Дикие грибочки преграждали путь. Они перекрывали проход длинными стебельками и грубо вибрировали, когда я подергал их кончиками лап.
А что если построить здесь убежище? Если я паук, тем более птицеед, то соорудил бы импровизированный домик с паутинкой, и готово. Меня будут защищать грибы, а с других сторон — паутина. Добыча приклеится к ней, и мне не нужно будет беспокоиться о пище.
Я помахал хелицерами, подбежал к грибочкам и разрывал их на части, очищая себе путь. Толстые стебли усложняли задачу, но острые клыки, словно лезвие, точно перерезали их, не оставляя и шанса. Но они заселились, заполоняли таким же густым покровом, как и вначале.
Осиные трупы перемешались с грибным ароматом.
— Бррр, нет, эту мерзость я больше никогда в жизни не попробую. — я откусил очередной стебель, — и даже не смей меня просить!
Живот обиделся, заурчал, угрожая тем, что просто переварит себя. Я не обращал внимание на капризы засранца, и отвлекался от мыслей о еде, очищая будущий дом.
Тело взмокло от напряжения, но я не придал значения ни тому, что у пауков внезапно появились потовые железы. Мне нужно отвлечь себя от навязчивых идей.
— И как мне этим пользоваться? — бородавки выпустили паутинную жидкость из желез, лапки сымитировали поведение паука и покрывали территорию липкой нитью.
И знаете, вначале у меня даже получалось. И вполне сносно. Я застраивал жилище паутинкой с усердием, удовольствием и огоньком в глазах, увлекшись настолько, что не заметил, как сам запутался в ней.
— Как можно запутаться в собственной паутине? Почему, мать твою, все происходит именно со мной? — Я ныл две минуты, пока стыла паутинка, после прогрыз ее клыками.
— Природа заложила инстинкты пауков — охоту, плетение паутиной и прочие навыки являются безусловными рефлексами и не требуют от них каких-либо стараний. Вот только загвоздка в том, что я не умею нормально ими пользоваться!
Я вздохнул и больше не баловался, расклеивая жидкость по всему домику, а только в необходимых местах: заштопывал дыры, которые сам и создавал, умудряясь наступать на них, прикрывал уязвимые точки, ну еще немного для декора. Куда уж без него.
Тем не менее, я все равно вляпывался в паутинку и застревал в ней. Куда уж без этого.
Голод крепчал, но желание есть падаль не увеличивалось, так что я придумал иной ход, чтобы утолить его. Пауки пожирают излишнюю паутину, которая обычно рвется при попадании добычи, чтобы повторно использовать ее, а не тратить ресурсы организма на создание новой. И я глотал неудавшиеся части сети или просто части, которые липли ко мне, поэтому ненадолго, но все-таки смог обмануть желудок. Хоть паутина тоже не приятная на вкус, я бы сказал очень пресная, но в сравнению с гнилыми мертвецами, это небо и земля.
Я справился с четвертью дома, запыхался, быстро дыша, забрался на потолок и свисал оттуда вверх тормашками, вместе с остатками мыслей. У меня не осталось сил, чтобы добыть себе пищу, да и вообще двигаться. Я смирился, скрестив лапки, надеялся, что заблудшая душа попадет в липкие сети, и я полакомлюсь ей.
Глаза скрывались за веками, и перед носом вибрировали ножки сочных мраморных тараканов. Я давился слюной и завидовал моему питомцу из прошлого, ведь в отличие от меня у него было полноценное питание.
Интересно, остальные одноклассники переродились как и я?
Чтобы убить время и не засорять мысли о голоде, я вызвал систему и одновременно ел паутину, чтобы отдалить обморок.
— Так, посмотрим, что тут у нас… — задумавшись, я прищурил восемь глаз и попытался подумать о системе. — С очками здоровья, маны и выносливости все понятно. Нужно подкрепиться, чтобы не терять жизни, да и побольше бы узнать об эволюции. Все-таки магия очень крута. И не очень хочется шариться обычным, пусть и метровым, пауком.
Я завернул паутинного супца, заглянул в способности, убедившись в том, что у меня нет магических сил.
Ядовитый укус (ур 1.) При укусе вы можете впрыскивать яд, который отравляет жертву, а также переваривает ее внутренности. Вы усваиваете еду на 20% лучше, если высасываете соки, а не пожираете добычу клыками. При повышении уровня яд усиливается, и вам открываются иные разновидности яда.
Интересно… Нужно испробовать навык на деле, и меня радует, что еда лучше усваивается, а то достало сосущее ощущение в желудке. А может мне стоило переваривать трупы с ядом? Тогда бы, и отвратительного вкуса не было бы, да и не страдал бы я от голода.
Паутина (ур 1.) Ваши паутинные железы вырабатывают обычную паутину, так как вы — обычный подземный паук. У вас нет липких сетей (они остывают на воздухе), ни иных специфических разновидностей. Повышая уровень навыка, вы укрепляете свою сеть, а также меньше тратите ресурсов на создание. Возможно открытие новых видов паутины.
Великолепно. Обязательно качать навык. Если мне откроются новые виды сетей, то я стану универсальным пауком. С паутинными мешочками пауков-серебрянок, я подольше пробуду под водой, а прочными сетями каракурта выловлю крупную добычу. Если такие виды вообще здесь существуют.
Ночное зрение (ур max). Ваш вид миллионы лет жил в пещерах. Ваше зрение отличает силуэты в темноте, настолько хорошо, что от него не спрячется ни одно существо, а также прекрасно позволяет вам ориентироваться в темноте. Прокачка невозможна.
Что ж, до сих пор не объясняет, почему я могу различать цвета. По идее, я должен хорошо видеть существ, но чтобы понять их окрас… странно. Но грех жаловаться — не хватало еще бегать тут и гадать оттенки. Спасибо и на этом.
Воля (ур 1). Уникальный навык. Вы переродились будучи человеком, поэтому сохраняете мышление и волю к действием. Вы способны лучше противостоять инстинктам. Прокачивая навык, вы лучше переносите любые виды стресса, в том числе вспышки ярости и кровавого голода, а также можете ненадолго превышать свои лимиты.
Похоже я переборщил, когда сказал, что первые два навыка лучшие. Господи, спасибо тебе, что не лишил меня этого умения, а то был бы я диким монстром и подох в первые минуты битвы… Хотя лучший перенос стрессов — тоже очень хорошо… С другой стороны, мне не хочется прокачивать его, постоянно доводя себя до полуобморочного состояния. А вот про превышение лимитов… хотелось бы узнать получше.
Сопротивление гнили (ур 1). Постоянно поедая гнилую пищу, вы усваиваете ее на 10% лучше, а также улучшаете защиту от атак гниения и порчи.
Я всосал паутинного доширака, завернув это под липучую жидкость, и икнул.
Бэээ, аж тошно сейчас стало. Я не хочу больше жрать то дерьмо. Увы, но прости, система, ты сама попробуй те ''деликатесы''. Хватит с меня!
Анализ (ур 1). Уникальный навык. Можно анализировать предметы, существ, определять их уровень, характеристики, а также при более высоком навыке возможно узнать практически все.
Я остановился на читерском умении. А затем посмотрел и прищурился.
Каменная стена.
— Хех, действительно каменная стена… Однако, что если использовать его на чем-то еще?
Я покрутился на паутинке, неспеша, вглядывался в бесючие грибочки.
Гриб-паразит. Вид Эквестрийский подземный обыкновенный.
Что за Эквестрия такая? Страна? Пещера связана с местом под названием Эквестрия, и мне нужно выяснить как. А почему тут не говорится, что гриб ядовит? Навык слишком слабый? Требовать от первого уровня больших результатов бессмысленно? Он будет давать лишь общие характеристики?!
Тиньк…
Вибрация дернула меня по одной из ножек, и я повернулся.
Тиньк…
Добыча попалась в сеть… Это еда-а-а-а-а-а-а-а-а!
Мозг включил резервы на полную, сосредоточился, ловя расположение нити. Я подкрадывался по ним, ощущая вибрацию паутины. Адреналин впрыснулся в гемолимфу, тарабанил по голове гулким барабанным тоном, давил на разум.
Глаза улавливали шорохи, время замерло, ползя между ударами сердца. Тело подбиралось, и с каждым шагом, дыхание жертвы будоражило волоски. Я никогда не чувствовал подобного аромата, но понимал, что он означал. Понимал так, словно знал всю жизнь.
Запах страха…
В паутине дергался коричневый муравей. Он кусал нити, тащил жвалами фибры сетей, прокусывал их, надеясь убежать.
— Ого, да ты с ростом с меня. — облизнувшись, я разинул пасть. — Но-о о-от м-ме-е-еня ты не сбе-е-ежишь…
Железы прыснули паутиной в лицо, свели к нулю главную угрозу — его челюсти. Он рассвирепел, брыкался, запутываясь в сети сильнее…
Прицельные огни лупили десять минут. Муравей застыл в позе эмбриона. Я приблизился, прикоснулся клыками к шее, ощущая стук крови и укусил. Спокойно и без паники. Они вошли глубоко, жертва вздрогнула, и так же быстро успокоилась. Я вводил яд, без больших доз, понимая, сколько требуется, и ни грамма больше. А затем, отдохнув пару минут, по наитию, выпил бульон и восстановил силы.
Я кашлял. Вкус был очень гадким, но всяко лучше чем безвкусная паутинка или упаси господь трупы ос. Горло першило от мякоти полупереваренных органов, не отличавшиеся от резины, но спасало от урчания живота. Частично.
Я иссушил его за пять секунд и набрался сил, чтобы энергия наполнила лапки. Теперь я сосредоточился на ином.
— Нельзя стоять здесь, ожидать того, что случайный муравей решит навестить меня. Выбираться и проведать обстановку, иначе я снова сойду с ума от голода.
Я выпустил паутинки и прикрепил ее к домику и к лапке, чтобы не потеряться. Я перебирался с одного камушка на другой, медленно и верно, все дальше отдалялся от убежища. Запоминал местные ориентиры, но как это сделать, если повсюду стоят одинаковые булыжники и любимые грибы?
Я блуждал по подземным лабиринтам, не находил ни одной живой душонки, кроме сохнувших останков насекомых, из которых активно прорастали растения.
— Они начинают бесить!
Сказал тот, кто организовал убежище прямо возле них! Ну хотя бы от них есть польза, они заполняют большие промежутки, так что не приходится тратить запасы паутины.
На секунду я представил, как во сне, они продырявливают такие же дыры, как на телах убитых. Мысль мне не понравилась.
Я переставлял лапки, глядел вдаль пещеры, следуя зову, и успокаивался. Место гипнотизировало. Душа… она не волновалась, покрывало рябью тихой реки, словно я жил здесь всю свою сознательную жизнь.
Нормально ли это?
Перерождение лишило меня человечности. Паучья натура раскрылась во всей красе, ведь ни одна, даже самая крепкая душа, не сможет пережить отсутствие света, общения и звуков. Судьба не зря выбрала меня в качестве паука?
Забавно…
Я наступал на хрустящие тела и шел, не забывая проверять целостность паутины.
Если подумать, то характеры вполне схожи. Оба нелюдимы. И любим тишину. Одиночки. Теперь я понимаю свою брахипельму. Неплохая идея — остаться в пещере и жить здесь? Я не чувствую неудобств, да, есть проблема с грибами, но с ними можно разобраться.
Наоборот, когда я здесь, мысли опустели и отточились, словно лезвие. Я лежал бы в домике, хоть сотню лет как отшельник.
— Что со мной? — остановившись, я потер голову. — Почему я так говорю? Нет! Нет! Какая еще нахрен жизнь в пещере? Может, я и паук, но душой и сердцем человек. Я не хочу так жить! Пошли вы к черту! Закинули меня непонятно куда, и еще пытаетесь заставить обжиться здесь. Нельзя… Нельзя поддаваться паучьим инстинктам… Я должен жить нормально.
Мысли враждовали друг с другом, и враждовали бы и дальше, если бы паучьи волоски не взбудоражились и не покрылись мурашками.
Гигантская Чешуйчатая Сколопендра.
HP: 750/750
MP:?
SP:?
— Какого…
Послышался хлыст хвоста, грохот, рассеялась каменистая пыль. Я увернулся по наитию, сам того не ожидая. Удар оставил большую вмятину, которая прикончила бы меня.
Сильна!
Я запрыгнул на потолок, глядя вниз. Огненные зарницы глядели в ответ.
Она вырастала в десять метров в длину, имела кроваво-красный окрас и багряные полукольца на каждом сегмента. Сколопендра развернулась, зарычала и бросилась в атаку. Извиваясь, она выплюнула пахучую жидкость.
Она в двенадцать раз сильнее меня!
Я прыгнул на землю. Кислота поразила задние ножки.
— Больно! Сука, как же больно!
Я мчал, скрепя от невыносимой боли. Лапки шипели, покрывались волдырями, хромали. Я осмотрелся и ужаснулся. Их оттяпало на половину.
Я завернул за узкий угол, в котором он не поместился, и улизнул. Но не думаю, что его это остановит…
— Какого лешего тут творится? Какая еще к херам гигантская сколопендра?
Я осыпал убежище паутинкой, дул на обоженные места.
Ожоги до сих пор щиплют.
Волнообразная боль распространялась по телу, я скулил, бился о стенку, заглушал ее. По нитям я узнал, что три муравья заползли в сети.
Я осмотрел здоровье. Оно гасло, как и моя жизнь.
Все или ничего.
Я ринулся в бой, нападал на внезапных муравьев, восстанавливая здоровье.
Я добрался до дома пулей и заметил, как они застрявшие жертвы окутывались в разных местах друг от друга. Я выплюнул немного паутинки, но не ждал, пока они запутаются, нанес укусы всем, сжирая их живьем, лишь бы избавиться от этой адской боли.
Еда восстановила здоровье. Боль утихла, и я пришел в себя, дуя на ранки.
— Почему так много муравьев? — голова по-тихоньку приходила в себя, и я осмотрел охотничьи угодья. За два часа ко мне попалось три муравья, и это хорошо. Вот только, почему их стало так много за такой короткий промежуток?
Их распугала сколопендра?
Оглядев помещение, я остановился на белых грибах.
Кретин!
— Твою мать… — я погрыз себе ножки. — А что если это вид муравьев, что использует грибы и выращивают их у себя в гнезде, чтобы в будущем полакомиться ими. А я… А я залез прямиком на их огород, растоптал тут часть и построил логово…
Быстро! Сматываться отсюда!
Внимание. Начинается линька…
— Что? Нет, нет. Не сейчас… Мне надо придумать план против того урода! И сбежать от приближающихся муравьев! Только не это. Нет!
