Мне тебя обещали

Так, не в силах оторваться от поцелуя, Чу Юань подхватив его на руки, опрокинул их вместе на кровать. Он понимал, что здесь уже ничего не изменить. Может ли он ранить чувства самого дорого человека? Он же потом себя не простит. Избежать чужого взгляда на себе было невозможно, но Чу Юань более и не старался этого сделать, желая, напротив, смотреть только в эти глаза. Он поцеловал Байюэ в лоб, в то место, где красовался полумесяц; провел по изгибам ключиц, вызвав мурашки, поцеловал в шею, вызвав чужой выдох-вдох наслаждения. Евнуху оставалось лишь притвориться, что его уши оглохли. Он приоткрыл в двери маленькую щелочку, желая озаботиться состоянием Его Величества, но, увидев то что не должно было случиться в Поднебесной, чему просто не дозволено быть, спешно, но беззвучно закрыл дверь, переводя собственное дыхание. Беда! Беда всей Поднебесной. Если только Император голову потерял, слухи пойдут недобрые: князь Дуань околдовать его осмелился, порчу навести покрепче. Только уж понятное дело, что Чу Юаню отныне наплевать станет на все слухи. Только вот что со свадьбой, которой суждено быть. Даже эти поцелуи и ласки не изменят реальной картины: им нужен брачный союз, но в лице Императора это невозможно. — Байюэ… — Стонет Чу Юань, — не спеши же так, ты Нас и пощадить не хочешь? Вот же темперамент! Пылкий и нетерпеливый, чего и стоило ожидать от князя, избалованного вниманием Его Величества. Ох, уж он очень этого мига желал, теперь не отступиться, пока не зацелует чужие губы до крови, но с великой нежностью; пока неумело, но решительно не побывает внутри, осторожно целуя между лопаток и помогая перевернуться, менять позиции и положение тела, чтобы не было дискомфорта. — Просто расслабься, — слышится в ответ, — я буду очень нежен, скажи, если только ощутишь боль, — но Чу Юань задорно улыбнулся и рассмеялся. Пока Байюэ не понял причины этого смеха, Юань перехватил руки Байюэ, который устроился на его бедрах и в мгновение уложил под себя. — Твоему Высочеству вздумалось поиграть? — Прошептал Чу Юань совсем близко от губ князя, — я буду снизу только для того, чтобы не навредить твоему телу, — больше не раздумывая, Чу Юань принялся зацеловывать его лицо с такой жаждой и страстью.  — Твоему Высочеству вздумалось поиграть? — Прошептал Чу Юань совсем близко от губ князя, — я буду снизу только для того, чтобы не навредить твоему телу, — больше не раздумывая, Чу Юань принялся зацеловывать его лицо с такой жаждой и страстью. Как же он может его отдать кому-то иному? Отказаться от него? Целовал, пока не перехватило дыхание, целовал, словно перед разлукой, словно в последний раз. Красивая картинка истинного, но мимолетного счастья, и чужие слёзы. Чёрт! Как он мог это допустить? Толку от попыток стереть слезы, конечно же, не было. Что ему перед Его Величеством рисоваться? Разве после того, что сейчас происходит останутся еще вопросы о непонятых и неразделенных чувствах; теперь Чу Юань примет ответственность не только за своё глупое решение. Чувствуя, что не хочется отпускать ни на минуту, Чу Юань соприкоснулся с чужим лбом собственным, переплел пальцы, дыхание становилось горячее и чуть быстрее. — Байюэ… не плачь, я не вынесу этих слёз, я и так сполна заплачу за все. Заплачу оковами этой власти, словно в заточении стану нести свое наказание, а мысли мои же будут с тобой, ты станешь дорогим супругам, любимым, он станет беречь тебя, словно… — Но никогда не полюблю, — перебил его князь, — покуда тобой нелюбим, так никем не желаю…изволь собрать совет да в назидание голову с плеч князю Синаня снеси. Так все муки прекратятся. — Замолчи! — Горячо прервал его Император, — молю, прекрати эти речи, это я понесу нашу любовь сквозь время, сквозь все запреты и оковы, слышишь? Ты всегда будешь в тени, жить. Ты будешь жить, ты понял меня? Посмотри! Смотри в глаза! Единственная любовь Императора Неба не может быть запятнана. Чу Юань и Байюэ сутки не появлялись из покоев, им только носили чай да сменную одежду с едой. Сыси совсем себя извел переживания, да и генерал Шэнь насторожился. Нань мо-е ворчал. Невесть ученик натворил чего недоброго, и Император его повесить удумал? Эх, и о чем ты только думаешь, учитель! — Не будет у вас свадьбы, генерал. Как видите, Его Величество от себя моего брата отпускать не желает! — Подначивал Яо-эргэ, ловя только натянутую улыбку Шэня. — А если и вправду все прахом пойдет? — Тогда Императору не оставаться на престоле! Обсуждали в Зале Приемов чиновники. Церемония должна состояться через месяц уже, а они ведь любовным утехам изволят придаваться прямо в императорских покоях, в его ложе. — Ваше Величество, чай, — услужливо хлопотал Сыси, — простите за дерзость ничтожного, но, когда князь Синаня изволят домой вернуться или же свадьбу здесь… — Князь Синаня домой не поедет, — спокойно, но быстро ответил Император, зная, что у того еще вскоре гучун пробудиться должен, — можешь идти! — Видя, что евнух замер, словно ожидая чего-то ещё, Чу Юань добавил, — и свадьбы не будет, документ будет. Даже не представляя реакцию Шэня, Сыси неуверенно покинул покои, держась за голову. «Домой не поедет» — Что же теперь учитель скажет? Если Синань войдет во владения Империи Чу проблем не будет. Что ж, теперь твое время платить, дорогой князь, но от без колебаний готов, лишь бы остаться рядом.

***

— Неужель, через две недели гуляем на твоей свадьбе? — Восклицал старый учитель, прыгая, как дитя. Как только кости ещё целы! — Этот генерал Шэнь достойная партия и отличный союзник Его Величества, тот очень ценит генерала. Чудно-чудно, — приговаривал Нань Мо-е, кружа вокруг, словно юноша, и этим изрядно раздражая, — и главное: до пробуждения успеваем, — строго подметил старик твердым шепотом. Байюэ лишь устало вздохнул и потер переносицу. — Учитель не желает ли отдохнуть? — А тебе бы самому отдых не помешал сейчас. Женишься, а в следующую проснется. Тогда отправишься за мною домой медитировать в Ледяную Пещеру. — Не поеду! Я не покину Империю, больше нет надобности, — возразил ученик, отчего Нань Мо-е сделалось дурно и перекосило лицо, — как пробудиться, так пару дней отдохну и обратно в спячку падет. — Безрассудство! Как только свадьбу сыграем, я лично поговорю с Его Величеством! Он-то больше тебя понимает. Коли вся любовь ваша — правда, то незамедлительно отправит в удлинение с учителем в Синань. Байюэ только ощутил, что в висках потяжелело и равновесие стал терять; в груди сдавило и защемило, зрачки сузились, и он бы точно упал на голый пол, если бы Нань Мо-е не явился прочистить ему мозги своими лекциями. «Ну вот. На две недели раньше!» — Обреченно воскликнул старец, ловя податливое тело. Он чётко слышал «Сюэ Юань…» Но не скажет генералу, конечно, никому не скажет, а словно бы те ничего не знают.