***
Боль в голове на следующий день была самой мучительной в моей жизни. Внутри словно что-то взрывалось от любого громкого звука. Горло пересохло, теперь я нещадно хотела воды и тишины, поэтому после своего пробуждения, которое несло с собой лишь неприятные последствия вчерашнего вечера в виде сильной жажды и головной боли, я сразу же направилась в ванную комнату. Вода. Холодная. Боже, сейчас я бы отдала все, лишь бы сделать хоть глоточек. Прижавшись к белоснежной раковине, я жадно глотала воду, чувствуя, как прохлада овладевает моим телом. Даже головная боль немного уменьшилась. Желудок жалобно заурчал, теперь я чувствовала непреодолимый голод. Мне нужно было поесть, чтобы наконец прийти в себя. Похмелье ещё хуже, чем пыточное. Заклинание хотя бы не действует так долго, в отличие от этого ужаса. Вдоволь напившись, я, даже не глядя, на ощупь закрыла кран и оперлась на раковину, всматриваясь в свое блеклое отражение. Глаза потухли, в них не было прежнего огня жизни. Я с неким удивлением отметила, что сильно похудела, щеки впали, скулы стали более четкими. Кто-то кашлянул, призывая мое внимание. Я безразлично скользнула взглядом на порог ванной. Беллатрикс. Сегодня она была в своем обычном одеянии и без прически. Темные неукротимые кудри вновь спадали по плечам ведьмы. На её лице играл живой интерес. Да, ей действительно было на меня не наплевать. Лестрейндж нуждалась во мне, как бы она сама это не отрицала. Ведь она отрицала?! Конечно, она и мысли не допускает о подобном! Наверное… Было бы интересно изучить её разум, но об этом как-нибудь в другой раз. Хотя, кого я обманываю, ведьма не позволит мне эту выходку, не в этой жизни. Она так и останется для меня закрытой книгой с множеством тайн и загадок. Признаться честно, я часто раздумывала о повреждениях в её сознании, вряд ли пятнадцать лет в Азкабане не оставили никаких следов. Безумие. Вот, например, её безумие. Никто, кроме, разве что, Нарциссы и её семьи, не знают, какой была Беллатрикс до Азкабана, до встречи с Темным лордом. Какой она была? Незаметно тряхнула головой и переключила внимание на ведьму, та опиралась рукой на косяк, а другая её рука взлохмачивала и без того непослушные локоны ещё больше, распространяя удушливый запах лаванды по комнате. Я глубоко вздохнула, вот зачем она пришла? Что ей ещё от меня нужно? — Я уж думала, ты сдохла, грязнокровка. — Оставаясь на месте, едко произнесла Беллатрикс. Да уж, очень радушное начало разговора! Я в самом деле не знала, что говорить и как себя вести после всего произошедшего, но, судя по всему, Лестрейндж ничего не смущало от слова совсем. Ей было абсолютно все равно на наши поцелуи, точнее, она никогда об этом не говорила, а я просто боялась завести разговор на эту тему. Да и как это сказать? «Ой, а ты помнишь, вчера ты поцеловала пьяную грязнокровку, как ты это прокомментируешь?» Подавив неуместный в данной ситуации смешок, я усмехнулась и двинулась прямо к ней. — Как видишь, избавиться от меня не так уж и просто. — Нагло пропела я, вздернув носик, всем своим видом показывая, что страха во мне нет. — Ты правда так считаешь? — Лестрейндж усмехнулась и приподняла уголки губ. — Да, мадам Лестрейндж, я правда так считаю. — Наши лица были совсем близко, настолько, что я ощущала горячее дыхание Пожирательницы смерти. — Будь так любезна, дай пройти. — Достаточно вежливо попросила я, и ведьма уступчиво отошла в сторону, озадаченно хмыкнув. Теперь женщина вальяжно расположилась на моей кровати, взглядом прожигая во мне дыру. Я подошла к прикроватной тумбочке и присела, выискивая сменную одежду. Вчера я ведь так и уснула в платье, которое изрядно помялось за ночь. Приспешница Темного лорда смотрела на меня сверху вниз и буквально упивалась своим превосходством надо мной. Выудив оттуда темные джинсы, хлопковую рубашку с рукавами три четверти и вполне приличным вырезом, я удовлетворенно кивнула самой себе и выпрямилась. Миг, и я уже отлетела в стену, роняя одежду, больно ударяясь грудью о холодный бетон. Левая лопатка, на которую пришелся удар, горела огнем. — Ты мерзкая тварь! — Лестрейндж была явно взбешена, и я не понимала, из-за чего. Что послужило причиной очередной вспышке гнева, которая опять была с лихвой вымещена на мне. — Что опять не так? — Буквально прокричала я, хмурясь от боли. — Все не так, Грейнджер! Все не так! Какого хера ты, например, делаешь в моем доме! И почему я позволяю тебе жить здесь, дышать с тобой одним воздухом, ничтожное ты отродье! — Ведьма часто задышала и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью, да так, что она едва не сорвалась с петель. Я выдохнула. Её мучает то, что даже она сама не может объяснить своих чувств ко мне. Отсюда эта истерика. Мне стало даже жаль её. И вдруг предположение закралось в мою голову. А вдруг она убьет меня? Решит избавиться от своей одержимости, которая тянет её ко дну? Нет. Бред. Если бы все было так, я бы умерла ещё прошлым летом. В этом у меня не было не малейших сомнений. Ей придется смириться с тем, что она чувствует ко мне отнюдь не ненависть. И она сделает это. Она примет эту истину.***
От каждого моего шага старые половицы приглушенно скрипели. Коридор, поворот направо, лестница. Я быстро спустилась и подошла к дверям столовой. После нашего разговора прошло несколько дней, Беллатрикс не появлялась в доме. Ленни сообщила, что её госпожа отлучилась в Малфой Мэнор к сестре. Мне от такого расклада было только лучше. Все, что ни делается, все к лучшему. Не я, не она не могли спокойно смотреть друг на друга после всего, что между нами было. Но сегодня Лестрейндж была в поместье, а значит, сейчас она была в столовой, сидела на своем стуле и уплетала ростбиф. Я невольно выдохнула и прислушалась. Звон посуды и тихий голос Рабастана. Что именно он говорил, я, к сожалению, разобрать не смогла, да и не нужно мне это. Если ведьма узнает, что я подслушивала, она пустит меня на корм Сивому. Наконец решившись, я приоткрыла дверь и практически бесшумно скользнула в проход, уверенной походкой направляясь к столу. Родольфуса нигде не было, зато был его брат. Он окинул меня мрачным холодным взглядом и в отвращении отвернулся. Я мысленно закатила глаза на его показушное поведение, все, лишь бы задеть меня побольнее, показать мне мое место. Под их ногами, как и полагается грязи. Моя еда сегодня была разложена на противоположном краю от Беллатрикс. Странно, обычно я всегда сидела рядом. С чего такие перемены? Тихо отодвинув стул, я села, стало как-то неловко. Ведьма продолжала свою трапезу как ни в чем не бывало. Только сейчас я заметила, что она даже не смотрит на меня. Не было даже мимолетного взгляда, ехидного замечания, грязных намеков, смешков. Ничего. Абсолютное игнорирование. Я слегка кашлянула, думая, что мне всего лишь показалось, обычно Лестрейндж всегда поддерживала со мной короткие перепалки. Я выжидающе смотрела на неё. Ничего. Сердце пропустило один удар. Почему? Почему она не говорит, какая я ужасная и отвратительная, что я грязнокровка? Почему не кричит? Почему не пытает Круциатусом, наслаждаясь моей болью и криками? Почему? Казалось, от безысходности мой мозг взорвется, он просто не выдержит этого молчания. Тишина пугала меня, я слышала только стук собственного сердца, которое колотилось в грудной клетке. Рука скомкала салфетку, лежащую рядом, я раздосадованно поджала губы и опустила глаза в свою тарелку с картофельным супом, от которого все ещё шел пар и исходил приятный аромат. Но до еды мне теперь не было никакого дела. Какой уж тут обед, когда взрывная миссис я-тебя-замучаю-до-смерти непривычно молчит и даже не смотрит. Значит, плевать? Плевать на меня? Я нервно сглотнула, взявшись за ложку ради приличия. Горло будто сжали в тисках, дышать становилось нечем. Зачем она так поступает со мной? Зачем мучает своим молчанием? Никогда не думала, что равнодушие ведьмы способно настолько задеть меня за живое. О да! Она это сделала. Беллатрикс задела меня, кинжалом разрезая мое сердце пополам. Это было хуже Круциатуса. Эта была боль, которая шла из меня самой. Я сама причиняла её себе. Как прекрасно заставлять меня уничтожать себя изнутри, съедать себя день за днем, не понимая, в чем дело. Что же случилось? Возможно, Нарцисса ей что-то сказала? Может, она поссорилась с сестрой? Или её молчание — лишь метод отомстить мне? Да! Пожалуй, это действительно может быть истиной. Последующие четыре дня были полны тишины, молчания и ядовитой ненависти, что исходила из недр моего расколотого сознания. Внутри меня было пусто, словно вместо сердца у меня была черная дыра, которая засасывала все положительные эмоции, которые я могла испытывать. Я могла думать о друзьях, о родителях, навсегда забывших свою дочь. Но, может, оно и к лучшему? Им нельзя быть рядом со мной, им всем. Я приношу лишь страдания и смерть, такова моя участь. Ах, если бы это было просто дурным, пугающим, реалистичным сном. Я вот-вот проснусь и весь этот кошмар закончится. Я вновь буду дома, рядом с друзьями, как и всегда. Но всегда — это не вечно. Все хорошее рано или поздно имеет свойство заканчиваться, когда ты только начинаешь осознавать, насколько счастлив. Сердце разрывалось на куски, я билась, словно раненая львица, в клетке собственных противоречий. Как же я хотела закончить эту равнодушную пытку. Взгляд ведьмы, кинутый в меня по совершенной случайности — лишь апогей безразличия и лжи. Беллатрикс врала себе, мне и всем вокруг. Она сходила с ума и сводила меня. И, возможно, съехать с катушек было бы легче, воспринимать все иначе, никаких чувств, никаких забот, боли и горя. Почему бы и нет? Довольно заманчиво, если учесть тот факт, что мой разум скоро слетит к чертям. Лишь поэтому однажды вечером я подкралась к Лестрейндж в обширной библиотеке на первом этаже и припечатала её к стене. Она, на удивление, даже не вскрикнула, будто ждала этого, была готова к такому повороту событий. А мне было уже все равно, я хотела одного — услышать её голос. — Почему ты не хочешь со мной говорить?! — От отчаяния я закричала, роняя соленые слезы, которые скатывались по щекам и падали на пол. Беллатрикс прожгла меня холодом равнодушного взгляда и поджала губы. Она вновь молчала. — Зачем ты мучаешь меня? Почему так поступаешь со мной? — Закусывая губы, спрашивала я, но ответом была оглушающая тишина. — Потому что ты как заноза в заднице, Грейнджер! — Грубо ответила Лестрейндж и отвела взгляд в пол. — Я решила, что не общаться с тобой будет лучше, чем тонуть в этом безумии и дальше! Я непонимающе взирала на ведьму и утерла слезы. — В каком безумии? Что ты имеешь в виду? — Мои чувства к тебе! — Прорычала Беллатрикс, подходя ближе, становясь совсем рядом, близко и так волнующе. О, как же я хотела поцелуя сейчас, неправильного, жесткого поцелуя. Лестрейндж, словно прочитав мои мысли, грубо впилась в мои губы, будто желала вытянуть из меня душу. Она распаляла меня все сильнее, я же двигалась ей навстречу, захлебываясь в этом омуте. Ведьма впервые сжимала меня в сильных объятьях: казалось, ещё немного — и мои кости от такого напора треснут, но я хотела бы этого. Умереть в её руках, с раздробленными костями в теле, задыхаться в своей крови и смотреть на этот мир остекленевшим взглядом. Мертвым взглядом. Взглядом, которым смотрят бойцы на войне, отдавшие свои жизни за свою родину, за своих любимых, за свой дом. Я отдала ей всю себя. Теперь точно. И я ненавидела это чувство! Я ненавидела Лестрейндж за то, что она смогла заставить меня видеть только её, забыть о грядущей войне, о своем месте в ней, о друзьях, о Гарри. О своих нравственных принципах, о чувствах. Нет. Всё это полетело к чертям и растворилось в жгучей лаве сомнений. Теперь я могла с некой уверенностью сказать, что все будет хорошо. По крайней мере, с моральной точки зрения. После поцелуя я задышала полной грудью, и мир словно стал красочным, полным чего-то неизведанного и такого манящего.***
Это было обычное утро, время, когда Беллатрикс обитала в библиотеке, а я приходила к ней и просто наблюдала за тем, как она прекрасна, когда читает. Черты лица, некогда озлобленные, сейчас были расслаблены. Женщина делала вид, что меня тут вовсе нет, но я на неё не обижалась, потому что понимала, ей сейчас тяжелее, чем мне. Поэтому дала время ей и себе все ещё раз хорошенько обдумать. От наблюдения за ведьмой меня отвлекла сова, она пролетела у меня над головой и приземлилась рядом с Пожирательницей, которая и бровью не повела, не отрываясь от явно интересной книги. Тогда упёртая сова протяжно ухнула, в лапке она держала сверток пергамента, очевидно, письмо, которое было адресовано Беллатрикс. Медленно она отложила книгу и выхватила сверток из лапки птицы, отчего та возмущенно выпучила глаза и показательно встряхнула крыльями. Интересно… Лестрейндж быстро прошлась по строчкам письма и кинула его в горящий камин, где пламя поглотило послание окончательно. Пожирательница смерти закатила глаза и отлевитировала книгу на полку. Я молчала, ожидая, что Беллатрикс сама начнет разговор. Слава Мерлину, она его начала. — Ну что, отродье, нас с тобой ждет незабываемое приключение! — Воскликнула Лестрейндж и встала с кресла, обитого красным бархатом. Я взглянула на неё, словно на сумасшедшую, ожидая подробной информации. — Нарцисса зовет выпить чай. С чего бы это, да, грязнокровка? — Кажется, Пожирательница подозревала младшую сестру в измене. Иначе объяснить её поведение, эту осторожность, я не могу. — Не знаю, ты становишься параноиком, Беллатрикс. — Я пожала плечами и поправила волосы, собирая их в низкий хвост. — Да ну?! — Ведьма глумливо рассмеялась, растягивая губы в улыбке. — В любом случае, чтобы выяснить правду, нам нужно пойти. — Стоп! Миссис Малфой что, и меня пригласила? — Округлив глаза от удивления, я нервно сглотнула. — Ну да. — Спокойно заявила Лестрейндж, натянув маску невозмутимости. — Как же мы начнем пить чай без грязнокровки? Разве это возможно? — Она опять смеялась, но сейчас практически без злости. Уже хоть что-то… Значит, она сама решила взять меня с собой. Ощущаю, как приятное чувство нужности разливается где-то в районе сердца, и не могу не ухмыльнуться, выходя из тихого помещения, чтобы собраться в своей комнате. Уже через десять минут я была готова к нашему путешествию, как выразилась сама Пожирательница смерти. Обтягивающая кофточка бежевого цвета удачно подчеркивала изгибы моей женственной фигуры, да, на неё мне жаловаться не приходилось. Но как только я вспоминала про формы Лестрейндж, мое собственное тело казалось ничем не примечательным, самым обыкновенным. Темные джинсы, закрепленные ремнем, тоже хорошо сидели на ногах, очерчивая плавную линию бедер. Что ж, это выглядело весьма неплохо и привлекательно. С волосами я не стала ничего делать, они так и остались в низком хвосте. Спустившись в холл, я увидела Беллатрикс, на ней была темная мантия с капюшоном, скрывающим её личность от посторонних. Залюбовавшись ею, я так и осталась стоять на последней ступеньке. Ведьма загадочно ухмыльнулась, взглянув на меня из-под ресниц, и тут же, не давая мне опомниться, громко гаркнула: — Грязнокровка! Я тут же встрепенулась и неуклюже сошла со ступеньки, едва не растянувшись от страха на гладком паркете. Но, к моему счастью, я лишь слегка покачнулась и двинулась к ведьме на встречу. — А я думала, ты будешь там вечность стоять. Мы спешим. — Вытянув руку, она словно приглашала меня дотронуться до неё. Тряхнув головой, отгоняя это неправильное наваждение, я шагнула ближе. К слову, Лестрейндж даже не смотрела на меня. Это просто механический жест, глупая. Как ещё она аппарирует с тобой? Твердили ядовитые мысли, поливая мое сердце кислотой, что сжигала всё вокруг. Выдохнув, я положила руку на её ладонь, которую она тут же крепко сжала и мы с громким хлопком исчезли. Секунда — и под моими ногами уже была зеленая трава, солнце стояло в зените и обжигало. Было достаточно жарко, я немного пожалела, что надела кофту с длинным рукавом. Но страдать от жары долго не пришлось. Беллатрикс уверенно потащила меня к воротам, все также держа за руку, не разрывая телесного контакта. Как только мы подошли к огромным воротам, Лестрейндж освободила свою руку, сняв капюшон, она произнесла какое-то неизвестное мне заклинание, и мы просто прошли сквозь ворота. Ощущения были обычными, будто я просто прошла через воздух. — Кстати, я не упоминала о своей заблудшей сестренке, которая тоже почтит нас своим присутствием? — Произнесла темная ведьма, шагая к поместью. От услышанного я чуть не запнулась. Андромеда будет здесь? Но как? Сейчас же совсем не время. Они ведь на разных сторонах! Мерлин упаси, но, чую, сегодняшнее чаепитие закончиться кровопролитием. — Нет, ты сказала это только сейчас. Переживаешь? Молодец, Грейнджер! Переживает ли Беллатрикс, что там будет предательница крови? Нет. Она же убьет её на месте! В сердце поселилась тревога за миссис Тонкс. Что она сможет сделать против Беллатрикс, против той, что практически равна по силе Темному лорду? Так, хорошо, нужно искать плюсы. Там ведь будут не только они вдвоем, будет Нарцисса. Миссис Малфой ведь не допустит этого? Ох, как знать. Если Лестрейндж вспылит, все. Никто не сможет её остановить. Но, с другой стороны, может, все обойдется? — Только не делай глупостей. — Тихо сказала я, заходя в дом после Беллатрикс. Нарцисса показалась мне немного встревоженной, увидев меня за спиной старшей сестры. И она даже не постеснялась спросить, какого черта я здесь забыла. Я почувствовала себя неловко и опустила глаза в пол. — Сестра, так ты встречаешь гостей?! — Пожурила Пожирательница смерти и усмехнулась. — Расслабься, Цисси, и получай удовольствие. Семья ведь воссоединяется вновь, ну разве это не прекрасно, да, Грейнджер? — Ведьма повернула голову в мою сторону, я нервно сглотнула и слабо кивнула. — Ты засмущала моего зверька, Цисси, обычно она более разговорчивая. — Отметила женщина и зашагала в сторону гостиной. Я проследовала вслед за сестрами, которые переговаривались шепотом. Добравшись до места назначения, я тихо ойкнула, налетев на замершую в дверях Беллатрикс. В гостиной сидела Андромеда, увидев сестру, она встала. — Белла, здравствуй. Но Пожирательница не ответила, она просто смотрела на свою сестру и прожигала в ней дыру. Надо было что-то делать. И я не придумала ничего лучше, чем незаметно дотронуться до спины и слегка погладить. — И тебе привет, Меда. — С былой уверенностью поприветствовала Лестрейндж и прошла в гостиную, усаживаясь на одно из кресел. Напряженная обстановка с каждой проведенной секундой вблизи с тремя сестрами Блэк в одной комнате росла в геометрической прогрессии. Было ужасно неловко чувствовать себя словно не в своей тарелке. Не здесь я сейчас должна быть! Этот дом совершенно не то место, где я могла бы находиться. Женщины тем временем успешно расселись по своим местам, я же так и осталась стоять неподалеку от выхода и переминалась с ноги на ногу, ощущая себя полным ничтожеством. Бедная Нарцисса, что ж, ей действительно нужно отдать должное, она хоть как-то пыталась не накалять атмосферу между своими родными сестрами. Но ей это не очень то удавалось. Потому что сегодня, именно, блять, сегодня, Беллатрикс решила сорваться с цепи окончательно. И я уже тысячу раз прокляла этот день. — Так тебя можно поздравить?! — Пожирательница смерти пронзила сестру холодным взглядом и отпила из чашки, сделанной из хрупкого форфора, горячего чаю. — Как я слышала, твоя дочь вышла замуж. Я услышала, как нервно сглотнула Нарцисса, и как изможденно захрустели пальцы, сжатые в кулак, Андромеды. Это конец, подумала я, с опаской наблюдая за равнодушной с виду приспешницей темных сил. — Да, так и есть. — Собрав все свои силы, спокойно подтвердила миссис Тонкс. Беллатрикс сомкнула губы и тихо хмыкнула, но так как в гостиной воцарилась полнейшая тишина, каждый это услышал. Она поставила недопитый чай на столик и хищно облизнулась, словно дикий зверь перед тем, как наконец умертвит свою жертву, которая позже станет ему отличным обедом. Смотрела на сестру пугающе, ненавидяще. И в этом страхе, в котором все вскоре начинали тонуть, я видела определенный шарм. И я знала, что не утону, слишком сильна теперь наша связь, чтобы Лестрейндж дала мне умереть. Как говорят? Теперь только смерть разлучит их. — Оборотень. — Скучающе протянула ведьма. — Оборотень, определенно, наилучшая кандидатура. Нарцисса вздрогнула, как от удара, и укоризненно посмотрела на старшую из сестер. — Белла, я думаю, это не нам решать. — Примирительно произнесла она, пытаясь утихомирить разбушевавшийся огонь по имени Беллатрикс Лестрейндж. Но она, кажется, и не планировала останавливаться. — О, конечно. Это не нам решать. Малышка Нимфадора так выросла, стала такой красивой. — Отчужденно пропела темная ведьма. — Жаль, что в последний раз я видела её в Отделе тайн. Она наверняка поведала тебе, Меда, как мы чудесно провели время в тот вечер. — Да. Я всё знаю. Тогда ты пыталась убить её. Я на секунду перестала дышать, понимая, как матери тяжело было смотреть на Пожирательницу, на ту, что пыталась отнять жизнь у её единственной дочери. — О, нет. Она всего лишь немного поиграла с жутко злой тетей Беллой. — Парировала женщина, откинув смоляные кудри за плечи, и они рассыпались по спине. — Если бы я хотела её смерти, она бы умерла. Ложь в глаза. Та самая ложь, которую так не выносила Беллатрикс в других, но, видимо, терпимо относилась применительно к себе самой. — Ты никогда не поймешь, что значит быть матерью, Белла. Ведь ей ты никогда не была. Судя по тому, как отшатнулась Нарцисса, эта тема была самой болезненной для Лестрейндж, на которую теперь со всей силы давила Андромеда, ни капли не сомневаясь в правильности своего решения. Средняя сестра мастерски раздирала старшей внутренности. Я видела это. Видела этот ужас в глазах ведьмы. Видела, как она сжимает зубы до скрежета, до боли. Мне стало жаль её, но я и подумать не могла, что миссис Тонкс окажется не так простодушна, какой казалась мне в начале. Она тоже могла причинить боль, отвечая сестре на свою собственную вскрытую ею рану. Холодный расчет и ничего более. А ведь когда-то они действительно были сестрами. В далеком прошлом. — И не будешь! — Вот оно. Та самая точка невозврата, когда я могла наблюдать за целым взрывом в глазах Лестрейндж. Как лопались сосуды и капилляры, как кровь покрывала все бледное тело. Как самая чистая магия и ярость смешивались воедино и с резким звоном столик переворачивался, осколки фарфора разлетались по всей комнате, а две сестры испуганно отходили назад, боясь гнева старшей. Им было чего бояться, ведь сейчас, в эту самую секунду, Беллатрикс была похожа на самого дьявола. Её взгляд полыхал, казалось, ещё немного — и она испепелит родных сестер. Но она отчего то не решалась и просто стояла, тяжело дыша. — Ты ничего не знаешь! — Прошипела, словно змея и, быстро ступая, пошла в мою сторону. Я же, мелко задрожав, слегка отступила к стене, понимая, что сейчас она выместит всю свою злость на мне, несчастной жертве обстоятельств. Однако ничего сверх ужасного не произошло, она, не раздумывая, схватила меня за предплечье, которое я целую секунду пыталась вырвать из её цепких горячих пальцев, будто она источала бушующее пламя. Рывок. Головокружение. И я опять вернулась в замок Лестрейнджей, наблюдая за тем, как Беллатрикс спешно покидает вестибюль, поднимаясь по лестнице, желая скрыться от посторонних глаз. От моих глаз.***
Перебирая свои мокрые от воды волосы, я ещё раз внимательно изучила свое бледное лицо, прошлась руками по выпирающим ребрам и совершенно плоскому животу. Ни грамма лишнего жира. Хотя, я бы даже назвала свое состояние не совсем здоровой худобой, все-таки парочка килограмм мне бы не помешала. Возможно тогда вернулась бы жизнь, глаза бы вновь заблестели, щечки налились румянцем. Но ничего не происходило. Я продолжала походить на скелет, обтянутый кожей. Честно говоря, я не совсем понимала, почему же так стремительно худела. На еду мне жаловаться грешно, ведь я полностью разделяла всю пищу с хозяевами дома. Что-то внутри меня сжирало, подъедало остатки, вгрызалось в кости, обгладывая их. Этим чудовищем было мое сознание. Я сама себя ела. И мне нужно было прекратить. Прекратить мучить себя мыслями о друзьях, о утерянной возможности быть подле них. Совсем близко. После похода к Нарциссе прошло уже несколько дней. Сегодня погода разошлась не на шутку, пугая громким громом, который доносился до меня даже через толстые стены особняка. Вечерело. Встряхнув волосами, я высушила их магией и неприятно поежилась, когда почувствовала одинокую капельку воды, стекающую по моей правой лопатке. Дверь в мою комнату резко распахнулась, и в свете грозы, в дверном проеме, встала Беллатрикс. Весьма эффектное появление, я вам скажу, тем более когда я была в одной длинной рубашке после душа. Но ведьму, кажется, это вовсе не смущало. Что вообще могло смутить великую Пожирательницу смерти?! Она прошла и осела на кровать, только сейчас я заметила, что она…. Дрожала. Её буквально всю трясло. Стало как-то не по себе. Она посмотрела на меня испуганными темными глазами, словно просила защитить её. Она явно нуждалась во мне. Я с опаской присела рядом с Пожирательницей. — Ненавижу гром и дождь. — Вдруг прошептала ведьма, подсаживаясь еще ближе, она была похожа скорее на маленького ребенка, чем на матерую приспешницу лорда Волан-де-морта. — Страх из детства? — Осторожно поинтересовалась я, дурея от того, насколько близко сейчас была Беллатрикс. — Нет. Из Азкабана. — Лестрейндж коротко усмехнулась, откинула волосы за спину, и тут я увидела шрамы, тонкие, белые шрамы на шее женщины, немного на ключицах и, конечно же, сбоку красовался номер заключенной. Это было пугающим зрелищем. — Эти штучки тоже от туда. Опустив глаза в пол, я размяла ладони, перебирая собственные пальцы. На тему Азкабана мы с ней ещё не говорили. С чего вдруг она решила поделиться со мной своим темным прошлым? — Я ужасно ненавижу дождь и сырость, а ещё холод. Ты наверняка догадываешься, почему. Не разочаруй тетю Беллу. — Азкабан. Там было сыро и холодно. — Тихо произнесла я, не в силах оторвать взгляда от темных, изучающих меня глаз. — О, да! Азкабан! — Ведьма весело хохотнула. — Я сидела там четырнадцать лет, сидела и ждала своего господина, медленно сходила с ума, но я никогда, слышишь, грязнокровка, никогда не теряла надежды на его возвращение. Я чувствовала его присутствие! — Беллатрикс указала на руку с меткой. — Вот этим. Вначале был лишь легкий зуд, а затем боль стала невыносимой. Но эта была самая сладкая боль, которую я когда-либо испытывала. Это означало, что он жив. Ради него я отказалась от всего. — Теперь нотки печали отражались в голосе женщины. И я даже понимала, почему. Больная тема. Дети. Ну конечно! Она отказалась от них в угоду служению темным силам. — Ты сожалеешь? — Порой да. Это сложно, это было сложно. Но она ответила честно. Я понимающе кивнула. — Все могло быть по-другому, но ты не в силах отступить от избранного пути. Только не сейчас. — Негромко проговорила я, продолжая следить за меняющейся реакцией ведьмы. — Я довольна своим выбором. Просто слова Андромеды задели меня, открыли рану, которую я запечатывала годами. Я никогда не была матерью и не буду. Плата за темную магию оказалась высока. Это был древний обряд, который проводил Темный лорд, но что-то пошло не так. Передо мной встал выбор, либо лишиться возможности иметь детей, либо потерять ЕГО! Тогда его жизнь висела на волоске. Но взамен я отдала жизнь своего ребенка. Я ахнула, искренне сопереживая пожирательнице. — Да, Грейнджер. В тот момент я была беременна. Магия поставила мне ультиматум, она даже показала мне, какой могла быть моя дочь. Да, у меня могла бы быть дочь. Я видела её, в своей голове. — Беллатрикс постучала по виску. — Но как ты понимаешь, я выбрала своего повелителя и не жалела о своем выборе, до тех слов Меды. — Я считаю, тебе ни к чему думать об этом. — Успокаивающим жестом я погладила женщину по спине. — Это дело давно ушедших лет, ты не можешь ничего изменить, а если так, то и думать об этом тебе не следует. — Мне бы иметь твой талант забывать о своем прошлом. Даже к друзьям своим не просишься, я думала, гриффиндорская львица будет отчаянно рваться на волю. — Меня там никто не ждет, это глупо. Тем более, находясь рядом с ними, я буду лишь вредить. За мной охотится Министерство. — Ты, кажется, совсем ничего не знаешь. Министерство теперь уже не то, что прежде. Теперь Министерство подчиняется Темному лорду. Так что теперь за твоими дружками оно охотиться, а не за тобой. Я раскрыла рот в чистом изумлении. Как же это?! Быть не может. Теперь Гарри с Роном в огромной опасности, а я сижу и ничего не делаю. Боже, ну почему я не разузнала ничего раньше? Ведьма игриво мне подмигнула и вышла из комнаты, оставляя меня одну.***
Галеон начал вибрировать. Я испуганно отшатнулась, друзья были в опасности. Схватив со стола палочку и накинув теплую кофту, трансгрессировала прямиком к друзьям. Рывок, темнота, кафе, обломки столиков, мигающая лампочка. Следы волшебной борьбы и тишина. — Гарри? — Громко произнесла я, и увидела друзей, стоящих за стойкой. Растрепанные, дрожащие и такие родные. Что есть силы я побежала к ним, как давно я их не видела. — Гермиона. — С неожиданной теплотой отозвался Поттер, обнимая меня. Впервые за долгое время я почувствовала свет в своем сердце, любовь и трепет. Рон тоже прижался ко мне, его рыжие волосы были взъерошены, а кофта мятой и порванной в нескольких местах. За эти месяцы им пришлось несладко, если учесть, что они выживали без меня. — Мальчики, как же я соскучилась. — И мы. — Хором ответили парни, отстраняясь. — Смотри, кто следил за нами. — Гарри кивнул за мою спину, и я увидела связанную Пожирательницу смерти, которая была под оглушающим. — Долохов, увидев, что дело плохо, аппарировал. Заклинание чисто случайно в неё попало, хотя я целился в Долохова. — Объяснил Гарри, смотря на лежащею без чувств Лестрейндж, связанную тугими веревками. Сердце пропустило пару ударов, а может, и десяток, я не поняла, когда перестала дышать, будто попала в вакуум. Слова Рона, которые несли в себе лишь оскорбительный характер, я пропустила, шокировано глядя на приспешницу Темного лорда и просто любимую женщину. Лестрейндж глухо застонала, привлекая к себе внимание. Я часто заморгала, стараясь не выдавать истинных чувств. — Что вы будете с ней делать? — Мы не знаем, поэтому и вызвали тебя. Ты найдешь выход? Как нам с ней поступить? — Убить её нельзя. — Спокойно констатировала я, повернувшись к друзьям, чтобы лишний раз не смотреть в бездонные темные омуты Беллы. — Остается только стереть ей память, чтобы она не смогла рассказать о вас своему лорду. — Ты у нас мастер в заклинаниях, Миона. — Попытавшись коснуться моих распущенных волос, произнес Уизли, от которого я отшатнулась, словно от прокаженного, под одобрительный и немного издевательский взгляд Беллатрикс. Сглотнула, нервно покосившись на друзей. Они хотят, чтобы это сделала я. Я? Та, которая любит пожирательницу больше всего на этом свете? Удачный выбор. Дрожащей рукой я наставила на Лестрейндж свою палочку, сделанную из виноградной лозы. Нет. Нет, я не смогу. Мозг отчаянно искал выход. И нашел. Самый безбашенный выход, который только мог быть. Да простят меня друзья. Резкий поворот. Невербально кидаю оглушающее в друзей, от неожиданности не успевших даже вскрикнуть. Я вновь выбрала её. Всегда выбирала. Слышу её безумный смех и огонь страсти в глазах. Она склонила голову на бок, злорадно смеясь. Теперь она поняла, кого я выбрала. Тем не менее я не спешила выпускать ведьму. Вначале перенесу Гарри и Рона в надежное место, а только потом выпущу чертовку на волю. Друзьями я тоже дорожила, поэтому, достав из кармана заранее приготовленный портал в виде фигурки балерины, я вложила его в руку Гарри и произнесла: — Портус! — Портал был активирован, забирая друзей в другое место, известное лишь мне одной. — Фините. — Короткий взмах палочкой и темная ведьма освобождена от сдавливающих тело пут. Она сразу же схватила палочку, крепко сжав ту в руке. — Грязнокровка, ты чертова сука! — Прокричала Лестрейндж в импульсивном порыве. — Какая есть. — Равнодушно заявила я, собираясь уйти. И я бы ушла, если бы не темная ведьма, которая увязалась за мной. — Опять убегаешь? — Произнесла Беллатрикс, находясь в спокойном состоянии. О, Мерлин её эмоциональные качели доведут меня до припадка! Резко обернувшись, я поджала губы и пронзила женщину грозным взглядом. Как же я была зла на неё. Только из-за неё я оказалась в этой выгребной яме, из которой не было выхода. Из-за неё я предала своих друзей уже во второй раз. — Иди. Нахер. Лестрейндж. — Прошипела я, отворачиваясь. — Львенок умеет сквернословить. Мне это так нравится. — Задорным голосом проговорила Беллатрикс. — Ещё бы тебе, суке, не нравилось! Отстань от меня, слышишь, я ненавижу тот день, когда увидела тебя! — Нахмурившись, я замолкла, смотря на улыбающуюся пожирательницу. — Ты злишься, потому что опять выбрала не своих друзей, а меня? Ведь так и есть. — Приближаясь ко мне, ведьма громко цокала каблуками по кафельному полу. Она была так близко, настолько, что внизу живота завязался предательский узел, а щеки в миг стали красными. Я хотела чертову Лестрейндж. Хотела до боли в костях. Чувствовала прилив похоти, представляя себе обнаженную ведьму. Гребаные гормоны! Как не вовремя. Бежать. Мне надо бежать, спасать себя. Но мышеловка захлопнулась. Путей назад уже нет. Подбородок женщины уперся мне в плечо, я чувствовала её горячее дыхание на своей щеке. — Скажи это… Проси. — Прошептала Беллатрикс, ухмыляясь. — Скажи, чего ты желаешь, ну же, детка. — Подначивала она, прикоснувшись рукой к моему плечу, поглаживая пальцами мою руку. Прикрыв глаза, я задумалась. Позволю ей, я позволю ей сделать это… — Я хочу тебя! — Развернувшись, я сама впилась в мягкие губы Лестрейндж, которые взяли инициативу на себя, целуя меня уверенно и грубо. Лестрейндж определенно знала, куда нужно давить, и делала это с превосходной точностью, кусая мою нижнюю губу, прекращая поцелуй, распаляя меня ещё больше, заставляя меня желать большего. — Славно. — Только и успела сказать ведьма перед тем, как мы трансгрессировали.