Правитель Атлантиды. Книга 2. Коллекционер душ

Дни на Малейне пролетели как единый вдох, Эфен успел за две недели освоить огонь и очень сблизился с первородным вампиром, Драйк даже обещал навестить Атлантиду. Как он сказал: «Любопытный там живет народец». Первородный вампир обещал навещать Землю, чтобы короля Атлантиды не отвлекать от важных государственных дел. Эфен условился с ним встречаться в двадцать два часа во дворце Влада Дракулы, вот и повод появится осмотреть владения бывшего наставника. Король Атлантиды все еще не мог смириться с этой утратой, но начал потихоньку справляться — слишком много времени отнимала учеба и страдать было некогда, а что лучшая терапия от хандры? Верно, работа. Влад за три года, проведенных вместе, стал слишком много значить для Эфена, фактически стал вторым отцом, и увы, как Драйк ни старался, не мог заменить его. Королю Атлантиды во дворец возвращаться не хотелось — опять смотреть на рожи жрецов. Почему-то, после того как Эфен осознал, что боги — это миф, стал испытывать к ним неприязнь, хотя он с раннего детства им не верил и говорил, что они лжецы. Отец посмеивался, пытаясь привить любовь к религии, нет, не так — заставить поверить в богов. Но Эфен не верил. И вообще сказал, что однажды с ними сравняется, и вот дернул его Ведлок за язык, а может, так и было. Эфен вернулся в Атлантиду, ему предстояло пройти вторую часть коронации, чтобы стать полноправным королем, и за все время подготовок к ритуалу он возненавидел религию всеми фибрами души. А еще Эфен ощущал странный зуд в области груди и неосознанно тянулся к атлантам ментально, щупальцами тьмы проникая в их грудь, но потом отбрасывая душу, как ненужный сосуд. Его трясло после таких всплесков, хотелось уйти в пустоту и отдать ей всю силу и навсегда остаться в ее лоне, но умом король Атлантиды понимал, что это невозможно. Как он бросит своих детей, атлантов, с такой надеждой смотрящих на нового короля? Стоило Эфену войти в бывший кабинет отца, и он с ужасом смотрел на эти стопки бумаг, транселиты*, и хотелось бежать. Это были лишь несбыточные мечты. Эфен покорно сел за работу, а завтра должен был поехать на священную гору Расами-нала. Он пообещал себе, что, как пройдет вторую часть коронации, отменит этот ритуал к Ведлоковой бездне. «Вот объясните, пожалуйста, зачем ехать на священную гору Расами-нала, если боги его уже признали правителем?» — возмущался про себя Эфен, перебирая бумаги. Вдруг король ощутил колебание воздуха, напрягся, ища источник, из пола вырос красно-фиолетовый вихрь, превратившийся в молодого атланта с белыми вьющимися волосами, доходящими до лопаток. Красно-фиолетовые глаза смотрели с любопытством младенца, одет он был в хлопчатые штаны и рубашку. Молодой атлант обогнул стол и занял кресло напротив Эфена. — Что пришел, Лик смерти? — со вздохом спросил юный король, откладывая бумаги. Ему явно сегодня не удастся поработать. — А что, уже прийти нельзя? — немного грубовато поинтересовались в ответ. — Можно, но я работаю, — объяснил Эфен как ребенку. — И что, теперь ты важная птица и у тебя нет времени на друга? — с обидой в голосе произнес Лик смерти. — Ты подпитаться энергией пришел? — не отреагировал его собеседник на колкость. — И за этим тоже. Ты мне вот что скажи — о каком ритуале судачат слуги? Мол, чтобы стать полноценным королем, надо съездить на священную гору Расами-нала, — задал вопрос Лик смерти, выжидающе уставившись на хозяина. Эфен не успел ответить, как к нему на колени прыгнула Фелиста с криком: — Папочка вернулся! — она исчезла и уже стояла на левом плече и, чмокнув в щеку, начала рассказывать новости и сплетни. — Здесь такие страшные вещи рассказывают. Слуги шепчутся, что в городе появился серийный убийца, представляешь, такого уже сто лет не было, но знаешь, что самое ужасное — драгуны находят мертвые тела, и на них нет следов ни ментальной атаки, ни телесных повреждений, словно душу выпили. Словно кукла валяется. А еще слуги судачат о том, что жена короля — ведьма и не принадлежит к атлантам, у нее слишком странные уши. А еще говорят, что Нефер беременна от Давида и что Селен тоже его дочь. Эфен только закатил глаза и беспомощно развел руками. — Отправить их всех на лавры Мирославы. — Ой, какой ты злой стал, — испуганно прошептала Фелиста и с показным страхом спрыгнула на пол, забираясь на колени к Лику смерти. — Спасите меня от злобного тирана! — воскликнула она, делая вид, что падает в обморок. — Фелиста, мы не в театре, они существовали пять тысяч лет назад, — поморщился Эфен и добавил: — Молодец, я думал, ты развеялась. — А фигушки, я живее всех живых, — Фелиста показала язык. Эфен погрозил пальцем немо-форме. Она засмеялась. Лик смерти с опаской наблюдал за маленькой непоседой: не больше двадцати пяти невельт*, обладала светло-русыми вьющимися волосами, в них была вдета заколка с крупной красной розой, на ней было голубое платье из шелка с кружевами по краю рукавов и подола. Она дергала Лика смерти за волосы, запутывая в них свои пальцы. Он принюхался, но запах магии не уловил и недоуменно посмотрел на короля. — Эфен, это кто? Я не чувствую в ней магию. Она вообще мне кажется ненастоящей! — пожаловался Лик смерти и сбросил мелкую озорницу. — Немо-форма. Ментальный отпечаток ее автора. То есть образ, который может существовать вне воображения атланта. Такой техникой сложно овладеть, а поэтому они доступны малому кругу атлантов. Немо-форма поддается редактированию, а значит и программированию. Кроме того, немо-форму всегда видят все, кому создатель хоть раз ее показал. — Звучит интригующе, но непонятно, — признался Лик смерти. Фелиста сидела на полу и плакала. — Ну не плачь, прости ты меня, и вообще ты первая начала драться! — перешел от извинений в нападение лик смерти. — С тебя Электронная конфетка! — потребовала она компенсацию. — Это что такое? — изумился Лик смерти. — Аккумулятор, — Эфен выдвинул ящик стола и бросил аккумулятор Фелисте. Она присосалась к нему. — Ты спрашивал о ритуале, который начнется завтра. Если не отметать богов, то я должен узнать свою миссию от служителей богов. Как будто я сам не знаю… — поморщился Эфен. — А если отметать, то хоть одно предсказание сбывалось? — философски поинтересовался Лик смерти. — Они все сбылись, — ответил Эфен, закрывая папку с документами и убирая ее. — Можно сделать вывод, что боги существуют, — подметила Фелиста. — Это работа не богов, а духа Атлантиды. А я уже побывал у нее в гостях. — Не согласна. Духи — это тоже промысел богов, — возразила Фелиста, появившись на столе, и теперь сидела, свесив ноги, искала очередную конфетку. — Ты хоть раз был на этой священной горе? — полюбопытствовал Лик смерти, ставший на миг вихрем, а потом трансформировавшись в кота. Он спрыгнул на пол и, проползя под столом, залез на колени Эфена. Свернулся клубочком и наблюдал, как Фелиста, появившись рядом со креслом Эфена, методично открывала ящики, ища конфеты. — Ты мне только транселиты не попорть. А то три шкуры сдеру, вообще тебя развею, — пригрозил Эфен. — А беспорядок, значит, можно наводить? — ехидно уточнила она, зная, что папочка не терпит бардак. — Развею! — сурово пригрозил Эфен. — Ты был на Расами-нале? — полюбопытствовал Лик Смерти. — Нет, кроме членов королевской семьи, жрецов, никто там не может ошиваться. — То есть это священное место доступно только для духовенства и членов королевской семьи? — дотошничал он. — Верно. — Эфен, я оседлаю подругу Хранителя? — спросила Нефеф, бесцеремонно ворвавшись в кабинет. — Нет, ты со мной не едешь, — отрезал король.  — А, ну да, ты опять возьмешь свою блондинку, — проворчала атлантка, хлопнув дверью. — По-моему, кто-то очень желает стать королевой, — с насмешкой сказала Фелиста. — Это, конечно, все замечательно, но мне надо работать. Кстати, где Лидарок? — А я думал, вспомнишь ты про него или нет. С братьями где-то летает, обещал к вечеру вернуться. Кстати, время уже двадцать два часа, и, если верить висевшей памятке на стене, у тебя встреча с Драйком, — подала голос Фелиста. — Ведлок побери, что бы я делал без тебя! — вскрикнул Эфен, хлопнув себя по лбу. Он открыл переход и скрылся, выйдя ко резиденции Влада Дракулы, как и стоило ожидать, Драйк уже его ждал, подпирая спиной закрытые черные врата. Дворец Влада Дракулы стоял на склоне, зубчатые стены уходили ввысь, защищая замок от вторжения посторонних. — Дворец отказался меня впустить, может, тебя пропустит, — с сомнением проговорил первородный, отлепляясь от врат. — Не уверен. — Значит, позанимаемся на улице, сегодня будем учиться управляться с ветром, –обрадовал Драйк. Эфен эту стихию недолюбливал, она была слишком ветрена и своевольна. Все время от него убегала, не желая повиноваться. — Самая вредная стихия, — обреченно сказал он, и стоило ему слегка коснуться врат, как они со скрипом открылись, пропуская во внутренний двор. — Проходите, учитель, — пригласил Эфен. — Нет, мой мальчик, входи первый, пусть замок тебя признает, — отказался Драйк от приглашения, Эфен пожал плечами и вошел внутрь. На них смотрели высокие черные окна, стены дворца были серыми и неприметными, сливаясь с пейзажем. — А Влад был аскетом, — усмехнулся король Атлантиды. — Он — да, в отличие от Адлена, который всегда любил роскошь. Думаю, дальше не пойдем, будем заниматься здесь, во дворе, тем более стены экранизируют магию. — То есть. если я запущу заклинанием в стену, получу отдачу? — не понял Эфен. — Нет, не ты, а недоброжелатели, но хватит, приступим к занятиям, — оборвал юного правителя вампиров Драйк. — Как бы сюда Адлен не наведался?.. — обеспокоенно сказал Эфен, разминая руки и готовя заклинание. — Не посмеет, замок его поглотит, посторонние могут войти только с твоего приглашения, — пояснил Драйк. — Понятно, — ответил его ученик, пуская воздушный хлыст. Драйк выставил щит. Эфен изменил заклинание, и вампира подняло вверх. — Отлично, — одобрительно сказал он. Эфен не отвечал, лишь наносил удар за ударом, легко и играючи управляясь со стихией. — Все, хватит. И почему ты называешь стихию воздуха самой капризной, по-моему ты очень легко с ней управляешься, — озадаченно спросил Драйк. — Не знаю. Я очень долго ее приручал. На нее чуть надавишь, и ветер убегает. Очень непостоянная стихия. Но не суть, ты мне вот что скажи: сколько шансов у влада, что пустота его пережует и выплюнет гео-вампиром? Я сильно его потрепал, — продолжал волноваться за бывшего наставника Эфен, присев на поваленное дерево, не пойми как оказавшееся во дворе. — Это кто тебе эти сказки рассказал, он? — насмешливо спросил Драйк. Эфен утвердительно кивнул. — Не смеши мои когти, ни одна пустота местного разлива не может полностью выпить мага. Влад вернется целым и невредимым. Прекрати себя винить в его смерти. Таковы правила выживания в нашем мире, — сурово сказал первородный, и у Эфена на душе полегчало. — А можно ему как-то помочь вернуться поскорее? — задал он давно вертевшийся на языке вопрос. — Можно, но не стоит. Мы отдыхаем у Матери-Пустоты от жизни, — добродушно сказал Драйк. — Понятно. То есть что пустота может выпить весь резерв магии — это ложь? — не унимался молодой правитель вампиров. — Нет, Эфен, это правда, но сколько она забирает, столько же возвращает и даже больше. Самое главное — нужно найти с Матерью-Пустотой общий язык, — устало пояснил первородный. — Ты обещал рассказать о хаосе, — напомнил Эфен, на что Драйк закатил глаза. — О хаосе говорят многое, и определений у него тоже много. Вот одно из них. Хаос — это смешение трех сил: света, огня и тьмы, а так же всего космического пространства. Хаос так же многогранен, как любой драгоценный камень, и имеет много сторон, которые нам, обычным обитателям межгалактического пространства, скорее всего непонятны и неизвестны. Хаос не безопасен, как думают многие, а имеет тысячи острых осколков, он словно гора, подминающая все под себя. Хаосу нельзя доверять. А вот другое определение: хаос обладает жесткой структурой и формой, он не терпит изменений в своих владениях и обладает консервативным мышлениям, но в то же время любит медленно и легко меняться без резких потрясений в мире, проводя осторожные реформы. Ему несвойственна импульсивность и безрассудность, он тщательно взвешивает каждый свой шаг и просчитывает ходы на несколько тысяч шагов вперед. В этом плане он безопасен, вас никогда не ждут резкие и кардинальные изменения, как это было с импульсивными членов межгалактической мозаики, когда она часто перестраивала мир на свой лад. А мое самое любимое краткое определение: миру хаоса свойственны плавность и систематика, кардинально меняет он мир редко, если возникают форс-мажоры. — Хм-м… Интересно, хотел бы я увидеть хаос воочию, — мечтательно проговорил Эфен. — Сомневаюсь, что тебе понравится, но это уже не мое дело. На сегодня занятие закончено, тебе пора на коронацию. Не стоит опаздывать, — заботливо предупредил Драйк и, открыв портал, исчез в нем. Эфен еще несколько секунд бессмысленно озирался и последовал примеру вампира. Стоило ему появиться у дворца, как он увидел внушительную толпу у ворот и все относились к жрецам. Эфен поморщился и скрылся в коридорах дворца, его нагнал оклик Фелисты. — Папа, Хранитель вернулся и не один — с ним подружка. Эфен остановился, посмотрел вниз, на Фелисту: — Где он? — У ворот ждет, ты переодевайся и выходи, Элоида уже там, — сказала вездесущая Фелиста. Она пропала, а король Атлантиды направился в свои покои и переоделся в золотой плащ с тигром на груди, затем переместился за пределы ворот, ищя взглядом Хранителя. Он мирно пасся у ворот, чуть в стороне от основной толпы, рядом с ним стояла шикарная кобыла с золотой гривой, белая шерсть была с синими пятнами, большие голубые глаза смотрели на все со страхом. — Хранитель, Хранитель, зачем красавицу пугаешь, — насмешливо спросил Эфен, потрепав своего коня по гриве. Кобыла дико косилась на народ, фыркала и нервно била копытом. — Будешь сахар? — раздался рядом мелодичный голос, к кобылице подошла Элоида и стала кормить с рук. — Сколько продлится встреча с духом Атлантиды? — перешла сразу к делу она. — Одну ночь, ты лучше ее яблоком покорми. Красивые у них жеребята родятся. Ну что, пошли к жрецам, а то они волнуются, — усмехнулся Эфен, вскакивая на жеребца. — Ну и пусть волнуются. — безмятежно ответила Элоида, срывая яблоки с ближайшей яблони из королевского сада. — Не стоит заставлять их нервничать. В Атлантиде какие-то странные убийства начались, — поделился своими переживаниями король. Элоида вскочила на кобылицу и, поравнявшись с супругом, ментально ответила: — Знаю, это Коллекционеры душ пробудились. Когда до меня дошли эти слухи, я все проверила. С этим надо что-то делать. — Оперативно сработала, — похвалил Эфен. Она лишь фыркнула. Они подъехали к жрецам, они возбужденно загудели. Диви окружили принца, сидя на призрачных конях. — Это кто еще, — с недоумением посмотрел Эфен на лошадок. — Анавали — лошади, сотканные из воздуха, — пояснила Элоида. — Понятно, народ испугается, но оно и к лучшему, — усмехнулся он. — Я думаю, лучше отпустить наших лошадок и призвать коней тьмы, они быстрее и величественнее, — предложила вампирша. — Давай не будем доводить атлантов до обморока, им для зрелища хватит призрачных лошадок. — Пусть боятся, тебя возводят в ранг бога. Тебе придеться стать верховным Коллекционером душ, а поэтому лошадки тьмы будут самое то. Архаты — идеальный выбор. А у хранителя с подружкой медовый месяц, пусть отдыхают. Видишь, как нервничает Хранитель и косится на меня. У них брачный период, не мешай им заниматься продолжением рода. Сейчас атланты не поймут, но когда в них пробудится сила, они оценят и не будут пытаться бороться за власть. Коллекционеры душ такие же слуги тьмы, как мы, — мягко настаивала Элоида. Эфен с ней согласился, да и очень хотелось прокатиться. — Празднуйте медовый месяц, я прикажу слугам вас накормить, а мы поедем, — сказал он Хранителю, потрепав его по гриве, конь одобрительно заржал. Король Атлантиды спрыгнул и, вытянув руку вперед, призвал Ралика. Демоническая лошадка тут же явилась на зов, ее глаза горели огнем, на голове были рожки, и дышал он то пламенем, то тьмой. Эфена передернуло, а жрецы замолчали, с изумлением наблюдая за королем Атлантиды. — Конь Ведлока! — завопили со всех сторон, и только сейчас Эфен вспомнил, что Ведлок около трех тысяч лет разъезжал на таком же коне. Да, Элоида была права. Рядом с ней появилась кобылица, сотканная из тьмы, у нее под ногами стелился туман, или это ему только показалась. — Вот это красавица! — восхитился Эфен, смотря на лошадь. — Такого коня когда-то Ведлок подарил Мирославе. Ваши легенды об этом умалчивают, — заметила она. — Ведлок ей дарил коня тьмы, ну, у него еще были крылья, а у твоего их нет. — Есть. Только сейчас незачем, но для народа могу попросить ее выпустить. Эфен покачал головой. — Выпустим крылья у коней, когда будем входить в мыльный пузырь перехода, — пообещал они двинулся к священной горе. Очень быстро его окружили жрецы и жрицы. В глазах рябило от разнообразия нарядов, но приходилось терпеть. Чем ближе они подходили к Расами-нала, тем все больше атлантов увязывалось за процессией. Они ехали верхом час и наконец увидели переход в другой мир. Свита короля Атлантиды подъехала к входу в гору Расами-нала — это были огромные, вырезанные в горе врата, за ними переливался радужный пузырь перехода. Эфен скипетром коснулся врат, и они распахнулись, открывая взору радужный пузырь. Король прыгнул в него первый, потом Элоида и остальные жрецы. Они оказались на горе. Их обдувало со всех сторон, и плащи служителей богов развевались на ветру. Мелькающие черные плащи, на которых спереди, у левой груди, был изображен огнедышащий крылатый дракон, принадлежали жрецам бога войны. Нежно-розовые и темно-красные были украшены птичкой с ярко-красным оперением, головой сокола и телом попугая на левой груди, заостренный клюв держал розовый цветок. Эмблема была заключена в белый круг — это были слуги богини любви Леон. Во что были закутаны любители мира? Они были в белых плащах с русалкой, обнимающей зайчика, и символизировали мир. Это жрецы богини мира Мирославы. Из всей этой кучи выделялись жрецы искусства, носящие желтые плащи с дополнительными побрякушками, у каждого они были индивидуальны. Поклонялись они богу искусства и творчества Далькальду. Служители Эльтроса, бога природы, носили зеленые плащи с эмблемой папоротника, украшенного короной, а в ее центре расцветали цветы и выглядывала норка. Королевская династия носила золотые плащи с красной каемкой, и на левой груди изображался дракон с крыльями, а рядом тигр, украшенный золотой короной. Тигр — символ королевской власти. От красной каемки шли пресловутые узоры, которые сплетались в магические знаки. Эфен со своей свитой подъехал к золотым воротам, которые были распахнуты настежь. Первый с коня сходит король Атлантиды и Элоида. Потом все остальные. Эфен подходит к чаше и умывает лицо, скрываясь в храме с розовыми стенами, украшенными хрусталем и вставными самоцветами. Элоида повторяет за ним и тоже скрывается внутри. Храм встречает гостей ослепительным блеском брильянтов. В центре зала стоит трон из золота, на нем сидит высокий старик, его лицо скрыто паранджой. Он закутан в белый плащ, по которому рассыпаны красные, черные, желтые звезды. Каждые звездочки одного цвета образуют петли, где изображаются символы богов. Этого человека называют мессией, кроме короля, никто никогда не увидит его лица. Он подходит к процессии и кланяется. — Добро пожаловать в храм всех богов. Следуйте за мной, — старик разворачивается и скрывается в следующем зале. Зал имеет синий свод, поддерживаемый колоннами. На них изображения, одно в виде русалки, обнимающей зайчика, — это всегда центральная фигура. Рядом с ней расположилась величественная колонна-африт, а ее охраняет грозный крылатый дракон, и медвежонок играет им на дудочке, прямо перед ним расцветает белый цветок Эльтрид с овальными лепестками и золотой вязью по краям. В самом центре стоит пять статуй богов. Ведлок-человек с крыльями за спиной и закован в доспехи из белого золота. Рядом юная дева с белыми локонами держит в одной руке в одной русалку, а во второй — зайчика, третья статуя одета в алый топ и юбку и на плече африт, чуть поодаль юноша в набедренной повязке с дудочкой в рту, увешанный браслетами, а рядом с ним присел Эльтрос и обрывает лепестки Эльтрида. — Вставайте в центр. Дети богини Мирославы и Ведлока, — король считался не сыном предыдущего правителя, а сыном этой сладкой парочки. То есть Эфен не являлся сыном кровного отца. Он плавно скользнул в центр между фигур, и незамедлительно образовался вакуум. Полная защита от посторонних. Жрецы затянули свою песнь. Потом вперед вышел мессия и начал читать. — Великие боги Мира и любви, Искусства и войны, Не дайте душе В мир тьмы уйти. Пусть станет огнем, Ведущим в добро. Тьма погаснет в нем, Больше не оживет. Освободи от грехов, Лишь счастье Пусть несет в народ Все трудности пройдет. Небо прольется дождем. И действительно, на короля полилась вода, смывающая грехи и грязь. Не любил Эфен такую процедуру, но не он придумал эти ритуалы. — Вы приняты небесами полностью и находитесь под покровительством богов. Не подведите их и выполните возложенную на вас миссию. Свою миссию вы узнаете у священной горы. Пусть в центр к вам встанет девушка, с которой вы пришли. Взяв ее собой, вы разрушили брак с нынешней королевой, и вашей спутницей суждено стать ей. Эфен не стал это комментировать. Она не решалась сделать шаг. Его отец подтолкнул ее, и Элоида вступила в круг. — Возьмитесь за руки, — скомандовала Нейрит. К ним подошли верховные жрицы богини Леон. — Пусть священный огонь скрепит ваш союз. Ваши отношения будут полны тепла и доверия. Помогайте друг другу во всем. Невзгоды сгорят огнем. — Чаще всего первый ребенок в королевской семье был зачат здесь, на священной горе, — невинно сообщила Нейрит между делом. — На что ты намекаешь? — Просто говорю. — Я не собираюсь в ближайшее время заводить детей — Переоденься. Тебе еще идти к мессии, — напомнила Нейрит. Гостям храма всех богов принесли ужин. Пробило восемь часов вечера, и Эфен направился в к мессии.

***

 — Проходите, — Произнес бесцветный голос. Король Атлантиды зашел в полуосвещенную комнату. Присел на пол напротив мессии, сидевшего в позе лотоса. Он поднял голову и скинул паранджу, когда за спиной хлопнула дверь. Это был мужчина в возрасте, ему где-то под две тысячи лет. Бесцветные глаза, седая борода, но еще живчик. — С миром. Рад вас приветствовать на новом распутье, — хрипло пожелал он. Эфен сидел молча, его задача была только слушать и запоминать все, что скажет жрец всех богов. Мессия раскачивался вперед-назад, что-то мыча, Эфен ждал. — Вы вознесете Атлантиду к небесам, но вырвавшаяся на волю сила разрушит мир. Все больше в атлантах эта сила просыпается, вы не сможете навести порядок, и океан поглотит остров. «Предсказания о конце света у меня уже стоят поперек горла!» — но Эфен молчал и ждал продолжение. — Хорошо, что вы в жены взяли девушку из другой солнечной системы, она разбавит вашу кровь и поможет удержаться в мире. После непродолжительного молчания, жрец добавил: — Та ноша, которая легла на ваши плечи, нелегка, и несите ее с достоинством. Боги должны защищать беззащитных и карать виновных, но сначала дать шанс исправиться. Мирослава желает мира, Далькальд учит любоваться красотой в каждом мгновении, Ведлок защищает от зла с помощью священного оружия, Леон велит нести любовь. Любовь спасет утопающего. Ваше дело — выполнить все это одному и следовать заповедям. Принести золотой век, который пытаются построить тысячи лет, но ни один еще не выполнил это нелегкое задание, — он положил свои руки на голову нового короля. — Мир, любовь, красота и взаимопомощь — вот главные слова. Эти четыре слова строят мир. Не стоит говорить, что богов нет. Они среди нас, и вы относитесь к этим совершенным людям. Не было бы богов — и мир потонул бы в Хаосе. Я рад, что вы сменили спутницу жизни. В госпоже Нефер много тьмы, и она пожирает ее изнутри. Она не сможет овладеть силой, подаренной богами. Но станет отличным сосудом для наследных принца и принцессы. У Эфена зазудели зубы, началось слюновыделение и горло горело от жажды, а мессия не торопился убирать руки. — Вы желаете пить? Это хорошо, значит, огонь сжег всю грязь внутри, — он отошел и принес воды. — Мой век подходит к концу, и я должен вас познакомить с тем, кто займет мое место, когда я уйду, — из-за занавески выглянул молодой атлант и робко подошел к ним. — С миром, сын Мирославы и Ведлака. Меня зовут Милтен, — представляется он. — Хорошо, — но Эфен не смог скрыть удивления, когда считал истинное имя и фамилию юнца. — Чему вы удивлены, мой государь, — спросил старший миссия. — Тиновиль Флеронц, — произносит потрясенно король. — Мой двоюродный брат. Нежданная встреча. Тиновиль пропал двадцать три года назад, его уже похоронили, потому что никто не мог его ментально обнаружить. Тиновиль был старшим сыном дяди, и, по идее, трон должен был достаться ему. Когда мессия попросил его забрать на обучение, родители Тиновиля отказались, тогда где-то через два года после этого разговора наследный принц пропал. Тиновиль с ужасом отступил. Как правило, мессии всегда ментально сильней правителя. Но при этом не имеют никакой власти и права выходить в общество. — Как ты смог прочитать мои мысли? Я же сильнее тебя ментально?! — спросил он со смесью возмущения, удивления и восхищения. — Не знаю. Но факт есть факт. Поздравляю. Я никому не скажу, расслабься, братишка, — старший мессия приходит в себя от потрясения первый. — Я должен выдать вам ритуальную одежду и некоторые амулеты, защищающие от нежелательных духов, — он отдает одежду и все остальное. — Произнесите. Тен, тымусы в шеду, тесь доран и гибо. Йом шеду амхад ен оп пииту и счоевптроро нореве неприси, а кокоши гибесри. Луз тен итпу в цердс япоугт хи хаду. Лысвее ухи сав мурип. — Можете идти и сохраните эту тайну, — серьезно сказал старший. Эфен кивнул и двинулся к выходу, покинув зал. — Все, Элоида, можем идти. Нам осталось провести ночь на горе, пообщаться с духами, ну и, думаю, мы займемся кое-чем поинтереснее, — он подмигнул вампирше. Наутро они покинули священную гору.