Второй шанс на слабость

      Твою мать.       Чертовы поцелуи в шею буквально отправляли меня на седьмое небо, и то как Оливер всасывал кожу, едва ли не оставляя отметин, — сводило с ума. Стонов от меня он не услышит, пусть даже не пытается, но отчаянные всхлипы я никак не могла удержать в себе.       — Ну же, Хилл, — шептал он так сладко, с ухмылкой, но я продолжала отрицательно мотать головой. — Я все равно слышу, что тебе нравится. Расслабься, ты уже проиграла.       И не подумаю.       Натянув ухмылку, я подалась бёдрами вперёд, вжимаясь в его вставший член. Его пальцы с силой впились в ткань домашних шорт на заднице, но он, зараза, держался. Я даже шипения не услышала, хотя рассчитала на это. Он только лишь плотно сжал губы, убивая меня взглядом. Или раздевая, я не разобралась.       — Я все равно чувствую, что тебе нравится, — передразнила его я, выгибая бровь. — Ты проиграл.       Ещё одно движение бёдрами, и тут уже мы оба шумно выдохнули, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Ткань хоть и раздражала жутко, но все же служила буфером в наших прикосновениях.       — Сделай так ещё раз, — процедил он, прижимая меня плотнее.       — Сдаёшься? — пытаясь собрать остатки разума, победно спросила я.       Ответа я не услышала, да и повторить вопрос не успела. Льюис зарылся рукой в волосы и моментально врезался в мой рот губами. Он целовал с таким нажимом, что мое тело покрылось приятными мурашками. Я уже не пыталась сдерживаться, ровно как и он. Хватка на моей заднице усилилась, заставляя рвано скулить в поцелуй, но не разрывать его. Мои руки перешли с его плеч на шею и скулы, поднимая голову выше, но этого будто было недостаточно.       Шов ткани вновь задел клитор, и мне пришлось оторваться от его губ, сильно зажмуриваясь. Думала, услышу, что-то вроде: «Вот ты и проиграла», но, видимо, Оливер и сам был на пределе. Я почувствовала как его член дернулся, требуя освобождения от боксеров, а после меня снова к нему прижали.       — Ты точно смерти моей хочешь, — раздраженно прошипел он, переходя с поцелуями на грудь.       — Я говорила, что… — не закончила я, поскольку он прошёлся языком по соску и зажал его губами. — Что… Черт!       Слова звучали на тон выше, что практически можно было считать стоном. Нужно было сдерживаться, ведь мисс Коллинз или любой другой дежурный могли нас услышать, но Оливер делал все, чтобы я не справилась. Одной рукой он прошёлся по рёбрам, заставляя дёрнуться от приятной щекотки, а другой — накрыл правую грудь, удовлетворенно мыча мне в шею.       Боже…       Льюис поднял голову немного выше, прислоняясь к уху, и томно прошептал, обдавая его горячим дыханием:       — Что ты хотела сказать?       Издевался, будто я сейчас не сидела на нем, будто не в его руках лежала моя грудь, будто мы не были так возбуждены.       Что я хотела сказать?       — Я говорила, что... ещё рано, Оливер, — все же смогла выдать я, ловя его практически потускневший взгляд.       Дернул же меня кто-то за язык, черт.       — Да брось. — Склонив голову, он сощурил свои глаза, но так и не дождавшись моего ответа, продолжил: — Ладно, но ты так и не сказала, почему?       — А нужно?       Закатив глаза, я немного отстранилась, но жираф продолжал меня удерживать. Видимо, решив, что момент все ещё не упущен.       — Я не давлю…       — Разве?       — …просто интересуюсь, — продолжил он, выдохнув. — Неужели между тобой и Ноа вообще ничего не было?       Смерив его недовольным взглядом, я ещё раз попыталась отстраниться, но так же безуспешно.       — Вот сейчас самое время о моем бывшем говорить.       На мои слова он лишь ухмыльнулся, забавляясь моей реакцией, а я не на шутку начала злиться. Так хорошо целовались, чего он начал-то.       — Я говорю не о нем, а о вас, — пройдясь кончиками пальцев по моему позвоночнику, проговорил он. — Просто… это странно.       — Я не монашка, Оливер. — Я фыркнула, игнорируя его прикосновения, но тело все равно предательски отзывалось на них мурашками. — Я просто не хочу заниматься сексом до совершеннолетия. Что в этом такого? У меня есть принципы.       — Вот как.       Мое заявление явно застало парня врасплох. Даже хватка на моей талии немного ослабла, а его брови чуть взлетели. Не сказать, что ожидала я чего-то другого, но…       — Я просто считаю, что этот шаг очень важен. Он требует полной готовности и решимости, — продолжала я, стараясь сохранять ту уверенность, которая была у меня в начале разговора. — Я понимаю, что не стану взрослой на следующий день после восемнадцати, но отчего-то мне кажется, что это правильно.       — Нет, это правда круто.       Оливер смешно присвистнул, зарывшись рукой в кудри и слегка встряхнув их, а затем поджал губы.       Круто, ага.       — Ты так не считаешь, — улыбнувшись, заметила я.       — Не считаю, но решать-то все равно не мне. — Он будто бы устало выдохнул, опустив взгляд, а затем резко вернул его к моему лицу. От этой кардинальной смены настроения я даже вздрогнула. — Погоди, ты сказала восемнадцати? Черт, все время забываю, что в вашей этой Европе все не как у людей.       — Это у нас не как у людей? — вскинув брови, воскликнула я. — Да с вашей имперской системой с ума сойти можно!       Оливер начал отрицательно мотать головой, специально раздражая меня, а после наслаждался моим красным от злости лицом. Я уже больше месяца пыталась нагнать учебную программу, поскольку те две недели «отпуска» нехило отбросили меня назад. Хоть я и выполняла домашние задания исправно и в срок, отсутствие лекций и нормального объяснения моих недочетов, сказывалось на качестве обучения. Даже наш проект с жирафом был не таким идеальным, каким я ожидала его увидеть. Да, мы закрыли первый этап на отлично, но, уверена, мы могли справиться лучше.       Не могу сказать, что различия в наших системах счисления можно было считать достаточным основанием для оправдания моих неидеальных отметок, все-таки мы тоже не всегда используем только метрическую систему. Но обвинять во всем имперскую было проще, чем мои отношения с Оливером.       — Так, значит, ждать осталось не так уж долго, верно? — аккуратно спросил он, заставляя забыть о том, что я только что была чем-то недовольна. — Восемнадцать — это не двадцать один. Уже хорошо.       — Ты же понимаешь, что мы можем заниматься чем-то и помимо секса? — Возвращая себе игривый тон, я вновь прижалась к его паху. Ресницы слегка дрогнули, пока он пытался не закатить глаза, а губы приоткрылись, выпуская короткий выдох. — Чем-то не менее интересным.       От того, как расширились его зрачки, стоило мне прошептать это, я вновь почувствовала приятную пульсацию. Дыхание стало глубже, а сердцебиение участилось. Ему явно понравилось мое предложение, а мне понравилось как в призывающем жесте дернулся его член подо мной.       — И что именно ты предлагаешь? — прохрипел он, сглотнув.       Мягко улыбнувшись, я придвинулась ближе к его виску, голой кожей ощущая каждый его рваный выдох, а после прошептала, задев мочку уха:       — Я могла бы опуститься на колени, — начала говорить я одними губами, с удовольствием подмечая, как резко он втянул воздух носом. — Оттянуть ткань трусов. — Рукой я медленно спускалась вниз, касаясь каждого дюйма разгоряченного тела. — Обхватить основание твоего члена. — Его пальцы впились в мои бедра, и я прикрыла глаза, сдерживая рвущийся наружу стон. Мне потребовалась секунда, чтобы продолжить: — Открыть рот...       Последним, что я услышала, — было негромкое, но очень сексуальное рычание Оливера. А после он прошелся языком по моей шее и слегка прикусил кожу, сорвав неожиданный стон с моих губ.       — Ты проиграла, — спустя мгновение надрывисто прошипел жираф мне в ключицу.       Я могла бы что-то ответить, да только сейчас мне уже было глубоко плевать на победу или поражение. Опустив руку на его выпуклость, я быстро проникла под ткань боксеров и обхватила член. Сдавленно прохрипев, Оливер запрокинул голову, а я прошлась губами по линии его челюсти. Ладонь скользнула выше, задевая головку, и тогда молчать он уже не смог. Я не пыталась придерживаться какого-то темпа, скорее просто дразнила, но даже это заставляло его рвано и громко дышать.       Не выпуская орган из руки, я приподнялась на коленях, шипя от неприятного ощущения затекших конечностей, а затем ступила на прохладный пол.       — Погоди, ты... — с придыханием запнулся он. — Ты серьезно?       — Ты этого не хочешь?       Соблазнительно ухмыльнувшись, я сжала кулак чуть сильнее, наблюдая, как желваки начали играть под кожей плотно сжатой челюсти. Льюис прикрыл глаза и тяжело сглотнул, а я, воспользовавшись моментом, все же опустилась на колени.       — Нет, Эмили, черт, — запинался Оливер, пока я оттягивала трусы вниз, высвобождая его. — Господи...       Он снова зарылся рукой в кудри, сильно оттягивая их, а затем опустил взгляд на меня. От этого огня, с которым он смотрел на меня, внутри все перевернулось. Я плотно сжала ноги, лишь бы ослабить напряжение, но это ни черта не помогало. Медленно облизав губы, я подалась вперед, совместно с этим оттягивая крайнюю плоть, практически закрывая головку, а затем раскрыла ее полностью.       — Мать твою, Хилл, — задохнувшись, выпалил он. — Если ты продолжишь так смотреть на меня...       Не дав ему договорить, я прошлась языком от основания до кончика члена, добившись наконец реального стона. Откинув голову, он сжал в кулак покрывало до белых костяшек и вздутых вен на предплечье, едва ощутимо подавшись бедрами вперед. Я обхватила губами головку, несильно втягивая кожу, и начала двигать рукой, слегка прокручивая в процессе. Опустив голову ниже, дюйм за дюймом я погружала пульсирующий орган в рот, заставляя его твердеть с каждой секундой все сильнее. Подняв глаза, я следила за тем, как часто поднимался и опускался кадык Оливера. Грудная клетка вздымалась, а пресс то и дело напрягался, обтягивая кожей едва проступающие кубики. Чернила татуировки на рёбрах поблескивали от пота, а картинка то и дело менялась из-за его скорого дыхания.       Я помогала себе правой рукой, постепенно ускоряясь, а левой слегка огладила мошонку, заставив жирафа еще раз простонать и на этот раз опустить глаза на меня. В уголках глаз собралась влага, но я продолжала глубже вбирать в рот, не разрывая зрительного контакта. Льюис прожигал меня взглядом, несильно прикусив щеку изнутри, но стоило мне снова втянуть кожу, как он закатил глаза.       Я так возбудилась, что едва могла сдержаться и не начать самой доставлять себе удовольствие. Но с каждым его хриплым вздохом, я была близка к этому.       — Черт, Эмили... Я... — несвязно шептал он.       Его ноги уже подрагивали, и я поняла, что он был близко. Несколько ускорив темп, я втянула щеки, создавая вакуум, и стон Оливера заставил меня простонать самой. Вибрация сыграла свою роль, и практически сразу я почувствовала горячую жидкость, заполнившую мое горло. Слюны было так много, что я едва смогла почувствовать посторонний солоноватый вкус, проглотив.       — Ты... просто...       Оливер все не мог связать и пары слов, но продолжал довольно улыбаться, вызывая ответную улыбку. Его глаза были прикрыты, а грудная клетка часто вздымалась, пытаясь перевести дыхание.       — Великолепная, — весело подсказала ему я, усаживаясь рядом на кровати.       В комнате стало несколько прохладнее, поэтому я потянулась через Оливера за своей футболкой, но он перехватил мою руку, резко распахнув глаза. Не успела я и слова произнести, как он быстро повернулся и поцеловал меня, навалившись сверху. Я пыталась улыбнуться, но стоило его пальцам пройтись по шву шорт, с губ сорвался лишь всхлип.       — Ты не обязан, — прошептала я, когда он перешел с поцелуями на шею. — Если не хочешь...       — Не хочу? — с напускной обидой спросил он, резко надавив на клитор через ткань. Против воли мои глаза закатились, а губы приоткрылись с негромким выдохом. — Ты себя вообще видела?       Не дав ответить, он вновь поцеловал меня и прижал к кровати, устраиваясь меж моих бедер. В данный момент, я была даже готова отбросить к чертям свои принципы и наконец почувствовать его внутри себя. Но у Льюиса выдержки явно было больше.       Медленно обводя кожу ключиц языком, он задержался на уровне груди и, обхватив губами сосок, заставил меня снова простонать. Пульсация усилилась, и я попыталась каким-то образом свести ноги вместе, сгорая от желания. Но Оливер удерживал мои бедра, интенсивнее всасывая кожу.       Его руки гуляли вдоль моего тела, то и дело сильно сжимая на особо несдержанных мною всхлипах. Спустившись ниже, он начал оставлять короткие мокрые поцелуи на животе, вынуждая запрокидывать голову. Мучительно медленно стягивал шорты и буквально пожирал меня возбужденным взглядом. Оливер огладил кожу на внутренней стороне бедра, и я подалась чуть вперед.       — Не издевайся, — прохныкала я, в очередной раз тщетно попытавшись свести ноги вместе. — Пожалуйста...       Услышав как он усмехнулся, я хотела было возмутиться, но почувствовала его губы на клиторе через белье. Глаза снова закатились, и мне пришлось зажать рот рукой, чтобы ненароком не обозначить своим соседям, чем конкретно мы здесь занимались. Удовлетворенное мычание Оливера усилило пульсацию, а после я почувствовала как он начал стягивать ткань, не отрывая языка от промежности.       — Боже, — практически прорычал он, стоило мне остаться абсолютно голой перед ним.— Ненавижу твои принципы.       Его голодный взгляд встретился с моим, а после он наконец коснулся голой кожи языком. Простонав в руку, я дернулась бедрами, но Льюис не дал мне отстраниться, удерживая за ягодицы. Я едва могла оставаться тихой, сильно зажав ладонь зубами, когда его губы всасывали клитор. Пальцы несильно проникали внутрь, медленно растягивали, скользя по влаге и вынуждая практически скулить. Не контролируя себя, я зарылась другой рукой в его растрепанные кудри, сильнее притягивая к себе, пока мои бедра хаотично двигались в его объятьях. Пройдясь языком по складкам, он проник внутрь, все же сорвав стон, который был слышен даже через своеобразный кляп. Глаза увлажнились, так сильно я зажмурила их, когда он ускорился. Отняв руку от лица, я сжала ею грудь, сильно оттягивая соски. Спина выгнулась, а рот раскрылся в немом вскрике, когда сквозь волну удовольствия я услышала стон Оливера.       Спустя мгновение, он поцеловал меня, плотно прижимая к кровати. В ушах еще шумело, а сердце бешено колотилось. Он проник в рот языком, и я слегка почувствовала свой вкус. Мои руки легли к нему на шею и скулы, а его продолжали обнимать меня.       Вдруг он оторвал от моих губ, и я отдаленно услышала сигнал мобильного телефона Оливера. Негромко выругавшись, он дотянулся до стола и ответил на звонок.       — Да, алло, — прохрипел он, а после прочистил горло и вновь вернул телефон к уху. — Да, тренер. Я... Да, хорошо, я недалеко.       Склонив голову, я наблюдала за его красными щеками и часто вздымающейся грудью. Он нервно сдавливал лоб, упираясь локтями в колени, но мне все равно был виден его практически пропавший стояк.       Закончив разговор, он громко выдохнул и медленно повернулся ко мне.       — Жена звонила, домой звала? — с напускным весельем спросила я, а после села, чтобы все-таки дотянуться до футболки.       — Тренировку перенесли на час раньше, прости. — Я начала одеваться, но вдруг почувствовала его руки на своей талии, а после он усадил меня на колени под мой вскрик неожиданности. — Игра уже завтра, у меня нет выбора.       Достав из горлышка футболки мою растрепанную голову, он с сожалением взглянул на меня.       — Жираф, я же пошутила. — Проведя рукой по его скуле, я притянула его для легкого поцелуя. — Я знаю, что это важно для тебя. Тебе не нужно оправдываться.       — Ты придешь на матч? — Его карие глаза мило округлились и теперь напоминали жалостливый взгляд щенка. — Ты ни на одну мою игру так и не пришла.       — Я занималась, ты же знаешь.       Я выдохнула и медленно поднялась на ноги.       — Это важная игра. — Он тоже начал одеваться, не отрывая от меня взгляда. — Помнишь ту историю с Джеймсом? Завтра мы снова играем с той школой.       Сильно нахмурившись, я попыталась выбросить Хендерсона из головы, как делала это все прошедшие полтора месяца, после того недосэндвича в палатке. Я не буду о нем думать. Ни за что.       — Ну же, Эмили, — протянул Оливер, возвышаясь надо мной. — Скучно не будет, я тебе обещаю.       Он приобнял меня за талию, притягивая к себе и зарываясь рукой в мои спутанные волосы. Глаза все так же выпытывающе глядели на меня, ожидая ответа, но я не знала, что ему сказать.       Отчего-то я была уверена, что Джеймс обязательно придет на этот матч, и тогда мне снова придется видеть его физиономию. Мы никак не контактировали все это время, но поскольку мы продолжали учиться вместе, он постоянно был где-то рядом, от чего каждый раз заставлял мои глаза злобно закатываться.       Я знала, что если пойду, то наверняка встречу его там, но если не пойду, — Оливер расстроится, хоть и знает, что спорт меня сейчас совсем не интересует.       — Ладно. — Я выдохнула и коротко улыбнулась, когда его глаза несколько заблестели и губы растянулись в широкой улыбке. — Приду.              — За кого болеешь?       Послышалось над ухом, пока я стояла в проходе на стадионе школы Хелены Лойд. Нелли очень вовремя решила отойти, оставив меня в гордом одиночестве. До этого момента, очевидно.       Нахмурив брови, я обернулась на незнакомый голос и увидела перед собой парня на голову выше. На его лице красовался небольшой рисунок зеленого цвета, а значит, он был болельщиком команды противника.       — Это вы мне? — строго, но с долей удивления, спросила я, после того, как осмотрелась вокруг и никого больше не увидела. — Мы знакомы?       — Мы могли бы познакомиться, но ты так и не ответила на мой вопрос.       Парень ухмыльнулся, и его длинные русые волосы упали на глаза, но он убрал их рукой.       Подкат — если это и правда был он — был хуже, чем у Оливера в первый мой учебный день, но я не спешила раздражаться. Мне, скорее, было плевать.       — То есть если я буду болеть за команду, за которую ты не болеешь, — ты передумаешь со мной знакомиться? — отстраненно спросила я, то и дело гуляя взглядом по постепенно заполняющимся учениками и родителями трибунам.       — Если вдруг ты болеешь за Фаулеров, то мы можем стать Ромео и Джульеттой спортивного мира.       Он подался чуть вперед, но быстро остановился, услышав мой грубый голос:       — Не можем. — Мою отстраненность как рукой сняло, и я сделала шаг назад, больно упираясь поясницей в металлический поручень. Хоть я и понимала, что пока не отказала ему, он думает, что я свободна, и в целом не виноват. Но от его взгляда и пошлой ухмылочки мне стало до тошноты противно. — Во-первых, я понятия не имею, кто ты такой. А во-вторых...       — А во-вторых, у нее есть парень.       Да твою мать.       Мысленно закатив глаза, чтобы этот Лойдский придурок не подумал, что это неправда, я только лишь громко выдохнула и сжала челюсти. Периферическим зрением я заметила каштановые волосы Джеймса, а затем он сделал будто бы грозный шаг вперед, частично перекрывая меня плечом.       Я могла справиться сама, мне не нужна была его защита. Стадион полон людей, со мной все было бы в порядке. А даже если и нет — какое ему до этого дело?       Язык так и чесался высказать все это, но я решила подождать.       Может, это и ошибка.       — Ну надо же, — весело пролепетал парень, широко ухмыляясь. — Падшая звезда большого футбола. И с ним ты встречаешься?       Брови практически соприкоснулись, когда я нахмурилась. Легкое напряжение сменилось нарастающим гневом, что этот парень явно ничего не знал ни о приличиях, ни о границах, ни тем более о приватности личной информации.       — А тебе-то какая разница?       Голос Джеймса перестал быть столь злобным, но до непринужденного ему ещё было далеко. Зато я уже была готова врезать Хендерсону да посильнее, потому что буквально закипала. Мало того, что сначала он «притворился» моим парнем, хотя никто его об этом не просил, так теперь он вдруг вышел из этой роли, увильнув от вопроса.       Небось оскорбился от такого заявления.       Я уже было открыла рот, чтобы просветить парня в свою личную жизнь, рассказав об Оливере, лишь бы поставить на место Хендерсона, но меня перебили:       — Господи, Флоренс, что тебе надо? — Нелли быстро поднималась по ступенькам, приближаясь к нам. — Иди пошвыряй мячик, опрокинь пару банок пива. Исчезни, в общем.       — Если бы я знал, что ты дружишь с квотербеком Фаулеров, — огрубевшим голосом прохрипел этот ненормальный футбольный болельщик, — я бы заставил мать поменять замки на входной двери.       Мы с Джеймсом удивленно наблюдали за перепалкой Доусон и ее сводного брата, по всей видимости, пока второй не фыркнул и не направился к другой лестнице, подальше от нас. Нелл еще какое-то время светила средним пальцем, привлекая встревоженные взгляды озабоченных мам с детьми, а после опустила его и грустно выдохнула.       — А ты еще что-то про свадьбу говорила, — сказала она мне и перевела взгляд на Хендерсона. — Джимми, ты потерялся? Кудряшка Сью расстроится, если увидит свою ненаглядную в компании ее бывшего.       — Бывшего? — хором воскликнули мы, едва не подавившись.       Сердце так больно сжалось, что на секунду мне показалось, будто меня схватил инфаркт.       — Серьезно, Хилл? — ухмыльнувшись, прощебетал кретин, поймав мой короткий, но убийственный взгляд.       — Нелли, что ты несешь? — прорычала я, сделав шаг к ней. — Я не говорила что он мой бывший!       Я набрала больше воздуха в легкие, чтобы высказать ей такой гневный монолог, что мне обзавидовались бы страшнейшие злодеи мира, но она громко рассмеялась, чем мигом заткнула меня.       — Ох, эти эмоции, — пропела она, сверкнув голубыми глазами. — Видели бы вы свои лица, ей-богу.       Из легких будто выбили весь воздух, сдавливая ребра до ноющей боли. Глаза несильно защипало, и я зло поджала губы.       — Пойду найду Оливера, — чуть слышно пробормотала я и быстро направилась к той лестнице, куда пару минут назад ушел Флоренс.       Плевать, даже если этот фанат Лойдов стоял там, я просто хотела свалить оттуда. Побыть в одиночестве или в компании жирафа. Я вряд ли смогу найти раздевалку в этой незнакомой школе, но побродить и посмотреть окрестности было приятнее, чем находиться с Хендерсоном, а теперь и с Доусон.       Черт, это был удар ниже пояса. Я злилась на свою вспыльчивость и то, что так остро отреагировала, но это и правда задело меня. Один строил из себя биполярного защитника, с этой его тактикой парень-непарень, а другая издевалась, будто мне первого было мало. Я бы ни за что в жизни не назвала Джеймса своим бывшим. Он не только не был ответно влюблен в меня, он встречался с моей сестрой. Сказать кому-то, что мы когда-то были вместе — это все равно что выставить себя жалкой неудачницей. Которая настолько сильно мечтает о Джеймсе Хендерсоне в роли ее парня, что рассказывает всем об этом направо и налево. А она буквально выставила меня таковой перед ним, пускай и на тридцать секунд. Тридцать мучительных секунд.