Мне тебя обещали

Дуань Байюэ проснулся позже обычного. Дорога, видно, утомила, и режим полетел к чертям, но да ладно. Чу Юань уже покинул кабинет, отправившись на утренний прием. Вот же скука! Постоянно выслушивать одно и то же, но разными формулировками — кто на что горазд. Кто по грамотнее будет, тот проблему по ярче свою обрисует, и помощь надежда получить у него выше; кто в ногах валяться станет да слезно молить, а кто — придет дела свои успешными представить. Всё одна морока. Хорошо, что сейчас Байюэ этим не заботиться может. У него проблема посерьёзнее. И размышление его потяжелее. Для чего его изволили в столицу светлую звать? Неужто дурное предчувствие сбудется, и судьба камнем на него падет до конца дней; если это учитель похлопотал — вот же мерзость. Что хуже нежеланного брака, да ещё и когда иной на сердце? Хуже может быть встреча с Нань Мо-е. Да еще и с утра пораньше. Старик покачал головой, почесав свою седую макушку, глядя на ученика и тяжело вздохнул. — Прохлаждаться в Столицу приехал, али что? — Император занят. Я его ожидаю, он на приеме утренним. Распоряжений не давал. Кто меня вообще дергает пред тобой отчёт нести? — Всполошился князь, — иди лучше этого сорванца найди, пусть на площадь идет, о делах узнает. Довольно ему со всякой живностью играться, не маленький. — А ты еще вроде не старый, а ворчишь подобно старику! Вот бы сам пошел да делами занялся. — Сыси! — Евнух тут же со всех ног кинулся на зов и оказался подле князя с обеспокоенным выражением, — забери учителя, пусть медитация его время займет. Евнух поспешно принялся исполнять поручение под ворчание учителя, там было что-то вроде: «Таскаешь меня, словно вещью распоряжаешься, а вот гучун проснется — кого первого позовёшь? Али Император изволит милостиво с тобою возиться?» — Но Байюэ сделал вид, что оглох на пару времени. — Дуань Яо! Я велел тебе не тратить времени на игры сегодня, снова притащил… — Эта жаба очень полезна! Вот сляжешь — тогда и поверишь! И чего это все сегодня взялись напоминать князю о его особенном теле? От большего ли волнения, ах, как делается смешно. Никто искреннее Императора за него не переживал. Только вот тот не любил и не изволил особо данного показывать, что тоже причиняло тайную обиду. У Байюэ не было родителей, только прилипучий братишка и назойливый учитель, которого иной раз хотелось в могилу обратно отправить. Большая была тоска у князя. Император холоден особо, а больше никто и не нужен. Холоден? День пролетел незаметно, и вот вечером снова заветная встреча без всяких тайн. Дел было немерено, но Чу Юань ни за что не признается, что со времени приезда князя, все его мысли спутались и занимает их только он собственной персоны. Особенно его состояние здоровья, ведь он знал, что происходит с князем раз в год. — И к чему нужна была вчера вся эта официозность? — Усмехнулся Байюэ, — звучало несколько обидно, — Юэ налил себе чашку чая, принимаясь с наслаждением его пить. — Капризная принцесса, — донеслось рядом, — ни одна девушка не потерпит этого, жениться будет тебе непросто с таким характером, — Юань отложил бумаги. Свадьба… Свадьба? Ни за что! — Значит, мои догадки были верны, ты позвал меня за этим в Столицу, в таком случае, ты прав. Никто меня не вытерпит, ибо я сам не желаю терпеть, — усмехнулся князь, — только по твоему приказу… Свадьба по твоему приказу. С девушкой, которую найдешь мне ты. Князь Дуань рассмеялся с нотками истерики, и чашка чая упала на пол из слегка трясущихся рук. Взгляд Чу Юаня пал на пол, и Сыси немедленно прибежал на звук. — Ваше Высочество не поранилось? — обеспокоенно спросил евнух. — Его Высочество изволит отдыхать, — не дал и слова вставить Император, — прошу отправиться в покои и лечь сегодня пораньше. Вы устали с дороги, князь. Нам сообщили, что сегодня поднялись рано. Помните, что Мы беспокоимся о Вашем здравии. — Беспокоится… — Чашку чая с имбирем принесите в покои Его Высочества, Сыси. Получив распоряжение, евнух немедленно удалился, дав время Чу Юаню проводить Байюэ самолично и удостовериться, что тот ляжет спать. Еще несколько шагов по коридору, покои князя совсем близко к покоям Его Величества. Никто не видел, как Чу за талию провожает Байюэ, слушая по-прежнему его речи и истерический смех. Когда они заходят, Байюэ поспешно переодевается в светло-серую ночную одежду и накидывает черный легкий халат сверху, затем уставляется взглядом в окно, молча. — Что за капризы приключились? Твой младший брат так себя не ведет, ты хорошо себя чувствуешь? — нет, он издевается сейчас или да? Правда понимать не хочет, что случилось? В комнату беззвучно заносят чай, и Чу Юань встает рядом, также смотря в окно. — Лучше бы вино. — С твоим настроением, оно бы только усугубило ситуацию, не сейчас, так утром, выпей, это тебя успокоит, ни о чем не думай и ложись спать, отдыхай завтра до обеда. Какой уж тут отдых? — Меня ничто не успокоит, — Байюэ говорил, словно не с ним, а просто высказывал свои мысли вслух, — но раз ты этого хочешь… Император тяжело вздохнул, перед тем как услышать то, что лишило дыхания совсем. — Хотя нет. Кое-что может, точнее…кто… — Байюэ заглянул прямо в глаза, от чая его дыхание было таким горячим, — Ваше Величество, утешьте меня. А он еще вина хочет! Уже, словно пьяный десятью бокалами. — За такие речи — голову с плеч князю Синаня полагается, а Нам бы очень этого не хотелось, напротив, просим князя успокоиться и не прикасаться к вину, хорошо поспать, — Чу Юань подошел еще ближе, касаясь плеча и слегка погладил его, — обещай мне успокоиться и вести себя благоразумно, — Полушепотом произнес Император. Князь прикоснулся к руке Чу Юаня на своем плече и парировал: — Тогда… обещай мне: никакой свадьбы. И будет тебе покой. — Торговаться с Императором — ссылка, — ответили ему, коснувшись пряди у лица, — ничего не изменится, ты по-прежнему будешь служить мне, но у тебя будет семья. Байюэ только лишь передернуло, вот он — его семья! О чем может идти речь. — У меня уже есть семья, это — Ваше Величество, большего не желаю. Словив смущение, Чу Юань отошел дальше, все также глаза были опущены. — Через сколько он должен проснуться, Юэ? — Зная, что его и так поймут, Чу Юань решил не уточнять, — тебе сейчас уже плохо? — Два месяца, но не надейся свалить все на него, — усмехнулся князь Синаня, — я даже при смерти не перестану…да и какая женщина потерпит мужа, что раз в год при смерти? Чу Юань хотел ответить: «я же терплю», но это звучало бы… странно. Как минимум. — Не будет женщины, — твердо произнес Чу Юань, отчего Байюэ проняла какая-то лёгкость, — но… завтра ты все узнаешь, а когда гучун пробудится, то… я буду рядом. Всегда рядом.