плаксивость не давала свободно вздохнуть, и причиной тому, конечно же, была Беллатрикс. Её вчерашний поступок ещё раз доказал мне, глупой самонадеянной гриффиндорке, что люди не меняются, особенно отсидевшие в Азкабане, с устоявшимся видением этого насквозь прогнившего мира. Плечо сильно саднило, но это было пустяком. Главное, что я все ещё жива. Ведьма могла легко растерзать меня вчера, и сделала бы это с завидным успехом - даже с палочкой я бы не победила её, разгневанную, стискивающую в руке острый кинжал. Но она в который раз выбрала меня. Было интересно, как сама Беллатрикс оценивала наши отношения. Эти больные и напрочь отбитые отношения. Ведь здоровые отношения так не выглядят, правда ведь? Но спросить было не у кого, а психологией я увлекалась мало, считая книги по истории магии намного интереснее. Пальцы на удивление ловко застегивали пуговицы на моей рубашке бежевого цвета, с круглым вырезом. Потертые старые джинсы и удобные кеды завершали мой образ. Волосы в этот раз я аккуратно причесала и сделала низкий хвост. Выйдя из ванной, я увидела на кровати поднос с зажаренными тостами и глазуньей. Стандартный завтрак, ничего необычного, но желудок в это мгновение издал громкое недовольное урчание, после чего я сразу же принялась за поглощение пищи - не знаю, будут ли меня кормить ещё, поэтому надо пользоваться имеющимися ресурсами. Стоило мне съесть последний кусочек тоста и запить все это горячим чаем, как поднос сам по себе исчез. Я только тихо ойкнула и, просидев на кровати ещё пару минут, храбро поднялась. «Вам нужно поговорить!» - требовало моё сознание. Но о чем им следует говорить, что выяснять? Все и так ясно. В этой войне они - противоборствующие стороны, и вместе им быть никак нельзя. Но они уже были. Значит, их война только впереди. Крепко сжав свою палочку в правой руке, выдыхаю и выдвигаюсь в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь. Подбадриваю себя словами: — Сейчас или никогда, давай, Грейнджер, двигайся! И я действительно иду по коридору, ведомая каким-то шестым чувством, будто заранее зная, в какой точке дома сейчас находится Лестрейндж. Оно никогда меня не подводило, поэтому, полностью доверившись, смело шагала вперед, заворачивая в коридор к парадной лестнице. Слух уловил отголоски голосов. Подойдя к двери, ведущей к лестнице, я замерла и начала вслушиваться, а затем вглядываться в небольшую щель: дверь, как оказалось, была не совсем закрыта. — В кого ты себя превратила? — с презрением шипел Родольфус, осматривая свою супругу, которая стояла на второй ступеньке и закатывала глаза. — Тебя что-то не устраивает, муженек? — нахально спросила Белла, в её глазах опять было безумие. — Да, меня, черт тебя раздери, не устраивает, когда я прихожу в твой дом, а здесь повсюду кровь, угадай, чья? Я тихо ахнула, но никто этого не заметил - супруги были слишком заняты своей перебранкой, чтобы обращать внимание на посторонние шумы в доме. — Ну и чья? — Лестрейндж высокомерно, сверху вниз, посмотрела на мужа. — Той грязнокровки, которая вначале жила в моем доме, а теперь ты и сюда притащила эту грязь. Многие могут неправильно истолковать твое столь усиленное внимание к персоне мисс Грейнджер. — Мне абсолютно плевать, милый, что обо мне подумают другие. — женщина громко рассмеялась. — Даже Тёмный лорд? — волшебник испытующе глянул на супругу. Беллатрикс сразу замолкла и испепелила Родольфуса взглядом хищной кобры. — Пошел вон из моего дома! Живо! Мужчина тяжело выдохнул и испарился в черном тумане. Я, понимая, что ведьме сейчас не до меня, шагнула назад, и половица под моей ногой отчаянно скрипнула, а в создавшейся тишине это был довольно различимый звук. Двери распахнулись. Шальной взгляд прошелся по всему моему телу; не на чем Белла особо не задерживалась, только, кажется, на раненую руку позволила себе посмотреть пару секунд. — Подслушиваешь? Как нехорошо, грязнокровка! — Нет-нет! Я просто шла мимо! — начала оправдываться я, делая шаги назад, отступая от надвигающейся ведьмы. — Ну конечно! Ты просто шла! Эту лапшу вешай на уши своим полоумным дружкам. — Беллатрикс взорвалась игривым смехом, который вкупе с поднятой палочкой не сулил ничего хорошего. На автомате я выставила свою, не задумываясь о своих действиях, о чем в ту же секунду пожалела. — Ты что же это, Грейнджер, хочешь со мной сразиться? Ты? Жалкое отродье! Не выдержав этой насмешки в темных глазах Лестрейндж, я приняла боевую стойку, готовая показать, что я могу причинить ей вред, могу стать достойной соперницей. И тогда мою веру никто бы не смог пошатнуть. — Диссендио! — Напав первой, выкрикнула старшая ведьма, не дожидаясь, пока я начну. Я тут же кинула невербальное Протего, защищаясь от разрушающего боевого заклинания. — Инсендио! — выкрикнула я, направляя на Беллатрикс струю огня. Но её это только позабавило. — Экспульсо! — Явно разозленная моим ответом, выкрикнула Лестрейндж, но я вовремя отскочила, и заклинание повредило стену. Комната покрылась пылью. — Сдавайся, грязнокровка! Признай, что ты ничтожество! Это так просто. — Никогда! — сквозь зубы прошипела я, направляя на противницу свою палочку. — Диффиндо. Но режущие чары так и не дошли, так как Беллатрикс снова поставила щит. Это дико раздражало, хотелось прямо здесь и сейчас повалить её на пол и вырвать её гнилое сердце. — Круцио! — Крикнула Белла, применяя пыточное. Я не успела отразить его и с гулким стуком ударилась головой об пол, дергаясь в болезненных конвульсиях, раздирая горло от крика. Но действие проклятия было не особо продолжительным. И я вновь могла дышать полной грудью. Давненько я не чувствовала этой боли. Как же сильно я изменилась, говорю об этом ужасном заклинании, как о старом приятеле. Лестрейндж определенно поменяла всё моё мировоззрение. Подняв палочку с пола, я быстро кинула в ведьму три заклинания подряд, которые она успешно отбила, не получив от этой схватки не единого ущерба, разве что пыль в волосах. — Ну что, нагеройствовалась? — склонив голову набок, спросила Беллатрикс. — Да. — Недовольно фыркнула я. Теперь оставалось только убраться в свою комнату и пробыть там весь оставшийся день.***
— Да. — Пискляво передразнила Белла, вновь становясь непослушной пятилетней проказницей, а не грозной пожирательницей смерти. Я стиснула челюсти и отошла в сторону, просто молчать было проще. — О, ну ты и бука. — С обиженными нотками произнесла Лестрейндж и прошла мимо, усаживаясь на уцелевшее кресло; одного взмаха изящных пальцев хватило, чтобы призвать бутылку огневиски, которая через секунду оказалась открыта, и манила приятным ароматом. Женщина пригубила напиток прямо с горла, не церемонясь. — Так и будешь стоять здесь, с этим кислым выражением лица?! — А что ты хочешь от меня услышать? — Едва сдерживаясь, уточнила я, молясь Мерлину о том, чтобы он даровал мне благоразумия, хотя бы малейшую его часть. — Может, как тебе жаль, что ты подставила ужасную тетю Беллу и что ты не хотела? — легким движением ведьма провела когтем по собственной скуле, оставляя белую исчезающую нитку, похожую на легкий порез или царапину. Я закусила губу от досады, черт, она читала мои мысли! — Да, грязнокровка, без должных тренировок твой навык окклюменции слегка растерял былую силу. Твои мысли не доставит особого труда прочитать опытному легилименту, учти это, милая. — Пожирательница сделала ещё один глоток и поудобнее уселась в кожаном кресле, кладя локоть на подлокотник. — Я не буду оправдываться! Не перед тобой, не перед кем-либо! — Уверенно заявила я, сжимая ладони до красных отметин от ногтей на коже. — Ты и так вдоволь насладилась моим раскаянием, считай те мысли моим извинением, если тебе они так нужны. — Закатив глаза от абсурда происходящего в моей жизни вот уже год, я выдохнула. — Бессмыслица какая-то! Эти чувства. Вина, любовь, печаль, каждодневная боль в моей грязной душе! Я так устала от этого всего! Уже год, боже, целый год я не могу расслабиться и спокойно о чем-то подумать! Я убийца, предательница и лгунья, и все благодаря тебе, Беллатрикс! Ведь если бы ты тогда не обратила на меня внимания, ничего из этого не случилось бы! Я была бы на своем месте, с друзьями и, возможно, умерла бы в этой развязанной Тёмным лордом войне! Знаешь, ну и пусть! Смерть - это легче, чем быть никем! Просто грязь, не имеющая никакой цены, пустая безделица, всего лишь грязнокровка, чья жизнь превратилась в существование, в дикое выживание! — Какая тирада, я прямо преклоняюсь, Грейнджер, долго сочиняла? — Положив подбородок на ладонь, поинтересовалась Лестрейндж, закинув ногу на ногу. — Я говорила лишь очевидные вещи. Если бы не ты, моя жизнь осталась бы прежней. — Как удобно, то есть, во всех твоих бедах виновата я, Гермиона? Меня будто резко разбудили ото сна. Она сказала моё имя! Она его произнесла! Мерлин Всемогущий, я же не ослышалась? Беллатрикс Лестрейндж, пожирательница смерти, только что назвала меня по имени. — Лишь в причине их внезапного появления! А в остальном, возможно, мне действительно стоит быть благодарной, ведь ты могла просто убить моих родителей и меня, а не проводить большую часть прошлогоднего лета в моей компании, обучая меня окклюменции. Тот же Драко мог выполнить поручение Тёмного лорда. Но ты не сделала этого. Я нравлюсь тебе, можешь, конечно, отрицать, что то, что между нами было, являлось лишь секундным помешательством и ничем больше, но я знаю, что ты, Беллатрикс, умеешь чувствовать любовь. — Ты далеко зашла, грязнокровка, слишком много самокопания для нескольких минут нашей бесполезной беседы, которая начинает мне надоедать. — Ну конечно, убегаешь от разговора. — Я всплеснула руками и подошла ближе, заглядывая темной ведьме прямо в глаза. — Не выйдет. Тебе наверняка больше нравилось, когда я стонала твоё имя, лежа под тобой, не так ли? — Заткнись уже! — Зло прошипела Беллатрикс и, сжимая бутылку в руке, встала с кресла. — Иначе ты испытаешь такую боль, какую не сможешь даже вообразить! Отойди! — Она грубо оттолкнула меня плечом со своей дороги.***
Прошло пару недель с нашей последней встречи, та битва наших противоречий запомнилась мне надолго и ещё много раз всплывала в голове неразборчивым пятном. После той стычки ведьма переместила меня в поместье Лестрейнджей, покинув свой дом, перешедший в её владения, как самой старшей из великого рода Блэк. Больше я её не видела. И этот факт был до боли досадным. Теперь я имела альтернативу пересекаться с взглядом Рабастана, который разгуливал по просторным коридорам дома старшего брата. К слову, Родольфуса я также нигде не видела. Можно было бы предположить, что они на каком-то задании и уехали вместе. Или по отдельности, что было не столь важно. Важнее было находиться в полупустом поместье, изводя себя мыслями о свободе, скрытой за окнами в столовой. Сентябрь выдался угрюмым, с первых же дней начался затяжной дождь. Наступили темные времена. Я не знала, сколько они продлятся, насколько следующая пытка будет долгой. Тряхнув головой, я недовольно поморщилась, ощутив, как мои собственные волосы рассыпались по плечам от резкого движения шеей. Кожа будто горела огнем, её охватывал нереальный зуд, стоило её только коснуться. "Всё это в моей голове, только в голове". - Повторяла я из раза в раз, расчесывая кожу до покраснений в приливе безудержной истерики. Вызванной, вероятнее всего, одиночеством моего запертого существа в этих холодных равнодушных стенах, где каждый вздох — глоток удушающего газа. Меня покоробило, и я, вздрогнув, нервно начала искать вновь утерянную резинку для волос. Просто необходимо собрать эту львиную гриву в одно целое. Усмирить мои космы порой не помогала даже магия. Они буйствовали и проявляли непокорность, чем ещё больше загоняли меня в тупик. Нашла. Облегченный выдох. Отработанный алгоритм движений руками, и уже через минуту на голове красовался вполне себе сносный низкий хвост. Хватит, чтобы не испугать домовых эльфов, а на мнение единственного Пожирателя смерти было ровным счетом плевать. Кто он мне? Фигура, чье влияние на политическую игру Тёмного лорда равняется нулю?! Он просто тень. Из поместья он ещё ни разу не отлучался, даже на пресловутые сборища всех темных сил. Он не боец в этой войне. Не главная фигура, скорее всего, лишь пушечное мясо, и не более того. Наверняка отвратительно быть тем, чья основная и единственная задача состоит в том, чтобы умереть в одном бою, навсегда канув в забытье. Рабастана было жаль, но не слишком, чтобы думать о нем больше пяти минут. Возвращаясь к внешнему виду, я отметила, что выгляжу, как и всегда, серо и невзрачно, именно так, и никак иначе. Если умирать, закапывая своё сознание, то только в серых тонах одежд. Потрепанные жизнью джинсы, купленные когда-то заботливой мамой, которая сейчас и не вспомнила бы, что у неё есть дочь. Толстый ремень с рисунком льва на пряжке - подарок Джинни. Интересно, где младшая Уизли сейчас? С родителями, прячется от преследователей, или сидит перед камином в гостиной Гриффиндора? Хогвартс. Теперь я бы и не узнала это место. Из Ежедневного пророка я узнаю все новости, и эта поистине «потрясающая новость» не стала исключением. Директором школы Чародейства и Волшебства был назначен профессор Снейп, ранее преподававший зельеварение и Защиту от Темных искусств. А на пост учителя ЗОТИ был назначен Пожиратель смерти. Амикус Кэрроу. Представляю, чему он там учит старшие курсы: как правильно применить заклятие Круциатус так, чтобы ваша жертва не сошла с ума, не так ли? Так, что там про мою одежду…. Облегающая кофточка и накинутая поверх неё шерстяная серая кофта. Сегодня захотелось привнести немного красок, и я наспех накинула шарфик красного цвета. Перемещения на улицу в пределах поместья мне разрешали, что меня удивило. Я и не думала, что мне позволено выйти. Всё-таки иногда нужно интересоваться своими возможностями. Сегодня стратегический план был таков: прогуляться по окрестностям особняка, площадь его была далеко не маленькая. Тем более был увядающий сад, его я увидела из окон, расположенных на втором этаже. Если говорить предельно кратко, то походить и осмотреться было где. Можно было проверить, могу ли я выйти за пределы кованых ворот или нет. Этот вечер будет более занятным, чем все остальные. Ещё не убранная листва шуршала под моими ногами, когда я выходила к воротам. Здесь было темно и тихо, почти безопасно, но отчего-то сердце быстрее колыхалось в груди, а страх скребся под рёбрами. Делаю ещё пару шагов по направлению к мнимой свободе, вглядываясь во тьму, что так услужливо рассеивается, показывая мне силуэты, надвигающиеся на меня. Только после этого слышу глухой смех и чей-то голос. Определенно мужской. Я замираю на месте, не в силах пошевелиться, когда вижу троих егерей. Они словно не замечают меня и продолжают идти. Недоумеваю, но быстро беру себя в руки, вспоминая про специальные заклинания, которые наверняка есть по периметру всего поместья Лестрейнджей. Но последний егерь замер в десятках сантиметрах от меня и начал прислушиваться, а затем и принюхиваться. — Что это за запах? — Спрашивает он и вглядываеться в пустоту. Отшатываюсь и задерживаю дыхание, моля Всевышнего, только об одном, пусть он не заметит меня, пусть пройдет мимо! Через несколько мучительных мгновений ожидания егерь и правда двинулся прочь, позволяя выдохнуть и немного расслабиться. — Что, Грейнджер, страшно, да? — За спиной говорит мелодичный голос принадлежащий Беллатрикс. Оборачиваюсь на звук, встречаясь с темными омутами, сжирающими моё существо. — По всему периметру барьер, да? — Мой собственный голос звучит глухо и не натурально, не смею смотреть на ведьму и пугливо отвожу взгляд. — Верно. — Женщина явно находится в добром расположении духа, что, несомненно, радует. — Чтобы такие маленькие грязнокровки, как ты, не совали свой милый носик за территорию этого поместья. Поверь, там, — она обвела глазами кованные ворота. — Ничего интересного, много опасностей и страшных Пожирателей смерти. Короче говоря, не советую. — Я и не планировала покидать твой дом, просто решила прогуляться, запрета этого делать не было. — Ах, я и забыла, какой ты бываешь невыносимо любопытной, желающей узнать все, до чего дойдет твоё больное воображение. — Лестрейндж игриво хихикнула и поправила чёрные локоны, струящиеся по плечам и спине. Она коснулась моего подбородка, проведя острым ногтем указательного пальца по моей щеке. — Что ты делала без меня? Надеюсь, ты не извела бедного Рабастана своим интеллектуальным напором? — С каким-то наигранным беспокойством поинтересовалась пожирательница. — Можешь быть спокойна, я с ним даже не разговаривала. — Я закатила глаза и пошла следом за женщиной. — А где ты была? Тебя долго не было. — Вдруг обронила я и пожалела, что умею говорить. Потому как в ту же секунду голова Беллатрикс резко повернулась в мою сторону, могу поклясться, если бы можно было испепелить меня взглядом, ведьма непременно воспользовалась бы этой возможностью. Я нервно сглотнула и остановилась. — Тебе не кажется, что ты, моя драгоценная, переходишь все допустимые границы? По-твоему, я отчитываться должна?! — Крикнула Лестрейндж, распаляя собственное безумие. Ой, зря, зря я это спросила… — Нет, вовсе нет. — Затараторила я, испугавшись такой бурной реакции ведьмы. — Мне просто стало интересно, вот и все. Да, хорошее ты себе оправдание придумала, Грейнджер. Внутренний голос, как и всегда, издевательски отозвался внутри. Сволочь. — Ну конечно. — Засюсюкала Белла, играючи поглаживая меня по голове. Словно породистую суку, честное слово. — Помогаешь своим дружкам? — Н-нет. — Мой голос задрожал, я действительно испугалась. — О, я даже в этом не сомневаюсь! — Хватка на волосах усилилась, она схватила за корни волос и сильно сжала, принося мне адскую боль. — Тогда передай им, что конец уже близок, мы отыщем ту нору, где они прячутся, и уничтожим малыша Поттера. — Прошипела прямо в ухо, будто королевская кобра, и за всего размаху втолкнула меня в открытые двери, кидая на идеально чистый пол вестибюля. Боль в лодыжке прожгла кожу изнутри, и я протяжно замычала, не позволяя себе кричать. Беллатрикс вошла следом. Рядом тут же материализовалась эльфийка и, склонившись в три погибели, забрала мантию хозяйки, приветствуя ту. — Наполни мне ванную, да поживей! — Раздраженно бросила тёмная ведьма и гордо прошла мимо, как будто не замечая меня, распластанную на полу, рыдающую от боли в правой ноге. — Ах, ножка у тебя болит? — Она всё же остановилась, засмеявшись. — Но я не буду тебе помогать, можешь подохнуть здесь, мне всё равно. — Её безразличный взгляд резал меня изнутри не хуже любого её кинжала. Беллатрикс ушла. Эльфийка бросила на меня взгляд, полный жалости, но ослушаться свою госпожу просто не смела и с глухим щелчком направилась выполнять поручение, оставив меня наедине с моей болью - и физической и моральной. Слезы непроизвольно полились из глаз, стекая по бледным щекам, лишенных солнечного света, воли, свежего воздуха и права выбора. Нога же тем временем ужасно ныла, наливаясь болью. Следующая попытка встать, увы, не увенчалась каким-либо успехом. Стало понятно, без посторонней помощи мне никак не подняться в свою каморку, чтобы немного передохнуть от шквала дурных мыслей. Нужно было немедленно спрятаться, сбежать, чтобы залечить все свои раны. Залатать душевные дыры. Но боль не позволяла сдвинуться и на сантиметр. Слава Мерлину, уже через пару минут с лёгким хлопком в вестибюле появилась эльфийка. Она осторожно подошла ко мне, бледной и обездвиженной, молящей о помощи одним лишь взглядом, и всё поняла без лишних слов. Протянув свою худую, чуть истощенную кисть, Ленни кивнула, таким образом показывая, что я могу ей довериться. Испустив измученный стон, я ухватилась за неё, и меня тут же закрутило в водовороте, вызывая рвотные позывы. Но прошла какая-то секунда, и я уже сидела на своей кровати. Первым делом я закатала ткань брюк на ноге, чтобы оценить тяжесть ушиба. Место удара пульсировало, и отдавало болью каждое лёгкое прикосновение пальцами. Поморщившись, я вытерла пот со лба - кажется, у меня поднялась температура. Только этого мне не хватало. Эльфийка внимательно следила за мной, а затем подошла и провела рукой по месту удара. Сразу же стало легче, боль ушла. — Спасибо тебе, Ленни! — Искренне поблагодарила я, улыбнувшись своей спасительнице. — Тшшш. — Она с ужасом прижала руку к моим губам. — Не нужно об этом знать хозяйке! Иначе она накажет Ленни! — Конечно, я ничего не расскажу ей, не беспокойся. — Пообещала я, понимающе кивая. — Я принесу вам ужин и лёд для вашей ноги. Через пару дней синяк должен сойти. — Произнесла Ленни и вновь исчезла, оставляя меня ожидать вкусный ужин. Еда здесь всегда была превосходного качества, и мне на неё жаловаться не приходилось. По сути я была в этом доме кем-то вроде зверушки Беллатрикс, которая иногда забавлялась от моих очередных попыток воззвать к её благоразумию. Но та была непреклонна. Салат с хрустящими огурцами пришелся мне по душе. К тому времени, когда я закончила, лёд на ноге уже полностью растаял. Ленни забрала поднос и дружелюбно пожелала мне спокойной ночи. Но я не хотела оставаться в неведении и ухватила эльфийку за плечо. — Где сейчас мадам Лестрейндж? — Она приняла ванну и больше не выходила из своих покоев. Я благодарно посмотрела на свою спасительницу, она же кинула на меня нечитаемый взгляд и испарилась, словно её здесь никогда и не было. Следующее утро началось не с кофе… Нога поднывала, темно-фиолетовый синяк красовался на моей лодыжке, напоминая мне события вчерашнего вечера и нашей встречи с Лестрейндж. Поднявшись с постели, я быстро, насколько мне позволял мой ушиб, доковыляла до ванной, чтобы элементарно умыться и почистить зубы. Я понимала, что сегодня никак не смогу куда-либо выйти, пока мой ушиб не сойдет. Поэтому я довольствовалась малым, книг у меня практически не было, да и те я за все это время прочитала раз по тридцать, не меньше. При детальном осмотре моей скромной обители я заметила старенькое радио, какого же было моё удивление, когда оно включилось с громким шипением; пришлось немного потрудиться, но через каких-то пятнадцать минут я сосредоточенно слушала последние новости, происходящие во всей волшебной Британии. — Список пропавших волшебников и волшебниц. — Заговорил бесцветный голос. — Все данные уже подтверждены и являются подлинными. — От этих слов я в прямом смысле вся затрепетала и покрылась мурашками. Осознание пришло мгновенно. Я здесь. В тепле, меня кормят три, а то и четыре раза в день, исполняют любую дозволенную ведьмой прихоть, война проходит мимо меня. А я же хотела оказаться в самом её эпицентре, чтобы помочь друзьям выжить в этой безумной схватке. Но теперь от меня ничего не зависело. И от своей беспомощности хотелось биться головой об стены. В то время, как я живу в шикарном особняке, моим друзьям приходится скитаться по лесам, умирая от голода и холода, переживать постоянный страх быть пойманными людьми Тёмного лорда. И именно это било по нервам сильнее, чем Круциатус. Тем временем диктор продолжил. — К счастью, сегодня список небольшой. Джейсон и Элисон Демрайт, Джо Лори, Элеонор Сара Гибс, Роб и Элли Томпсон, Джорджи Дэй, Джошо Флексон, Габриэла и Эмили Мезирайт, Джейкоб и Минни Эрэнд…. За ожиданием новых новостей о пропавших и новом режиме в Хогвартсе прошло пару месяцев. Наступил богатый на дожди ноябрь. Капли барабанили по стеклу столовой, пока я не спеша пережевывала приготовленную на ужин баранину. Мир погрузился в полнейшую тьму, которая плескалась в глазах ведьмы, сидящей рядом. Наши отношения были, ну как сказать, выходившими за рамки врагов. Я буду врать, если скажу, что мне не нравилось, когда Белла по-собственнически поглаживала меня по спине, нашёптывая мне на ухо непозволительные в данной ситуации вещи. Но её ничего не смущало, а я со временем просто привыкла к таким проявлениям чувств и смирилась окончательно. Порой меня одолевала сильнейшая апатия, и я не выходила из своей коморки неделю, плача в подушку от безысходности. Мне не сбежать, не помочь друзьям, да они и не нуждались, если не вызывали меня. В такие моменты я ненавидела себя: за страх, за малодушие, за тот чертов день, когда оказалась в плену ужасной сделки, перевернув свою жизнь с ног на голову. Ещё больше я ненавидела Беллатрикс и этого напыщенного фанатика Родольфуса, который слонялся то тут, то там, не преминув как следует унизить меня, показать мне моё место, в очередной раз подчеркивая свою собственную исключительность и важность. Я плохо спала, без конца слушая новости, доносившиеся из старенького барахлившего радио. К началу последнего месяца осени я перестала чувствовать хоть что-то, кроме непроглядной злости и грусти. Но были и дни, когда всё моё существо охватывала страсть, и огонь сжирал всё внутри, не оставляя после себя даже пепла. Отдаваясь ведьме, я потворствовала своей похоти и хоть ненадолго отвлекалась от насущных проблем, что чёрной грозовой тучей возвышались у меня над головой, не давая нормально вздохнуть. В те самые мгновения мне действительно казалось, что Беллатрикс - именно то, что мне нужно и ничего больше. Но когда сладостная судорога оргазма проходила, меня вновь накрывала пелена тьмы. Заледеневшими кончиками пальцев я прикасалась к щекам, думая о том, почему я все ещё жива? Для чего эта пытка? Легче умереть, чем быть никудышным приложением к великой и ужасной Беллатрикс Лестрейндж. Хотелось выжечь клеймо на сердце, так, чтобы то наконец приняло решение и перестало биться в груди, трепыхаясь от каждого брошенного ведьмой взгляда. Так было бы проще. Просто не существовать — это решило бы все дилеммы. Смысл бытия бы исчез, поблекнув на подкорке сознания, круги под глазами бы ушли, оставляя место неестественной бледности, выцветая желтыми пятнами. Трупными пятнами на теле мертвеца.***
Спустя долгие несколько дней нескончаемых истерик, попыток таким образом убивать время, которое теперь у меня было в избытке, мой галлеон наконец дал о себе знать. Глупая улыбка на всё лицо, первая моя реакция. Дыхание сбилось, я засунула руку в карман джинс, извлекая оттуда предмет моей радости. Мне не казалось. Все было по-настоящему, и это могло значить только одно: ребята экстренно нуждаются в моей помощи. Облизав пересохшие губы, я, наплевав на последствия своих поступков, трансгрессировала, сжимая несчастную монетку в руке, как символ своей нужности, то, ради чего я и жила. Наконец-то я была действительно свободна. Все происходило наяву, а не в фантастическом сне, которые снились мне очень часто. Свобода. Холодный ветер бил прямо в лицо, а ледяной ливень морозил кости. Все равно. Надежда увидеть мальчишек грела меня пуще всяких заклинаний для поддержания теплоты. Столько дней я была заперта в золотой клетке. Ходила, словно по протянутому над пропастью канату, который вот-вот оборвётся. Лес. Здесь пахло хвоей и свежестью от обильного дождя. Ещё мокрой землей, конечно, этим запахом я могла наслаждаться часами. Но времени на это, к моему прискорбию, не было. Бледно-жёлтая, словно выцветшая от времени, палатка показалась в десяти шагах от меня, из-за сильного дождя видимость была хуже некуда; я обхватила руки плечами, наконец вспомнив, что на мне всего-навсего надета тонкая кофта бежевого цвета, с круглым вырезом. Нужно было идти к ним. К друзьям. К Гарри и Рону. На всякий случай, опасаясь внезапного появления пожирателей смерти, выставила палочку вперед. Дойдя до палатки, я вдохнула и выдохнула, морально готовясь к очередной битве. Отодвинув ткань, я прошла внутрь и замерла. Здесь было тихо и весьма миролюбиво. Если не учитывать сгорбившегося Гарри. Мерлин! Гарри даже со спины выглядел неухожено, измученно. Его тёмные волосы отросли, очевидно, он не подстригал их с самого лета, они были грязными и сбившимися. Тёмно-синяя шерстяная кофта, вероятнее всего, была подобрана где-то, ведь она явно была ему велика. Сглотнув, я сделала несколько уверенных шагов по направлению к другу, а тот, заметив моё присутствие, обернулся, тут же соскочил с места и обнял, крепко-крепко. Лицо его осунулось, тёмная щетина контрастировала с бледной кожей, очки были треснуты. Что же здесь произошло? И тут до моих хваленых мозгов дошло. А где Рон? Где её второй друг, рыжеволосый, с обилием веснушек на румяном лице и в помятой одежде? — Гермиона! — сдавленно проговорил Гарри, и тут он заплакал, прижимая меня к себе, просто плакал в течении пары минут, обхватывая мою талию руками, он буквально рыдал. Я же, полностью понимая его чувства, дала ему время. — Гарри! — погладив друга по спине, воскликнула я, будучи очень счастливой от встречи с ним. Мы нехотя отстранились друг от друга, зеленоглазый волшебник тут же вытер слезы рукавами потрепанной кофты. — Гермиона, я так рад видеть тебя. Я понимаю, нам опасно встречаться, но это была необходимость. — Он взял со стола маленький квадратный томик и вручил его мне. — Вот. Это Дамблдор завещал тебе. Я взяла книгу в руки, погладив жесткую обложку, делая так всякий раз, когда в руки попадалась новая книга, тем самым будто прося её прочитать себя, открыть свои тайны. Своеобразный ритуал шёл с самого детства. — Сказки Барда Бидля? — Я удивленно посмотрела на Гарри, прочитав название книги. — Да, выглядит глупо, не так ли? Мне он завещал мой снитч и меч Гриффиндора. Но последний был украден и находится в неизвестном месте. — Рассказал волшебник переминаясь с ноги на ногу. Он прошёл к столу и сел на скамью. Вокруг были разложены книги, выглядели они так, будто их не раз яростно листали, едва не вырвав с корнем от отчаяния. — Директор был человеком-загадкой, сомневаюсь, что завещанные им вещи бесполезны. Да, на первый взгляд кажется, будто старик совсем рехнулся, но, думаю, во всех этих вещах заложен свой смысл, нужно лишь разгадать его. — Вот за что я тебя люблю, так это за твою внимательность к мелочам. Я улыбнулась, искренне, и присела рядом с другом. — Крестраж вы так и не уничтожили? — Осторожно, дабы не ранить друга, поинтересовалась я. — Пытались десятки раз, но все заклинания оказались неэффективными, ничто так и не уничтожило медальон. Рон и я, мы старались, но без тебя, без тебя всё не так. Прошу, Миона, не уходи. Рон ушёл, мы поругались, даже подрались. — Указывая на треснутые очки, заявил Поттер и продолжил. — В этой войне я не смогу без друзей. Мне нужно уничтожить чёртов крестраж и найти оставшиеся! — Я понимаю. — Кивнув головой, я мягко приобняла друга за плечи. — Я останусь, разве могу я тебя бросить? Глаза Гарри загорелись с новой силой от услышанного. — Ура! Гермиона, спасибо тебе! — Я надеюсь, ты поставил защищающие чары? — Поинтересовалась я, крутя палочку в руках. — Мы с Роном что-то пытались поставить, один раз нас это спасло от егерей, значит, мы не так уж и безнадёжны. — Вы мои герои. — Я потрепала друга по лохматой макушке и улыбнулась. — А пока я помогу тебе. — Взяв со стола одиноко лежащую книгу, я углубилась в чтение, заставляя себя понять, что может уничтожить крестраж, грёбаный осколок души. Всю ночь я не спала, анализируя прочитанную информацию и, наконец, под утро меня осенила догадка. Я подпрыгнула на скамье и захлопала в ладоши, тем самым разбудив друга. — Мерлин! — Воскликнула я, не веря своему счастью. — Что? — Спросил заспанный Гарри. — Я поняла, меч Гриффиндора, он гоблинской работы. — Отлично. — Не понимая, друг приподнял бровь. — Нет, ты не понимаешь. — Посмотрев на друга в упор, я улыбнулась. — Грязь и ржавчина не влияют на клинок. Он принимает в себя только то, что его закаляет! Клинок меча пропитан ядом Василиска, которого ты убил ещё на втором курсе. А значит, мечом можно уничтожить крестражи! — И поэтому Дамблдор оставил его мне! — Догадался зеленоглазый волшебник и присел на скамью напротив. — Да! Но есть одна проблема. — Я помрачнела, забыв о былой радости. — Меч был украден. — Продолжил друг тяжело вздыхая. Я кивнула и потупила взгляд. — Нам надо его найти. — Твёрдо произнесла я, похлопав друга по руке. Гарри согласился со мной, и через пару часов сборов и подготовок мы аппарировали в другое место. Здесь не было леса, сплошные горы и свежий морозный ветер, дующий прямо в лицо. Именно сейчас я понимала, что нужно оставить Гарри. Решение далось мне нелегко, но если Беллатрикс не обнаружит меня в особняке, она кинется на поиски и обязательно найдёт, уж меня-то она из-под земли готова достать. А вместе со мной найдёт и Гарри. А этого я допустить не могу и не смогу. Поэтому нам снова придётся разлучиться. Слёзы навернулись на глаза, когда я выпустила ладонь Гарри из своей, и он пошел устанавливать барьеры. Я смахнула пару слезинок рукой. Я верю, он справится, он сильный и сможет преодолеть все препятствия, если бы только Рон вернулся. Закусив губу от досады, я шмыгнула носом и подбежала к другу, который уже успел отойти на приличное расстояние. — Гарри! — Окликнула я его и остановилась. Друг обернулся, заглянув своими чистыми зелёными глазами прямо мне в душу, выворачивая её наизнанку. — Да, Миона? — Он смотрел так преданно, так любяще. У меня сердце кровью обливалось, но я понимала, так нужно. Прикусила язык, не смогла сразу. — Я хотела спросить, хочешь, я могу подстричь тебя? — О, это было бы очень хорошо. Поставишь палатку, а я закончу с заклинаниями? — Да, конечно. Отошла. Меня всю затрясло, но вида я не подавала, понимая, что мне надо держаться. Ради Гарри. Ради Рона. Ради родителей. Джинни, Фреда, Джорджа. Ради всей магической Британии я обязана быть сильной. Как же я это ему скажу? Сделав тугой хвост на затылке, я справилась с палаткой, а затем и с ножницами. Срезать пришлось много, но у меня все получилось. Закончив, я обняла друга, вдохнув родной запах. — Гарри, мне придётся сейчас уйти. — Тяжело, еле ворочая языком, произнесла я, стараясь не разрыдаться раньше времени. — Что? — Повысив тон, недоуменно прокричал Поттер. — Пойми, Беллатрикс наверняка уже ищет меня, я не могу остаться. — Объяснилась я, виновато опустив плечи. — Мы сбежим от этой ужасной женщины, я никому не позволю держать тебя в неволе! — Героически заявил друг. Он был готов умереть за меня, как и я за него. Но если мы оба умрём, толку будет мало. — Нет, так нельзя, ты не можешь подвергать свою жизнь опасности ради меня. Тем более, что… — Остановилась, понимая что сейчас начну болтать лишнего. — Я всегда смогу прийти к тебе, если срочно понадоблюсь, ненадолго, но всё же. — Я не хочу тебя отпускать! — С болью в голосе выдал Поттер и прижал к себе. — Сначала Рон, потом ты. Я не хочу один, понимаешь, у меня руки опускаются. — Гарри, весь волшебный мир верит в тебя, не только я и Рон, все, абсолютно все пойдут за тобой в этой войне, ты избранный, ты настоящий волшебник и герой, помни, где бы мы не были, мы всегда рядом. — Я ткнула парню в грудь прямо около сердца. — Вот здесь. Мы всегда будем вместе. — Гермиона. — В глазах Поттера блестели крупные слезы, он держал меня за плечи, не желая отпускать. — Я ещё вернусь, обещаю! Обняв друга в последний раз, я вышла из палатки и, пройдя несколько шагов, обернулась, чувствуя, как солёные капли катятся по щекам. Хорошо, что Гарри слишком плохо видит без очков. Я вымученно помахала ему и попыталась криво улыбнуться напоследок. Раз.. Два.. Три! Круговорот, рывок, мир покачнулся, и я вновь оказалась в своей комнате, тут же наткнувшись на горящие тёмные глаза.