Второй шанс на слабость

      — И как себя чувствует самый неуклюжий человек в мире?       В палату влетела Нелли и сразу же запрыгнула на мою кровать, заставляя поморщиться и открыть глаза, мгновенно сощуриваясь от яркого света, заполняющего комнату.       Я так и не привыкла просыпаться здесь, хотя провалялась на этой койке несколько дней. Близился срок выписки, а значит, и «долгожданной» встречи с родителями Джеймса. Не видела их, наверное, года два, а может, и того дольше. И не планировала видеть ещё столько же, если честно.       Они всегда относились ко мне весьма положительно, оттого я и чувствую острую неловкость из-за моих натянутых отношений с их сыном.       Кстати о Хендерсоне. Подумать только, мало того, что я не поблагодарила его за спасение, так ещё и умудрилась под обезболивающими спросить его, спал ли он с моей сестрой. А после разрыдалась прямо перед ним, когда узнала ответ! Не знаю, как мне теперь смотреть ему в глаза, потому что такого от себя не ожидала даже я, не говоря уже о нем. Как вообще мне в голову пришло спрашивать о таком? Теперь желание не видеть его стало в разы острее. И, судя по всему, это было взаимно.       За эти дни он больше не приходил, — что меня, конечно, радовало, — не проверял, как я себя чувствую и даже ничего не написал. Стыд, желание удавиться трубочкой от капельницы или просто воткнуть вилку себе в вену были такими яркими, что даже попытки отвлечься всеми возможными способами не работали, ведь в больнице развлечений не было от слова совсем. Потому все эти дни я просто изгрызала себя изнутри.       А он, даже несмотря на мою бестактность, попросил своих родителей о подписи выписки? Ну что за внезапное благородство? Это меня, конечно, очень нервировало, поскольку миссис Хендерсон, скорее всего, расскажет моей матери о моём пребывании в больнице, но все равно я была ему благодарна.       Боже, как же я надеюсь, что миссис Хендерсон не расскажет ей. Я знаю, что хоть мы с ней и в ссоре; не разговаривали уже неделю с момента моего переезда и ее звонка, долетела ли я; да и вообще безумно отдалились за последние годы, — она все равно захочет приехать и проведать меня, потому что она мама. А то, что я этого не хочу, ее волновать не будет. Глупо злиться на прошлое, ведь не ее вина, что она такая, но и я с собой ничего сделать не могу.       — Хочется отключить себе мозг, чтобы не думать о том, какая я неудачница. — Слабо улыбаясь, я все же смогла воспротивиться солнцу и нормально увидеть Доусон. — А ещё, меня, скорее всего, уволят.       — Не переживай, Мисс Барлоу тебя не уволит. — Она взяла виноградину с моей тарелки, к которой я даже не притрагивалась. Кусок в горло не лез, хотя и знаю, что нужно есть, чтобы восстановиться. — Тебе дали больничный.       — Боже, я худший работник за всю историю человечества. — Зарывшись в волосы рукой, я откинула голову назад. Это просто катастрофа. — Ладно, не хочу больше заниматься самобичеванием. Давай лучше ты расскажешь, как у тебя дела?       — Э-э, нет. Мы не будем говорить обо мне. — Вернув взгляд к Нелли, я встретилась с ее игривыми глазами и сразу же нахмурилась. — Говорят, ты собираешься жить у кудряшки Сью?       — Что значит «говорят»? — задержав дыхание, что об этом знают не только Оливер, Джеймс и Нелли, спросила я. — Я надеюсь, он рассказал это только тебе?       — Он вообще не рассказывал, зато мать одной из учениц, что работает здесь медсестрой, рассказала своей дочери, а та — всей школе, — спокойно проговорила Доусон, а у меня, кажется, оторвалась челюсть. — В общем-то, об этом уже все знают.       — Что?!       — И о том, что вы целовались в раздевалке тоже, — добила меня она. — Только об этом поведал всему миру уже Мэттью. И я бы не поверила, если бы не знала, что ты в это время точно была там.       — Господи, в вашей школе не о ком больше поговорить, что ли?       Злость на одноклассников заставила сжать слабую руку, насколько это было возможно.       — Мы могли бы говорить о других, но ты за одну неделю больше «сенсаций» устроила, чем кто-либо из нас за всю учебную жизнь.       — Черт.       Я закрыла ладонями лицо, протяжно мыча.       Ну сколько можно?       Поверить не могу, что об этом знает вся школа. То есть это не только в фильмах сплетни разлетаются со скоростью света? Я ведь хотела, чтобы обо мне никто не знал в школе, хотела отучиться и забыть об этом как о страшном сне. За что мне все это?       — Так ты и правда будешь у него жить? — схватив ещё виноградину, спросила Нелли, вырвав меня из мыслей о тленности бытия.       — Вроде того… Думаешь, будет неловко?       — Ну что ты, вы же только начали встречаться. Почему бы не пожить вместе, — с явным сарказмом произнесла Нелл, заставляя меня закатить глаза. — Никакой неловкости.       — Мы не встречаемся, — отрезала я.       — Нет?       — То есть да, мы целовались, но мы же знакомы всего неделю. Он только что был влюблён в Элизабет, а я только рассталась с парнем. Все слишком быстро.       Оливер пока о моих намереньях не знает, поскольку когда он заходил ко мне, — в отличие от некоторых, — я всегда была в полусонном состоянии. Голова гудела, тело ныло, и я все время теряла нить разговора. Жираф же просто сидел рядом, иногда поглаживал мою руку и что-то рассказывал.       Я никогда не была человеком, который целуется с кем-то, а потом заявляет, что это ничего не значит. Да и сейчас я не могу так сказать о себе, потому что поцелуй с Оливером на самом деле имеет значение для меня. Просто тогда я поддалась порыву, а сейчас могла смотреть на всю картину в целом. Времени-то было много. И проанализировав все, я решила, что начинать отношения так скоро — очень неправильно. Нам, для начала, нужно узнать друг друга, а потом уже говорить об отношениях.       — Почему ты думаешь, что нельзя начать встречаться, а потом уже узнавать друг друга? — возразила Доусон, противоречив моим мыслям. — К тому же многие начинают отношения сразу после знакомства, так что у вас ещё не так все плохо.       — Не знаю, я всегда начинала отношения с людьми, которых знала уже давно, поэтому для меня это странно. — Девушка пожала плечами, а после взяла дольку яблока. — Слушай, — медленно начала я, — а ты точно ничего не чувствуешь к нему?       — Спрашиваешь, потому что заботишься о моих чувствах или видишь во мне конкурентку? — Не дав ответить, Нелли строго продолжила: — И прежде, чем ты ответишь, хочу напомнить, что второй вариант будет означать, что я нереально горячая. Так что, подумай хорошенько.       Я рассмеялась вслед за ней, только быстро закончила, когда место швов начало ныть.       — Оба варианта, — тихо ответила я, положив руку на повязку.       — Не переживай на мой счёт. Я правда кроме раздражения ничего к нему не испытываю, — задумчиво произнесла она, после чего лукаво улыбнулась. — Но ради тебя я его слегка поубавлю.       — Как мило с твоей стороны, — с полусарказмом ответила я.       — Всегда пожалуйста. — Доусон улыбнулась, но после мгновенно стала серьёзной. — А что на счёт золотого мальчика? Видела бы ты его лицо, когда я открыла дверь. Думала, он убьёт меня на месте, лишь бы сделать переливание крови для тебя.       — Не говори ерунду. — Я отмахнулась. — В такой ситуации я бы тоже паниковала. И таким же взглядом смотрела на любого, кто способен помочь.       Вся та история была для меня как в тумане. Пугающе даже, как мой мозг меня подводил, вырывая целые отрывки воспоминаний из памяти. Я помнила много криков и какие-то отдельные события. Но воспроизвести полную картину недавних событий я не смогла бы даже под дулом пистолета. Тем не менее я определенно точно помнила, как психовал Джей.       И все, что я могла сказать по этому поводу, — это вовсе не значит, что его действия каким-то образом касались именно меня. На моем месте мог оказаться кто угодно, и я уверена, что Хендерсон не стал бы просто тихо сидеть в сторонке, пока человек истекает кровью. Никто не стал бы.       — Ты была в отключке, когда мы приехали. Тут такой крик стоял, я думала, что оглохну.       От этих слов мне не легче. Ни разу не легче!       — Нелли, пожалуйста. Я правда не хочу о нем говорить.       Слегка потерев переносицу, я попыталась унять нервозность от этого разговора. Я слишком много думала о нем за эти дни, чтобы слышать каким он был заботливым или как переживал. Плевать, если так. Сейчас это не имело никакого значения, ведь мой вопрос и моя реакция наверняка заставили его усомниться в моем безразличии к его персоне. Эго Хендерсона слишком раздуто, чтобы не воспринимать такие вещи как комплимент. Навряд ли он поверит, что тогда я вела себя так, потому что не контролировала своё сознание, а не потому что все ещё что-то к нему испытывала.       — Хорошо. — Доусон вырвала меня из мыслей. — Просто хотелось увидеть негодующее лицо блонди ещё хоть раз. Хотя, если ты будешь с кудряшкой Сью, — она тоже взбесится.       Оливер должен был прийти с минуты на минуту, потому я слегка нервничала и прокручивала в голове слова, которые должна была ему сказать. Аргументов и правда было мало, но ещё меньше было уверенности в своём решении «повременить».       С одной стороны, я действительно ни черта о нем не знала, кроме того, что он жутко переживает за меня, недоволен, когда я отвешиваю комплименты другим парням и реально классно целуется. Ещё немного знала о его семье и даже познакомилась с родителями. Знала, что он футболист и что ему это, кажется, нравится. Про его любимый столик в кафе и постоянное блюдо, которое он заказывает. А ещё про его «бывших» слышала. Но главное, что я знала, — это то, что я понятия не имела, чего я о нем не знала. Так что «с другой стороны» не было. Классно.       Как оказалось, из нас двоих большей информацией владела я, нежели он. И почему он тогда проявил ко мне интерес?       — Не спишь?       В дверях показалось довольное лицо Оливера, а после и долговязое тело. Мои размышления так и не дошли до развязки, оттого мне придётся руководствоваться импровизацией, а это получается у меня из рук вон плохо.       — Нет, проходи, — неловко бросила я, нервно поправляя одеяло.       — Ты в порядке?       Видимо, мое странное поведение не скрылось от карих глаз, потому что теперь его лицо казалось хмурым, с ноткой волнения. А я, впервые за долгое время, решила, что натянуто улыбаться я не хочу, зато не против поговорить о том, что меня действительно волнует.       — Я… — протянула я, поджав губы пытаясь структурировать свои мысли, — нет, не совсем.       — Позвать медсестру?       Не дожидаясь ответа, он уже направился обратно к выходу, но я быстро его остановила.       — Нет, дело не в здоровье. — Жираф подозрительно покосился на меня, и я даже не могла его за это винить. — Сядь, я хочу поговорить.       — Ты пугаешь меня, что случилось?       — Ничего, я просто хочу поговорить, — повторила я, и моя улыбка наконец заставила его хоть немного выдохнуть и опустить напряженные плечи, а затем и сесть на мою кровать. — В общем, я много думала, и, не знаю, значил ли для тебя что-то тот поцелуй в раздевалке или нет. Но для меня он значил, хотя бы потому, что я нечасто с кем-то целуюсь. Тем более просто так. Но если для тебя это был просто поцелуй, — ладно, главное скажи мне об этом. А если что-то значил, то…       Договорить эту бессвязную тираду мне не дали губы Льюиса, которые неожиданно оказались на моих. Даже с прикрытыми глазами, я чувствовала, как он улыбался, но при этом пытался слегка углубить поцелуй. Я машинально подалась вперёд, насколько это позволяло мое положение, ощущая, как поцелуй становится все более настойчивым. Теперь же его рука едва весомыми касаниями прошлась по моему плечу и коснулась шеи, заставляя резко выдохнуть в его губы от щекотки.       — Не делай так, — отстранившись на дюйм, шепотом попросил Оливер, вызывая мурашки. — Мне трудно себя сдерживать, а тебе нельзя напрягаться.       — Тогда не касайся моей шеи, — таким же шепотом ответила я, касаясь его губами при каждом слове.       — Говорю же: мне трудно себя сдерживать.       Он прочертил пальцами легкую дорожку от уха к ключице, вынуждая прикрыть глаза от удовольствия, а затем снова прижался ко мне со слабым поцелуем, чтобы не доставлять дискомфорта. Я чувствовала, как он пытался не сорваться, как его рука касалась больничной рубашки, но вовремя себя одёргивала и как он подавлял желание приоткрыть мои губы языком. И это ощущение защищённости срывало мне тормоза.       Не контролируя своё тело, я зарылась рукой в его волосы и стала наслаждаться сбившимся дыханием и тихими стонами, что были едва слышны в звуках поцелуя.       И о чем я хотела поговорить?       Подцепив его губу, я слегка прикусила ее, улыбаясь от его мычания. Уже готовилась самой проникнуть в рот языком, но он отстранился и прохрипел:       — Все ещё сомневаешься в моих намерениях?       Ах, да.       — Да, — осторожно протянула я, положив руку на его грудь, тем самым заставив отстраниться. — То есть твои намерения мне понятны, хоть и не ясны причины. Ведь я знаю о тебе гораздо больше, чем ты обо мне. Но даже если это не проблема, то Ноа…       — Ты с ним разговаривала? — с напускным спокойствием, спросил парень. Только я открыла рот, чтобы сказать: «Нет», как он продолжил допрос: — Хочешь его вернуть? Или вы уже вместе?       Я едва могла сдержать улыбку, потому что хоть его лицо и было безразличным, глаза и количество вопросов — говорили сами за себя.       — Можно сказать и так, — стыдливо опустив голову, прошептала я. Слышала глубокий выдох жирафа, а после и то, как он начал елозить по кровати. Какой же ты наивный. — Поэтому только что целовалась с тобой.       — Черт, Эмили.       Мои глаза игриво поднялись на парня, а его — раздраженно закатились.       — Не удержалась, — закусив губу, проговорила я. — Ты просто не дал мне договорить. — Теперь я мягко улыбалась, наконец замечая ответную улыбку у Оливера. — В целом я просто хотела сказать, что поцелуй в раздевалке и тот, что произошёл только что действительно важны для меня. Но у меня только что закончились отношения, которые длились два года. И я правда не уверена, что готова к новым.       Какое-то время жираф бегал по моему лицу глазами, возможно, пытаясь найти шутливый настрой, а может, хотел решить что-то для себя. Но так и не найдя ничего, медленно проговорил:       — Хорошо, — прочистив горло, начал он. — Это твоё право, я не буду на тебя давить. — Его рука взъерошила кудряшки, после чего Льюис слабо улыбнулся. — И если ты не хочешь жить у меня, я …       — Хочу, — отрезала я. — Если позволишь, конечно.       — Я тебя совсем не понимаю.       Слабый смех сделал наш разговор менее напряженным, заставив меня спокойно выдохнуть.       — Я просто хочу хотя бы лучше узнать друг друга и быть уверенной, что ты не замена Ноа, а я не замена Элизабет.       — Ты не…       — Оливер. — Хмурый взгляд и строгий голос осадили его и заставили поднять руки в капитулирующем жесте. — Ладно, ты уже говорил своим обо мне? Они как, не против? Завтра уже выписка.       — Я говорил с ними, все в порядке.       — Почему мне кажется, что ты врешь.       Сощурившись, я прожигала взглядом виноватое лицо Оливера.       — Хорошо. — Он выдохнул. — В порядке не всё, но меня мало это волнует. Я тебя в беде не оставлю, поэтому им придётся смириться.       — Так здорово будет ввалиться в дом, где меня не ждут, — саркастично произнесла я. — Прямо чувствую, как они будут счастливы.       — Эмили, они будут недовольны в любом случае. — Коснувшись моей руки, жираф поймал мой взгляд. — Это никак не связано с тобой, их не устраиваю я.       Теперь уже я пыталась найти его взгляд, поскольку хоть он и не говорил прямо, я знала — его это беспокоит. Потому он и прятал глаза. Они бы сдали его с потрохами.       — Прости. — Моя рука опустилась на плечо парня, заставляя того вздрогнуть. — Я не хотела влезать в ваши отношения. Это меня не касается.       Хотелось поцеловать его в щеку или крепко обнять, но пресс качать мне было ещё рано. Потому я лишь легко коснулась пальцами его шеи, пытаясь таким образом выказать поддержку.       — Эмили, дорогая! — Миссис Хендерсон появилась на пороге, застав меня посреди палаты опершись на койку, ровно в десять утра понедельника. — Как давно я тебя не видела!       — Здравствуйте, — мило улыбаясь, пролепетала я.        Женщина со светло-русыми волосами и зелеными глазами сразу же подошла ко мне и потянулась за объятиями, пытаясь не задеть бок. Она отстранилась и оглядела мой потрёпанный вид, сдерживаясь, чтобы никак не прокомментировать его.       — Когда Джеймс позвонил мне, я никак не ожидала услышать, что с тобой такое произошло. — Она пригладила рукой мои волосы, вызывая неподдельную радость. — Мне так жаль. Но я рада, что все обошлось. Ты разговаривала с мамой?       — Нет, — осторожно сказала я, отводя взгляд в сторону. — Не говорите ей, пожалуйста. Не хочу, чтобы она переживала, всё ведь хорошо.       — Хорошо, не скажу. — Ее тёплая улыбка и лукавый взгляд сразу подняли мне настроение, но следующие слова вернули первоначальный настрой: — Я так понимаю, с Маргарет у вас до сих пор не ладится?       — С чего вы…       — Брось. — Она отмахнулась. — Я же не первый год знаю тебя и что у вас не все гладко. Но ты бы все равно позвонила ей. Уверена, она хотела бы знать, что с тобой случилось. Я уж точно хотела бы, если бы с Джеймсом что-то стряслось.       — Это разные случаи, миссис Хендерсон, — поджав губы, проговорила я. — Вы никогда не ставили свои интересы превыше его.       — Ох, милая, ты многого обо мне не знаешь. — Она натянуто улыбнулась, будто бы случилось и правда что-то, чего я не знала. Но после расслабилась и вернула себе уверенный вид. — Так, раз уж мой сын не удосужился сообщить о твоём приезде и ты молчала как шпион, придётся устроить ужин гораздо позже, чем стоило бы.       — Ну что вы, совсем не обязательно.       — Глупости, это даже не обсуждается. Надо выбрать день, чтобы мы все могли спокойно собраться и выпить за твоё выздоровление. — Ее тонкая рука полезла в сумочку за ежедневником, а затем она устремила взгляд на меня. — А где ты остановилась?       — Я живу в общежитии.       — Как? — с нескрываемым удивлением, воскликнула Грета. — Тебе не за чем жить в общежитии, ты можешь остановиться у нас!       — Большое спасибо за предложение, но мне правда нравится там жить.       Я улыбнулась, мысленно посылая поток уверенности в свои слова.       — Если не хочешь оставаться насовсем, тебе стоит пожить у нас хотя бы до твоего выздоровления.       — Я...       — Ты готова? — После короткого стука, послышался голос Оливера. — О, миссис Хендерсон, здравствуйте.       — Оливер! — Женщина приветливо улыбнулась и подала руку жирафу, тыльную сторону которой он поцеловал. — Не знала, что вы уже успели познакомиться. Джеймс мне ничего не рассказывает!       — Мы познакомились сразу, как я переехала, — выкручивая пальцы, подала голос я.       Чувствовала я себя ужасно неуютно. Только что два моих мира, которые никогда не должны были пересекаться, столкнулись. Знаю, что Оливер и Джеймс знакомы, да даже больше, но то, что и мать Хендерсона знала жирафа, — меня выбивало из колеи. Конечно, ведь тот Джеймс, с которым я перестала когда-то общаться и тот, который был здесь, в другой стране, — словно разные люди. И его мама относилась к тому Хендерсону из Лондона, а не к этому. Голова кругом.       — Ты себя хорошо чувствуешь?       Легкое касание моего плеча меня отрезвило и заставило поднять голову к своим собеседникам, которых я, видимо, игнорировала.       — Да, все хорошо. — Коротко кивнув Оливеру, я потянулась к сумке, но он меня опередил. — Я могу донести ее сама.       — Вздор! — перебила тираду Льюиса, что так и не успела начаться, миссис Хендерсон. — Оливер, не позволяй ей ничего поднимать, а то я ее знаю. Вечно сама, а потом пожинает плоды.       — Конечно.       Улыбнувшись, жираф приобнял меня за плечо и слегка потряс, заставляя засмеяться.       — Что ж, ладно. — Нас отвлёк голос Греты, что подозрительно странно на нас смотрела. — Пойду к Райану, а то он наверняка уже наорал на какую-то несчастную медсестру, что та даёт ему слишком много бумажек. Оливер, передавай привет родителям и пускай не обижают Эмили. Эмили, а ты, — начала женщина, подойдя ближе и аккуратно взяв меня за плечи, — поскорее выздоравливай и не забывай о моем предложении.