Гнев Богов

      В тот день жара стояла невероятная. Солнце нещадно палило, было очень душно, а на небе не находилось ни одного облачка. Выйти на улицу в таких реалиях — всё равно что танцевать на раскалённой сковороде. Единственными спасителями являлись кондиционер и припрятанное на дне морозилки ведёрко мороженного. Дома мне пришлось остаться одной — мать, как обычно, убежала на работу — и потому, комфортно развалившись на диване, я смотрела телевизор. По каналам крутили всякую ересь: «смешные» шоу, мелодрамы, новости… Все это, конечно же, было скучным и неинтересным, поэтому я за отсутствием альтернативы смотрела мультики, уминая мороженое. Аниме быстро менялось одно за другим, иногда полностью захватывая мое внимание. Сюжетная линия частенько оказывалась сильно закрученной, сложной и запутанной, но распутывать ее было настолько интересно, что я не сразу заметила одну очень важную вещь. За просмотром всего того, что показывали по телевизору, мороженное закончилось. Поверьте мне, в ту жару подобная ситуация приравнивалось к катастрофе вселенского масштаба. Как только я полностью осознала всю проблему, то сразу же вскочила с дивана и метнулась в сторону холодильника, едва не вырывая дверцу морозилки. Пусто…       — Нет! — взвыла, схватившись за голову. Пережить жару без мороженого, для меня, почти невозможно. Я судорожно заметалась по кухне в попытке что-либо придумать — Что же делать?! Минералки нет, мороженого нет… Ничего нет!       Поначалу, я хотела успокоить себя и убедить, что вполне справлюсь без мороженного. Но сладкоежка во мне агрессивно воспротивился, настаивая на своей точке зрения. Его доводы были настолько убедительны, что я все же согласилась с ним и принялась обдумывать решение проблемы. Доставка мороженное не довезет — все растает, а без мороженного никак. Тогда… тогда мне придется отправиться в магазин. Сквозь пыль, жару и солнце. Ужас! Но по-другому было просто нельзя, поэтому я, смирившись со своей участью, густо намазалась солнцезащитным кремом, надела самые лёгкие шмотки и вышла на улицу, в маленький филиал ада.       На улице не было ни души. Даже вездесущие вороны где-то спрятались, оставив после себя оглушающую тишину и парочку перьев. Все это казалось несколько жутковатым и напоминало фильмы про зомби-апокалипсис или то самое затишье в ужастиках, после которого обязательно появляется скример. Одним словом — жуть. Из-за таких ассоциаций хотелось вернуться обратно в дом и фоном включить какую-нибудь дурацкую передачу.       «Дура, — с мрачным весельем подумала я — сама себя напугала. Идём за мороженкой и точка!».       Затем, пошла в сторону ближайшего магазинчика. Ноги сильно жгло — асфальт был очень горячим, и шлёпанцы от этого жара никак не спасали.       Путь до магазина я помню слишком смутно: словно в бреду, брела по безмолвным улочкам, стараясь как можно чаще прятаться в тени. Вышла из этого состояния только после того, как звякнул дверной колокольчик, а в лицо дунуло прохладным воздухом из кондиционера. Только тогда наваждение спало, позволяя мне, наконец, адекватно оценивать реальность. Я глубоко вздохнула, смахнула со лба пот и пошла вдоль товарных полок, наслаждаясь холодом. Набрала себе много всякой всячины: чипсы, мармеладки, пару пачек лапши (готовить было не только лень, но и просто жарко), пачку пакетированного зеленого чая… Затем я дошла до холодильников, и понеслась душа в рай… Мороженное клубничное, фисташковое, с орешками, с карамелью, фруктовый лёд, различные газировки в жестяных банках, минералочка… М-мм, вкуснятина! Расплачивалась я медленно, чтобы подольше побыть в прохладе, а затем, скрепя сердцем, вышла в пекло.       До дома чуть ли не бежала. В голове было лишь одно: скорее вернуться под кондиционер. Больше меня ничего не волновало.       «Домой-домой-домой…» — проносилось в голове.       В прихожую я почти влетела, одним движением скинула шлёпанцы и понеслась на кухню, желая как можно скорее умыться. О покупках вспомнила только тогда, когда голова под ледяной струёй воды уже успела замёрзнуть. Из кухни я вылетела также быстро, как влетела, забежала в прихожую и, схватив пакет, понеслась обратно. Мороженное, благо, не успело сильно растаять. А вот фруктовый лёд требовалось быстро «утилизировать», то есть съесть, чем я и занялась. Остальные покупки не были так придирчивы к окружающим условиям, поэтому их раскладывала по местам уже спокойно и методично, выстраивая в холодильнике ровные ряды жестяных банок и бутылок. Когда все было разложено, я радостно выдохнула и собиралась было вновь развалиться на диване с какой-нибудь вкусняшкой, но мои планы нарушил звонок в дверь.       «Черт, — раздраженно подумала по пути в прихожую, — опять мать ключи забыла…»       — Да сколько можно забывать… — начала я и осеклась. На пороге стояла не мать. Какой-то рыжий мужчина с букетом цветов, что ошарашено на меня смотрел. Я в ответ смотрела, наверное, не менее шокировано, —… ключи…       Ему было немного за тридцать пять, высокий для японцев и хорошо одетый: лёгкий летний костюм сидел на нем, как влитой, что говорило об индивидуальном пошиве (про выглядывающие из-под манжета дорогие часы я и вовсе промолчу). Но больше всего меня смутило не его денежное положение (оно, конечно, явно было высоким), а взгляд, внимательный и пронзительный. Глаза так сильно впились в мое лицо, что в голове невольно провела аналогию: будто под рентгеном. Было очень неловко и даже в какой-то мере стыдно за свой внешний вид: торчащие во все стороны волосы, мятые шорты, полное отсутствие футболки, только спортивный топ, и испачканный фруктовым льдом рот. От такого взгляда хотелось спрятаться, скрыться за сотней дверей и стен. Но захлопнуть перед его лицом дверь было как-то неприлично. Поэтому я, пересилив себя, максимально ровно и вежливо спросила:       — Эм… А вы к кому? — мужчина моргнул, словно очнувшись, растерянно отвёл взгляд. Я неловко перекатилась с пятки на носок и обратно.       — Я ищу Дену… — он осекся и свел брови к переносице, пытаясь что-то вспомнить. Затем лицо его расслабилось.       «Вспомнил,» — отстранённо подумала я.       — Денатсу. Денатсу Каминари. Она здесь живёт? — продолжил он.       Я напряглась. Имя матери мало, кто знал — издержки профессии, как она это называла. Герои, особенно подпольники, редко «светили» своими реальными именами, во избежание, так сказать. Полное имя мог знать или близкий человек, или тот, кто много на неё копал. А копали, обычно, злодеи или пресса.       «Если бы он был близким, мать хоть раз про него рассказала бы, — судорожно думала я. — На журналиста он не похож. А, значит…»       Я, недолго соображая, перенесла вес на левую ногу, готовясь ударить правой. А также приготовилась шарахнуть в него током, чтобы уж точно наверняка. Незнакомец мою напряжённость и намерение атаковать определённо заметил, потому в примирительном жесте поднял руки, показывая ладони.       — Мы с ней знакомы. Очень давно знакомы, лет с семнадцати, а ей… ей пятнадцать тогда было, — я со скептично приподняла бровь, всем своим видом показывая, что не верю ни единому его слову. — Может Де-… Денатсу рассказывала обо мне? Я Иори Зурузо.       Молния с тихим хлопком рассыпалась на сотни маленьких искорок. Я во все глаза смотрела на него, от шока раскрыв рот. Да, ну, нет… Не может быть! Я нервно хихикнула и пошире открыла дверь.       — Честно говоря, мне немного иначе представлялась наша с тобой встреча, — сказала после минутного молчания, зачесав волосы назад, и оторвалась от дверного косяка. Я театрально раскинула руки в стороны. — Ну, заходи… Отец!       Я — Денки Каминари. Мне уже пятнадцать лет. Я пришла из другого мира, и вам, поверьте на слово, очень хотелось бы увидеть лицо моего-не-моего отца, когда мы с ним только познакомились.