Огонь не знает преград

      Чэн открывает глаза и видит перед собой лицо Шаня. Он спит, лежа на боку и положив ладонь под подушку. У него такое безмятежное лицо, рот слегка приоткрыт и он тихо сопит. Вряд ли это зрелище должно казаться Чэну милым. Но он улыбается, гладит кончиками пальцев его щеку. Дыхание рыжика сбивается, он открывает глаза, вначале чуть хмурится, а потом улыбается в ответ. *       Чэн не знает как себя вести. Он смутно представляет, что именно они делают. И о чем именно договорились. Делать, что хочется — а потом забыть все что было вне Гуанчжоу? Чэн думал, это касается только секса. Который был прекрасным, даже лучше чем в первый раз, к слову. Но Шань сидит напротив и намазывает джем на тост, у него очень довольное лицо. Они играют в счастливую семейную пару? Чэн не знает, как играть в эту игру. Но рыжик, похоже, готов играть за двоих. Он кусает тост, поднимает глаза, говорит с набитым ртом:       - У тебя такое лицо, словно ты съел кислый лимон.       - Вовсе нет, - возражает Чэн, отпивает кофе.       - Это же не сложно, - Шань улыбается, - Вначале один уголок губ вверх, потом другой и вот — другое дело. Чэн улыбается, но не из-за его слов, а потому что у него на щеке джем. Не аккуратный, как ребенок.       - Ты испачкался, - говорит он.       - Где? - Шань облизывает губы.       - Не там, на щеке. Рыжик трет тыльной стороной ладони, но совсем с другой стороны. Чэн тянется рукой и большим пальцем вытирает капельку джема, собирается вытереть палец салфеткой, но Шань задерживает его руку, и облизывает его языком.       - Какой разврат, - говорит Чэн, и снова не сдерживает улыбку.       - Что? - рыжик возмущенно хмурит брови, - Я уважительно отношусь к еде. Это у тебя в башке разврат! Тебе невинные вещи кажутся такими.       - Может быть, - не спорит Чэн. Он смотрит как рыжик продолжает есть свой тост, и думает - да, определенно разврат у него в голове, потому что не может человек так развратно просто есть. Рыжик высовывает язык, чтобы джем не капнул на стол, затем только кусает, облизывает губы, прикрывает глаза от удовольствия. Потом смотрит на Чэна, пока жует с набитым ртом.       - Что так смотришь на мою еду? Сам себе намажь! - говорит он ехидно.       - Да что ты? Захочу, заберу твой.       - Попробуй, ага, - усмехается тот, уже прожевав и проглотив кусок. Чэн хватает его запястье и откусывает почти половину хлеба, касаясь губами его пальцев. Пока Шань в шоке смотрит на него с тихим «Эээ», джем стекает по его руке и Чэн слизывает его размашисто языком, глядя ему в глаза.       - Знаешь, думаю, все-таки дело в тебе, - говорит Чэн, - Это ты слишком развратный.       - Я? - повторяет Шань, так будто не слышал или не понял вообще. Он как загипнотизированный зверек смотрит на удава. Чэн, не отпуская его запястье встает и после того, как Шань разжимает пальцы и недоеденная еда падает на тарелку, тянет его за собой.       - Куда ты меня тащишь? - спрашивает он.       - В ванную, - Чэн открывает дверь в нее.       - Зачем?       - Чтобы тебя помыть, - Хэ снимает с него футболку, пока Шань послушно поднимает руки.       - Я уже мылся с утра, - говорит он тем не менее.       - Думаю, ты плохо помылся, - Чэн снимает с него и брюки тоже. Он не знает, правильно ли играет в эту игру. Но Шань уже возбужден, и сам целует его, обвивая шею руками. В ванной Чэн заставляет его наклониться и упереться ладонями в стену, тот оборачивается через плечо и смотрит с поволокой, а затем резко вздрагивает и стонет, когда в его заднице оказывается сразу три пальца. Чэн проводит по его шее языком, шлепает его свободной рукой по ягодице, и прижимается к нему, крепко хватая поперек живота, чтобы он не мог дернуться вперед.       - Ты, - задыхаясь от возбуждения говорит рыжик, - Относишься к тем людям, которые откусят руку если положить палец в рот?       - Голову, - отвечает Чэн, прикусывая его шею. Я не против, - думает Шань. Потому что это тоже ему нравится. И то что было ночью — было похоже на пожар, но в то же время так нежно. И сейчас, как электрические разряды, больно растекающиеся по телу — это по-новому но так же сшибает с ног и заставляет задыхаться. Возможно, ему нравится все что ни сделает Чэн. Возможно, он сам тонет в том омуте, куда добровольно прыгнул. *       В машине теперь время летит слишком быстро. Шань рассказывает о какой-то абсолютно глупой ситуации. Как он приклеил супер-клеем шелуху от семечек в туалете, выложив из них слово «хуй». Чэн смеется по-настоящему искренне, хотя это такая глупость. По радио играет что-то веселое и не запоминающееся. Шань тоже смеется. Чэн бросает на него взгляд. У него счастливые глаза и, можно даже поверить, в то что это не игра. Или можно просто не думать об этом, и смотреть на дорогу, залитую утренним солнцем. * Навигатор сообщает, что осталось двести метров до финиша. Чэн глушит мотор, видя вдалеке единственный дом на отшибе. Лучше пройти оставшееся расстояние пешком, хотя, Чэн не знает, что он там найдет. Может, они проехали весь этот путь зря, и ни Би, ни Тяня здесь не окажется. Он не знает, чего хочет больше. Найти Тяня или не найти.       - Останься в машине, - говорит Чэн, ставшему серьезным рыжику.       - Нет! - тот не слушается, выходит первым. Чэн вздыхает, но ничего с ним поделать не может. Они идут к дому, в котором не наблюдается признаков жизни на первый взгляд. Окна все закрыты занавесками. Рядом есть загоны для скота, но они все пустые. Прежде чем постучать в дом, Чэн решает обойти его вокруг. Заходя за угол он видит Тяня. Они с Би возвращаются с прогулки, очевидно. Би обнимает Тяня за плечо, тот смотрит на него и улыбается. А Би целует Тяня в висок. Они не замечают Чэна, Шань задерживает дыхание, чувствуя как воздух сгущается, как перед грозой. Чэн просто стоит и ждет когда они подойдут чуть ближе. А затем улыбается, когда Би замечает его и становится как вкопанный. Только от его улыбки холод пробирает до костей.       - У вас тут идиллия, как я посмотрю, - произносит Чэн ровно. Би в таком шоке, что не может ничего сказать, взгляд же Тяня из веселого становится злым, при взгляде на старшего брата, и замечая рядом с ним Мо. Не дожидаясь никакой реакции Чэн достает пистолет и направляет его на Би, снимая по пути с предохранителя. Шань в страхе отшатывается назад. По взгляду Чэна видно, что он не просто угрожает, а действительно собирается выстрелить. Одно дело знать, что у него есть пистолет, другое - видеть как он целится им Би между глаз. Это по-настоящему страшно.       - Чэн... - Би побелевший и виноватый стоит, все так же застыв, у него перед глазами проносится вся жизнь. Но он думает, что последние несколько дней его жизни стоили того, чтобы теперь умереть. Тянь реагирует раньше всех остальных, он загораживает Би и смотрит на брата.       - Меня тоже застрелишь? - кричит он, - Ну, давай, стреляй!       - Боже, - шепчет напуганный Мо, его руки похолодели и все тело превратилось в недвижимый с места камень. Если бы Тянь ничего не сделал, то уже бы случилось непоправимое, а Мо так бы и стоял. Он ругает себя, но не может заставить двигаться вновь.       - Отойди, - цедит Чэн сквозь зубы, дуло пистолета направлено на Тяня, и это настолько ужасно, что воротит от самого себя.       - Хочешь застрелить единственного человека, который меня любит? - Тянь морщит лицо, словно ему больно, но в этот момент ему действительно больно, а еще он такой смелый, что Мо не представляет как ему это удается, - Его ты уже забрал, - он кивает на Мо.       - Тянь, - Чэн не опускает оружие, но смотрит с сожалением, - Ты поедешь со мной. А убить я собираюсь предателя.       - С тобой? - Тянь наигранно и зло смеется, - Кто ты мне, чтобы я тебя слушал?       - Я твой брат! Отойди или я заставлю тебя силой! - кричит Чэн, его лицо напряжено и рука, сжимающая оружие тоже.       - Тянь, не надо, - Би кладет руки ему на плечи.       - Ты мне больше не брат! - Кричит Тянь во все горло, так громко, что у рыжика звенит в ушах, - Я тебя ненавижу! Чэн сжимает челюсть. Его рука слегка дрожит, он все так же держит палец на курке. В происходящем нет ничего, что он не заслужил своими собственными поступками. Он смотрит Би в глаза, и тот опускает взгляд. Сжимает пальцы на плечах Тяня.       - Не надо, - говорит ему шепотом. Но Тянь смотрит решительно на Чэна, совсем без тени шутки или несерьезности.       - Либо стреляй, либо уходи, - говорит он, - Потому что убить меня — это единственный способ меня вернуть. Мо отходит от шока, хотя его руки дрожат. Он заставляет себя сделать шаг к Чэну и кладет руку поверх холодного металла.       - Пожалуйста, опусти его, - говорит он хриплым голосом, сердце его тоже стучит очень быстро. Тянь смотрит на Мо с печальной полуулыбкой.       - Ты выбрал убийцу, - говорит он, - Но ты это знал, да? Мо мотает головой, но не может ничего сказать, он чувствует как под пальцами, рука опускается. Чэн убирает оружие и смотрит еще несколько секунд в глаза Тяню.       - Чэн! - Би, наконец, находит в себе силы что-то сказать, - Я не предавал тебя. Просто между тобой и Тянем, я выбрал Тяня. Чэн все так же смотрит на Тяня, а затем просто разворачивается и уходит в противоположную сторону. Мо оборачивается на него, но все еще стоит на месте, потом снова смотрит на Тяня.       - Ты ведь делаешь это не из мести? - спрашивает он. Тянь отрицательно качает головой, Мо видит по глазам, что — нет. Он сам выглядит разбитым.       - Прости меня, я приехал чтобы это сказать, - говорит Мо.       - Я на тебя уже не злюсь, - говорит Тянь, - И я тебя простил. У Шаня падает этот камень с души, но ему все еще больно за Чэна.       - Зачем ты так с ним? - Мо заглядывает ему в глаза, - Ты не можешь ненавидеть собственного брата.       - Я уже сказал, он мне больше не брат. Не лезь не в свое дело, - отвечает Хэ. Мо тоже уходит. Оборачивается, смотрит как Би обнимает Тяня. На самом деле он рад, что у Тяня есть человек, на которого он может положиться.       Чэн уже сидит в машине, когда Мо возвращается, и смотрит перед собой, положив руки на руль. Шань не знает, что сказать. И ему страшно, потому что Чэн бы выстрелил, уверен он, если бы не Тянь. И как бы он не хотел об этом не думать, но он представляет себя на месте Би. Что бы он сделал, если бы пистолет направили на него? Он жил в своих иллюзиях, а теперь они пошатнулись. Ему доводилось видеть другую сторону Чэна, но это не значит что вторая его сторона не существует и не является частью его личности. Она никуда не делась, и, возможно, Чэн прав, отталкивая его. Тот мир, в котором живет Чэн действительно страшен, и Мо в нем не место. Мо боится нарушить тишину, спросить — что дальше?       Чэн сидит неподвижно уже несколько минут. Он понимает, что убийство Би бы не изменило ничего. То, что Тянь его ненавидит, это бы точно не изменило. И без оружия он потерял и брата и друга. Винить в этом некого, кроме себя. Но Тяню будет намного лучше без него, он уже взрослый, а не тот мальчик, что плакал, когда его старший брат уходил. Он имеет право выбора. Чэн только разрушал его жизнь своим присутствием в ней. *       Они останавливаются на заправке, после нескольких часов дороги. Чэн покупает себе кофе, Мо пьет сок, даже думать о том, чтобы поесть не хочется. Чэн так и не сказал ни одного слова. Мо думает, что еще немного и он взорвется от этого сгущающегося вокруг него негатива. Ему хочется что-то сделать, но Чэн словно стал другим человеком. Только сегодня с утра он был понятным, а теперь стал совсем чужим. Мо долго думал обо всем, у него было для этого часа четыре гнетущей тишины. И теперь, он понимает, что это не случайность. Чэн спас его от пожара, и он не боялся умереть тогда. Значит, Мо должен спасти его сейчас. И не бояться. Потому что это его судьба. Они молча выходят на улицу и идут к машине. Мо вместо того, чтобы направиться и сесть на свое место, опережает Чэна и рывком прижимается к нему, обнимает его.        - Это все из-за меня. Это моя вина, - говорит Шань. Чэн вначале просто стоит, не двигаясь, но потом кладет руки на его спину, обнимая в ответ.       - Ты не виноват, - отвечает он, - Ты просто стал последней каплей в море.       - Все обязательно наладится, - пытается Шань сказать что-то успокаивающее.       - Идем, нам надо вернуться назад быстрее, - говорит Чэн. В этой фразе нет ничего ужасного. Но она вызывает у Мо боль прямо под ребрами. И тоскливую ностальгию по тому, чего никогда не было и не будет. Он опускает руки и садится в машину. *       Чэн, наконец, оказывается в своей квартире. Это были слишком длинные и изматывающие два дня. Они ощущаются как два долгих года, а не дня. Он не спал весь оставшийся путь, и все силы его покидают — и моральные и физические. Он ложится на кровать — точнее падает на нее. Тянь всегда был тем, ради кого он продолжал бороться. Тем, кто позволял ему не сломаться. Только он сам при этом разрушал их отношения день за днем. Собственными руками. Все пришло к тому, к чему должно было прийти. И все потеряло смысл в один миг. Он чувствует тяжесть на своем плече, смотрит на рыжика, который глядит понимающими взрослыми глазами. Он будто повзрослел на несколько лет. Но это не правильно, он должен быть обычным подростком, который делает глупости, такие как порча стен общественного школьного туалета, а не наблюдать за почти свершившимся убийством. Он слишком добрый и слишком чистый, чтобы иметь отношение к тому миру, в котором существует Чэн.       - Почему ты все еще здесь? - спрашивает Чэн. Мо знает, что он обещал, и Чэн вправе требовать от него выполнить обещание. Он должен уйти, ему тут не место. Да, он хотел бы остаться, он больше не боится. Но этим он заставляет Чэна только больше ненавидеть себя. Мо знает, что он думает. У него есть достаточно кусочков паззла, чтобы сложить из них картину. Чэн продолжит его отталкивать, потому что считает, что Мо заслуживает лучшей жизни, что Мо должен быть счастлив подальше от него. И да, Шань должен поступить так, как хочет Чэн. Но только не в этот момент, ему нужно еще немного времени, капельку времени.       - Я побуду с тобой еще совсем чуть-чуть, - говорит он. Мо прижимается к нему, обнимает поперек живота. Чэн целует его лоб и обнимает в ответ. С Шанем может быть и спокойно, это не всегда пожар. Сейчас своим светом, он отпугивает темноту.       - Спасибо, - шепчет Хэ одними губами беззвучно и закрывает глаза. Когда он открывает их вновь рядом уже никого нет.