Мне тебя обещали

Всю эту ночь они провели вместе. Чу Юань так и не нашел в себе сил его оставить. И почему же? Это что ж за государственные дела такие! И как они оказывается «хорошо» решаются в главной Поднебесной мира; того гляди первенство некто иной займет, обогнав юного Императора, настолько увлеченного мыслями и чувствами другого человека. Эта была первая ночь, в которую Чу Юань, когда Байюэ уже заснул, не смог его покинуть, даже спящего. Не ушел в кабинет, остался прямо в покоях, наверное, лишь для того, чтобы утром первым делом насладиться видом чужой улыбки, а князь, на заметку, так редко улыбается по искренности, что становится немного больно, нет, очень больно. Чу Юань отдал бы все за его улыбку, но даже этого никогда не произносил вслух, оставляя всё во власти своей мысли. Боясь спугнуть нечто прекрасное, что просыпается медленно, но стойко и уверенно при одном лишь взгляде на чужое лицо; от его голоса, от него всего. Неужели же он отдаст его невесть кому. Без горячи, тяжести на сердце и в душе, вот так просто откажется, упустит свою судьбу, разобьёт чужое сердце, отдаст волю простому приказу, невзирая на хрупкую истину: они нужны лишь друг другу. Станет томиться и мучиться, мучить его, свою душу. Тогда к чему вообще этому нужно было начаться? Эти разговоры до полной луны, эти беспокойства, забота, как о некто родном, для чего ему нужно так его опекать. Бережет для будущей жены, хотя сам сказал, что не будет женщины, и кто же? Другой мужчина. Одно страшнее другого. Но вот солнце бросает лучи на сонное и расслабленное лицо. Чу Юань ловит их, словно пытаясь отогнать, чтобы дать князю ещё немного сна и не тревожить, но Байюэ пробуждается, и Чу Юаню сложно скрыть, что он этим расстроен. Вставать не хочется, особенно, когда на тебя сонного и растрепанного смотрит сам Император, не испытывая при этом неприязни или дискомфорта. — Остался здесь на всю ночь? — Не уходил. Не смог уйти, — будет вернее признаться, — наконец, поспал как следует, — подметил Чу Юань, — после завтрака буду ожидать тебя в Зале Приёмов, — Чу Юань уже поднялся на ноги, но его окликнули. — Это все? — Чего еще желать князю Синаня, если Мы всю ночь его комнаты не покинули? — Улыбку Чу Юань, конечно, скрыл. Переодевшись в непривычное черное одеяние и уложив волосы прекрасным образом, Байюэ отведывал завтрак. Здесь его не мог достать Нань Мо-е, младший брат со своей нечестью и евнух Сыси не подскакивал всякий раз; но недолго князю уединением дано было наслаждаться. Без всякого стука эти двое, учитель и Дуань Яо, явились. «Приятного аппетита пожелать зашли» — Нежишься в постели сколько влезет, где же стыд мой ученик растерял? А что жена твоя скажет, а? — Ворчал старик, поедая прямо с тарелки Юэ. — Не будет жены, — отрезал князь, а учитель ложку свою выронил из рук, когда Яо только раскрыл рот для реакции, — женщины не будет, свадьбы не будет. — Ну ишь! Разошелся, где ж ты снискал такую милость Его Величества? «Жены не будет, женщины не будет», ну дак, мужик какой покрепче! Он же тебя позвал в Зал Приемов, вот и поторопись! Вздохнув, князь Синаня скорее покинул стол, закрывая дверь, оставляя этих двоих наедине со своими причитаниями. Уж больно надоело слушать одно и то же. Когда князь только раскрыл дверь в огромный зал: увидел, что Его Величество изволит беседовать с человеком весьма приятной наружности, худощавого тела сложения. Генерал Шэнь. Его не хватало только! Бесшумно пройдя внутрь, Байюэ поклонился Императору и осмотревшись, поймал на себе взгляд Шэня. — Политические дела, генерал, поймите верно, толковать более никак не смейте! «Политические дела» Брак — просто игра? Взглянув на князя Синаня, генерал замер не только взглядом, но и всем телом, отгоняя непозволительные мысли — его будущий супруг. Такой прекрасный, словно юная леди, капризен донельзя — ох и вляпался ты, счастливый наш генерал Шэнь. Своим-то никогда не назвать. — Князь, — генерал отдал поклон, — позвольте преподнести Вам скромный дар, — Шэнь опустился на колено, протягивая роскошный веер, — для меня будет приятно, если князь Синаня примет его, это ручная работа. — Благодарю генерала, — отозвался Юэ, — но…с вашего позволения этот дар станет украшать мои покои, — он вынул из рукава веер по красоте невероятный и стал демонстративно им обмахиваться, — просто Его Величество вас изволил опередить, — снисходительная улыбка скрасила чужие уста. Почувствовав себя пустым местом и оскорбленным человеком, генерал поклонился, проследив реакцию Его Величество на данные действия князя. Тот, кажется, усмехался себе в рукав и прятал покрасневшее от смеха лицо. Или, может все-таки, стыда. Байюэ… Байюэ значит ты согласен быть капризной принцессой только своего Императора? — С ним нужно тебе быть поучтивее и повежливее, — Император поднялся с трона и подошел ближе, глядя в глаза, — теперь ты понимаешь, что данный брак будет выгоден Империи Чу? Генерал обладает связями, его родители большие люди, крупные в политики. Нам нужен этот союз, хоть на бумаге. Байюэ поцеловал чужие пальцы. — Ваше Величество хочет принести меня в жертву? Чу Юань никогда не планировал данного делать, у него и в мыслях не было подобного. Чёрт. Неужели он ошибся. Зачем использовать дорогого тебе человека в этих играх? — Байюэ… — Чу Юань поднял его за подбородок, — это невозможно, пойми, от моего желания ничего не изменится, — Император поцеловал чужую руку, — от твоих обид ничего не изменится, этому браку быть. Тебе придется принять его. — Ну...могу ли я рассчитывать на награду? Ты можешь обещать? — Что ты хочешь? Еще несколько земель провинции Даянь? — Байюэ резко повернулся к нему лицом, словно хотел… поцелуя. — Себя обещай. Если и быть жертвой, то только любви Императора Неба. Может ли Император это обещать? — Невозможный… — горячо произнес Чу Юань. — Я знаю, — жарко ответил Байюэ в секунде от глубоко и головокружительного поцелуя.