Второй шанс на слабость

      — Да вы издеваетесь… — Негодование в голосе Джеймса отразилось и на его лице, когда он осуждающе осмотрел меня. Первый пункт в списке дел на сегодняшний вечер: отрезать член Льюису и вырвать яйца у Хендерсона. Хотя, можно и наоборот. — Хилл, какого черта ты здесь забыла?       Натянув самую широкую и «искреннюю» улыбку на лицо, я со всей силы двинула Оливера в плечо, заставляя того зло прошипеть и начать растирать ушибленную часть, а придурка в проходе весело хмыкнуть.       — За то, что не сказал, что он тоже будет здесь.       Отсалютовав двумя пальцами, я развернулась и стремительно направилась в сторону высоченных ворот, обёрнутых девичьим виноградом.       Черт бы вас побрал, это мое любимое растение!       — Стой. — Жираф схватил меня за запястье, не дав и пары ярдов пройти. — Ну куда ты пошла?       — Ты играешь нечестно, Оливер! — пытаясь вырваться, воскликнула я. — За что ты так?!       — Так. — Он притянул меня за руку, а второй — приобнял за талию, не позволяя отойти, и начал подталкивать в сторону Хендерсона, который раздраженно наблюдал за этим представлением. — Эмили, Джеймс, заканчивайте уже. Это начинает действовать мне на нервы. Вы так или иначе будете пересекаться, так что научитесь сосуществовать вместе.       — Мы и так вечно пересекаемся, — парировал Хендерсон. — А ты зачем-то прибавляешь нам этих чудесных моментов.       Мои ноздри раздувались, а лицо окрасилось в алый цвет. Я была готова разорвать обоих, и мне было даже плевать на последствия. Пускай я отсижу свой срок, это будет того стоить.       Словно собака, которую подхватили на улице чужаки и пытались утащить силой, я вырывалась как могла, едва ли не рыча. Парней это забавляло, а мне действительно хотелось просто свалить из этого дурдома. Когда меня буквально втащили в дом, я наконец почувствовала свободу, но Джеймс закрыл дверь прямо перед носом, возвышаясь надо мной.       Предатель, и ты туда же! Сам же видеть меня не хотел, так чего на пути теперь стоишь?!       — Оливер, ну наконец-то! — Звонкий голос послышался откуда-то за моей спиной, от чего пришлось обернуться и встретиться глазами с мечтой альфонса. Статная, элегантная, поистине роскошная женщина, одетая в бордовый брючный костюм, прожигала меня взглядом зелёных глаз, пытаясь просканировать не хуже рентгена. — Оу…       — Это Эмили Хилл, мама, — спокойно представил меня Льюис, прежде чем та задала вопрос, после чего подошёл к матери и поприветствовал ее поцелуем в щеку. — Эмили, это София Льюис.       — Здравствуйте, миссис Льюис, очень приятно познакомиться.       Протягивая руку для приветствия, я слегка улыбнулась, стараясь не показывать нервозности.       — Взаимно. — Женщина ответила на рукопожатие. — Прости, не ожидала тебя увидеть. — Она как-то странно посмотрела на жирафа и вернула взгляд ко мне. — Оливер не упоминал, что у него есть девушка.       — Мы просто друзья, — коротко произнесла я, замечая полуухмылку на лице кудрявого, который едва заметно закатил глаза.       Тихое хмыкание сзади заставило нервно улыбнуться, надеясь, что его не услышала миссис Льюис. И, кажется, звёзды были сегодня на моей стороне, поскольку этот звук явно остался незамеченным. И как только мать Оливера повернулась к сыну, я сразу же откинула руку назад, наугад ударяя Хендерсона кулаком. Видимо, попала я туда, куда нужно, ведь он вдруг резко согнулся практически пополам и прокряхтел что-то невнятное. Женщина не обратила внимания и на это, зато я победно ухмыльнулась, поворачиваясь к моему бывшему лучшему другу. Бешеные голубые глаза теперь смотрели на меня снизу вверх, но его положение стремительно поменялось, когда он выпрямился и начал нависать надо мной.       — Ещё раз… — начал он шипеть мне в лицо, изо всех сил стараясь не повышать голос, но был тактично перебит моим шепотом.       — Твои здесь?       Сама не знала, от чего так переживала, что могу встретить миссис и мистера Хендерсон, но мысль о том, что я буду сидеть с ними за одним столом и разговаривать о матери, или о Лондоне, или о том, почему они больше не видят меня в компании Джеймса, заставляла практически с мольбой в глазах смотреть на него.       — Нет. — Он вмиг успокоил свою нарастающую злобу и безэмоционально произнёс: — Не переживай, они уехали в командировку.       Облегченно выдохнув, я улыбнулась ему, на что получила его закатанные глаза, но и короткую улыбку, которую он попытался скрыть, пока портил мне прическу своей огромной лапищей.       Должна признать, что внутри появилась такая легкость, что я будто бы оказалась в детстве, когда мы были друзьями и дурачились, доставая друг друга до белого каления. Он, кажется, тоже это почувствовал, потому вернул маску безразличия на своё лицо, направляясь вслед за Льюисами.       Ты так сильно не хочешь быть со мной даже хорошими знакомыми? Что ж, значит и не судьба.       Отмахнувшись от мысли, что это как-то меня задевает, я сняла куртку и пригладила растрепавшиеся волосы.       Зайдя в гостиную, я попала в настолько просторное и ярко освещенное место, что даже стало как-то проще дышать. Местами все выглядело излишне пафосно. Например, золотые рамки для картин или гигантская хрустальная люстра под потолком, но в целом все довольно гармонично сочеталось.       Комната отделялась от другой широкой аркой, за которой виднелась не менее просторная столовая. В центре зала стоял массивный стол на десять персон, а вокруг крутилась прислуга, пока хозяева приветствовали гостей. Царила достаточно напряжённая атмосфера, которая не стала радушнее, когда все вдруг обернулись на меня.       Мне конец.       — Что ты здесь…       Послышался писклявый голос Элизабет, пока она пыталась убить меня взглядом, но к ней быстро прислонился Хендерсон, шепча что-то на ухо, от чего ее щеки стали стремительно краснеть.       — Ты, должно быть, Эмили?       Ко мне подошла стройная блондинистая девушка в черном платье выше колен. На вид ей было лет двадцать пять, и я не сразу поняла, являлась ли она мачехой или же сестрой Элизабет, о которой я просто не слышала. Действительно, по классике жанра, у каждого папика должна быть своя молоденькая красотка. Надеюсь, у них реальная любовь и она не аферистка.       — Добрый вечер, да.       Еще одна скромная улыбка, которую повторила мачеха Элизабет.       — Очень приятно, я Анабель Фауст. — Она приобняла меня за плечи и повернулась к остальным. — Позволь тебе всех представить. — Тонкая рука с миниатюрным браслетом взлетела в воздух, а после начала двигаться так плавно, словно она лежала на поверхности воды. — Мой муж, Вильям Фауст, — указывая в сторону мужчины лет шестидесяти, который лишь коротко кивнул, пролепетала она. А затем указала на довольно веселого мужчину, который явно выбивался из общей массы тем, что не пытался влезть мне в голову одним лишь взором. — И муж Софии, Эндрю Льюис.       — Мистер Фауст, мистер Льюис, очень приятно.       Я сделала что-то вроде поклона головы, когда ко мне подошел отец Оливера и крепко обнял, от чего я чуть было не задохнулась.       — А нам-то как приятно наконец познакомиться с девушкой Оливера.       — Милый, они не встречаются, — поспешно вставила миссис Льюис, а по моей спине прошел холодок, от того, как резко и кардинально поменялось выражение лица мужчины.       Карие глаза едва ли не покраснели, а губы сжались в тонкую полоску.       Я даже сглотнула, ошарашено смотря на Оливера, лицо которого вмиг помрачнело, хотя он физически не мог заметить эти изменения у его отца, что стоял к нему спиной.       — Что ж, — натянув подобие улыбки на щетинистое лицо, начал брюнет, — тем не менее рад встрече.       Я коротко кивнула, а в голове уже сгрызла себя изнутри, что согласилась прийти на этот ужин. Готова поспорить, жираф не ожидал, что у его родителей будет такая реакция на мое появление. Хотя, может он адреналиновый наркоман, который гонится за острыми ощущениями, потому специально все это провернул. Но его поникшее выражение лица и совершенно не искренняя улыбка говорили сами за себя.       Прислуга шепнула на ухо хозяину дома о готовности ужина, после чего нас пригласили за стол. Я сразу же метнулась к Оливеру, надеясь мысленно подбодрить его, но он только слабо улыбнулся мне, от чего мое сердце сжалось.       Нет, жираф, ну не расстраивайся, пожалуйста.       Я поняла, что оптимальным вариантом было бы сейчас «признаться», что мы на самом деле вместе, но не дав мне сделать этого, Льюис младший сжал мою руку и наклонился к уху, обдавая его теплым дыханием.       — Нет, Эмили, забудь об этом.       Снова, словно прочитав мои мысли, он буквально заткнул меня, своим настойчивым взглядом.       — Не глупи, мне не сложно, — прошептала я.       — Я сказал нет. — Он попытался сказать это максимально серьезно, но от этого мне стало так смешно, что я не смогла сдержать широкую улыбку. — Чего ты улыбаешься?       — Нет, ты точно любишь, чтобы тебя называли «папочка».       На этот раз улыбнулся и он, и я даже услышала едва проступивший смешок, от чего на душе сразу стало спокойнее.       Мы как-то слишком долго «ворковали» в стороне, чем привлекли к себе разношерстные взгляды всех присутствующих. Тихо извинившись, мы двинулись к столу, за которым уже успели все разместиться.       Во главе сидел мистер Фауст, остальные же расположились по бокам. По одну сторону сидели миссис Фауст, Элизабет и Джеймс, по другую же — родители Оливера, который бессловно попросил меня, чтобы рядом с ними села я, а он уже расположился справа от меня.       Единственное, чего я не учла, так это того, что я буду сидеть прямо напротив Хендерсона, который сразу громко выдохнул весь воздух, скопившийся в его груди, как только тоже это понял.       — Эмили, так ты приехала к нам издалека?       Ни с того, ни с сего, голос подал мистер Фаулер, что молчал все то время, пока я была здесь. Этим он привлек заинтересованные, но слегка шокированные, взгляды окружающих, в том числе и Элизабет.       — Да, переехала недавно из Лондона.       Я приветливо улыбнулась, поскольку его голос казался настолько спокойным, без намека на осуждение, что сразу побудило поддержать разговор.       — Ты дочка Маргарет Хилл, правильно?       — Да-а, — неуверенно протянула я, случайно покосившись на Джеймса, который больше не проявлял никакого интереса к разговору. — Вы знакомы?       — Заочно. — Он улыбнулся, после чего отпил виски из стакана, что принесла горничная. — Все-таки мисс Хилл является одним из главных спонсоров школы. К тому же, кажется, она училась раньше здесь. Я ничего не путаю?       — Нет, все так. — Руки отчего-то странно подрагивали, из-за чего пришлось положить их на колени и сжать в кулаки. Разговоров о матери не удалось избежать даже с учетом того, что лично с ней никто не был знаком. Кроме Джеймса. — Она училась здесь по обмену несколько лет.       — Думаю, моя бывшая жена училась вместе с ней, — задумчиво произнес он, а я перевела взгляд на поникшую Лиз.       Даже стыдно, что его внимание приковано сейчас ко мне, вместо того, чтобы нахваливать свою дочь перед новым человеком в компании, как сделали бы многие отцы.       Наверное.       — Как тебе Америка, Эмили? — спросила миссис Фауст.       Черт, меня что, пригласили на допрос?       Понимаю, что все эти вопросы задаются мне просто потому, что за столом очень неловкая и напряженная атмосфера, а я сейчас являюсь отличным способом переключить всеобщее внимание, но…       — В целом мне пока нравится. — Я начала ковырять вилкой салат, чтобы хоть чем-то занять руки, а то лунки на коже ладоней уже начали синеть. — Погода не слишком отличается от Лондонской, хотя туман придает какую-то мрачность атмосфере. Но поскольку мне нравятся фильмы ужасов, я не против.       Хендерсон поднял на меня вдруг повеселевший взгляд, заставивший прикусить язык. Да, Джей, я помню, что если мы и смотрели фильмы вместе, то это были ужастики. Да, я все еще не забыла, как млела каждый раз, когда рука случайно касалась твоей. Отвали.       — Джеймс тоже, кстати, приехал из Лондона, — заметила миссис Льюис, и теперь уже мой взгляд был веселым.       — Правда? — не отрываясь от его грозного лица, спросила я, со всей возможной актерской харизмой.       — Эмили, а как тебе наши учителя?       Выпад блондинки заставил меня усмехнуться, ведь, кажется, тем самым она намекала на мистера Кроуфорда.       Ты правда думаешь, что между нами что-то есть?       — Приятные люди. — Я искренне улыбнулась. — Особенно мне понравился новый учитель литературы. Он тоже из Англии.       Мой самый невинный голосок не вызвал подозрений у взрослой половины компании, зато Элизабет и Джеймс теперь выжигали нецензурные выражения на моем довольном лице.       На мое колено легла рука Оливера, и я перевела на него недоумевающий взгляд, пока он, словно щенок, вымаливающий курицу со стола, смотрел на меня.       Я не буду молчать. И не проси.       Я опустила руку под стол, желая сбросить его со своей ноги, но стоило мне провернуть это, как он сразу же перехватил ее и переплел наши пальцы, от чего я вмиг почувствовала, как горят щеки.       Твою мать. Твою мать. Твою мать.       Пыталась сдержать улыбку и стремительно краснеющее лицо, опустив его чуть ли не в тарелку, но до конца все равно сделать этого не получилось. А увидев сжатые челюсти у парня напротив, я поняла, что он заметил резкую смену выражения моего лица.       И плевать. Сколько раз ты заставлял меня быть свидетелем твоих представлений? Не будь ханжой.       Большой палец жирафа слегка огладил мою руку, вызывая ещё одну плохо скрываемую улыбку, а я чуть сильнее сжала его пальцы, прося перестать заставлять меня краснеть.       Остаток вечера прошёл более-менее спокойно. Левой рукой есть было совершенно неудобно, но ни я, ни Оливер не хотели прерывать этот момент. Не знаю, что это было, но я прямо-таки чувствовала, как бабочки в животе то и дело пускались в пляс. К тому же отвечать на нескончаемые вопросы присутствующих, держась за руки, было в разы спокойнее.       Я наконец смогла нормально поесть, за что желудок был явно мне благодарен. А я, в свою очередь, была благодарна Льюису, что он все же настоял на моем присутствии на ужине.       Если же говорить о впечатлении, которое произвело на меня старшее поколение, то я могла бы сказать, что больших лицемеров в жизни не видела. Единственным адекватным человеком мне показался мистер Фауст, да только уважения к нему не было из-за полного игнорирования собственной дочери. Мачеха Элизабет пыталась казаться приятным человеком, но это было явно на публику. Когда одна из официанток не очень аккуратно поставила тарелку перед миссис Фаулер, та едва ли руку ей не отгрызла, что она «чуть было не разбила дорогущий сервиз». К тому же она постоянно делала замечания Бет, естественно, под красноречивое молчание главы их семьи. То она локоть поставила на стол, то ела быстрее необходимого, то вовсе налегала на то, что ей было запрещено.       Сразу будто бы оказалась дома, когда матушка устраивала званные ужины и пышные мероприятия, на которых показушно одаривала меня нравоучениями о том, как леди должны соблюдать этикет. Что сказать, если бы ты не обращала на это внимания, другие и не заметили бы.       Родители Оливера вели себя отчужденно. Практически не разговаривали и ничего толком у меня не спрашивали. Голову сломала, пытаясь понять, зачем вообще нужно было устраивать этот ужин, если никто не обсуждал спорт, политику, искусство или погоду. Конечно, может им было неловко обсуждать что-то подобное при постороннем человеке, да только к середине вечера я полностью переключилась на общение с жирафом. Мы старались говорить не очень громко, но поскольку это были практически единственные разговоры за столом, слышали нас буквально все.       Временами были слышны перешептывания Джеймса и барби, но ни за что в жизни я не стала бы вслушиваться в то, что он ей говорил. Зная этих кроликов, он вполне мог пересказывать ей всю «Камасутру», а потом подробно описывать, какую позу из этой книжки он попробовал бы вместе с ней.       Когда с десертом было покончено, я смогла спокойно выдохнуть, потому что этот вечер уже подходил к концу. Пока прислуга уносила грязные тарелки, родители Элизабет и Оливера наконец-то начали разговаривать между собой, а я же решила посетить уборную.       Подниматься на второй этаж было довольно нервозно, поскольку я боялась, что могу зайти не в ту комнату и огреть за излишнее любопытство. Конечно, было бы интересно осмотреться здесь, может, навестить комнату блондинки. Но, зная мое везение, в этот момент обязательно вошла бы служанка Элизабет и начала кричать на весь дом, что я роюсь в вещах Ее Королевского Высочества.       Поэтому, не испытывая судьбу, я быстро отыскала ванную комнату и зашла в неё. Такие хоромы сравнились бы с моей комнатой в общежитии, но я привыкла к такой роскоши. Дома мама очень любила просторные душевые, занимающие половину помещения, а в остальной половине она ставила громадную ванную, Слава Богу, не из золота.       Стоило выйти из комнаты, как меня тут же припечатали к стене. Барби явно была слишком самоуверенной, но стоило мне схватить ее за руку, которой она пыталась зафиксировать меня, и вывернуть ее практически выбивая из плеча, она быстро поутихла.       — Ненормальная, что ли? — отбросив в сторону ее запястье, воскликнула я, стараясь не повышать голоса.       — Ты заявилась в мой дом, а теперь ещё и на отца моего решила позариться? Оливера тебе уже мало?!       Да уж, такого я не ожидала.       — Барби, а давай ты не будешь подтверждать стереотипное мышление об умственных способностях блондинок и просто включишь мозги?       Голос предательски срывался, но не из-за того, что я нервничала. Ее необоснованная ревность ко всему мужскому населению планеты начинала действовать мне на нервы, потому я едва держалась, чтобы не проорать ей все то, что я о ней думаю, прямо в лицо.       — Эй, вы чего тут рычите?       На лестнице показалась кудрявая макушка Льюиса, и мне пришлось сделать вид, будто я не была сейчас в шаге от убийства. Проигнорировав его вопрос, я обошла его и спустилась к остальным.       Совсем чуть-чуть, мне осталось совсем немного, чтобы пережить этот вечер. Тем более родители Оливера уже надевали пальто, а значит, скоро я окажусь в комнате общежития, где меня уже ждет уютное одиночество.       — Оливер, давай быстрее, — крикнула миссис Льюис, стоило мне оказаться рядом. Уши чуть не заложило, но я пыталась не показывать этого, все-таки нам ещё какое-то время нужно будет находиться вместе. — Эмили, а где твоя машина?       — У неё нет машины, мама. — Жираф появился как раз вовремя, беря в руки мою куртку и по-джентельменски надевая ее на мои плечи. — Мы завезём ее в общежитие.       — Исключено, — грозно проговорил мистер Льюис, будто бы и не замечая моего присутствия. — У нас с матерью завтра важное совещание, поэтому нужно лечь пораньше.       — Нам по пути…       — Довольно споров, — перебила мать кудрявого. — Общежитие в другой стороне, так что пускай Эмили отвезёт Джеймс.       Может, мне стоит перевезти вещи на улицу? Перспектива жить бездомной устраивает меня гораздо больше, чем мысли о том, что я либо не попаду в общежитие из-за того, что оно закрыто, либо буду добираться до него на трёх ослах. Или стоит накопить на домик на колёсах? Определенно.       Значит, пробежку по лесу судьба решила преподнести мне несколько раньше.       — Вы серьезно?       Жираф не унимался, и я даже была благодарна, что он решил заступиться за меня. Однако конфликтов с родителями ему и так хватает. Значит, надо было усмирить его.       — Оливер, все нормально. — Я незаметно для остальных сжала его запястье, надеясь, что благодаря этому он успокоится. Или надеясь, что это успокоит меня, поскольку эта ситуация раздражала до безумия. — Я попрошу Хендерсона, и он меня отвезёт. Он же не останется ночевать у барб… у Элизабет.       Ещё раз смерив грозным взглядом своих предков, кудрявый прикрыл глаза и притянул меня за плечи, утягивая в объятья. Руки обхватили его талию, и я сильнее прижалась к нему. Я чувствовала, как он был напряжен и явно не хотел оставлять меня одну, но правда в том, что его я ни в чем бы не обвинила, потому и испытывать чувство вины ему не нужно.       — Прости, — шепнул он мне на ухо, а я лишь едва заметно кивнула, насколько это позволяло положение.       Хозяева особняка вышли провожать Льюисов, но Джеймса, ровно как и Элизабет, с ними не было. А значит, мне не нужно было устраивать показушное шоу перед всеми, где я бы на самом деле просила Хендерсона меня подвезти. Стоило одним переступить через порог, а другим вернуться в гостиную, я пулей вылетела на улицу, вдыхая морозный воздух вечернего Розиклэра.       Наконец-то свобода, наконец-то долгожданное одиночество. Вставив наушники в уши, я забила в навигатор адрес общежития и сразу же подавилась слюной.       Два часа? На машине-то было всего пятнадцать минут! Какого фига так долго?       Ничего не попишешь, гордость просто не позволит мне попросить о чем-то Джеймса, а значит, буду наслаждаться прогулкой и ледяным ветром, что в очередной раз пытался пробраться ко мне под куртку.       Спрятав руки с перцовым баллончиком в карманах куртки, я двинулась в сторону леса.