"Legacy of Heaven"

      — Не так уж плохо… — хмыкнул демон, потягиваясь и выходя из своей спальни.       Я закончила купать ребёнка и усадила Гидеона на диван в полотенце, радостно крутящего в руках пустышку. Кажется, предназначение он не понял и воспринял её как игрушку, что в сущности также было неплохо. Отучать потом не придётся. В сущности, ребёнку каким-то образом вообще мало что было интересно. Ключи, брелки, детские «безопасные» ложки, почти не покидающие его шею амулеты — это приводило в восторг. Всё прочее — только недоумённое созерцание.       Чуть улыбнувшись, я поставила чайник.       — Мне нужно отлучиться на несколько часов. Он искупан, сыт и не должен доставить хлопот, — заскочив в спальню, я вытянула из шкафа приобретённое вчера скромное деловое платье и скользнула в него, застёгивая молнию.       Послышались шаги, когда я уже начала подкрашиваться, чтобы скрыть синяки под глазами от недосыпа и общей усталости, которая, кажется, никогда не закончится. Демон задумчиво посмотрел на мою фигуру, хмыкнув и пробормотав что-то неразборчивое. Взгляды встретились в отражении зеркала. Я закончила подводить карандашом глаза и ухватила флакон туши в руки.       — Куда ты собралась?       — Мне нужно найти работу. Здесь неподалёку проходит ярмарка вакансий, хочу посмотреть, что там представлено.       — Зачем? — Геральд приподнял брови, сложив руки на груди. — Деньги же есть.       Я кивнула:       — Есть, но они не бесконечны. К тому же я не знаю, что будет после того, как ты вернёшься наверх. Не знаю, кого оставят рядом. Хочу подстраховаться и накопить достаточно, чтобы скрыться в случае чего, даже если придётся скрываться пешком, — с каждым словом лицо демона, кажется, снова каменело, но я продолжала, надеясь наконец услышать от него правду о причинах того, почему не оставил, как сказал Гавриилу, у леса.       — Как скажешь, — он поджал губы, собираясь покинуть нашу с сыном спальню.       — Геральд?.. — я обернулась, взглянув в льдистые глаза, отливающие в бирюзу. — Спасибо за то, что делаешь для него. И для меня…       Демон скривился, но только кивнул и покинул комнату. Из гостиной донёсся радостный визг Гидеона. Я выглянула из комнаты, глядя на то, как ребёнка подняли почти под потолок, позволяя раскрыть двуцветные крылья для разминки. Демон хохотнул, снова завернув мальчишку в полотенце, и отступил к плите, чтобы сделать себе кофе. Идиллия, если не знать истины…       Для соседей за прошедшую неделю мы стали тихой семейной парой с ребёнком, которые героически оставили всё позади и решили удрать к чёрту на рога, чтобы позволить сыну избежать суеты настоящих мегаполисов. Миннеаполис, в сравнении с прочими столицами Штатов, действительно был весьма мал. Да и природа, обилие озёр и парков тоже позволяла поддерживать легенду.       Иногда Геральд уходил утром или вечером, возвращаясь порядком вымотанным и изредка злым. От вопросов отмахивался, быстро перекусывал и уходил спать. После пары попыток выяснить, что происходит, я опустила руки. Может, выяснял обстановку, может, осматривался… Я перестала задавать вопросы, на которые не получу ответов здесь и сейчас.       Ботинки, куртка… Из спальни вышла уже собранной, убрав документы в карман. Сын издал недовольный писк, непонимающе глядя на то, что я собираюсь куда-то смыться на неопределённое время, но демон умело отвлёк его внимание, позволив мне беспрепятственно покинуть квартиру. Выйдя из подъезда, я ещё раз сверилась с адресом, записанным на ладони и побрела в сторону автобусной остановки.       Работа нужна была едва ли не любая. Она гарантировала мне выбор и самостоятельность в какой-то отдалённой перспективе. Да, «кубышка», неведомо как переданная руководителем сопротивления, была внушительной, но когда-то она иссякнет, и дальше будет ещё сложнее. Проще озаботиться всем сейчас, пока я оставляю ребёнка с тем, кому доверяю безоговорочно. Подошедший автобус распахнул двери. Я оплатила свой билет и уселась у окна, поглядывая на улицы, вычищенные коммунальными службами. Контраст со столицей вокруг цитадели, смахивающей на гнилые трущобы, резал глаза.       «Снова, в тысячный раз, сомневаешься в том, что родной мир в любом случае лучше, чем тот, в который ты угодила волей чужой необходимости?..» — чуть насмешливо уточнил внутренний голос. Я поджала губы, и вздрогнула оттого, что где-то в хвосте автобуса вскрикнул маленький ребёнок, на что-то указывая сопровождающей его матери. Дом покинула двадцать минут назад, а уже сейчас чувствовала невероятную нехватку. По ощущениям — бросила, но разумом понимаю, что так нужно. В этом мире финансовый вопрос куда более остро стоит.       Здание социального центра уже пестрело вывесками и информационными плакатами. Я набрала в руки буклеты, которые могли заинтересовать, и побрела внутрь, изучая предложенные вакансии. Понимала, что рассчитывать на какую-то действительно подходящую работу глупо. Диплом иллюстратора мне никто не подарит, а проходить обучение заново… Чёрта с два выйдет, совмещая всё сразу. Пройдя несколько собеседований по профилю, я переключилась на менее оплачиваемые и более востребованные вакансии. Снова отказы. Электронная форма заполненная за компьютером с данными о ребёнке отклонялась раз за разом.       Проведя пару часов в здании, я побрела домой пешком, пытаясь уговорить себя не отчаиваться. Хмурая весна, снова нависшие облака и кутающий город туман действовали на нервы. В какой-то момент мне показалось, что я умудрилась заблудиться, но взгляд наткнулся на вывеску знакомой ветеринарной клиники. Порыв зайти к Маргарите пресекла на подлёте. Она и так подвела себя под удар, когда поставила меня на ноги.       К слову, швы заживали достаточно быстро. Подлитая магия сделала своё дело, оставив только два достаточно длинных узловатых шрама и периодические боли в спине на уровне лопаток. Памятуя о том, как крылья были переломаны после первой стычки с Мальбонте, я даже почему-то не жалела, что утратила их. И не жалела о том, что не смогу отрастить их больше. Скорее всего, никогда не смогу.       Преодолённый квартал полностью в собственных мыслях — и вывеска нужной пекарни. Я нервно закусила губу, подсчитав сдачу, оставшуюся после проезда. Хватало на средний стакан какао с зефиром. Со вздохом пройдя обдуваемый системой прогрева предбанник, я вошла в помещение, сделав заказ скучающему баристе и опустилась на высокий стул за стойкой. Настроение колебалось, будто маятник между безнадёгой и пониманием, что нельзя опускать руки. Снова попытка пройти по одному, самому явному пути, минуя прочие возможности. Я уже ошибалась с этим… Сейчас такого права не было.       — А-а-а!.. — пролетело над головой.       Я развернулась в тот момент, когда на меня вот-вот готов был вывернуться поднос с горячими напитками. Стремительно и рефлекторно поднятые руки — и я перехватила поднос напряжёнными пальцами, плавно опустила его на барную стойку, чувствуя, как колотится сердце от неожиданности. Надо ли говорить, что единственной мыслью было то, что очередная погоня вломилась в кафе, чтобы забрать меня, а после и сына.       Всё было куда прозаичнее: оступившаяся официантка, дрожащая от паники, что едва не ошпарила меня. Я неуверенно улыбнулась, тронув её за плечо:       — С вами всё в порядке?       — Я… я… Да. Всё хорошо. Вы не обожглись, мисс?..       — Нет, я успела перехватить поднос. Всё только немного расп…       Распахнулись двери кухни, и Грегори Джеферсон рявкнул с порога:       — Челси! Сколько можно?! Это только за сегодня вторая промашка!.. О чём мы договаривались?!       Девушка вздрогнула, опустив голову, развязывая передник и вешая его на спинку высокого барного стула. Я округлившимися глазами наблюдала за тем, как она прошла мимо владельца, всхлипывая от страха и итогового увольнения, похоже. Внутри вскипала злость. Джеферсон мне нравился всё меньше и меньше, хотя с другой стороны я безусловно понимала, что для него, как для бизнесмена, неловкий персонал был как клеймо для заведения.       Я поджала губы, холодно смерив владельца неприязненным взглядом.       — Всё было в порядке. Вы слишком торопите события, я полагаю.       Грегори со вздохом потёр руками лицо, устраиваясь на стуле рядом со мной и убирая передник с его спинки на свои колени.       — Мисс… Виктория, я могу обращаться к вам по имени? Вашей фамилии я не знаю, и, как помню, с мистером Хантером не состоите в браке… — я насторожено кивнула, взяв на заметку фамилию, выбранную Геральдом. — Челси — дочь моей сестры. Я взял её на работу до зачисления в университет, но она не торопится подавать документы, считая, что сможет поступить без труда на выбранную специальность. Однако… всё не так просто. За последний месяц её работы я только на посуде потерял больше тысячи, и это не считая облитых и испачканных клиентов, которым приходилось закрывать счета без оплаты, в извинение за причинённый ущерб. Полагаю, сейчас у неё будет стимул наконец заняться образованием.       Гнев нехотя схлынул, и я потёрла лицо руками.       — Понимаю, но всё равно, стоило сделать это более деликатно.       Джеферсон усмехнулся:       — Вы слишком добросердечны, Виктория. Надеюсь, для вас это будет во благо, а не во вред. В бизнесе нет места сантиментам. Если их не исключить, прибыли никогда не будет, — он покосился на то, как бариста передал мне стакан с какао. — К слову, я отметил, что вы хмуры. Что-то серьёзное? Малыш нездоров?..       От него плеснуло ощутимой паникой. Как энергия, но нет. Скорее эмоциональный фон, задевающий внутри меня какие-то ещё не разорвавшиеся струнки, принадлежавшие королеве бессмертных. От его зашкаливающих панических волн хотелось поморщиться и стряхнуть их с кожи, словно дождевую противную морось. И, зная историю с арендованным нами жильём, я понимала его панику: удачно подвернувшиеся квартиранты не довольны и соберутся съехать.       — Он в порядке. Да и все мы в норме, что удивительно… — чуть едко проговорила я, удовлетворённо отметив, как он поёжился. Запал на издевательства я всё же погасила, спокойно ответив: — Просто не смогла найти работу.       От паники его фон за секунду переметнулся к триумфу. Я удивлённо приподняла брови, глядя, как Джеферсон подбородком указал на всё ещё находящийся на стойке поднос. Парень понятливо хмыкнул, убрав с него чашки, протёр, и расставил по подносу, слава всему святому, закрытые пластиковые бутылки с водой. Я удивлённо наблюдала за манипуляциями, начиная понимать, что следующим этапом Грегори предложит работу Геральду, а потом ещё и предложит стать крёстным для Гидеона.       Я невольно хохотнула:       — Простите, но не уверена, что хочу работать официанткой…       — Начинается с малого, — хмыкнул владелец пекарни, — Сегодняшний официант завтра становится директором торговой точки, а после неожиданно переквалифицируется в совладельца. Попробуйте. Это ведь ни к чему не обязывает.       Вздохнув, я стянула куртку, осторожно взяла поднос обеими руками и прошлась по пустующему залу, который несколько минут назад покинули забредшие на ланч посетители. Бутылки чуть покачивались, но вода даже не плескалась. Грегори усмехнулся, выдвинул несколько стульев, имитируя занятые посетителями места, и я прошлась ещё раз, осторожно развернувшись боком. Это оказалось несколько сложнее. Вес подноса, плюс пара фунтов бутылок… руки быстро уставали, но и это мини-испытание я осилила. Хозяин остался весьма доволен…       «Весьма…» — удивлённо отметила я, почувствовав снова сменившийся эмоциональный фон и едва не поёжившись. Волны возбуждения, неприкрытый интерес. Желание отказать возрастало с геометрической прогрессией. Уловив нарастающее во мне напряжение, отразившееся на лице, Джеферсон поубавил пыл и примирительно протянул мне передник, старательно выдавливая отеческую улыбку вместо той, которая норовила пробиться на лице.       Я отрицательно качнула головой, сгружая поднос обратно на стойку.       — Вынуждена отказать…       Дверь заведения открылась, и на пороге показался Геральд с Гидеоном на руках. Оба упакованные, судя по всему, для долгой прогулки. На лице демона отразилась сдержанная усмешка пополам с агрессией.       — Мистер Джеферсон, добрый день, — холодно поздоровался он и взглянул на меня. — Ви, мы уже заждались. Ты, кажется, только какао хотела взять перед прогулкой.       Сглотнув, я выжала нервную улыбку, торопливо натянула куртку и пошла к демону навстречу, забирая из рук сына.       — Д… Да, идём.       — Ты забыла напиток… — он сам забрал стаканчик со стойки и открыл для меня дверь, чтобы не пришлось отпускать закрутившегося от радости встречи сына. — Идём.       Звякнул колокольчик, и дверь закрылась. Я со вздохом пошла вперёд, прижимая к себе сына и пытаясь успокоиться. Омерзение, граничащее с безумием. Мне была отвратительна даже мысль о том, чтобы впредь напитки брать в кафетерии при пекарне. Демон нагнал, делая глоток из моего стаканчика и морщась. Я не стала выступать. Да и вообще, после случившегося уже и не хотелось побаловать себя чем-то сладким. И в квартиру возвращаться, и вообще…       Вздох за спиной, достаточно красноречивый, и я всё же притормозила, шагая куда медленнее.       — Спасибо, и прости…       — Ты сама дала ему аванс. Не стоило так скоропалительно выплёскивать своё негодование. При знакомстве уточнять, что ты не в полноценных отношениях. Впрочем… — Геральд пошёл рядом, покосившись на меня. — Что он хотел?       Я сморщилась:       — Ярмарка не удалась. Прошлась по всем вариантам, которые были доступны. Судя по всему, наличие ребёнка — это уже клеймо.       — Посуди здраво: это значит, что у тебя будут постоянные больничные, побеги с работы, когда ты будешь нужна ма… — он хмыкнул и поправился, — Гидеону. И Джеферсон, полагаю, собрался снова решить обе проблемы разом, наняв тебя?       Я кивнула:       — Верно, — я уткнулась носом в щёку притихшего сына. — Не хочу. Мне не нравится эта идея.       Геральд хмыкнул:       — Согласись. Так ты всегда будешь рядом с сыном. А он…       — Он… у него… — от возмущения слов не находилось.       — Это решаемо, — невозмутимо ответил демон. — И куда проще, чем кажется на первый взгляд.       — Но… — я осеклась от его усмешки, но всё же вняла голосу рассудка в исполнении своего спутника. — Ладно. Может, ты и прав. Вот только…       — Я улажу. Главное, не начни, как обычно, выворачиваться и строить из себя недотрогу.       Вспыхнув, я помотала головой и пошла дальше молча. Разговор исчерпал себя, и стало неуютно, невзирая даже на то, что в этой компании мне было многократно спокойнее, чем в набитом персоналом заведении Джеферсона. Впереди показалась ограда парка, и я спокойно пошла туда. Геральд шёл рядом, вложив руки в карманы и почти не оглядываясь. Собственно, ранней весной здесь действительно почти ничего не было из того, за что глаз мог бы зацепиться.       Прогулка по мощёным дорожкам в полной тишине, попытка абстрагироваться от событий прошедшего часа, уговоры действительно принять предложение. В голове торопливо складывались все «за» и «против». Невольно вспышками в подкорке мельтешили и все «уроки», преподанные Мальбонте. О том, что следует ставить себя выше тени. Признавать власть, но быть не за троном, а сбоку от него. В уютном кресле, на виду. Понимать, что подчинённое положение зачастую лишь… обманка?       Сделав круг по парку, мы пошли обратно. Буря внутри осела, и я невольно улыбнулась.       — Тихо… — рывок за локоть, утянувший за закрытый киоск, торгующий прессой.       Втянув голову в плечи, я прислонилась спиной к задней стойке, стараясь не дышать и умоляюще глядя на Гидеона. Сын, немного опешивший от резкости, собирался издать трель, но, уловив напряжение, знакомо уткнулся носом в мой воротник, тревожно сопя. Геральд осторожно завёл руку за спину, тронув фиксатор на скрытых под курткой ножнах. Послышались тяжёлые шаги. Весьма знакомые… Короткая беседа…       — Они ведь к выходу двигались…       — Видимо, пошли на второй круг. Разделимся…       — Зря третьего не взяли. На выходе перехватить было бы легче.       Звук плевка на газон.       — Моя бы воля, я вообще ушёл бы охранником куда подальше от цитадели. И плевать, если бы даже в ад, — неразборчивый шёпот. — Выискивать её среди смертных, как и мальчишку — всё равно, что иголку в стоге сена искать. Даже сейчас, чёрт…       — Не кипятись. Дежурство почти закончено. Всё равно нужно будет вернуться. Задержимся — не сможем подняться. Мне пока ещё есть ради чего и кого призывать водоворот обратно, — тяжёлый усталый вздох. — Может, вообще показалось? Ну женщина, ну с ребёнком…       — Иди ищи. Повелитель уже не задумывается о том, кого щадить, а кого миловать…       Послышались удаляющиеся в разные стороны шаги, и я невольно выдохнула. Выждав для порядка ещё несколько минут, Геральд стиснул моё предплечье пальцами, осторожно выглянув из-за киоска.       — Уходим. Быстро…       Почти бесшумный пробег до выхода из парка, попытку уйти в проулки он пресёк довольно быстро, наоборот направившись к более оживлённой из улиц. «Затеряться… Надо затеряться…» — отчаянно мельтешило в голове. Минуту спустя демон пошёл медленнее, забрав у меня Гидеона и достаточно крепко ухватив за руку. Не оглядывался, лишь пару раз остановился у витрин местных лавок, улыбаясь и разговаривая на пространные темы, указывая на товар. Боковое зрение следило за тем, что происходило за нашими спинами.       Пусто. Ничего подозрительного.       — Иди домой в обход. Я заверну в магазин с Гидеоном и…       — Нет, — я умоляюще покосилась на демона.       — Делай, что говорю, — осторожное привлекающее за голову движение, имитация поцелуя в лоб. — Если почувствуешь что-то — побудь в пекарне.       Сглотнув, я поплелась вперёд, стараясь не оборачиваться. От грохота сердца внутри, кажется, переворачивалось абсолютно всё. Несколько кругов по кварталу, поход в минимаркет, где прихватила, не глядя, пару каких-то необходимых для приготовления пищи ингредиентов и хлеб. Ещё петля… Пустынная улица, редкие посетители кафетерия, которых видно через витрину, отмытую до идеала. Рабочий день ещё не закончен, зал обслуживает бариста… Я устало прислонилась к углу здания, снова вглядываясь в горизонт. Обманчивая свобода.       Торопливо пройдя через кафетерий насквозь, стараясь не столкнуться с Джеферсоном, я прошла через служебный вход и проскользнула в подъезд. Доводчик захлопнул дверь позади с таким грохотом, что я едва не выронила от испуга небольшой бумажный пакет. Бег по лестнице на второй этаж, дрожащими руками в замочную скважину ключом попадаю далеко не сразу. Связка дважды падает на пол, но…       Дверь открылась сама.       Геральд с усмешкой отступил в сторону, кивнув на диван, где целый и невредимый сидел Гидеон, перебирая что-то увлечённо в пальцах. Несколько неуверенных шагов ближе — и я едва сдержала нервную усмешку: мужские наручные часы, в которых неловко и не всегда в нужную сторону бегут стрелки механизма, находящегося в режиме настройки. Ребёнок не отвлекался ровно до тех пор, пока я не оказалась в поле зрения. Отброшенная «игрушка», протянутые с довольным визгом руки.       — Разденься для начала… — хмыкнул демон.       Я послушно стянула куртку и ботинки, обшаривая глазами комнату.       — Нужно собираться и…       — Не нужно. От нас этого ждут, — спокойно произнёс он, распахивая холодильник и извлекая из его недр бутылку сока. — Уйти сейчас — попасться наверняка. Не спорю, это было опасно, однако… Посмотри на ситуацию с другой стороны: они даже поиски организовать не в состоянии.       Вызверившись, я прошипела:       — Мне от этого не легче!..       — Возможно… — спокойный голос выводил из себя. — А теперь отключи эмоции и посмотри на происходящее адекватно, пока я не разозлился.       Прозвучало с явной угрозой, и я опустилась на край дивана рядом с сыном, потирая лицо руками. Хотелось начать орать и топать ногами. Я не понимала, почему он так спокоен. Точнее… Точнее понимала: ему терять нечего. Опять поднимающаяся изнутри злость от безучастности. Я внутренне молилась тому, чтобы как можно скорее появился посланник Миндера и всё разрешилось. Чтобы не приходилось насиловать себя и демона необходимостью отираться бок о бок.       На кофейный столик встал стакан с соком, вынудив меня разогнуться.       — Я не понимаю твоего спокойствия… — прошептала я.       — От истерии никому не станет легче. До тех пор, пока ты не научишься это понимать, тебя будет легче поймать. А это станет ценой жизни твоего сына, — объяснил он, а следующие слова прозвучали, словно в подкорке: — Ты готова потерять третьего ребёнка, Виктория?..       Я сглотнула:       — Н-нет. Разумеется, нет.       — Тогда учись мыслить трезво как минимум до тех пор, пока ему грозит опасность.       Демон выглянул в окно, потягивая сок из своего стакана. Беглый осмотр улицы, удовлетворённая усмешка, и он побрёл в душ, оставив ополовиненный стакан на столе. Изначально провальные попытки успокоиться принесли необходимые плоды. Я покосилась на ребёнка, снова увлечённого механизмом часов на ручном заводе. Он был полностью спокоен. Гидеон никогда не ошибался в тех, кому я могла бы довериться. Словно дополнительная ступень проверки.       «Даже ребёнок мудрее тебя…» — тоскливый внутренний вздох. Я перетянула сына на колени, поглаживая по голове, наблюдая, как он, словно котёнок ластится к прикосновениям, что-то лепеча. Очередная заметка о том, что от этой элементарной ласки я тоже получаю безмятежность. Стойкое ощущение доверия: здесь ему вреда не причинят. Его любят. Страхам сейчас места нет…       Зашумела вода в ванной, и я со вздохом повернулась к окну. Ранней весной сумерки всё ещё наступали быстро, начинало темнеть быстро. Да и погода накладывала отпечаток, нервы, волнение… Сын нетерпеливо потянулся рукой к верху платья, пытаясь оттянуть ворот. Намёк был понятен, и я побрела в сторону спальни, собираясь выполнить свой материнский долг и уложить его, а за одно и себя.              В темноте гостиной щёлкнул дверной замок. Я скосила глаза на электронные часы, мутный взгляд подсказывал, что до рассвета ещё около получаса. Гидеон спал как убитый, вытянувшись вдоль меня и укрыв крыльями обоих насколько мог прямо под одеялом. Ночные отлучки Геральда не пугали, но на сей раз внутреннее чутьё и слух подсказывали, что не всё прошло, как обычно, что бы там не было.       Я тихо выбралась из постели, подоткнув под бок сына подушку вместо себя, и побрела в гостиную, накинув поверх пижамы покрывало. В комнате демона узкой полоской под дверью горел свет и слышалось поминутное чертыхание и непривычно тяжёлая поступь. Замешкавшись на пару секунд, я всё же тихонько постучалась, отчего-то ожидая очередной посыл спать и не тратить время и силы на расспросы. Однако на сей раз всё, как и ожидалось, шло наперекосяк.       — Входи, — глухо донеслось из-за двери.       Провернув ручку, я сделала шаг в комнату и замерла, глядя на Геральда, похожего на хорошо отбитый кусок мяса. Круги гематом вокруг почти заплывших глаз, явно сломанный нос, разбитые губы. Он, морщась, стянул свитер, отбрасывая его в сторону. На боку виднелся длинный порез. Неглубокий, кажется, но кровь струйкой бежала, впитываясь в край джинсов. Всё в тишине, нарушаемой лишь шипением от боли и бранью, описывающей то состояние, то ситуацию.       Я сглотнула:       — Что… Что, чёрт возьми, происходит? Где тебя так отходили?!       — До утра затянется, как и всегда… — хмыкнул Геральд, пытаясь зажать рукой порез на боку, но вздрогнул. — Как минимум лицо затянется. С телом… чёрт его знает…       Подойдя ближе, я отвела его руку, рассматривая рассечённую рану. Всё-таки глубоко, а не так, как показалось в начале.       — Я сейчас сбегаю в аптеку, куплю иглы и хирургическую нить…       — Не глупи, Вики. Как думаешь, не вызовет ли вопросов полусонная женщина, покупающая шовные хирургические принадлежности?.. — он скривился. — Принеси мне воды попить.       Послушно сходив в кухню, я вернулась со стаканом, видя, как демон отстегнул с шеи амулет, материализовав крылья и вытянувшись на спине, продолжая зажимать рану. Расслабленно, кажется, но только чтобы не показать реальное положение дел, судя по всему. Стакан встал на тумбочку, и я, всё ещё пребывая в шоке, сходила в ванную, забрав из шкафчика всё, что могло пригодиться. «Если не затянется, днём всё же схожу в аптеку…» — пронеслось в голове. Невольно проскочило и то, что когда-то думалось, что Геральд будет меня зашивать, но жизнь умеет всё развернуть на сто восемьдесят градусов.       Принеся бинт, септики и пластырь с ножницами, ковш с водой и полотенцем, я встала на колени около постели, разложив ношу около себя. Демон вздохнул:       — Не стоит утруждаться. Я всё ещё бессмертный.       — У тебя снижена скорость заживления. Тебе стоит вернуться, чтобы…       — Позволь я сам буду решать, что мне делать, — холодно оборвал меня Геральд. — Не стоит путать меня с большинством…       Я приподняла бровь.       — С большинством бессмертных, — невольная усмешка оттого, что он пытается храбриться. — Ты ведь понимаешь, что долгое пребывание здесь делает тебя слабее? Придёт время, и ты не сможешь вернуться.       — Я всегда смогу вернуться, — уверенный ответ, следом шипение, когда влажное полотенце прошло по краю раны. — Уокер, какого дьявола? Оставь меня в…       — Если кровь не удастся отстирать, что ты скажешь Джеферсону?.. Что разделывал трупы в одной из комнат? — чуть саркастично поинтересовалась я. — Если не остановить кровотечение, к утру постель пропитается и объясниться будет весьма сложно…       Повисла тишина, и он со вздохом поднял руку, освобождая мне манёвр для действий. Полотенце стёрло подтёки крови. Второе, подстеленное под бок, впитывало стекающие капли септика. Отделив небольшой кусок бинта и свернув его в несколько раз на манер накладки, я пропитала его очередной порцией антисептика и ранозаживляющего раствора, прикладывая к порезу. Уловив необходимость перевязки, Геральд сел на постели, и меня посетило ощущение острого дежавю. Буквально меньше пары недель назад я точно так же перевязывала грудь Маля.       Видимо, на моём лице что-то отразилось, потому что демон усмехнулся разбитыми губами:       — Никогда бы не подумал, что коронованная особа будет латать какого-то демона.       Я закатила глаза:       — Корона была навязана так же, как и всё, что связано с бессмертными. Даже… — я осеклась, и на секунду прикрыла глаза, прошептав, — даже Гидеон.       Кажется, если бы не разбитое лицо, Геральд приподнял бы брови.       — Что ты имеешь в виду?       — Ты был до такой степени увлечён глифтом, что пропустил достаточно большой кусок информации. Впрочем, едва ли даже будучи полностью трезвым, задумался бы, — я умолкла, пытаясь собраться с силами и произнести то, что крутилось исключительно в голове и хотелось забыть, как можно скорее. — Маль казнил Дино, чтобы я подарила ему наследника. Идеально совместимые полукровки. Вечный, как ему поначалу казалось, союз, созданный из смертной и бессмертного, способный породить очередного правителя, но на сей раз — единого. Методов не выбирал. Запереть в башне, напичкать зельем, подавляющим волю, заставить заключить брак, чтобы дитя родилось в законной семье и право на правление никто не мог оспорить. Когда я… — пришлось вдохнуть побольше воздуха, — когда я поняла, что беременна, решилась свести счёты с жизнью, но яд подменили на снотворное. Семь месяцев сна, завершившиеся в день родов. Сына забрали почти сразу, и у меня был запрет на всё, включая кормление…       Я умолкла, не решаясь продолжить, и демон тихо поинтересовался:       — Какого дьявола, Уокер?.. Ты должна была оставаться с мальчишкой при таком папаше! А тут убить и себя, и его! Уму непостижимо!.. — почти гневно выпалил он.       — Я… — неожиданно улыбнувшись, я подняла на него взгляд, всматриваясь в покрытое ссадинами и гематомами лицо. — Я умру скоро. И больше всего боялась, что Гидеон, воспитанный отцом, станет его отражением…       — С чего бы тебе умирать?       — Сила развивается. Судя по всему, даже сейчас… — я осеклась, переваривая события последних дней. — Дьявол…       Повисла пауза, и я отстранилась, сев у ног Геральда на пятки, глядя на бинт в своих руках.       — Выходит…       — Выходит, твоя идея с побегом к смертным хоть и опасна до одури, но сумела решить едва ли не все насущные проблемы, не считая одной, — протянул Геральд с кривой усмешкой, от которой поморщился, поджимая разбитые губы.       Заканчивая перевязку, я провалилась в свои мысли, всё же опасаясь, что сила так просто угаснуть не могла. А значит, есть вероятность, что я лишь создала себе отсрочку. «И, как назло, не у кого спросить совета…» — пронеслось в голове. Вспомнились слова Заклинателя Фидеро, теперь обретшие полный смысл. Мир смертных оказался способен укрыть и Гидеона, и нас с демоном. Неизвестно, на сколь долгое время, и всё же… Всё же времени стало больше.       «А дальше… Дальше подумаю, когда всё снова начнёт оборачиваться против меня…» — подумала я, закрепляя повязку и поднимая глаза на застывшего демона, который, кажется, уже спал сидя.       — Что ты делаешь ночами?       — Ответное откровение на твой рассказ?       Я сморщилась:       — Всего лишь попытка понять, что происходит.       — Подпольные бои, — хмыкнул Геральд. — Я невольно подсмотрел мысли официанта. Смертные чрезвычайно открыты чтению.       — Зачем? — я поджала губы. — Зачем это нужно?       — Деньги могут закончиться. Ты сама говорила. А там… Всё довольно-таки просто.       Закатив глаза, я проворчала:       — Ты думаешь, они не догадаются, что что-то нечисто после того, как ты уходишь с ринга избитым, а уже утром следующего дня снова цел и невредим?       Снова тишина.       — Порой я забываюсь… — хмыкнул Геральд. — Полагаю, латка окончена. Тебе стоит лечь спать. Завтра первый рабочий день…       Я чуть качнула головой, смачивая очередной бинт в антисептиках, чтобы обработать раны на его лице. Прохладная бледная, почти до предела, кожа. Подхваченный подбородок пальцами. Всё ещё на коленях. Флешбека на сей раз нет. Не первый, кому мне хочется помочь, но первый, кто наверняка не станет пользоваться этой попыткой помочь для своих целей. Увлекаемый пальцами другой руки бинт осторожно снял кровавые корки с губ. Смена ткани, несколько капель перекиси…       Демон не морщился, не дёргался. Только единственный, незаплывший глаз, кажется, внимательно до предела следил за манипуляциями. «Слишком близко…» — встревоженно подумала я, когда он вздохнул, и воздух, пришедший в движение, колыхнул волосы на моей макушке. И всё же память услужливо подбросила кадры из школьного коридора одного из моих возвращений в школу. Мы увиделись в тот день впервые после войны и моего выпуска. Разговор, убедивший меня в том, что я всё же питаю какие-то чувства… Впервые за долгое время. Пусть и прошёл он совершенно не так, как мне того хотелось.       Демон прикрыл уцелевший глаз, когда я повела очередным бинтом с антисептиками, стирая засохшую кровь с его шеи. Пожалуй, я впервые видела его вблизи без ремней. Несколько движений — и очерченные ключицы избавились от разводов крови, открыв длинный шрам, пересекающий горло чуть ниже адамова яблока. Рывок ладони со сбитыми опухшими костяшками, перехватившей моё запястье. Пальцы дрогнули, и я замерла, глядя на эту белёсую, чуть узловатую полоску.       Геральд продолжал сидеть с закрытыми глазами, рвано дыша почему-то.       — Откуда это?.. — шёпотом поинтересовалась я.       — Не важно. Ступай спать.       — Я…       — Вики, спасибо за помощь, но я не хочу это обсуждать, — вздох и опущенная голова. — Как минимум — не сейчас.       Я сглотнула, всё ещё загипнотизировано глядя на полоску шрама и запястье, выпущенное больше с целью, чтобы всё собрала и ушла наконец, но кончики пальцев тронули эту различающуюся с остальной кожей шеи текстуру. Почему-то показалось, что от прикосновения прошли разряды тока, поднявшие волоски на затылке и открытых предплечьях. Не одёргивался, продолжая сидеть с совершенно прямой спиной. Только участилось дыхание и под опухшими веками бегали зрачки.       Вздох сожаления, и снова перехваченная рука. Куда мягче, просто отведённая в сторону с немой просьбой не доставать больше, чем уже успела.       — Я не люблю лишние тайны… С них всё началось, понимаешь? С секретов серафимов и Шепфа. И я совершила сотни ошибок по незнанию… — сбивчиво вырвалось из меня. — Сейчас я хочу знать о тебе всё. Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня осталось, — сына. Открой мне хотя бы малость того, что сочтёшь нужным, чтобы укрепить веру. Пожалуйста…       Льдисто-бирюзовые глаза приоткрылись: регенерация всё же начала работать — отёки спадали достаточно быстро. Геральд поджал губы, глядя на меня, кажется, взвешивая все «за» и «против» в собственной голове.       — Когда я родился, моя мать, как и ты, вынуждена была спасаться среди смертных. И в этом мире я провёл времени достаточно. С той лишь разницей, что это было в совершенно другой эпохе, — торопливо проговорил он, словно опасаясь передумать. — Моя мать погибла, оставив меня, и к бессмертным я вернулся уже достигнув определённого возраста, утратив часть своей вечности, но обретя возможность не терять свои годы. Почти не терять… А шрам… Шрам — напоминание о том, чего стоит власть и право её оспорить…       Неверяще глядя в лицо демона, я шёпотом спросила:       — Его оставил твой отец?       — Брат, — демон вздохнул. — На сегодня хватит раскрытых секретов. Иди спать, пожалуйста…