Вы:
Нет, не особо.
Что ты хотел?
Жираф: Думаю, что можно начать вместе читать книгу и по ходу определять, о какой стране и каких людях идёт речь.Вы:
Книга об СССР, Оруэлл высмеивал Советский Союз, когда тот был союзником Британии во время революции.
Я ее уже читала.
Жираф: Эй, заучка, это, вообще-то, был жесткий спойлер. Нам все равно надо будет проводить параллели с реальными людьми, так что ты от меня не отвертишься. Ты сейчас в общежитии? Я могу подъехать.Вы:
Я думала, что в общежитие никого нельзя приводить.
Жираф: Меня можно :) Лучшие ученики школы и прочее, забыла? Мы часто помогаем иностранным студентам подтягивать учебу.Вы:
Хорошо, но я в любом случае сейчас не там, я в лесу рядом.
Жираф: Это какая-то опечатка? Ты чего там забыла?Вы:
Прогуляться решила.
Гадать, почему Оливер ничего не ответил и даже не прочитал, смысла не было. Уверена, что этот герой решил «спасти» меня от страшного темного леса, где наверняка орудует какой-нибудь серийный маньяк-убийца-насильник. Не знаю, но я даже не была против, чтобы он сейчас приехал и составил мне компанию. В одиночестве разбираться со всем этим дерьмом совершенно не хотелось. Надеюсь только, что спрашивать о причинах столь поздней прогулки он не будет. И мы просто будем разговаривать о всякой всячине или обсуждать книгу. Остаться ждать его возле входа в лес или усложнить ему жизнь? Быть расчлененной где-то в канаве не входило в мои планы, хотя уже второй день подряд мои действия говорили об обратном. И вечно кто-то спешит мне на помощь, будто бы мне нужно это спасение. В моем рюкзаке лежит перцовый баллончик, который я с легкостью смогу достать, в случае опасности. Да и бегаю я быстро, тем более что сейчас я в юбке. Но раз уж все такие самоотверженные, то ладно. Пускай тешат своё эго. Завидев вдалеке лавочку прямо под тусклым светом уличного фонаря, я сразу же направилась в ее сторону. Если я отморожу себе пятую точку, выдру к чертям кудряшки жирафа. Просидев, наверное, минут двадцать под тусклым светом фонаря, я уже начала сомневаться в том, что Льюис на самом деле решил приехать ко мне. И правда, с чего я вообще взяла, что парню это нужно? Он сидел в своей тёплой и уютной комнате, играл в какие-нибудь видеоигры или смотрел порнушку. В какой-то момент подумал, что прокрастинация до добра не доводит и решил, что стоит заняться хоть чем-то полезным. А тут такой шанс: совместный проект. Одно дело ехать к девушке, чтобы заниматься, и совсем другое — ехать, чтобы вытаскивать ее проблемную задницу из очередного депрессивного эпизода, в который она окунулась непонятно почему. Ему непонятно. Мне-то, как раз, все предельно ясно. Но несмотря на сомнения, я продолжала сидеть на этой чертовой скамейке, с удовольствием наблюдая, как постепенно величественные деревья погружались в вечерний туман. Ног я уже давно не чувствовала, да и рук, собственно, тоже. Плейлист сменял одну грустную песню на другую, а я мягко улыбалась, что у меня наконец-то появился повод не ненавидеть эту страну. В Лондоне я бы не стала свидетелем этой умопомрачительной картины. Даже несмотря на то, что жила я в пригороде, такой сказки там не было никогда. Можно поблагодарить Америку хотя бы за этот вид. Пораскинув мозгами, я прикинула, что за все то время, что я гуляла, я не встретила ни единого человека. Поэтому, наплевав на то, что на мне была юбка, я подогнула колени, обняла их руками и опустила подбородок на эту «конструкцию». Глаза уже начали слипаться наверняка от холода, но я продолжала следить за ветками, колыхающимися из-за порывов ветра. Периодически их заслонял пар изо рта и носа, но он только добавлял таинственности атмосфере. Я и не заметила, что глаза больше не были открытыми, пока не почувствовала рядом чьё-то присутствие. Нехотя я все же раскрыла веки, подсознательно надеясь, что это был Оливер. Но какого же было мое удивление, когда рядом со мной сидел не подросток, а мужчина лет пятидесяти. Сердцебиение ускорилось, хоть я и старалась не предаваться панике раньше времени. Мало ли, может он тоже решил прогуляться или вообще кого-то ждёт. Я смотрела вперёд, продумывая шаги отступления, в случае чего. Мысленно я уже тянулась к боковому карману рюкзака, где лежал баллончик, и пыталась вспомнить в каком из двух карманов куртки лежал телефон. Краем глаза я заметила, что его голова теперь была повёрнута ко мне, а губы размеренно двигались, выпуская клубы пара. Значит, он что-то говорил. Только вот, надеюсь, что не мне, а пустоте. По опыту знаю, что, как бы банально это ни звучало, вступать в дискуссию с незнакомцами — нельзя. Был неприятный момент в моей жизни, когда в торговом центре ко мне подсел мужчина и начал отвешивать комплименты, звать в кино, искусно игнорируя тот факт, что я несовершеннолетняя, о чем я прямо ему и заявила. А через какое-то время уже рассказывал все интимные подробности его бурной сексуальной жизни. Тогда я считала, что будет очень невежливо, если я просто встану и уйду, поэтому мне оставалось лишь сидеть и слушать все эти истории, сюжеты которых больше напоминали фильмы для взрослых. Телефон я достать боялась, потому что думала, что он может его выхватить или разбить. И плевать, что мы находились в магазине, где полно народу, в том числе и охранников. Я все равно боялась. Все это продолжалось, наверное, полчаса, пока моя подруга не спасла меня. С тех пор, если я и вступала в разговор, то исключительно чтобы сказать, что мне не интересно то, что эти мужчины говорят. А вежливость я теперь засунула куда подальше, вместе с угрызениями совести. У них же, почему-то, они отсутствуют, раз они плюют на отказы. Я и дальше собиралась игнорировать его, пока его лапа не сжала мое плечо. Выдохнув весь воздух, что был у меня, я натянула свою любимую притворную маску и сделала вид, что все это время действительно его не замечала. Пока одной рукой я доставала наушник из уха, другая метнулась к боковому карману, который, Слава Господу, находился с другой от него стороны. — Ты меня вообще слушала? — Озлобленным прокуренным голосом, он разорвал эту великолепную тишину, заставляя невольно поморщить нос. Игнорирование для вас вообще не показатель? — Что за девушки пошли, кошмар. — Извините? — Я состроила невинное лицо, сжимая в руке баллончик, пытаясь пальцами отыскать сопло, чтобы случайно не брызнуть себе в глаза, если все же решу им воспользоваться. — Я с тобой уже минут пять разговариваю. — Голос стал грубее, а лицо суровее. — Как тебя зовут? — К чему вам эта информация? Голос был стальной, чтобы не показывать страха. — Вопросом на вопрос отвечать — очень некрасиво. Он мерзко ухмыльнулся, а я решила, что пора бы заканчивать этот спектакль. — Мне пора. Только сказав это, он сразу же перебил меня, будто бы знал, что именно это я и скажу: — Уходить тоже невежливо… Его рука сжала мой локоть, а я уже начала заносить другую руку с перцовкой, чтобы наконец опробовать ее в действии, когда услышала приближающиеся шаги. — Привет, малыш. Обернувшись на знакомый голос, я встретилась с карими глазами, которые отчего-то были в считанных дюймах. Не давая мне ничего ответить, Оливер сократил то малое расстояние, что было между нами, и впился в мои губы. Дыхание перехватило от удивления его проявленной наглости, а глаза едва ли не вылетели из орбит. Он слегка подался вперёд, интенсивнее сминая губы, будто бы намекая, чтобы я подыграла. Но я лишь прикусила его губу, на что он усмехнулся в поцелуй и отстранился. — Извини, что задержался, — прочистив горло, тихо сказал он, а я почему-то почувствовала, как по спине пробежались мурашки от его хриплого голоса. Замёрзла. — Пошли. Он взял мою руку и буквально стащил с лавочки, удаляясь прочь от леса и мужика, который даже не пискнул. Конечно, когда такой здоровяк возникает на горизонте и целует ту, которую ты только что практически утащил в лес, мало что можно сказать. Размашистые шаги жирафа и клубы пара, которые, не переставая, вылетали из его рта, свидетельствовали о крайней степени его раздражённости. Не говоря уже о том, как сильно он сжимал мою руку, что мне было почти больно. И хотела бы я что-то сказать, да только как будто язык проглотила. Не знаю только от чего именно. От страха, что меня могли сейчас реально изнасиловать и убить, или от факта поцелуя с Оливером. Недурного поцелуя, кстати. Хоть я и пыталась выкинуть из головы то, как мое тело отзывалось на этот порыв, губы все равно ощущали его призрачные прикосновения. Вдалеке я увидела припаркованную на обочине машину, что меня слегка напрягло. Я надеюсь, он не думает, что я должна расплатиться с ним за спасение? Бред, конечно, но его возбужденное состояние меня пугало. И плевать, что это не романтическое возбуждение. Я надеюсь. — Успокойся, — проговорил Льюис, не поворачиваясь ко мне, видимо, почувствовав то, как я неосознанно начала оттягивать руку. Подойдя к чёрной лакированной машине, марку которой в темноте разобрать было невозможно, он обогнул ее, а затем, нажав на блокировку, открыл дверь пассажирского сиденья и посадил меня внутрь. Салон ещё не успел совсем остыть, потому меня сразу же окутало тепло, которое мне все же было необходимо. Через секунду тело долговязого так же приземлилось рядом, после чего он завёл машину и включил печку. Горячий воздух ударил в лицо, развивая завившиеся пряди и заставляя прикрыть глаза от удовольствия. — О чем ты только думала? Я повернула голову на голос Оливера, который так сильно тёр переносицу, совершенно игнорируя огромный синяк, который, вообще-то, все ещё был на его лице, что даже мне стало больно. Вопрос звучал не грубо, а скорее непонимающе и как-то растеряно. Я молчала, поскольку не знала, что на него ответить. Но поняла, что вряд ли удастся отвертеться, когда он повернулся, встречаясь со мной взглядом. — Я же сказала: хотела прогуляться, — неуверенно произнесла я, пытаясь судорожно придумать более удачную отмазку, но мысли предательски крутились вокруг недавнего инцидента. Двух инцидентов. — Ты понимаешь, что ещё бы чуть-чуть... — осекся он. — Если бы я не… — У меня была с собой перцовка. — Твоя перцовка скорее бы обезвредила тебя, чем этого урода, — сквозь зубы, прошипел он, заставляя как-то стыдливо опустить глаза. Повисло молчание, которое прерывало лишь тихое рокотание двигателя. Мы оба смотрели вперёд, думая каждый о своём, пока в какой-то момент Оливер не снял машину с ручника, и мы не двинулись с места. Мне казалось, что общежитие находилось в другой стороне, но кто знает, может по-другому на машине туда не добраться. Расслабившись, я откинулась на сиденье и вновь перевела взгляд на напряженные скулы жирафа. И чего он так злится? Ничего же не произошло, он подоспел как раз вовремя… Спас меня… Черт. — Спасибо, Оливер, — чуть громче шёпота, сказала я. Кудрявый явно удивился, будто бы и забыл, что он сейчас не один в машине. — На будущее, — выдохнув, начал он, — если Джеймс доводит тебя до такого состояния, пускай хотя бы до общежития провожает. Теперь уже настала моя очередь удивляться. Точнее ошарашено пялиться в профиль парня, что с какого-то хрена вдруг стал экстрасенсом. Откуда он знает? Неужели Хендерсон сообщает ему о своих достижениях, как отменно у него получается разозлить меня? Брови сошлись на переносице, а шестеренки в голове пытались построить логическую цепочку. Но как бы я ни старалась, единственное, что крутилось в моей голове сейчас, — это способы расчленения Хендерсона. — Я буквально чувствую запах гари. — Вдруг повеселевший голос Оливера вернул меня в реальность, заставляя задать немой вопрос. — Я же не идиот. Вы с ним как кошка с собакой. И каждый раз, когда я вижу тебя расстроенной, причиной обычно служит твой дружок. — Он, вообще-то, не мой дружок, а твой, — пропустив большую часть информации, возмутилась я. И вовсе я не расстроена. А если и расстроена, то точно не из-за него. — Сейчас, я уже в этом сомневаюсь. — Он грустно усмехнулся, а я выгнула одну бровь. — С твоим приездом он сам на себя не похож. Петушится без причины постоянно. Едва сдерживая смех, я отвернулась к окну. Деревья лесополосы проносились с нереальной скоростью, но в салоне это вообще не чувствовалось. Прокручивая в голове слова Льюиса, я невольно провела параллель с ситуацией с Ноа. Тогда все начиналось точно так же: я начала общаться с другом Джеймса, ему это не понравилось, и он стал вести себя как козел по отношению ко всем. Друг пожаловался мне на его поведение, а затем Хендерсон узнал об этом, и они перестали общаться. Вдруг меня охватила какая-то тревога, что все повторится, и из-за меня Льюис и Хендерсон могут поссориться. — Жираф, — выпалила я прежде, чем успела достроить предложение в своей голове до конца, — не… не нужно ссориться с ним или прекращать общение. И драться тоже. Льюис вопросительно уставился на меня, на секунду даже забыл о дороге. — Слушай, он правда может вести себя как придурок, но он это не специально. — Я попыталась хоть как-то объяснить свою мысль. — У него просто пунктик, чтобы я не встречалась с его друзьями. Он злится, когда что-то идёт не так, как он хочет. Поэтому и начинает все это вымещать на ва… то есть на тебе. — Если я сейчас спрошу, с чего ты все это взяла, ты не ответишь? — Может и отвечу, но не сейчас. Выкручивая пальцы, я посмотрела на Оливера, надеясь, что его устроит такой ответ, и он не будет настаивать. Его грудная клетка теперь уже размеренно двигалась, челюсти не были напряжены, а костяшки с синяками не белели с каждой секундой, что заставило меня выдохнуть, поскольку он, кажется, больше не злился. Я перевела взгляд на дорогу и слегка нахмурилась, ведь перед нами было не здание общежития, а типичное придорожное кафе, как в подростковых сериалах. Спрашивать о том, туда ли мы приехали или нет, не пришлось. Поскольку кудрявый свернул на парковку перед одноэтажным зданием с неоновой вывеской «У Патрика». — Не начинай. Пошли, — закатив глаза, сказал Оливер, а затем заглушил машину и вышел на улицу. Нет, он точно экстрасенс. Или, может быть, ясновидящий? Знает, что будет в будущем, поэтому и отвечает на все те выпады, которые я ещё даже не успела сделать. Что ж, если так, то общение с ним мне очень поможет на экзаменах. Выйдя из машины, я поравнялась с жирафом, пока он блокировал ее. Неужели в Америке реально ещё остались эти кафе в стиле восьмидесятых. Будет очень иронично, если я сейчас зайду и окажусь в заведении как в «Ривердейле», который я так и не смогла осилить. Или, может, оно будет выглядеть как в сериалах «Конец ***го мира» или «Сверхъестественное»? Это было бы куда интереснее. Но когда мы вошли в заведение, я даже как-то расстроилась. Никакое это не кафе, а обычный бар в темных тонах. Хотя контингент тут явно поприятнее. За столиками сидели пожилые люди и их внуки, а не бородатые мужики с пивными животами. Да и за барной стойкой не было пьяниц, которые наклюкались до той степени, что просто уснули на деревянной поверхности. Не было огромных телевизоров, транслирующих спортивные матчи. Все чисто и прилично. Может это и не бар вовсе? Оливер сразу же пошёл по какой-то своей траектории. Видимо, он здесь частый гость. Не удивительно, ведь место совершенно не соответствовало своему интерьеру, а казалось очень даже атмосферным. Спокойная музыка и приглушённый свет делали этот «бар» таким уютным, что если бы у меня была машина, я бы приезжала сюда каждый вечер. Тем более что еда в столовой общежития мне совершенно не понравилась. Если в школе ещё был хоть какой-то выбор, то там предложения все как одно — ужасные. Жираф сел достаточно далеко от остальных, но не думаю, что в этом был какой-то подтекст. Было видно, что ему просто нравился этот столик. Да и мне, собственно, тоже. За его спиной было окно, откуда открывался красивый вид на тёмный лес, едва освещённый дорожными фонарями, и несколько припаркованных машин. Я хотела сесть напротив, но он подвинулся вбок, намекая, чтобы мы сели по одну сторону столика. Конечно, в этом не было необходимости, но почему бы и нет? Я могла бы возмущаться, что мы ещё недостаточно хорошо знакомы, чтобы сидеть рядом так близко, но… Мы уже целовались. Хоть и не по моей воле. Да и я как-никак доверяла ему. Раз уж я поехала с ним в одной машине в такую даль поздно вечером, то и сесть плечом к плечу не составит труда. К тому же на диванчике сидеть приятнее, чем на деревянном стуле без подушки. — Что ты будешь? — с улыбкой спросил он, протягивая мне заламинированный листочек меню. Невольно я тоже улыбнулась, поскольку поймала себя на мысли, что сейчас мне чертовски спокойно и очень хорошо. Рассматривая красивые картинки разных закусок, я почувствовала такой голод, что мой желудок, кажется, приклеился к позвоночнику. А я и не замечала, что проголодалась. Действительно, я ведь всего лишь съела в обед какой-то сэндвич, даже не запивая его водой. А все потому, что в столовой я видела очередную сцену из типичного фильма про подростков, в которой самый популярный парень школы сидел за самым крутым столиком посередине, а на его коленях устроилась королева этого учебного заведения. Тогда у меня сразу пропал аппетит, поэтому из всех предложенных блюд, я выбрала сухой бутерброд в кафетерии и направилась в класс, где никто не маячил бы у меня перед глазами. — Не буду строить из себя принцессу, уж извини, — начала я, указывая на аппетитный бургер на полстраницы меню. — Его. — Хороший выбор. — Он посмеялся, а затем помахал официантке, чтобы та подошла к нам. — Я тоже всегда заказываю бургеры. — Не очень-то по-спортивному, — с прищуром заметила я. — Поэтому потом я занимаюсь с удвоенной силой. Я сделала вид, что не поверила ему, смешно качая головой и поджав губы, на что он ткнул меня в бок и начал щекотать. Пришлось слегка отодвинуться от него, поскольку мой смех уже начал привлекать остальных посетителей кафе. К нам подошла женщина лет сорока в аккуратном фартучке с логотипом заведения и с золотистыми локонами, собранными в красивый пучок. Она казалась такой добродушной с этой ее даже не натянутой улыбкой, что я вновь ощутила какое-то тепло внутри. Как же здесь хорошо. — Привет, Олли, — поздоровалась женщина, не прекращала искренне улыбаться. Жираф ответил ей, а также смущенно опустил взгляд, когда она сделала замечание его фиолетовому лицу, после чего ее взгляд голубых глаз перешёл на меня. Она никак не поменялась в лице, что не могло не радовать, учитывая как реагировали другие. — А тебя я не знаю, — протянула женщина, склонив голову, как бы намекая, чтобы я представилась. — Я Эмили Хилл, недавно переехала. Улыбнувшись, я протянула руку, когда Линда Морган представилась, после чего она быстро приняла у нас заказ и отправилась на кухню. Щеки уже сводило, поскольку я давно так сильно не растягивала губы, но и перестать у меня не получалось. Женщина казалась очень заботливой, и я невольно представила ее в роли матери. Наверняка она готовит блинчики с кленовым сиропом по выходным для своих детей, собирает им завтрак в школу, вешает рисунки на холодильник, а не заставляет делать ежедневные пробежки, даже если на улице дождь, снег, град или ураган. Не заставляет посещать десять разных кружков по интересам, которые приносят удовольствие разве что преподавателям и ей самой. И наверняка она любит своих детей. — Как тебе здесь? — почти шепотом спросил Льюис, едва касаясь моего плеча. Я повернулась на его голос и поняла, что улыбка давно сошла с моего лица, а в глазах, кажется, появились слёзы. — Чертовски уютно, — откашлявшись сказала я, пытаясь более-менее искренне улыбнуться. Пришлось часто моргать, чтобы моя слабость не стала достоянием общественности. — Мы успеем до закрытия общежития? Перевести тему я всегда умела, а увидев поникший взгляд жирафа, я сразу поняла, что он, возможно, начал догадываться, от чего я вдруг так расстроилась. Хотя я и сама не признавалась себе в том, что для меня эта проблема что-то значит. Гораздо проще быть неприступной и огрызаться на всех подряд, чем плавать в этом болоте. С матерью я вечно была покорной, слушала ее упреки и принимала все это за чистую монету. Пока не поняла, что буквально на все мои предложения, касательно моего будущего, она отвечала громогласным «нет». А после вырвалось мое бунтарское альтер эго, которое ей, отчего-то, совсем не понравилось. — Не переживай, Эмс. — Он смешно стукнул меня по носу, за что чуть не лишился пальца, но я его пожалела. — Вернём тебя в кроватку к назначенному времени и уложим баиньки. Я закатила глаза, пытаясь скрыть улыбку, но получалось трудно. Какой же он все-таки придурок, но такой очаровательный. — Я же не просто так спрашиваю. Не хочу под дверьми общежития ночевать, там холодно, вообще-то. Я скрестила руки на груди, выгибая бровь. — Если что, поедем ко мне, — заигрывающе пропел он, играя бровями. Однако мой кулак, что прилетел ему в бок, быстро стёр эту ухмылочку и заставил его прокашляться. Вскоре Линда принесла наш заказ и мы принялись за трапезу. Скажу сразу, это был лучший бургер в моей жизни. Хотя это и не удивительно, учитывая, что я сейчас находилась на родине этих бутербродов. Вечер пролетел незаметно, и я смогла наконец нормально расслабиться. Шутить с Оливером было в сто раз лучше, чем ругаться с Джеймсом. Хотя это само собой разумеется. Я пыталась игнорировать то, как Линда смотрела на нас, будто бы уже видела, как мы стоим у алтаря и произносим клятвы верности, но у меня совершенно не получалось. Не знаю, замечал ли это Льюис, и если замечал, то как реагировал, но это мне даже нравилось. Не то чтобы я уже видела себя в роли невесты жирафа, совершенно нет, но приятно, что кто-то волнуется за тебя. Когда мы закончили есть и попросили счёт, Оливер сразу же решил поступить как джентельмен и заплатить за нас обоих. Но я не дала ему этого сделать. Просто потому, что даже в отношениях с Ноа, я сама платила за себя. Я считаю, что это честно, и на его грустную мину, снова толкнула его в бок, но на этот раз нежнее и с улыбкой. Выходя из заведения, мы попрощались с официанткой и направились к блестящей в желтом свете машине. Вдалеке я заметила автобусную остановку и сразу же решила поинтересоваться у кудрявого, ездят ли отсюда автобусы до общежития. — Думаешь, я тебя здесь брошу? — насмешливо, но с опаской произнёс парень, открывая дверь водительского места. — Нет, просто думаю приезжать сюда вечерами, иногда. Садясь в машину, я сразу же поежилась от ледяной спинки кожного сиденья, но Оливер быстро завёл ее и она постепенно начала заполняться тёплым воздухом. — Ты могла бы просить меня тебя подвозить, — как бы невзначай бросил он, а я прищурилась. — То есть помимо моего навигатора, ты хочешь быть ещё и моим водителем? — Прости? — Он рассмеялся как в первый день нашего знакомства. — Я твой навигатор? — Ну точно не картограф, поскольку свою карту школы я так и не получила. Скрестив руки на груди, я еле сдерживала смех. — Ладно, каюсь, — сказал он, ещё раз усмехнувшись, а затем начал движение. Я всегда любила тишину. Поэтому никогда не стремилась поддерживать ненужный диалог, когда и так комфортно сидеть, не произнося ни слова. И сейчас тишину прерывала лишь едва слышная музыка его плейлиста. Не могла сказать, что у нас были схожие музыкальные вкусы, но некоторые песни все же совпадали. И честно, так даже лучше, потому что все те люди, которые слушали ту же музыку, что и я, так или иначе, разочаровали меня. Хотя я и не могла утверждать, что дело было в этом, поскольку с Джеймсом у нас тоже не особо-то и совпадал музыкальный вкус. А оказался он тем ещё козлом. Я и не заметила, как машина подъехала к многоэтажному зданию общежития, пока Оливер не заглушил двигатель. Он молча вышел из салона, не дожидаясь моей реакции и даже не опережая меня в словах. Это слегка меня удивило, но тем не менее я вышла следом, аккуратно закрывая дверь машины. Оливер медленно шёл ко входу в здание, свет в котором уже был выключен, что, наверное, говорило о его скором закрытии. Я пошла за ним, и через какое-то время догнала. Правда случилось это потому, что он резко остановился. Да так, что я практически врезалась в его спину носом. Он слишком медленно повернулся и как-то слишком странно посмотрел на меня. В его взгляде была какая-то растерянность. Он будто бы пытался принять какое-то сложное решение, но не знал достаточное количество информации. Невольно я и сама напряглась, поскольку Льюис продолжал молча прожигать меня взглядом, пока я не прервала тишину: — Жираф, ты чего? В этот момент он тяжело выдохнул, кажется, весь скопившийся воздух в легких, а затем прикрыл глаза. Я нахмурилась, не понимая, что такого могло произойти, когда я пребывала в своих мыслях в машине, пока Оливер не открыл глаза и не начал медленно сокращать расстояние между нашими лицами, будто бы спрашивая разрешение меня поцеловать.