Под опекой

Свежесть хвои, сладость тыквы и дурман пионов. Тень от дерева, стоящего около четвёртого дома на Тисовой улице, была любимейшим местом для отдыха шестилетнего мальчика — Гарри Джеймса Поттера. Прохладная в жару, спокойная в шторм и сухая в дождь. В самом маленьком возрасте он считал, что тень у дерева заколдованная. Эти дивным наблюдением он поспешил поделиться с тётей. Петунья чудесной тени рада не была и попросила мужа спилить дерево. Но не все получается, как человек желает. Район был абсолютно новый. Дома, убранство сада, ограды и дорожки — всё было одинаковое. Деревья тоже были в каждом саду. По этой причине, сердобольные соседушки уговаривали семейство Дурсль не портить симметрию и оставить несчастное дерево, которое за свою не долгую жизнь, никому навредить не успело. Таким стечением обстоятельств волшебная тень осталась в хозяйстве волшебного мальчика. Иногда он выбирался на миниатюрный пикник. Брал старый плед, кидал его под дерево и читал книги, которые ухитрялся достать, пока взрослые были на работе. Красота мгновения и благодать души. А что ещё нужно для счастья? *** Распорядок дня был однотипный, но имелись маленькие изъяны в качестве внепланового наказания или заточения в чулане-комнате. Подъем в семь утра, водные процедуры, за которыми следуют завтрак и уборка кухни со всеми вытекающими. Влажная уборка в будние или помощь с готовкой обеда. Полив цветов и работа в саду. Обед. Уборка кухни и свободное время вплоть до готовки ужина. Сам ужин, уборка кухни и свободное время. Водные процедуры и сон. Следственно, всё свободное время он проводил в саду под тенью дерева. Четыре дня назад, когда Гарри вышел после обеда с пледом, подушкой и сборником Конана Дойла, дабы отдохнуть душой и телом, он с огромным удивлением обнаружил, что его место занято. Он аккуратно положил вещи на дорожку, присел на корточки и принялся наблюдать за вороном, скачущим по газону. Черный, как ночь, с адамантовыми глазами и сверкающими в редких пробивающихся лучах солнца перьями. Птица скакала по лужайке, стараясь привлечь внимание всего одной персоны, на которую указала ладонь хозяина. «Хоть польку танцуй с ромашкой в клюве, но внимание привлеки и в доверие вотрись» — произнёс Самайн, лёжа в ванной с полотенцем на голове. Ворон от досады дёрнул его за прядь волос, которые свисали до самого пола с бортика ванны, три раза стукнул клювом по хрустальному стакану и полетел выполнять задание. Морок польку танцевать не умел, что было очень досадно, но прыгать по полю с ромашкой в клюве и издавать звуки дьявола в канализации — мог. Гарри решил, что портить досуг птице будет невежливо. Он принялся тихо пятиться назад, следя за вороном. Но детское тело не обладало достаточной ловкостью и, запнувшись, мальчик шлёпнулся на траву, задевая рукой книгу. Морок решил, что судьба дала ему прекрасный шанс и упустить его нельзя. Повернувшись к застывшему ребёнку, он сделала три больших прыжка, преодолев почти все расстояние между ними, положил ромашку в ноги ребёнку и сообразив поклон, упрыгал в кусты, решив, что с него сегодня хватит. На следующий день всё повторилось, но с одним изменением — посыльный прискакал, когда Гарри читал и принёс не ромашку, а чертополох. Ребёнок поделился с ним печеньем. На третий день удивительного общения Гарри начал усиленно кормить ворона печеньем, которое брал в долг у тёти Петуньи, а ворон принялся таскать ему обёртки от конфет, монеты и цветы фруктовых деревьев. Самайн заметил, что его драгоценный друг потолстел, и сделал вывод, что стоит самому навестить ребёнка. В крайнем случае — заклеить клюв толстеющему Мороку изолентой. *** С появлением нового друга жизнь ребёнка сделала крутой крюк и пошла совсем не по нужному пути. Птица была шумная, будто специально создавала хаос, но стоит вернуться домой взрослым с работы — тишина. Ворон начинает передвигаться тихо: или летает под самым потолком, или аккуратно топает лапками только по ковровым дорожкам, чтобы звуков издавать меньше. Иногда пернатый друг приносил мальчику конфеты. Ребёнок очень смущался и удивлялся таким подаркам, но брал, чтоб не обидеть чудесное создание. А ворон, только одобрительно кивая, поглядывал на то, как радостный мальчишка прячет в своей комнатушке сладости. Тетя говорила ему, что магии нет. Но разве бывают такие умные животные? Да, вороны умны, но человеческим разумом они не обладают. *** Утро двадцать пятого октября для ребёнка началось так же, как и утро двадцать четвёртого, если не брать во внимание то, что дверь его чулана оказалась открытой. Он удивлённо смотрел в дверной проём помня, что вчера вечером его заперли здесь и с той стороны. Осмотрев щеколду и петельку, он понял, что сама дверь открыться не могла, даже беря во внимание сквозняк или микроземлетрясение, на которое часто ссылается его тётушка. Сама Петунья нашлась на кухне, беседующая с мужем. Гарри знал, что подслушивать не хорошо, но то, что происходит в доме его тоже касается. Он аккуратно встал за дверной косяк, следя за лестницей и взрослыми через зеркало, стараясь не издавать лишних звуков. —… чертовщина какая-то! — громко воскликнула женщина, всплеснув руками. — Куда это годится, Вернон? Мужчина нахмурился, поджимая губы. Он попытался взять свою жену за руку, но та только отмахнулась от него. — Это наверняка к они! Эти ненормальный пришли за таким же ненормальным! — прошипела она, указывая пальцем сначала на открытое окно, а затем в сторону лестницы. Её лицо покрывалось красными уродливыми пятнами, словно на белом снегу расползались пятна крови. -Тише, милая, — прошептал мужчина, вставая со стула, — может это домушники… — Домушники?! — возмущённо прикрикнула женщина. — Какие домушники проникнут в дом и ничего не возьмут? Молчи. Правильно, никакие. А знаешь что? Это точно они. Ненормальные. Я уже как неделю замечаю что-то странное в нашем доме. Так ещё и День Всех святых (1) на носу. Это их праздник! Она мне рассказывала, — шептала она почти в лицо мужу. Её взгляд бешено бегал по лицу мужа, вероятно выискивая ответы на все её вопросы, но не находя оные, становился всё более и более напуганным. — Дома пахнет тыквой, Вернон, — он держал её ледяные ладони в руках, нежно смотря ей в глаза, — тыквой пахнет, елью и землёй. Говорят, что если в доме пахнет землёй, то это к покойнику (2), — женщина задрожала и с сокровенным ужасом уставилась на мужа. -Перестань, Туни! — весёлым голосом произнёс мужчина, сдерживаясь от того, чтобы схватить жену и сына и рвануть куда-нибудь подальше от всего ненормального в их жизни, но по какой-то причине все ещё оставался сидеть на кухне. — Всё это вздор и глупости!.. Дальше мальчик не слушал. Он аккуратно прокрался к своей комнатке, залез и закрыл за собой дверь, зная, что он ненормальный и он такой в мире не один. Ненормальных в мире столько, что их можно отнести к отдельной группе людей. И они знаю, что один член их группы живёт в этом доме. *** Самайн, стоя у калитки двадцать пятого октября в час ночи, заинтересованно разглядывал сигнальные чары, которыми был обвешан дом по самый конёк (3). Они начинались где-то на чердаке и струились от туда, переплетаясь и покрывая всю территорию, кроме дерева и три шага вокруг него. Мужчина воровато огляделся, всматриваясь в тени между домами. На первый взгляд — ничего, но стоило только присмотреться, и Самайн увидел чопорную работу по установке следилок. -Видимо, не так и нужен им их мальчик-который-выжил, — прошептал мужчина, поглаживая большим пальцем нижнюю губу. С дерева спрыгнул ворон, приземляясь прямо на плечо хозяина. Морок принялся радостно тереться головой об щеку мужчины, вызывая ответные поглаживания. Самайн гладил птицу по спине, раздумывая, как ему пробраться через абстрактное искусство безумного мастера. Паутина сигнальных чар была наложена по принципу «работает — не трожь», ибо где-то она переплеталась в узлы и превращалась в канаты, опоясывающие дом, а где-то, например, у окна выходящего в сад, висят три волосинки на четыре ряда. Исходя из этих данных, залезть в окно самое простое и быстрое решение проблемы. Тут уже ребром встаёт чувство собственного достоинства. Однажды, когда ему было семь лет, отец его высек за то, что он, возвращаясь домой с поля поздно вечером, не захотел беспокоить матушку и влез в окно спальной комнаты. На тот момент там находилась только младшая сестра, которая слишком бурно отреагировала на появление растрёпанной головы в оконной раме. На её крик прилетел отец. И сейчас, стоя напротив окна, он испытывал дивное чувство жжения спины. — Морок, открывай окошко, — спихивая с плеча птицу, прошептал он, заставляя исчезнуть трость из его руки. В окно он влез без эксцессов. Сейчас-то ему никто ничего не скажет, даже если он через дымоход в дом влезет. Морок сделал круг по дому и вернулся к мужчине, который устроился со всеми удобствами на подоконнике между горшками с петуньями и корзинкой с фруктами. -Спят? Кивок. — Веди меня, — усмехнулся мужчина, перекатывая из руки в руку яблоко, — к моему будущему птенцу, — швырнув яблоко в открытое окно, он рывком встал и, прихрамывая, пошёл за птицей. *** -Если это такая шутка, птичий омлет, то я тебя ощипаю, — удивлённо разглядывая дверцу в чулан, пробормотал он, протягивая руку к ручке двери. Ворон обиженно замотал головой, указывая лапкой на щеколду. -Как собаку, да? — закусив губу, задал вопрос Самайн, не ожидая ответа. Ворон только кивнул, ластясь к хозяину. Щеколда открылась, повинуясь желанию мужчины, который в то же мгновение отворил дверь. Старость, пыль и затхлость. Мужчина хаотично бросал взгляд на убранство комнаты стараясь найти хоть какие-то плюсы, но не найдя даже намёка на оный, поджал губы и бросил ненавидящий взгляд на лестницу, мгновенно появляясь на втором этаже в комнате взрослых. Порыв ветра, пришедший вместе с языческим богом, распахнул створки окна, с огромной силой ударяя ими об стены. Он прошёлся по всем комнатам диким ветром, накладывая чары сна на обитателей дома. Морок прискакал к своему хозяину, когда тот уже собирался покидать дом. Он укоризненно посмотрел ему прямо в глаза. — Я никого не тронул, — поднимая руки вверх, выдохнул мужчина, возвращая себе самообладание, — хоть у меня и было желание изрезать их разум и заставить их считать себя псинами… С каким бы удовольствием я бы подарил их Вельзевулу, этому дрянному демону… Лицо его мало что выражало, в общем как обычно, но в душе творилось что-то давно забытое. *** Гарри начало казаться, что его прокляли. После подслушанного им разговора он принялся прислушиваться и приглядываться ко всему, что творилось в доме. Особенно к тому, как вели себя его родственники. Тётушка нервно теребила подол передника, стоило ему попасться ей на глаза и старалась отослать его куда-нибудь подальше. Желательно в сад. Дядюшка просто игнорировал его присутствие, но за малейший косяки в его работах — наказывал в двойном размере. «Это потому что ты ненормальный, а это лечиться только тумаками и наказаниями, негодный мальчишка!» Гарри ко всем наказаниям относился философски. В саду хорошо. Приятно пахнут цветы, лёгкий ветерок треплет волосы и обдувает обгоревшее лицо, бабочки летают, жучки ползают и полное единение с природой. В этот утро его также сослали сразу после завтрака (даже посуду помыть не дали!) в сад. Он пожал плечами, ответил, что ему только в радость и, завязав волосы резинкой, взял садовый инвентарь и вышел в сад. Утро выдалось слишком жарким для октября. Стояла страшнейшая духота: полный штиль и чистое небо. Солнце беспощадно пекло и единственное место, где можно было спрятаться от него — дом. Тень от дерева была недосягаемой роскошью. Ребёнок тяжко вздохнул, перехватил савок поудобнее и выдвинулся на рабочий фронт. А на ветке дерева, под чарами хамелеона, сидел сливаясь с листвой Самайн, покусывая губы. Рядом с ним на своей пернатой попке устроился Морок, копируя позу хозяина, свешивая лапки.Иногда ворон отвлекался от наблюдения за мальчиком и переводил взгляд на хозяина, который кажется забыл, что он жив и должен хоть немного шевелиться. Самайн, в лёгкой летней рубашке и хлопковых штанах, подпоясанный красным куском ткани, с намотанными бинтами на голые ноги (обувь он частенько игнорировал), выглядел слишком по-человечески. На вид ему было немного за двадцать четыре года, но в глазах читалась многовековая мудрость перемешанная с вечной печалью, что залегла могильной плитой в его жизни. Ворон наблюдал, как временами мужчина комментировал действия ребёнка, едва шевеля губами: «да, именно так», " а вот теперь аккуратнее, да, молодец», «нет-нет, балбес». Жара стояла неописуемая. Ребёнок, весь взмокший и уставший, стоя на коленях, продолжал ковырять садовой лопаткой землю. " Уж лучше тут, чем в комнате запрут» — думал он, вяло откидывая лопатку и вытирая пот с лица, выпрямляясь. -Осталось полить цветы и подстричь газон, — тихо пробубнил он, направляясь к крану. На ясном небе появилась одна малюсенькая, но чёрная тучка. Гарри задумчиво смотрел на то, как она двигается в сторону их дома, кажется целенаправленно. Морок ехидно каркнул и схватил хозяина за штанину. -Мне стало жарко, — произнес мужчина, закатывая глаза. Птица смотрела на то, как тучка, повинуясь движениям ловкой кисти, подплывает к дому, зависает над самой крышей и, с раскатом грома, полилось. Ливень, правда локальный, не задевающий газон, который придеться стричь, принёс долгожданную прохладу и полил цветы. Гарри уронил свою синюю лейку, удивлённо поглядывая то на границу дождя, то на дерево, от которого веяло прохладой и чем-то неуловимо приятным. Самайн сделал три шага по ветке ближе к дому, подставил лодочкой бледные, покрытые тонкой сетью шрамов на тыльной стороне ладони. Набрав воды, он с хитрой ухмылкой сделал пару маленьких глоточков, а остальное вылил на голову удивлённого ребёнка. Мальчишка подскочил, посмотрел вверх, но ничего не увидев, рванул домой, благо тучка, по велению господина «я за природу», исчезла также неожиданно как и появилась. Мужчина прикрывал ладонью лицо, на котором медленно расползалась добрая улыбка. — Мне было жарко и скучно, — оправдал себя мужчина, ловя глумливый взор собственной птицы. *** После чудесного локального дождя, который удивил всех обитателей Тисовой улицы, но так как в прогнозе погоды было сказано, что шанс выпадения осадков 30%, то все быстро успокоились. Гольфстрим опять что-то не поделил с Атлантическим океаном. Англичанам ли пугаться дождя? Несколько седых волос в причёске Петуньи, появившиеся как раз с дождём, говорили как раз о том, что англичанина погодой напугать можно. Разглядывая в окно капельки воды на листьях, она проклинала всеми известными ей проклятиями ненормальных, которые рождают других ненормальных, а потом умирают. Поднимаясь на второй этаж дома, Петунья наказала пацану вымыть посуду и «боже тебя упаси разбить что-нибудь, негодный мальчишка». Негодный мальчишка только кивал китайским болванчиком на все нё слова, провожая немигающим взглядом её по лестнице. Когда он вообще бил что-нибудь последний раз?.. Гарри смерил проклятую чашку, что так неудачно вывалилась из его рук, злым и осуждающим взглядом .Он успел подставить ногу, но чашка имела иные планы на своё дальнейшее существование и, ударившись об ногу, отскочила в кухонный гарнитур, разбиваясь. Ребёнок закусил губу, скользя взглядом по осколкам фарфора. В его голове судорожно мелькали способы избежать наказания, но не один из них действенным не был. Грустно вздохнув, он отложил полотенце, которым вытирал посуду, задвинул стул на место и пошёл каяться, но не успев сделать и шага, замер, почувствовав ту самую прохладу. По спине пробежали мурашки, заставляя его передёрнуться и медленно развернуться к осколкам. Чашка, ныне целая, стояла на каком-то куске бумаги. Он поднял её, спрятав бумажку в карман брюк, решив прочесть послание позже. В чашке лежали три конфеты, два орешка, хвоя и несколько полевых цветов. Мальчик улыбнулся высыпая содержимое в нагрудный карман рубашки. Морок каркнул и клюнул хозяина в щёку. Самайн нахмурился, хватая птицу за клюв, но не выдержав укоризненного взгляда, улыбнулся и погладил того по голове, освобождая от хватки. — Я вывернул все карманы и нашёл только это, — тихо произнёс он, смотря в след уходящему с кухни ребёнку. — А за чашку его бы ругали, мне просто не хотелось слышать вопли, пока я тут. Ворон кивнул, соглашаясь. С дурными спорить себе дороже. *** Ночью, сидя в своей каморке, Гарри достал строительный фонарь, (неизвестно каким ветром сюда принесённый) развернул бумажку. Красивым каллиграфическим почерком, алыми чернилами по белоснежной бумаге. «Ежели Морок просит еды говори, что не велено. Моя драгоценная птица потолстела. Львам велено сидеть тихо на попе и ждать приятных новостей. Ветер принесёт прохладу и надежду» Снизу послания, где ставится подпись, красовался черный ворон. Не успел Гарри подумать о том, сколько нужно терпения выводить каждый раз в документах птицу, как рисованный ворон ожил. Оставляя чернильные отпечатки на бумаге, он сделал несколько очень хорошо знакомых шагов, схватился клювом за петельку нижней буквы и, потянув на себя, принялся сдвигать строчки. Через некоторое время ворон скатал из строчек послания шарик, который с удовольствием съел и скрылся за границей белого листа. Мальчик удивлённо крутил лист бумаги, но птицы нигде не было. Внезапно, листик начал тлеть по краям. Без запаха и дыма он истлел до формы цветочка, меняя структуру на глазах у шокированного ребёнка. В руках у него лежала ромашка, перевязанная золотой ниткой. *** Двадцать шестого октября, в преддверии праздника Хэллоуин, почти во всех домах Англии начинался приятный переполох. Женщины разрывались между заготовкой сладостей для праздника, украшением дома и помощью детям с костюмами. Цены на сладости ближе к празднику растут. Именно по этой причине сладости для праздника семейство Дурсль заготовили ещё месяц назад, а сегодня утром Вернон принёс четыре тыквы. Две пустят на украшения, а остальные на выпечку. Как бы они не ненавидели магов, но объяснить своего милому сыну, что праздник дьявольский и отвратительный, они не могли. Ребёнку нравилось ходить с плетёной корзинкой в костюме привидения и собирать сладости. Так что «Шалость или гадость!» *** Гарри жевал губу, разглядывая в окно соседские дома, где дети вместе с родителями веселились, украшая дом бутафорскими скелетами, паутиной и светильниками Джека. Своих родителей он не помнил, что хоть и было печально, но уж лучше никогда не знать родительской любви, чем знать и лишиться её. Мысли текли в голове вялым потоком, сменяясь постепенно и тягуче. Если сначала он думал о том, что можно попросить тётю отпустить его колядовать с кузеном, то теперь он считал, что посидеть на пледе под деревом в окружении светящихся тыкв с книжкой — лучшая идея. С дерева спрыгнул ворон и как обычно попрыгал к нему, забравшись на подоконник. Ребёнок погладил его по голове. — Мне сказали, что тебя кормить много нельзя, — задумчиво произнёс он, выуживая из перьев хвоинки, — у тебя хороший хозяин? Птица будто сто лет ждала этого вопроса. Угольки глаз засветились внутренним светом и он, воодушевлённо каркая, принялся прыгать туда сюда. — Я тебя не понимаю, но мне кажется, что твой ответ — да, — ребёнок улыбнулся, выкидывая хвою в открытое окно. Ворон подтвердил слова мальчика поклоном головы. Услышав, что кто-то спускается на кухню, Гарри аккуратно спихнул птицу с подоконника, быстро прикрывая окно и делая вид полной задумчивости. — Что ты тут делаешь? — спросила Петунья, присаживаясь за стол. — Сделаешь мне чай? — Я смотрю в окно, — ответил мальчик, ставя на стол чашку. — Я хотел спросить вас, тётя. Вам нужна моя помощь в готовке? Скоро праздник, и у вас наверняка много работы. Женщина удивилась предложенной помощи, но отказаться не смогла. Глотая горячий чай и поглядывая на племянника, моющего посуду, она думала, что когда-нибудь, наверняка, этот ребёнок укатит в свою школу и вернётся оттуда таким же, как и его мать. Гордым, что маг, и презирающим всех и каждого, кто не удосужился родиться волшебником. Петунья тяжко вздохнула, подкладывая чашку в мойку. — Когда закончишь, возьми печенье на верхней полке и иди в сад почитай. Я позову тебя, когда начну готовить. *** Чем ближе был праздник, тем больше чертовщины творилось. Гарри отвлёкся от сгребания листьев и посмотрел на очередного психа в пончо, лакированных туфлях и жабо. Максимально странный выбор одежды, но осуждать больных на голову он не имел никакого желания. Психи со странным выбором одежды — половина беды. Минут сорок назад к забору подошёл человек в смокинге и цилиндре, посмотрел на него с неким осуждением. Гарри смотрел на мужчину, он смотрел на Гарри. — Вам, что-то нужно, сэр? — спросил мальчик, вытирая руки об тряпку, самым вежливым голосом, на который был способен. Мужчина поджал губы, скривившись. — В каком я графстве, садовник? — вопросил он, делая вид, что разговор ему максимально неприятен. — Графство Суррей, сэр. — Ясно. Позови своего хозяина или хозяйку. — Тётушки и её мужа дома нет, сэр. — Ясно. Гарри так и не понял, что ему там ясно. По этой простой причине решил продолжить работу. Он убрал волосы с лица, зачёсывая их растопыренными пальцами на манер расчёски, подставляя под обозрение старинного господина свой лоб и всё, к нему прилагающееся. Мужчина удивлённо вперил взгляд на лоб ребёнка. — Не может быть…- прошептал он, касаясь забора. Гарри уже собирался идти домой и звонить в правоохранительные органы, как перед ним, будто из-под земли вырос ворон, распушив перья и злобно зыркая на господина. Мужчина мгновенно сдержал свои порывы, извинился перед «таким трудолюбивым молодым господином». — Я бы хотел спросить вас о вашем превосходном хозяине, если позволите… Юный Поттер посмотрел на грабли в своих руках с едва заметной нежностью, но взяв себя в руки, подобрал в голове хорошее предложение старинному сэру о пешем и романтическом путешествии в Йоркшир. Но ответить он так и не успел. Старинный господин перевёл взгляд на дерево, на которое крылом указал ворон, издал хрип полный отчаяния и с большими, полными ужаса глазами поспешил откланиться. Ворон только саркастически каркнул, взбираясь на плечо ребёнку. — Хороший мой, — шепотом произнёс Гарри, почти не шевеля губами, — там твой хозяин? Ворон только щипнул его за щёку, указывая головой на то, как листья, подхваченные тёплым ветерком, укладываются в кучу, около того самого дерева. *** 1) День Всех Святых ака Halloween, ака Самайн. Канун Дня всех святых, традиционно считается единственным днём в году, когда духи умерших могут вернуться на землю. Церковь не решила : грех ли, ежели дети в одну ночь одеваются ведьмами, да демонов чувствуют, али ничего в этом худого нет. 2) Поверье. 3)Конёк - ребро скатной крыши, образуемое при щипцовом сопряжении двух кровельных скатов. Он располагается по горизонтали вдоль пересечения двух скатов наклонной крыши. Проще говоря. Берём книгу, открываем её на середине и ставим домиком. Корешок отныне конёк.