Страницы ненаписанных историй

Аякс хрипло смеялся, держась за бок, прижимая ткань формы. Он чувствовал пульсацию и тёплую кровь, вот только боль уже чуть притупилась. Привык. Перебраться по мелководью от Драконьего хребта было не так и сложно, если бы перед глазами не начали плясать предательские тёмные пятна. Умирает ли? Да и так ли это важно?.. Он плюхнулся под первым попавшимся деревом, откинувшись спиной на ствол. Вполне возможно, что в подсумке формы ещё есть какие-то снадобья — он точно брал что-то на задание. Стягивая тёплое пальто, он дал тому просто упасть с его плеч, сам же чуть развалившись. Прохладные ветры все ещё ощутимо обжигали затылок, но легкая прохлада не смертельна — он ушёл с этой чёртовой горы. И ушёл бы без раны, если бы не взбудораженный митачурл с инеевым панцирем, что решил протаранить его, протыкая ему бок даже сквозь плотное пальто. Жалко вещичку, он так хотел приехать в ней на родину — мама всегда любила, когда он в форме. Как же давно он её не видел… Всё это были лишь пустые мысли — главное, что он выполнил задание, пусть и по глупости теряя бдительность Аякс прикрыл глаза, рвано выдыхая, запуская свободную руку в подсумок. Один бутылёк, снадобье лишь на донышке. Слегка лишь приостановит кровь. Он опрокинул в себя содержимое, отбросив склянку и с хрипом закашливаясь. Жгло. Мерзко и противно. А кого вообще заботил вкус того, что должно спасать жизни. В какой-то момент он буквально почувствовал, что окружение чуть изменилось. Будто ветра вокруг начали странно гудеть, отчего нервный холодок «лизнул» спину. Парень медленно открыл глаза, чуть поднимая голову и замирая. Мальчишка, лежащий на камне, смотрел на него пронзительно бирюзовыми глазами. Светящимися анемо… Он прекрасно знал, что означает подобное. Перед ним далеко не человек. И уж точно не безобидный. Улыбка на чужом лице беззлобная, будто и не фальшивая, но Аякс знал, что это не так. Вокруг него начал вибрировать воздух, отчего дышать стало сложнее. Вот только Чайлд не боялся, усмехаясь внезапной встрече. — Анемо архонт, — улыбнулся предвестник, смотря на паренька перед ним. Он знает от Синьоры, кто перед ним. Он знает, что тот, не касаясь, может лишить его жизни. Стоит тому лишь пожелать, Чайлд будет корчиться от боли, проткнутый тысячами острых стрел, но останется жив. Иногда архонты любят насладиться страданиями тех, кто сделал им больно. Но бог перед ним внезапно выдыхает, а ветра рядом утихают. Становится слишком странно спокойно. Аякс же не надеется на милосердие. — Предвестник. Одиннадцатый, если не ошибаюсь, — чужой голос на редкость мелодичен и спокоен. — Или уже десятый? Он знает о смерти Синьоры. Тарталья знает о том, как сильно та ненавидела архонта Мондштадта. И все это играет с ним в игру, в которую он явно проиграет. — Ох, ты дрожишь? — Барбатос смотрел пронзительно в душу. Аякс усмехнулся — он уже ощущал такой взгляд. В бездне, когда один из созданий хотел одним движением нанизать его на пику, но перед этим ликовал столь лёгкой добыче. Он торжествует над ним. Чайлд помнил то, что было сказано ему — не верь архонтам. Никогда не верь. Его тело и правда слегка потрясывало, но не от страха или холода. Он потерял слишком много крови, чтобы оставаться спокойным. Паренек перед ним чуть привстает на локтях, после садясь и спрыгивая с камня. Сокращает расстояния, но замирает. Аякс смотрит в глаза. Он не закроет их даже в миг, когда сделает последний вздох. Такие как он не будут бежать даже в миг смерти. Чужой взгляд будто чуть меняется, но предвестник не знает, хорошо это или нет. Архонт перед ним явно что-то решил. — Ты не боишься, — зачем-то говорит бог свободы, садясь на колени перед раненным. Он не перестает наблюдать, отчего этот взгляд начинает мерещиться и сквозь прикрытые веки. — Нет смысла бояться неизбежного, — хрипло шепчет Чайлд, но в ответ слышит лишь вздох. — А умереть от рук бога не так и стыдно, чем от рога митачурла. Аякс усмехнулся, стоило заметить в чужом взгляде какое-то недоумение. О, неужели, его не собирались убивать? Или же бог так хорошо играет с ним в его же галлюцинациях? В какой-то момент бок вновь пронзает, отчего он жмурится. Он чувствует чужую руку, которая будто прижгла рану поверх его же руки. Сжав зубы, Тарталья сдержал рвущийся крик, отчего выходило лишь надрывное мычание. А потом боль сменилась каким-то резким облегчением. Аякс распахнул глаза, видя лицо чужого бога прямо перед своим, замирая. В чужих глазах уже не было свечения. — Если сорвёшь со своей формы шевроны, никто не узнает, что ты фатуи, — говорит архонт, но так, будто его голос звучит в голове. — Я пущу тебя в свой город. Но стоит тебе причинить вред моим людям… — Убьёшь меня сам? — Перебил его Аякс, не понимая, зачем богу помогать ему. Зачем ему это всё? Но ответа не последовало. Чужая ладонь резко легла на его глаза, отчего Чайлд спешно их прикрыл и… Ощутил, как ветра около него окончательно успокоились.