Откровение

      Электрический разряд, блуждающий от резкого трения голых тел двух молодых парней, довëл бы до инфаркта любого консерватора бывшего СССР.       Наигранные стоны, попытки вылезти из-под партнёра, но, увы, тщетные, лишь с большим пропуском в себя.       Блондинистые волосы взмокли, закрыли часть лица, раскинулись на подушке. Лопатки намокли, помеченная шея истекала потом.       Пассив блаженно прикрывал глаза, сжимая в руках пурпурные простыни, пока над его измождённым телом хихикали от удовольствия, обзывая в очередной раз прекрасной шлюхой.       Физическое чувство оттесняло на задний план все моральные принципы и брезгливость.       Так и стоило работать, будто под наркотой, или реально с ней в связке. Чтобы не понимать, не воспринимать, отдаваться без отчёта в дальнейшем.       К его животу прикоснулись мозолистые пальцы левой руки, оглаживая, щекотя солёную кожу в мелких синяках - ранее уже хватали. Ещё когда они были в другой позе.       В мозг ударила волна экстаза, приводя к прогибу в пояснице и открытому рту.       Внутри разлился неприятный, липкий жар. Будто горячая сгущёнка или что-то в этом роде.       Пришлось скривиться своим мыслям.       После секса всегда дико хотелось: а) выпилиться; б) ширнуться; в) пожрать сладенького.       Но сравнение просто охереть какое мерзкое, с учётом разницы во вкусе.       Грудь быстро вздымалась. Губы уже были сомкнуты, а изумрудные глаза отведены в сторону.       — Шур, это охуенно, ты знаешь?       Названный старался не смотреть в глаза, лишь поджимал ноги и желал, чтобы из него наконец вышли, выталкивая всю эту мерзкую массу.       — Знаю, сэр... Знаю.       Ещё немножко и лежащий на кровати бы разревелся, губы уже скривил.       В душе было пусто, и обычно где-то под сердцем зияла открытая дыра, через которую блуждал ледяной ветер. Сейчас же там так изрядно кололо и горело...       — Я же просил не называть меня так. Просил ведь?!       — Прости... Яков.       Блондин был искренен. А партнёр его даже ни разу за вечер не поцеловал, только не в губы. Излизал всего, искусал, обсосал, рассыпая следы по внутренней стороне бедра и ключицам.       Он пришёл сегодня в пятый раз. Всегда в один и тот же день недели, с единственной целью - поиметь.       В первый день они неловко друг на друга смотрели, заполняя после свои тела расплавленной сталью. Саша показывал, как правильно в него вставлять пальцы и растягивать.       Во второй раз гость уже был более самостоятельным, видно обогатившись гей-порно на дому. В третий он притащил с собой коробок конфет.       А на четвёртый просто упал рядом и решил поговорить.       Оказалось, что тогда он окончательно порвал с девушкой, которая требовала от него прекратить заниматься музыкой и одарить её кольцом.       Кажется, столь заласканную благим матом звали Аней, и была она чем-то вроде фотографа. Но Шуре, жующему конфеты, оставшиеся ещё с прошлого разговора, было абсолютно наплевать. Он просто ел и заглядывал в серые глаза, отливающие бирюзой здешних ламп.       — Малыш, ты вообще меня слушаешь?       На пятом моменте, который был сейчас, блондина вырвали из воспоминаний обращая всё внимание на источник голоса.       — Ты... никогда меня так не называл.       На выдохе Шура усмехнулся парню и чуть приподнялся на локтях. В его заднице уже ничего не было.       — А ты никогда не отрубался, смотря в потолок целых три минуты.       В голосе слышалось чувственное беспокойство, что сильно напрягло пассива.       — Прости? Ты следишь за моим состоянием? — слишком колко сказано.       Ему не верилось, что Яков способен проявлять свои чувства, так как он сразу дал понять, что приходит сюда исключительно за сексом.       — Мы не так часто видимся.       Гость подметил это и уселся на край кровати - ещё чуть-чуть и упадёт на пол спиной. Одна нога лежала в позе лотоса, а вторая согнута в колено и поджата к груди. Её он обнял руками и прикоснулся своими пальцами друг к другу.       Выглядел музыкант невинно. Кудрявые волосы, большие глаза и добрая улыбка.       Только вот вид этот был обманчив, примерно как у миленького корги, который на самом деле был агрессивной тварью. Вот с Яшкой было в точности всё так же.       — Боялся, что я откинулся? — бархатный голос сипел, вопрошая.       — Боялся, что меня поимеют за то, что я сломал.       Блондин упал обратно, резво захихикав и прикрыв лицо худыми руками.       Он так лежал долго, пока сидящий напротив хмурил брови, кажется разрабатывая план мести.       В глазах проститутки сверкало веселье.       И всё-таки зря он смеялся, потому что клиент сразу схватил за волосы, наматывая те на кулак, и склонился к лицу, дико шипя:       — Чего смешного?       Внутри у Шуры всё сжалось. Слишком тесный контакт лиц. Пришлось умолкнуть.       Волнение смешалось с дурацким, напористым желанием поцеловать.       — Простите.       Отпустили и подвинулись к грудной клетке. Новое багровое пятнышко.       Пассив дёрнулся, сползая чуть ниже, протягивая руку к плечу партнёра и умоляя дать пару минут на отдых. Беда только была в том, что такая грубость, кажется, заводила.       — Ну что ты ноешь? Последний разок.       И через пару минут Сашка почувствовал жар на своём достоинстве, с новой силой поджимая ноги.       Теперь точно хотелось захныкать. Мышцы уже онемели от усталости.       — Яш, прошу...       Короткий стон из-за шершавых прикосновений. Три поцелуя в разных по длине местах, и сероглазый облизывает самый кончик. Никогда так не делал. Вообще в жизни. Сейчас, видать, клиент увлёкся.       Шура попытался вспомнить, сколько у него таких было за два года. Чтобы столько раз приходили конкретно к нему.       Вспоминался усатый мужик-бухгалтер, толстая леди, от которой постоянно пахло приторной ванилью, и Яков.       И последний был красивее всех на свете.       Сердце бухнуло о рёбра. Пассив не заметил, как толкнулся навстречу, ровно как и факта своей скорой эрекции.       Запястьем прикрыл рот, выдыхая шумно от переизбытка ощущений.       Ему представилось что-то невообразимо чудесное, тёплое и лёгкое.       Щиколотки уже ломило от неменяющегося положения, так что через десять минут когда они оба остыли пришлось вскочить на ноги, чтобы размяться.       Заказчик смотрел на картину в виде голожопого Шуры, которого на горячей линии "Райского сада" представили как Балушка, и улыбнулся, прикрывая глаза.       — Ты решил уйти по-английски?       Вставший собрал волосы в руку и перекинул на спину, чтобы те не мешались, а после обернулся.       — Я бы хотел получить свои деньги и поспать.       Немножко походив по комнате вернулся и лёг к Якову.       — Будешь спать в моём семени? — с вялой усмешкой вопросил кудрявый.       Блондин сглотнул и пододвинулся чуть ближе к груди парня. Уткнулся лбом и поджал руки к ключицам.       Не хотелось сознаваться в том, что очень хотелось в объятия.       Так бы было спокойнее. Может быть, дурацкое бурлящее в животе чувство наконец-то бы ушло.       — Останьтесь до утра.       Но Яков не остался.       Зато вернулся в следующий четверг с новой коробкой конфет, вновь заполняя собой всё пространство.