Второй шанс на слабость

      До начала мероприятия оставалось катастрофически мало времени, а я так и не могла найти эту чертову раздевалку. Я знаю, что между стадионом и ней был коридор, но я никак не могла туда попасть, а Оливер не отвечал ни на одно мое сообщение. Наверняка тренер сейчас давал его команде какие-то наставления, или они разбирали стратегию игры. В любом случае он, кажется, был занят.       Конечно, перед тем, как он пошел собираться, мы пересеклись, и я уже пожелала ему удачи. Но сейчас мне снова хотелось его увидеть. В голове была неразбериха, и то, что я так долго бродила по этой гребаной школе, этому бардаку не помогало. Не знаю, нужны ли были Оливеру мои пожелания еще раз, но его компания мне сейчас была просто необходима, чтобы не сойти с ума.       Моей руки коснулись чьи-то горячие пальцы, и на секунду я представила, что это жираф. Уже обрадовалась, но, повернувшись, я практически взвыла от безысходности.       — Ты можешь просто отстать от меня? — жалостливо прохныкала я, борясь с отчаянным желанием накрыть лицо ладонями и заплакать. Сердце стучало в висках, голова раскалывалась, а я так и не могла позволить себе пойти в туалет и выпустить пар. — Я не говорила ей, что ты мой бывший. Это была тупая шутка. Успокойся.       — Я знаю, — пробормотал он с напускной грустью.       — Оставь меня в покое, Хендерсон. — Я сделала шаг в сторону, направляясь обратно на стадион, но Джеймс взял меня за локоть, останавливая. — Да что тебе от меня нужно?       — Ты ведешь себя как ребенок, — уже более грозно процедил он. — Взъелась на меня непонятно из-за чего. Полтора месяца избегаешь просто потому, что мы спали рядом. Я просто не понимаю, что в этом такого. Учитывая, что это, черт возьми, был не первый раз!       — Что в этом такого?!       — Да, Хилл, что в этом такого?! — Повысив тон, он возвысился надо мной, заставляя кровь в жилах неистово бурлить. — Ты можешь объяснить мне, почему тебя так взбесило это? Не бегать от меня, а нормально сказать, почему?!       — Потому что…       …когда я пытаюсь не думать ни о тебе, ни о твоих отношениях — ты появляешься на горизонте и все рушишь!       Сглотнув, я прокрутила в голове то, что только что чуть не ляпнула, широко раскрыв глаза.       Какого дьявола?       — Потому что мы не друзья. Потому что у меня есть парень, который, кстати, тоже был там. Потому что я просила тебя не лезть ко мне!       Я жадно втягивала воздух носом, пытаясь не терять лицо и не показывать, что в голове я сейчас дала себе такую пощечину, что даже кожа почувствовала острое покалывание. Это просто смешно! Меня взбесило, что он прижимался ко мне стояком и голой грудью, тогда как Оливер лежал передо мной и понятия не имел, что происходит. Меня взбесило, что я только продвинулась с Льюисом в отношениях, а он в очередной раз пытался утянуть меня в ненужное русло. Меня взбесило, что меня вообще это взбесило! Но ни черта из этого я не могла сказать ему в лицо, потому что тогда показалась бы глупой и наивной фанаткой!       — Эмили, перестань, — тихо сказал он, вновь пытаясь коснуться моей руки, когда я одернула ее. — Я отведу тебя в раздевалку.       — Мне не нужна твоя помощь, — прорычала я, снова отступив на шаг. — Не нужно было защищать меня перед тем идиотом, и играть сейчас в мать Терезу тоже не надо.       — Ты готова лишить своего парня положительного настроя на игру, лишь бы насолить мне?       Удивленно раскрыв рот, я уставилась на него, словно олень в свете фар.       — Насолить тебе? — глупо переспросила я. — Каким образом то, что я не хочу с тобой общаться, говорит о том, что я хочу тебе насолить? Не ты ли оборвал все связи, Хендерсон? Не ты ли заявлял, что хочешь выкурить меня из этой школы?       Его некогда печальный вид превратился в раздраженный, и он плотно сжал губы, выжигая на моем лице нецензурную лексику.       — Снова «Хендерсон», значит, — ощетинившись, выдал он, а после обошел меня и ушел по направлению к стадиону, куда мне тоже надо было идти.       Я тяжело выдохнула и запрокинула голову, пытаясь собраться с мыслями. Меня раздражало буквально все, даже я сама. Может, я должна была позволить ему отвести себя к этой чертовой раздевалке, а может, я поступила правильно. Его никогда не заботили мои чувства, так почему меня должно волновать, что он обиделся. То, что мой отказ, задел его эго, — меня не касалось. Я не на свидание не пришла, а просто не захотела принимать от него помощь.       С чего я вообще должна это делать? Почему должна доверять ему? Он всегда делал одно, а имел в виду другое. Никогда не считал меня другом. Бросил меня, хотя знал, как тяжело мне было, после ухода отца. Все это уже можно было считать достаточным основанием для моего отказа. Я никогда не была нужна ему, так что и он мне тоже не нужен.       Я и не заметила, как дошла до ряда, где сидела Доусон. Она не выглядела слишком веселой, скорее, расслабленной. Но стоило мне поднять нескольких людей, чтобы добраться до своего места, как она, кажется, напряглась.       — Не думала, что ты сядешь со мной, — произнесла она, а затем перевела взгляд к чирлидерам. — Извини, что назвала золотого мальчика твоим бывшим. Ты особо не вдавалась в подробности ваших натянутых отношений, так что я понятия не имела, что все так серьезно.       Ее глаза снова вернулись к моему лицу, и в них отчетливо виднелось раскаяние. Хотя там его быть не должно. Не в таком количестве. Я больше разозлилась, что она сказала это в его присутствии. Так бы я даже посмеялась над этим. Наверное.       — У него просто слишком раздутое самомнение, чтобы разделять твой юмор и реальность. — Я выдохнула и невольно начала искать его волосы среди болельщиков. — Не хотелось подкидывать ему еще больше поводов думать, что он что-то для меня значит. Моя истерика по поводу Элизабет и так всунула ему пищу для ненужных размышлений.       — За это тоже прости. — Она мило улыбнулась, что я отметила периферическим зрением, потому что этот разговор был слишком неловким для зрительного контакта. — Я же не думала, что ты начнешь ему про это говорить.       Усмехнувшись, я покачала головой, но ничего не ответила.       — Нашла Оливера? — спросила Нелли, переводя тему, что было очень кстати.       — Это не школа, а гребаный Кносский лабиринт. Просто буду надеяться, что ментальная поддержка ему поможет.       Не помогла.       Оливер был и правда на высоте, вызывая восхищение и гордость, но этого было недостаточно. По словам комментатора отсутствие того самого квотербека дало значительное преимущество команде соперников. К тому же, мы играли на чужом поле, а это, судя по всему, ослабляло настрой на выигрыш. Половину игры мы были в отрыве на три тачдауна, но в последних двух периодах, нас обошли. А все из-за провокаций со стороны Лойдов, которыми они не брезгали пользоваться, отправляя наших игроков, одного за другим, на штрафную скамейку.       Оливер выглядел очень хмурым, даже на следующий день. Я предлагала ему не идти на Хэллоуинскую вечеринку, но он сказал, что это лучшее времяпрепровождение, чем самобичевание в своей комнате. Должна признать, я бы лучше выбрала второй вариант, потому что мне совершенно не хотелось идти в незнакомый дом, да еще и в глупом парном костюме «Семейки Аддамс».       С фантазией у меня всегда было туго, потому это был первый и окончательный вариант из всех возможных. Я нарядилась в Мортишу Аддамс, а Оливер, соответственно, — в ее мужа, Гомеса. Они не были моими любимыми персонажами данной вселенной, я бы, наверное, лучше нарядилась в Уэнсдей. Но тогда Льюису пришлось бы надевать костюм Пагсли, а это был бы уже инцест.       Я не то чтобы очень любила этот праздник, потому что с недавних пор он ассоциировался у меня с Джеймсом и Сарой. Однако если это и не было значимой проблемой, то наблюдать за развратными костюмами одноклассниц, тоже было так себе удовольствие. Раньше я просто не была в этой атмосфере похоти и разврата, да и представить себе такое количество обнаженных частей тела, не могла. А теперь мое наивное, даже детское, представление о Хэллоуинских развлечениях было безвозвратно уничтожено.       — Налить тебе чего-нибудь? — спросил Оливер громче обычного, пытаясь перекричать звуковые волны музыки в зале.       Сделав неопределенный жест рукой, я подала сигнал о том, что намерена пойти с ним на кухню, но он, кажется, меня не понял. Оливер скрылся за двигающихся, словно в припадке, телами, а я зло прорычала. Народу было слишком много, оттого сложилось впечатление, будто я в вакууме и сейчас просто задохнусь. Однако как бы хреново мне не было, на террасу я не вышла бы ни в коем случае. Не хватало еще повторить события двухмесячной давности, в мой первый учебный день.       Льюиса не было слишком долго, а конвульсии окружающих уже стали опасными для моих глаз, — да и других частей тела, — потому я решила последовать за ним на кухню. Там его тоже не оказалось, зато было множество бутылок, способных скрасить тоску этой вечеринки. Отыскав на столе ром и колу, я смешала их и сделала несколько глотков полученного коктейля. Вкус был слишком сладким, даже для меня, но это только побудило меня продолжить вливать в себя жидкость из почти полного стаканчика.       Наконец после второго коктейля, я перестала чувствовать острые негативные эмоции от всего происходящего и снова отправилась на поиски своего драгоценного «мужа». Пластиковый стакан грозился опрокинуться на меня каждый раз, когда я огибала танцующих, и я решила прикончить и его, лишь бы не залить неприятно пахнущим спиртным свое черное платье.       Голова начала кружиться от громких басов, а ноги стали практически ватными. Не думала, что пожалею о выпитом алкоголе так скоро, но именно это я сейчас и ощущала. А чертового жирафа все нигде не было. Запоздало я понимала, что он, скорее всего, так же топчется где-то поблизости и не может найти меня, но не останавливалась, продолжая выискивать его кудрявую голову среди подпрыгивающих людей.       Коридор был не так заполнен учениками, музыка не так била по ушам, и я решила воспользоваться ситуацией и заговорить с каким-то парнем, подозрительно усердно подпирающим неподвижную стену. Он был практически невменяемым, а мне нужно было придумать, как начать разговор, чтобы разузнать у него, где, черт возьми, носит Льюиса.       — Ты знал, что у котов на члене есть шипы?       Может, это была не лучшая моя приветственная речь, но виски́ начало неприятно тянуть, а глаза щипать от света, поэтому придумать лучше не было возможности.       — Чего? — прохрипел он, с подозрением смотря на меня.       Возможно, он решил, что я что-то приняла. Но ничего страшного, ведь я думала о нем точно так же. Больно расширенные у него зрачки для такого освещения.       — Да, это поистине удивительно, — продолжила тараторить я. — Они раздирают там все у кошки настолько сильно, что она не может ни с кем сношаться ещё две недели. — Мое предисловие было окончено, и я наконец перешла к волнующему меня вопросу. — Ты не видел Оливера Льюиса? Высокий такой и кудрявый.       Моя рука взлетела вверх, примерно показывая, какого роста был жираф, а затем резко опустилась, будто не в состоянии находиться в вертикальном положении так долго.       Парень еще раз смерил меня мутным взглядом, а потом кивнул головой куда-то мне за спину. Я обернулась и заметила практически пустую комнату с кучей посадочных мест, размещенных вокруг журнального столика. Оливер стоял возле стены, держа в одной руке телефон, а в другой красный стаканчик.       Поблагодарив парня, я направилась к Льюису, который уже заметил меня периферическим зрением.       — Черт, Эмили, ты чего не отвечаешь на мои сообщения? — Он подошел практически вплотную, и я почувствовала острый запах спиртного. Хотя, возможно, он был от меня. — С тобой все нормально?       — Да, я искала тебя, — широко улыбнувшись, пролепетала я.       — Сколько ты выпила?       Он тоже улыбнулся, но в глазах еще осталось легкое беспокойство, когда он провел рукой по моей горящей щеке. Наверное, я сильно покраснела.       — Ром с колой, — выпалила я, запоздало понимая, что спрашивал он не это.       — Хочешь, мы пойдем домой?       Голос тоже приобрел ноты беспокойства, но я все равно отрицательно покачала головой, едва сдерживая смех от его костюма, который в трезвом виде не казался мне столь уморительным. Я и забыла, что он прилизал волосы, сделав прямой пробор и испортив кудряшки. Да и вид накладных усов вылетел из головы.       Какой смешной, Боже.       — Это ты выбрала для нас костюмы, — будто прочитав мои мысли, заявил он.       Закусив губу, чтобы не засмеяться, я все же попыталась убедительно ответить:       — Нет-нет... Он очень тебе идет.       Закатив глаза, он усмехнулся, а затем начал наклоняться, чтобы поцеловать меня, но звонкий голос какой-то незнакомки остановил нас в дюйме от касания.       — Вы будете играть? — спросила красивая брюнетка, одетая в костюм невесты с красными следами от укуса на шее. — В «Вопрос или желание».       Я перевела взгляд за спину жирафа и заметила еще восемь человек, сидящих на креслах, диванах и кушетках. Все они выглядели немного раздраженно, будто только нас и ждали, чтобы начать играть. Хотя, судя по полупустым стаканчикам на столе, они здесь уже давно.       Я мысленно закатила глаза от их завуалированного наименования игры «Правда или действие», но все же согласно пожала плечами. Никогда раньше не играла в нечто подобное с незнакомцами. Да и, честно, не думала, что кто-то реально играет в игры типа: «Семь минут в раю» на вечеринках. Мне всегда казалось, что это был просто один из клишированных способов заставить главных героев какой-нибудь книги, кино или сериала поцеловаться.       Мы с Льюисом обошли широкое кресло, стоящее к нам спиной, а затем сели напротив него на красивый изумрудный диван, сочетающийся с другими деталями интерьера. И тут же ром с колой решил обозначить свое присутствие рвотными позывами, когда я взглянула на то самое кресло и заметила Элизабет, засунувшую язык в глотку Джеймса, пока та сидела полубоком у него на коленях.       Что ж, этого следовало ожидать. И теперь, по всем законам жанра, Фауст выпадет действие поцеловаться с Оливером. Или станцевать стриптиз для всех нас, включая Джеймса. Или им нужно будет имитировать секс прямо на этом столе.       Просто чудесно.       Льюис задумчиво пил свой напиток, положив горячую ладонь мне на бедро, пока я пела гимн Великобритании у себя в голове, лишь бы отвлечься.       — Ноэль, вопрос или желание? — спросила та самая брюнетка, обращаясь к парню на кушетке по правую руку от меня.       Элизабет наконец отлипла от Хендерсона и удивленно уставилась на нас с жирафом. Было видно, что она едва сдерживалась, чтобы не подойти и не вцепиться в мое лицо, но я не провоцировала ее. Только взяла стаканчик из рук Оливера и сделала несколько глотков какой-то горькой жидкости, не отрывая взгляда от сурового лица Джеймса, который тоже нас заметил.       — Вопрос, — коротко ответил парень, облизав свой пирсинг на губе. — Только давай в этот раз обойдёмся без провокационных заявлений. Карен до сих пор не отвечает на мои звонки.       — Сам виноват. — Она невинно улыбнулась, сканируя его лицо, будто хотела пробраться в его мысли. — Если бы вместо Алисы пришла Элизабет, а ты был бы так же в стельку пьян, ты бы переспал с ней?       Мои глаза расширились, когда я перевела взгляд с лица Ноэля на Джеймса, но он был удивительно спокоен, что подвергло меня в еще больший шок.       — Речь не о Фауст, — прошептал мне на ухо Оливер, и я смогла облегченно выдохнуть, хотя сама не понимала, почему.       — Скажи спасибо, что Карен здесь нет, иначе ты бы осталась лысой, — буквально прорычал брюнет, но затем прикрыл глаза и спокойно продолжил: — Дело было не в Алисе, так что да. Скорее всего, переспал бы. — Ноэль перевел взгляд на меня, а затем и на руку Оливера, которая уже оставляла ожоги. Его лицо растянулось в широкой улыбке, и мне стало действительно страшно, что он мог спросить. — Вопрос или желание?       — Желание, — выпалила я прежде, чем сообразила, что их «желания» могут быть еще хуже, чем «вопросы».       И, судя по его удовлетворенному выражению лица, выбор я сделала неправильный.       — Поцелуй меня, — хриплым голосом, практически по слогам, проговорил он, заставив меня сжать челюсти, а Оливера — руку на моей ноге.       — Ноэль, не будь свиньей, — выпалила какая-то блондинка, которую я была готова расцеловать прямо сейчас, вместо него. — Она же новенькая.       — Не указывай, что мне загадывать. — Парень закатил глаза, пригубив бутылку пива. — Хорошо, поцелуй того, кого знаешь.       С широкой улыбкой я повернулась к Оливеру и потянулась за поцелуем, ровно так же, как и он, но за секунду до соприкосновения наших губ, Ноэль продолжил:       — ... кроме своего парня.       Дьявольская улыбка с металлом, поблескивающим на свету, сменилась невинным выражением лица, будто он предложил мне выпить сока, а не изменить парню, в его же присутствии.       — У тебя какие-то проблемы, Фостер?       Голос Льюиса приобрел действительно устрашающие нотки, но, видимо, не для этого парня.       — Ты серьезно? — Ноэль скучающе закатил глаза, а затем выгнул бровь. — Костюмы женатиков не делают из вас супружескую пару, Льюис. Если она не выполнит желание, то будет отвечать на вопросы каждого. Ты этого хочешь?       — Что еще за правила такие? — возмутилась я, но, кажется, никто не обратил внимание. — О таком предупреждать надо!       — Ты хочешь, чтобы все сегодня с девушками расстались? — спросил еще один парень, заливисто смеясь.       — Скажите спасибо очаровательной Ребекке, которая испортила мне настроение. — Голос Ноэля так и сочился сарказмом и презрением, пока он, не отрываясь, смотрел на брюнетку. А затем он вновь перевел взгляд на меня. — Так, что? Я, Фред, Джеймс или Зак?       Я понятия не имела, кто такой Фред или Зак, да и Ноэля я видела впервые в жизни. Не уверена, что они вообще были из нашей школы. Больше похоже, что они были знакомыми знакомых или же выпускниками. Зак отдаленно напоминал мне парня с работы в театре, но сомневаюсь, что он недавно вдруг перекрасился в блондина.       Взгляд Джеймса я избегала намеренно, хотя и чувствовала, что он смотрел на меня. Точно так же, как и его подружка, сидящая справа от него.       Выдохнув весь воздух, скопившийся в легких, я неуверенно произнесла, смотря на того самого блондина:       — Выбираю Зака.       — Ты почти угадала. — Ноэль засмеялся, заставляя все внутренности внутри сжаться до размера фасолины. — Это Фред.       Твою мать.       Вариант был пятьдесят на пятьдесят. И я, как всегда, выбрала не тот.       — Ты знаешь меня, — отозвался Джеймс, расщепив оставшиеся органы на атомы.       Элизабет повернула голову в его сторону так резко, что я была уверена — там что-то хрустнуло.       — Какого черта, Джеймс? — прорычала она, пыхтя как паровоз.       — Еще одна жена. — Ноэль усмехнулся, сделав очередной глоток. — Ребят, это игра, вы же понимаете?       — Пускай отвечает на вопросы! — Элизабет вскочила с места, заставив тем самым глаза как минимум у половины закатиться. — Она не будет с ним целоваться!       — Я и не собиралась. — Фыркнула я, стараясь унять раздражение. — Задавайте свои вопросы, плевать.       — Бет, брось, — сказал Джеймс так тихо, что из-за громкой музыки его почти не было слышно. — Это игра.       Волей-неволей я посмотрела на него, пытаясь справиться с постепенно одолевающей меня паникой. Уверена, я сейчас безумно покраснела, потому что кожа буквально горела от всех этих взглядов. Он не выглядел до жути довольным, ставя меня в подобное положение, но какое-то превосходство все же ощущалось. А я прокляла ту себя, которая пять минут назад отказалась от того, чтобы поцеловать этого тупого Фостера, потому что целовать Джеймса, черт возьми, в миллиард раз хуже!       Если бы мы не были бывшими друзьями. Если бы он не встречался с моей сестрой. Если бы не был моей неразделенной любовью на протяжении стольких лет, я могла бы это сделать. Но я не могу, потому что он, мать его, был всем этим!       Пальцы начало колоть от безысходности, а во рту все пересохло. Элизабет сейчас ненавидела меня так сильно, словно это была моя идея. Словно это я заявила, что знаю его! Дыхание сбилось, пока я медленно начала подниматься, но меня остановила рука Оливера, оставляющая красные следы на коже.       — Оливер, — прохрипела я, повернувшись к нему.       Он не ответил, лишь усилил хватку, заставляя нервно сглотнуть и поморщиться от неприятных ощущений во рту. Его негодующий взгляд был устремлён на Джеймса, а мой — на его кисть.       — Жираф, — прошептав одними губами, я наконец достучалась до него и он, фыркнув, переложил руку к себе на колено.       Ром сильно действовал на сознание, и я начала тайно надеяться, что это всего лишь кошмар, который закончится, как только я открою глаза. Даже похмелье сейчас было бы лучше, чем это.       Я же мечтала о поцелуе с Джеймсом сколько себя помнила. Столько раз представляла его губы на своих, что в какой-то момент начала думать, будто это правда произошло. Только этого никогда не было. А сейчас должно было произойти. И при каких обстоятельствах?!       Среди пьяных подростков, либидо которых, видимо, нисколько не поддавалось контролю. При парне, который, в отличие от некоторых, хоть что-то да чувствует ко мне. И при его девушке, которая как две капли воды похожа на Сару.       Хендерсон не вставал, даже когда я поднялась с дивана. Сердце билось где-то в горле, пока я пыталась сдержать откуда-то взявшийся порыв расплакаться прямо посреди комнаты. Проклятый Ноэль, который сделал это со мной, и то был более увлечен процессом, чем Джеймс. Он просто следил за моими неумелыми шагами, будто не он все это начал. Ноги гудели. Я словно снова оказалась на физиотерапии после того перелома.       Этого поцелуя вообще никогда не должно было произойти. Мы никогда не должны были быть вместе. Но лучше бы он был неловким и странным, лет в двенадцать, чем сейчас, когда столько всего произошло.       Подойдя вплотную к его креслу, я наконец оторвалась от разглядывания пола и посмотрела в его голубые глаза, прожигающие меня насквозь своей отстраненностью. На нем не было ни капли грима, потому что он оделся как Флин Райдер из «Рапунцель». И мне захотелось истерически рассмеяться, потому что он действительно был на него похож. А рядом с ним негодующе сидела любовь всей его жизни в розовом платье. Или хотя бы ее копия. И кто тогда я была в этой истории?       Сердце билось так сильно, ладони вспотели, а глаза едва заметно увлажнились, потому что сил сдержать эту боль просто не было. Ему же даже это не нужно, зачем было все это устраивать?!       Наконец он удостоил меня хоть каким-то участием, выпрямившись. А я начала медленно наклоняться, пытаясь держать глаза открытыми, чтобы не позволить ему взять власть надо мной. Он никогда ее не получит.       Горячее дыхание опалило мои потрескавшиеся губы, но я не осмелилась бы провести по ним языком. Он был слишком близко, а на нас все пялились. Я пыталась не отводить взгляд от его глаз, но он сам опустил его, заставив чертовы мурашки ожить и покрыть кожу головы. Руки сжались в кулаки, я перестала дышать и наконец прикоснулась к нему в аккуратном поцелуе, заставившим бы старую Эмили потерять сознание.       Я не смогла не закрыть глаза, не смогла не вдохнуть воздух, до боли сдавивший легкие, не смогла не нахмуриться, потому что он громко сглотнул и двинул челюстью, обхватывая мою нижнюю губу своей.       О, Боже…       Я не слышала ничего вокруг, кроме оглушающего сердцебиения и его громкого дыхания, и мне стоило титанических усилий не застонать, когда против воли я немного подалась вперед. Ногти, должно быть, уже оставили синяки на коже ладоней, но если бы я разжала кулаки сейчас, зарылась бы в его волосы и оттянула их, наплевав на все. В нос ударил запах сигарет и его одеколона, но на губах не было горечи. Они были такие мягкие и тёплые. В точности, какими я себе их представляла. Это сводило с ума.       Он снова двинул челюстью, а я снова почувствовала мурашки. Господи, я пьянела с каждой секундой. Я так хотела большего.       Но легкое касание его языка моей нижней губы отрезвило, и я судорожно отстранилась, пытаясь отдышаться.       Черт. Черт. Черт!       Игнорируя любой шум, доносящийся до моих барабанных перепонок, я вернулась на своё место, садясь как можно ближе к Оливеру. Я и не надеялась, но он закинул руку мне на плечо, в собственническом жесте указывая, что я все ещё его девушка. Хотя кому нужно было это доказывать?        Уверена, этот поцелуй для Джеймса ничего не значил. Было бы глупо надеяться на обратное. Хотя, надеяться в принципе — глупо.       Я исподлобья взглянула на него, просто чтобы убедить себя в правильности доводов. Он не смотрел на меня, но было видно, как тяжело он дышал и как покраснели его щеки. Я прикрыла глаза, пытаясь снова прийти в себя, когда меня окликнули:       — Твоя очередь, — пролепетала Ребекка, заставив распахнуть глаза и встретиться с насмешливыми взглядами окружающих.       — Да, я немного перебрала с алкоголем, — прохрипела я, откашлявшись. — Не знаю, я же не знакома с большинством из вас. К тому же в голову не лезет ничего провокационного.       — Задай любой вопрос Ноэлю и он будет провокационным.       Засмеялся, судя по всему, Фред, заставив и меня улыбнуться.       — Чтобы на следующем круге он загадал мне стриптиз или ещё чего похуже? — Атмосфера перестала быть столь напряженной, хотя бы для меня, и я смогла наконец расслабиться. Я перевела взгляд на незнакомую мне шатенку и проговорила: — Прости, я не знаю твоего имени…       — Джессика.       — Хорошо, Джессика, вопрос или желание?       — Желание.       — Загадай ей съесть пачку мятных конфет и запить их колой, — прошептал мне Оливер, после чего поймал мой удивленный взгляд. — Она просто ненавидит мяту.       — Не подсказывай ей! — обиженно проговорила та, заставив меня почувствовать легкий, но ощутимый, укол ревности.       Ну да, я же всего лишь минуту назад целовалась с другим парнем. Отчего бы мне не ревновать к девушке, о которой он просто знает какой-то случайный факт из жизни.       — Ты его слышала, — пожав плечами, отстранённо сказала я, допивая остатки коктейля Оливера.       — Эй, — прошептал жираф мне на ухо, но я попыталась проигнорировать это. — Эмили, это не какой-то секрет. Об этом все знают. Она при каждом удобном случае упоминает об этом, так что не запомнить достаточно трудно.       Его рука прошлась по моему голому плечу, и я тепло улыбнулась. Он в очередной раз прочитал мои мысли и отвлёк меня от ненужных размышлений. И я благодарно поцеловала его в щеку, пытаясь не слишком увлекаться с проявлением чувств на публике.       Игра начала сбавлять обороты, а меня уже порядком клонило в сон. Видимо, я была не одна такая, потому что Льюис тоже расслабился слишком сильно, практически заваливаясь на меня своей тяжелой тушкой. Но в один момент сон сняло как рукой, когда Мелисса обратилась к Джеймсу:       — Вопрос или желание?       Ее голос был подозрительно опасным. Казалось, что если он выберет желание, она потребует от него вечного подчинения. С таким голодом она смотрела на него…       — Вопрос, — практически безэмоционально ответил он, но глаза явно выражали нечто большее.       Улыбка русой девушки превратилась в акулий оскал, когда она удовлетворенно прошлась взглядом по нему, а затем и по Фауст, подозрительно стихнувшей.       — При мысли о ком, из сидящих здесь, кроме Элизабет, ты занимался самоудовлетворением?       Если бы я сейчас что-то пила, я бы точно подавилась.       — Чего? — ошарашено спросил он, выражая недоумение всех присутствующих.       — Мне повторить вопрос? — кокетливо и одновременно невинно пролепетала Мелисса.       — Хочешь узнать дрочил ли я на тебя? — буквально прорычал он, облокотившись локтями на колени. — Так вот, разочарую, — нет.       — Ауч! — Девушка поджала губы, но затем снова широко улыбнулась. — Это обидно, но ты не ответил на вопрос.       — А тебя не смущает присутствие моей девушки?       — Ты уже не ответил: «Ни на кого», так что какая разница.       Пожав плечами, она откинула свои волосы за спину и снова удовлетворенно осмотрела Элизабет.       — Ты же знаешь, что парни занимаются самоудовлетворением на образы, фотографии и ситуации из жизни, а не на какого-то человека конкретно? — отозвался Зак, героически вступаясь за Джеймса. — Любая привлекательная для нас девушка может попасть под прицел. Будь то одноклассница, подруга или знакомая.       — Ах, мужская солидарность. — Мелисса сделала глоток своего напитка, а затем пальцем вытерла жидкость с краев губ. — Милый, отвечай. Иначе будешь выполнять действия каждого присутствующего. А ты знаешь, каким будет мое.       Какое-то время он сверлил ее гневным взглядом, заставляя буквально физически чувствовать его ненависть. Не знаю, что такого сделала ей Элизабет или он сам, но ее нисколько это не смущало. Скорее, даже наоборот. А я, кажется, впервые начала сочувствовать Фауст, хотя она и бесила меня до невозможного. Такой вопрос был, мягко говоря, перебором. Девушка явно мстила им за что-то, но меня даже не мучило любопытство, за что именно. Знать, что Джеймс кувыркался с ещё одной девушкой, не хотелось. А я отчего-то уверена, весь конфликт построен вокруг этого.       — Мелисса, тебе не кажется, что это уже слишком? — вдруг подала голос Элизабет. — Я понимаю, что ты та ещё безмозглая, но неужели у тебя совершенно нет фантазии?       — Дорогая, я говорила, что рано или поздно ты почувствуешь то же, что и я. — Девушка больше не выглядела расслабленной. Скорее, она стала походить на озлобленную мстительницу, желающую крови и слез. — Либо он отвечает только на мой вопрос, либо он выполняет действие каждого, и я все равно загадываю ему ответить.       — Как скажешь, — фыркнув, наконец начал он, игнорируя недовольное лицо Элизабет. — На всех, кроме… — Он обвёл задумчивым взглядом шестерых девушек, не считая меня и Лиз, и стал перечислять, но я уже не смотрела на него. Пульс снова участился, и я возненавидела себя за это. — Влады… — Эмили. — Лоры... — Эмили. — Сэнди… — Эмили. Эмили. Эмили! — Джессики, Р… И тебя.       Что?       Рука Оливера сильно сжала мое плечо, заставляя поджать губы, сдерживая вскрик. Глаза расширились, пока я прожигала журнальный столик, не смея посмотреть вперёд. Я пыталась сделать что-либо со своим дыханием, пыталась выбросить это из головы, но ни черта не выходило. Не будь Льюиса рядом, я бы накрыла ладонями лицо и громко прокричала в них.       — Ну надо же, — воскликнул Ноэль, а я мысленно нажала на спусковой крючок. — Что ж, поздравляю, Джеймс. Сегодня одна из твоих фантазий воплотилась в жизнь!