"Legacy of Heaven"

      — Ты летишь со мной.       Генри удивлённо вскинул брови, но засуетился, собирая какие-то документы, после чего, замер, непонимающе косясь на папку в своих руках:       — А что нужно взять с собой?       Я максимально старалась удерживать невозмутимость, но всё же сорвался непроизвольный вздох:       — Прошение об увольнении.       — Но… — парень запнулся, выронив зажатые бумаги, — Неужели я плохо выполнял свои обязанности?..       Я двинула подбородком в сторону своего кабинета. Там я самолично растягивала все возможные заклятия от подслушивания и слежки. Сравнительно безопасно, как и во второй башне, куда я всё чаще стала возвращаться последнюю неделю. Фактически, даже без сопротивления Мальбонте. Правитель же лишь приходил исполнять супружеский долг. Сопротивление — заклинание. Зелье всё ещё держалось в моём теле, позволяя ему без проблем брать то, что положено, и уходить на рассвете. Общение свелось только к рабочим моментам и ночам. В последнем, слава Небесам, не было необходимости вести пространные беседы.       Генри вошёл следом, заперев дверь. Я опустилась за рабочий стол, указав ладонью на стул для посетителей, и положила локти на стол, глядя на застывшего в непонимании парня. Он остался моим последним оплотом веры в цитадели. Тот, кто без раздумий, как Лейна, пойдёт против Мальбонте, положит голову на плаху, прошипев перед смертью проклятия в адрес узурпатора. Прежде это не бросалось в глаза. Генри казался мне бесконечно юным и добрым парнем, но смерть Лейны поставила две точки в двух жизнях. В прошлых жизнях. Ангел с остервенением выполнял все скрытые поручения, передавая просьбы через десяток рук, чтобы не попасться, принимал зелье против чтения мыслей, приходил после особо сложных заданий, чтобы я затирала его память… Но этого было мало.       Теперь всех предосторожностей было невероятно мало. Требовалось обезопасить его, как можно тщательнее. А единственным местом, где было сравнительно безопасно, оставалась школа. Охрана сменилась на ту, что набрали из бывших учащихся и желающих демонов. Мими действовала по принципу моей матери — если цитадель не помогает школе, то и на школу рассчитывать не стоит. А помощи, как я знала, не было. Даже с ремонтом после первой бойни. Всё возводили и восстанавливали своими силами. Ко всему прочему, напасть на школу Мальбонте не решится. Молодняк в большей мере был сейчас сплочённым, и, если бросить туда армию подавления — Рай и Ад взбунтуются. Осаживать подпольное сопротивление — одно, а когда придёт пора отбиваться от всех после убийства детей — совершенно другое.       Генри выжидательно молчал, позволяя мне немного подумать, но время не резина — тяни-не тяни, а всё равно придётся говорить.       — Я поговорю сегодня с Мими, попрошу, чтобы тебя взяли на работу туда. Там безопаснее. Преподавателем, её секретарём, кем угодно… Здесь тебе оставаться нельзя.       — Но я не хочу! — возмутился Генри.       — Меня не интересуют твои пожелания, если стоит угроза твоей жизни. У тебя час на то, чтобы забрать все необходимые на первое время вещи из дома. Остальное будешь забирать партиями и со школьной охраной и только под моим наблюдением. В столицу не возвращаешься вовсе, — я вздохнула, чувствуя, что маску холодности не выдерживаю. Опустила лицо в ладони, уже спокойнее проговорив. — Я не хочу терять больше… Просто выполни это поручение и не сопротивляйся, прошу…       Повисла неловкая пауза, но парень на удивление спокойно кивнул:       — Как прикажет госпожа. Вещи мне не нужны. Их толком нет. Одежду можно достать и там. Преподавательские мантии выдадут, как и прочие принадлежности для работы, полагаю…       Я выжала больную улыбку:       — Пиши прошение. Всё нужно решить быстро. У меня меньше шести часов на то, чтобы слетать и вернуться. Повелитель улетел проверять, как идёт строительство школы для полукровок, — я не удержалась и скривилась. — Словно в отдельный питомник собирает…       Генри поджал губы, кивнул и вышел из кабинета, скрываясь в приёмной. Я поднялась из-за стола, и подошла к окну. На подоконнике, нежась в лучах солнца зацвела бегония. Никаких раздражающих запахов, пастельные тона росписи горшка. Единственный цветок, прижившийся у меня в кабинете. К слову, тоже подаренный Генри, и он же за ним ухаживал, поскольку я по забывчивости неделями могла его не поливать. Впрочем, цветок был для меня важен и по другой причине. Приподняв горшок, я взяла из поддона флакон с отравой и убрала его в декольте платья. Последние дни яд казался самым желанным из всего, что хотелось выпить.       Начавшаяся с казни дурнота не проходила почти круглосуточно, усиливаясь к утру или во время приёмов пищи. Лекарь поджимал губы… Всё было понятным. Впрочем, я поняла причины в тот же день, когда Мальбонте, обычно без проблем заглушавший плещущуюся в моём теле силу, в тот день не справился. Ответ был прост — сила мне не принадлежала. Плод, который всё же появился в моём теле, реагировал на эмоциональное состояние, очевидно. Стоило принять успокоительное — всё затихло. Не пришлось даже угрожать — лекарь при появлении правителя отчитался, что я всё ещё пуста. Лишь очередной брошенный через плечо взгляд, словно взывающий к благоразумию, и он ушёл в лазарет цитадели.       Через десяток минут было подписано прошение. Подкрепив резолюцию личной печатью, я взяла из папки на столе рекомендательное письмо для Генри и личную бумагу для Мими с просьбой укрыть парня, если так сложится, что мы не сможем повидаться. В школе жизнь кипела, как я знала. Мирная и сравнительно спокойная, хоть и с оглядкой на происходящее в стенах цитадели. Сегодня мне было необходимо туда попасть по двум причинам. Генри — самая важная. Но была и другая — третья «могила» пустовала. Пожалуй, в связи с последними событиями мне требовалось заполнить именно её. Мне нужно было срезать последнюю верёвку со своих рук. Верёвку неуёмного стыда. Бессознательного, неоправданного… Ведь не родись я, он не встретил бы мою мать, не ожесточился бы, и этот день никогда бы не настал…       Отданные стражам прошение и записка для Мальбонте, второй отправлен готовить драконов и собирать небольшой отряд сопровождения. Получить очередной скандал из-за нарушения запрета на выход из цитадели без стражей мне не хотелось. Тем более не хотелось злить правителя, зная, что под горячую руку может угодить невиновный. Словом, игра в покорность вышла на новый уровень, и именно сейчас, когда за пазухой оказался флакон, стоило до конца играть в поддавки.       Отряд уже ждал, когда привели драконов. Я с усталой улыбкой потрепала своего по холке, и зверь довольно заворчал. Оставалось только улыбнуться, невольно вспоминая Лоя и его проделки в теле дракона до того, как удалось снять проклятие Фидеро. Очередной виток тоски, которую не унять даже могилой. От оборотня не осталось ровным счётом ничего. Даже погиб в облике зверя. Всё, как того хотел Великий Заклинатель, давно отошедший от дел. Очередной приступ дурноты, который удалось согнать с величайшим трудом. Мне отчаянно хотелось отмотать время назад, выпить яд раньше… Значительно раньше. Желательно ещё до обряда. Спутать карты, спасти всех, кого уже нет…       «Невозможно…» — проносится в голове решительно.       Занесённая нога, чтобы оседлать дракона. Крик в спину:       — Виктория!..       Я прикрыла глаза, осаживая гнев. Это становилось традицией. Стоило куда-то или зачем-то собраться, как Торендо оказывался рядом с нравоучениями или попытками осадить. Однако, обернувшись, обнаружила, что серафим чуть ли не бегом спускается по ступенькам, только бы успеть. В руках сжимал книгу. Без неизменного посоха. Оставил, очевидно, чтобы не мешался. На Генри посмотрел с пониманием.       — В чём дело?.. — я поджала губы.       Серафим неуверенно приблизился, за локоть аккуратно отводя меня в сторону от стражей:       — Я лечу с вами, — прежде чем я успела отказать, он скороговоркой продолжил шёпотом. — Мальбонте сходит с ума. Каждый день может стать последним. Я… Я хочу повидать дочь. Кто знает, быть может, завтра моя голова так же окажется в корзине, — он умолк, и продолжил уже обычным голосом. — К тому же, господину будет спокойнее знать, что вы под наблюдением. Особенно с учётом… положения…       Едва не оскалившись, я выдернула локоть, чувствуя, что сила пришла в движение. Различать: своя или плода, ещё не научилась. Пришлось стремительно гасить злость — успокоительного не было под рукой.       — Это шантаж?       — Ничуть, — Торендо отрицательно качнул головой. — Я предпочту быть вам если не другом, то союзником. Поверьте, я не буду обузой.       Ещё некоторое время сверля его взглядом, я всё же кивнула.       Вылет оттягивался ещё на десяток минут. Оставалось только с тревогой смотреть на горизонт, откуда должна была возвращаться делегация с Мальбонте. На удачу, дракона привели довольно быстро, хотя по лицу серафима было видно, что опасения мои он разделяет, и готов бы поработать крыльями, а не ждать, пока подготовят «транспорт». И всё же, когда вся процессия собиралась взлететь, я дала команду, что десятка сопровождающих архангелов-стражей останется за пределами школьного острова и возобновит свою функцию исключительно по возвращении в цитадель. Возмущения не было — слух о том, что я без сожалений могу уничтожить любого из них за неповиновение разлетелся невероятно быстро.       Драконы стремительно рванули ввысь. Я торопливо прикрыла глаза, опасаясь, что укачает от полёта. Нельзя было показывать реальное положение дел. Я и без того ходила по лезвию, пряча недомогание от новой служанки. Эта была полностью покорна. Мысли её проверяли каждые двенадцать часов. Молчаливая девочка, просто помогающая с нарядами, укладкой волос и приносящая пищу. С ней не было желания даже говорить. И не только из опасений подвести под казнь, нет… В этой ситуации я прекрасно знала, что она разболтает всё, что увидит и услышит.       Примерно на середине пути, в голове невольно проскочила странная мысль о смене расстановки сил. Прежде, когда был проведён обряд возрождения, львиная доля демонов отправилась за Мальбонте. Из них состояла повстанческая армия на две трети. Они довели дело до конца, рассчитывая, что Люцифер примкнёт к новому правителю, но, когда наследный принц пал от руки полукровки, всё снова встало с ног на голову. Демоны почти полностью вернулись в Ад. Не выказывали избыточного пренебрежения повелителю, но и не торопились прогибаться.       В свою очередь ангельская часть этого мира, его высшие чины, словно ощутив смену полярности, охотно гнули головы и спины, силясь сохранить жизни и посты. Поначалу я глупо полагала, что Мальбонте пытается обрести таким образом какое-то подобие баланса, компенсировать обилием светлых вокруг себя, молчащую ангельскую половину — Бонта. И лишь со временем дошло, что ему выгоднее держать их в страхе, ближе к себе, поскольку именно от них могла исходить ближайшая угроза. Как существо высшего порядка, он не желал повторять ошибок Шепфа, не желал абстрагироваться и позволять «подопечным» оступаться и набивать шишки безнаказанно.       И эта эпоха тоже подходила к концу… Вторая школа, как я знала из сплетен, блуждающих по цитадели, смахивала на военный лагерь с казармами. Полукровки были новой движущей силой, которая ещё была юна и требовала заботы и ухода. Из инакомыслящих семей детей изымали. Тем же, кто преклонялся перед правителем, их оставляли, но бдительно следили за тем, чтобы детям не навредили. Даже стёсанные коленки могли привести родителей к заключению, а ребёнка отправляли в ясли. И этот молодняк, в крови которого смешались свет и тьма, в данный момент насчитывал порядка трёх сотен.       «Солдаты, которые перебьют всех, чтобы заселить мир сызнова?..» — отчаянно пролетает в голове, когда отмечаю в расходящихся облаках шпили башен школы над лесом, окружающим парящий остров. Стражи, как было велено, отклонились от курса, заняв выжидательную позицию на одном из окружающих школу парящих островов. Пожалуй, я выдохнула именно в этот момент — свобода. Стоило преодолеть границу, как я потянула носом знакомый воздух, чувствуя, как отступает часть тревог.       На моё удивление, от школы отделилась небольшая группа стражей, устремившихся нам навстречу. «Смена конвоя…» — усмехнулась я внутренне. И всё же, поняв, кто перед ними, демоны почтительно пропустили вперёд нашу троицу, сами же полукругом летели чуть позади, оглядываясь через плечо. Драконы резко пошли на снижение, и комок тошноты снова ударился в горло. Очередное усилие, чтобы не показать больше, чем я готова к этому. И всё же, чувствовала, как кровь отлила от лица, лоб покрылся испариной, как дрогнули поводья в руках…       С дракона, кажется, готова была свалиться, но зверь опустился на брюхо, а ко мне торопливо подошёл Торендо, помогая спуститься нормально. Я с трудом разомкнула губы, выдавив хриплую благодарность. Серафим лишь кивнул, взглядом указал на книгу, передав её мне. Стало понятно, что подарок передавать придётся мне. Неожиданный интерес серафима могли увязать с девушкой и использовать её как рычаг давления. Со вздохом прижав книгу подмышкой к боку, я повернулась к стражам. Хватило одного кивка, чтобы один из демонов стремглав унёсся в сторону башни, доложить о нашем незапланированном визите.       Я невольно оглянулась на Генри, благоговейно рассматривающего школу. По его рассказам — здесь он провёл лучшее в своей жизни время. Невзирая даже на бойни, разрушения, и все события, которые едва не лишили замок автономии. Ангел продолжал прижимать к груди папку, сжимал руки в кулаки, топчась на месте. Поймав мой кивок и улыбку, решительно подошёл к колоннам арок внутреннего двора, ведя пальцами по песчанику. Хотелось улыбнуться. В большей мере от того, что меня одолевали примерно те же эмоции.       Через четверть часа вернулся страж, приглашая нас в башню. Я с облегчением выдохнула — Мими была на месте. В школу было передано сообщение о том, что прибыли гости. Поднялась суета. Кто-то унёсся в сторону кухни, чтобы отдать распоряжение о подготовке перекуса и напитков. Перелёт был достаточно длительным, а ещё предстояла дорога обратно. Тошнота подсказывала, что сейчас меня может вывернуть даже от мыслей о пище. Пришлось торопливо идти в башню, стараясь отвлечься встречей.       Серпантин лестницы, этажи с камерами, зал школьного совета, где проходило разбирательство после пьяной выходки Люцифера на балу. Я невольно застыла у двери, ловя очередной флешбек в прошлое. Во рту пересохло, и, кажется, я шатнулась, поскольку Генри торопливо придержал меня под локоть. Снова ступеньки, пара этажей, и можно будет перевести дух. Кажется, от этой ходьбы укачивало даже больше, чем от перелёта.       Напротив директорского кабинета очередной удар в память — дверь с угасшими рунами, которая раньше не позволяла Бонту покинуть башню. Ладони вспотели, едва в голове спиралью кадров пронеслось воспоминание о том, как я необдуманно полезла его вытаскивать. Отчаянно стремящаяся спасать идиотка, которая не потрудилась даже задать нужные вопросы тем, кто мог дать на них правдивые ответы, а не только лаконичное «нельзя». Впрочем, пролетевший следом в темнице разговор с матерью, подсказывал, что ответов мне скорее всего не дали бы даже приблизительных.       «Возможно, часть вины всё же не только на мне, но и на тех, кто отчаянно скрывал правду, которая повлекла столько смертей… И до сих пор влечёт…» — попытка оправдаться. Впрочем, как всегда — провальная.       Я натянула на лицо улыбку и постучалась в дверь. Знала, что могу войти и так, но Мими всё же была другом, да и вежливость никто не отменял…       Стоило стуку затихнуть, как дверь распахнулась, и сияющая улыбкой чертовка уже дёрнулась было обняться, но заметила моих сопровождающих и застыла. Субординация… Если не из-за присутствия Генри, то из-за Торендо. Серафима отчаянно хотелось оставить ждать на лестнице, но это вызвало бы подозрения. К тому же, я хотела дать понять Мими, что у неё есть рычаг воздействия даже на него, если Торендо решится что-то переиграть на свой лад и против школы и чертовки лично. Было ли стыдно? Ничуть… С моими эмоциями и чувствами никто не считался, никто не пытался сберечь мой рассудок последние полгода. Так с чего бы мне беречь чужие тайны?..       Мими отступила в сторону, приглашающе поведя ладонью:       — Госпожа, серафим Торендо, Генри… Добро пожаловать…       Я улыбнулась шире, входя в помещение. Едва дверь закрылась за нашими спинами, спокойно шагнула к подруге, обнимая. На поясе накрепко сошлись руки, но она была ощутимо напряжена.       — Всё в порядке. Можно сказать, что «все свои».       — А?.. — Мими встревоженно покосилась на Торендо.       — А достопочтенный серафим уже не первый раз старается убедить меня в своей лояльности. Вот и проверим… — я криво усмехнулась, с издевкой покосившись на своего сопровождающего, — Так что, не стоит стесняться.       Напряжение чуть спало. Длинный стол, с которого были сдвинуты бумаги учебного плана и занятий. Видно, что второпях. Просто смела в сторону, чтобы освободить место для гостей. Стоило всем рассесться, как после короткого стука внесли тарелку с фруктами, какие-то пирожные и чайный сервиз. Потянуло ароматом знакомого чая, который демоница когда-то заваривала для меня. На удивление — этот запах притупил дурноту, и я блаженно откинулась в кресле.       Мими забрала поднос у служащего кухни и попросила стражу не беспокоить несколько часов. Сама же с моей помощью сервировала стол на четверых тем, что принесли, разлила чай по чашкам и наконец уселась рядом со мной, торопливо ухватившись за мою ладонь. Невооружённым взглядом было видно, как быстро переключались эмоции нового директора школы. Ещё недавно я помнила, как она держалась перед учащимися: строгий взгляд, осанка, чётко поставленная речь… В отличие от покойного Кроули, Мими не гнушалась сама вести занятия, много читала, восполняя пробелы из пропущенного обучения, много практиковалась.       Но вот сейчас, словно время пошло вспять, и рядом со мной сидела всё та же девушка, не знавшая бед и утрат, которая стала моим первым другом в новом мире. В строгом платье, которое не вязалось с прежними образами, чёткими линиями макияжа и разлетающейся из взгляда сдержанностью.       — Как вы тут?.. — я сделала глоток чая, откинувшись на спинку кресла, и поглаживая её пальцы.       Чертовка снова настороженно покосилась на хмурого Торендо, и тот поднял руки:       — Давайте так: вы обсуждаете что угодно. После, Королева сможет стереть мои воспоминания, если сочтёт необходимым. Считайте, что меня здесь нет. В данный момент я уж точно не враг…       Мими поджала губы, неожиданно холодно выпалив:       — С чего бы такие поблажки от того, кто первым подписался на сделку с Мальбонте?..       Я с усмешкой смотрела на Торендо, мгновенно осунувшегося, и растерявшегося от такой прямоты. Однако, он всё же выдохнул, кивнул, будто соглашаясь с собственными мыслями:       — В подведомственной вам школе обучается моя дочь. Мне совершенно не с руки передавать информацию по двум причинам: Мальбонте может пытаться давить на меня через неё, либо же вы можете её уничтожить в угоду…       Подняв руку, чтобы его прервать, Мими холодно посмотрела на серафима:       — Не путайте меня с узурпатором. Мне важна каждая бессмертная жизнь, что находится в этих стенах. Тот, кто оказался под сводами школы её пленник в какой-то мере, но и находится под её защитой ровно до тех пор, пока не пожелает уйти, — во взгляде подруги появилась сталь. — Я не стану даже в угоду сотням тайн убивать невиновных или причинять им какой-либо вред.       Торендо взгляд выдержал, и всё же кивнул.       Я взглянула на Генри, и тот передал мне папку, которую всё это время держал у груди, словно величайшую ценность.       — К слову о защите… — я со вздохом вытащила документы, — Надеюсь, у тебя есть какая-нибудь вакансия для моего бывшего секретаря?       Серафим поперхнулся чаем, но на этом реакция себя исчерпала. Генри сидел белый, будто мел. Мими непонимающе переводила взгляд с одного на другого, потом на меня. Повисла пауза, но она чуть отклонилась, выпустив мою руку, и после непродолжительной возни вынула из вороха бумаг длинный пергамент со штатным расписанием, судя по всему. Пауза затягивалась, пока чертовка, постукивая себя пальцами по подбородку что-то прикидывала в уме.       Наконец, она чуть улыбнулась, взглянув на притихшего ангела:       — Возьмёшь часть моего курса по боевым чарам. К секретариату ты приучен, так что… Думаю, проблем нет. Сработаемся. Полагаю, покои, мебель, и всё сопутствующее необходимо, раз вы налегке? — Генри затравленно кивнул, и опустил взгляд. Мими вздохнула, без обиняков потянувшись через стол и потрепав его по руке. — Не переживай… Здесь ты в полной безопасности…       Он только вздохнул:       — Я и не боялся… И совершенно не хочу оставлять гос…       — Викторию, — поправила я, — Лучше по имени. В этих стенах мои титулы и регалии к дьяволу никому не сдались.       — В-викторию… — Генри сглотнул и неожиданно залился румянцем.       Мими умилённо улыбнулась, но улыбка тут же угасла. Она повернулась ко мне:       — Что за дьявольщина творится? Раз уж тут «все свои», то рассказывай, чтобы я хотя бы знала, как следует действовать, в случае чего…       Я вздохнула, снова сделав глоток чая, мгновенно ставшего в горле колом. Тайны отлежались, и их можно было почти безболезненно раскрыть. Тем более, Торендо был здесь же, и мог подтвердить мои слова. И как виновник, и как жертва той же ловушки, в которую все мы угодили. Поджав губы, я покосилась на Генри, продолжающего обиженно таращиться в стол. Мальчишка и так знал с избытком. Полную версию ему знать было совершенно ни к чему. Ещё на шаг ближе к смерти, если рискнёт в обход моего желания появиться в столице.       Верно расценив ступор, Мими позвала стража и дала указание, отвести парня на этаж преподавателей и в секретариат школы для оформления документов. Словом, механизм был запущен, и мне даже стало многократно легче от одной только мысли, что Генри я из-под удара вывести сумела. Наблюдать ещё и то, как его вздёрнут на виселице, или лишат головы, не было никакого желания ровным счётом. Теперь можно было полностью сосредоточиться на задумке…       Генри покинул кабинет, и снова повисла тишина…       — Кроули всё же нашёл трактат, который серафим Торендо искал на факультетах и в библиотеках цитадели, — златокрылый огорошено вытаращился на меня, на что я лишь ехидно усмехнулась, продолжив. — И судя по этому трактату, Шепфа и Шепфамалум были сосудами от своих родителей: первозданных Света и Тьмы. История повторяется. Во время ритуала объединения двух частей полукровки я заработала рубец… Рискну предположить, что это решение Фенцио, понимавшего, что, если я погибну в результате ритуала, Дино его возненавидел бы точно. Это позволило мне выжить, оттянув часть сил Мальбонте. Из-за всё того же рубца, силу у меня забрать невозможно. Он может её лишь впитать, но не присвоить. Убьёт — и она рассеется. Однако, из трактата следует, что силы могут объединиться только в «сосуде», которым станет наследник…       В кабинете стояла вязкая тишина. Кажется, никто даже не дышал. Торендо откинулся на спинку стула, потирая переносицу пальцами и прикрыв глаза. Теперь мозаика стала полной и для него. Все детали увязались в одну картинку, которая как раз и рисовала будущее всех миров. Новорожденный правитель при спятившем регенте, роль которого будет до восемнадцати лет выполнять собственный отец. И меня в этом уравнении не будет, как величины. Лишь как отрицательное значение, утраченное по причине развития присвоенной силы, способной уничтожить.       Я продолжала говорить, подтверждая их мысли. Без утайки на сей раз. Всё от смерти Дино, от предшествовавших ей ссор с Мальбонте, вплоть до подлитого в вино зелья. О насилии, которое происходило первое время. О том, как пришлось согласиться на брак, стать марионеткой, опустить руки, хотя бы для вида. Умолчала только про яд. Об этом им знать не было нужды. Рассказывала и о том, что было до последней казни, и после неё. Снова выглядело как исповедь. Как тогда, когда я приходила к камням-надгробиям у фонтана. С той лишь разницей, что сейчас мне могли ответить, дать совет или отповедь.       Мне могли хотя бы попытаться запретить быть слабой…       «Словно это что-то изменит…» — пронеслось в голове, когда я закончила свой рассказ.       Мими сглотнула:       — Ты всё же беременна…       — К сожалению, — я опустила голову.       — Останься в школе. Мы что-нибудь придумаем. Сил хватит… Я поговорю с Ости, обращусь к Аббадону… Ад встанет на нашу защиту гарантированно! — торопливо заговорила она, подрагивающими пальцами ухватившись за мою руку. — Вики, прошу, не улетай!       Я улыбнулась:       — Всё имеет начало, и всё имеет конец. Он не остановится до тех пор, пока не получит желаемое. Как видишь, ему не претит даже править кладбищем, а не бессмертными. Казни не прекращаются… И я не хочу брать на себя очередной грех, подводя вас всех к смерти. — вздохнув, я с горькой усмешкой снова пригубила чай. — Сейчас удалось спасти хотя бы Генри. В цитадели у меня больше не осталось союзников.       До того молчавший Торендо кашлянул, напоминая о себе, и морщась, словно я его оскорбила:       — Я уже не раз говорил, что вы можете на меня рассчитывать…       — А я уже не раз говорила, что моё доверие вам не заслужить всего одной исповедью, — холодно полоснув его взглядом, я не стесняясь продолжила. — Вы предали Эрагона, точно так же, как сейчас предаёте Мальбонте, чтобы спасти свою шкуру… Где гарантии, что меня не постигнет та же участь???       Мими удивлённо наблюдала за этой перепалкой, продолжая сжимать мои пальцы. Теперь уже в попытке успокоить, судя по всему. Как не странно, сила вела себя смирно и спокойно, хотя волна гнева исподволь поднималась всё выше. Кажется, что-то внутри надломилось наконец там, где нужно, чтобы я смогла хотя бы отчасти держать её в узде. Впрочем, серафим достаточно быстро сник и признал поражение, пробормотав что-то невнятное, смахивающее на: «Если надо доказывать — докажу. Не впервой…».       Я хмыкнула, поворачиваясь к Мими. Нужно было немного заполнить пробелы разговора. Если затирать память Торендо об этом дне, то нужно оставить хоть какие-нибудь детали. Разговор пошёл об учёбе, о студентах. О том, что осиротевших детей тех, кто пал во время стычки с повстанцами и после казней, забрали в школу, выделив несколько этажей общежития. О том, что увеличились нагрузки на преподавателей. Новые, вчерашние студенты, оставшиеся жить в школе, ещё не совсем осознают происходящее, не желая покидать привычную территорию. Не останавливает даже то, что время здесь продолжает течь почти наравне со смертным миром.       При упоминании Геральда по спине пробежал холодок. Хотелось зажмуриться. До меня только сейчас дошло, что сегодня я имела небольшой шанс встретиться с ним, посмотреть в глаза, поговорить… Последний разговор после того, как я покинула школу вышел сухим и скомканным. Каждый из нас ещё не оправился от утрат, купался в своём горе и не желал топить в нём остальных. Хотелось верить, что время излечило хотя бы часть ран, которые нанесло пережитое.       Спустя время я попросила Торендо проверить, как устроился Генри. Незаметно покосилась на книгу, отложенную на край стола. Серафим молча покинул кабинет, попрощавшись с Мими, и я наконец выдохнула, окончательно расслабившись. Ещё немного чая, даже попытка запихнуть в себя пирожное, которая на удивление удалась. Хотя, разумеется, предвкушала, что это может сказаться на перелёте в цитадель. «С другой стороны, если сегодня всё закончится — какая уже разница?..» — пролетело внутри. И всё же какой-то бессознательный блок, что ребёнку в моём чреве нужно питание.       Я со вздохом посмотрела на Мими:       — В школе остались какие-нибудь вещи Фенцио?       — Зачем тебе? — она удивлённо приподняла брови.       — Не спрашивай, — я усмехнулась с долей горечи, но всё же прошептала. — Земная привычка хоронить тех, кто потерял всё из-за меня, включая жизнь…       Чертовка поджала губы, но всё же ответила:       — По просьбе Дино я освободила его кабинет и перенесла всё в бывшую спальню ангела Фенцио. Там всё и осталось. Комната не заперта, но туда уже давно никто не входил. Полагаю, там ты сможешь найти то, что подойдёт, что бы ты себе не придумала.       Благодарно кивнув, я встала на ноги:       — Попрошу стража проводить, если ты не против. Мы и так отняли много времени. Ещё возвращаться обратно… — я вздохнула, потянувшись в её объятия, — Не хочу своим присутствием ставить школу под удар. И спасибо, что согласилась помочь Генри. С меня должок…       Мими охотно обняла меня в ответ, проворчав:       — Не городи ерунду! Я рада тебе здесь в любое время. И буду рада всегда, — осторожно обхваченное лицо прохладными сухими ладошками, заботливый поцелуй в лоб. — Береги себя, Вики Уокер… Ты, как никто, умеешь влипать в неприятности, но и выкручиваться из них умудряешься, хоть и с последствиями… Удачи…       Я улыбнулась, тронув губами её щёку на прощание, прихватила книгу для Кальмии, и покинула кабинет. Ожидающий у входа страж без возражений согласился сопроводить меня к комнате Фенцио. Я спокойно брела следом, чувствуя, что сегодня все… почти все дела завершены. Оставались мелочи, которые можно решить в течении часа или двух. Почему-то меня знобило, когда мы преодолели школьное крыльцо. Пожалуй, я впервые оказалась под этой крышей с прямой спиной, но таким грузом забот, который способен был раздавить. И раздавил, если признаться… Пока только морально.       И всё же, я рассматривала знакомые двери аудиторий, тянущихся вдоль широкого коридора до самой лестницы, ведущей на верхние этажи школы. К общежитию, кабинетам учителей, этажу их спален, библиотеке и прочим необходимым помещениям. Ностальгия и ворох хоть каких-то приятных воспоминаний. Казалось, что всё сейчас обрушится карточным домиком, из распахнутой двери выскочат Ади и Сэми, потащат меня в вагончик… Люцифер с ленцой протянет привычное «жалкая Непризнанная», реплику поддержит смеющаяся от едкости его слов Ости… Энди снова попытается меня защитить, и откуда-то сбоку будет издали наблюдать за всей этой ситуацией Дино. Ещё белокрылый ангел, сын того, кто прослыл предателем…       Из размышлений вывел хлопок двери, когда мы уже почти подошли к лестнице вестибюля. Я вздрогнула и повернула голову, глядя, как за поворотом скрывается край знакомой чёрной мантии. Сердце ускорилось, и я, бросив на бегу стражу, чтобы ждал здесь, понеслась вслед.       Не знала, что буду говорить, но чувствовала, что мне это нужно. Сейчас — нужно. Подсознательная скрытая цель: посмотреть, убедиться, доказать себе, что я всё же умею любить, как бы не опровергал это Мальбонте. Или же согласиться с его доводами. Всё же убедить себя, что любви во мне не существовало никогда… И всё же флешбеком под кончиками пальцев прохладная бледная кожа израненного демона.       Поворот, ещё один, коридор… Показалось, что я его упустила, но…       — Геральд!..       Демон застыл на месте, не оборачиваясь. Очередная волна мурашек. Оставался всего десяток шагов, которые я опять преодолела бегом, но застыла, не зная, как следует вести себя дальше. Робко поднявшаяся рука легла на укрытое мантией плечо. Словно скульптура, от которой волнами исходило напряжение и… гнев.       — Здравствуй, Вики.       Я сглотнула от того, как это прозвучало. Не оборачивался, не сбрасывал руку с плеча. Время, кажется, замерло. Преодолевая страх, я обошла его, вставая лицом к лицу. Зрелище могло бы шокировать, но почему-то подсознательно я была к этому готова. Глубокие тени под глазами, потухший взгляд, поджатые губы. Геральд смотрел на меня, но видел… Что-то, что вызывало у него если не отвращение, то тот самый гнев.       У меня же, кажется, что-то облетало внутри. Захотелось расплакаться, чего я себе не позволяла за исключением дня казни… Захотелось обнять, чтобы вспомнить хоть на секунду то, что с ним было спокойно даже в самых патовых ситуациях — защищал всегда. Даже тогда, когда сам мог погибнуть или получить ранение… Захотелось… Дьявол, мне снова хотелось касаться его, как тогда, провести пальцами по жёстким от крови коротким волосам, прохладной чуть грубой коже мужского лица. Сердце грохотало, кажется, на весь коридор, на всю школу…       Всего лишь взгляд в глаза, которые смотрели, хоть и с ненавистью…       «Я всё же люблю…» — хохотало подсознание, — «Я… Умею… Любить!». Осознание, которое всё же подарило облегчение петле, давно стягивающей сердце. Один порыв, и я шатнулась вперёд, овив его руками за пояс, и уткнувшись лбом в грудь. Запах… Терпкий мужской парфюм с какими-то неразборчивыми нотками, запах тела, запах… глифта. Я сглотнула, застыв огорошено. Не знаю, что перепугало больше: этот запах, или всё-таки то, что не было никакого отклика…       Безучастность, спокойное биение сердца в теле, укрытом привычной чёрной мантией… И гнев, осевший, обретший тональность безысходности…       На плечи легли прохладные ладони, отстраняя, заставляя отпустить.       — Пошла прочь… — обронил демон, глядя в мои глаза.       — Я… — снова удар сердца, который пропускаешь, словно поставив ногу на ступеньку, которой нет, — Геральд, я…       — Мне плевать. — ледяной взгляд выжигал душу.       Воздух из тела откачивали с каждым словом:       — Прости меня… я…       — Уокер, я не ясно сказал? Мне совершенно наплевать на все твои… — он вздохнул, обходя меня, — Проваливай в цитадель, стелись дальше под полукровку. Хорошо получается, наверное. А меня не трогай… Не хочу тебя ни видеть, ни слышать.       Я не оборачивалась, слыша удаляющиеся шаги за своей спиной…       «Заслужила…» — с горькой усмешкой подлил масла в огонь внутренний голос, -«Что ж, очередная причина всё закончить…». Я мотнула головой, стараясь осадить страх, панику, боль и… счастье. Всё же счастье. От того, что, хотя бы напоследок, поняла себя саму. Когда гул шагов за спиной утих окончательно, удалось даже развернуться, глядя на пустой коридор. Всё мешалось внутри. Боль от холодности, жар от того, что всё же я питала хоть какие-то чувства и… Страх. Бессознательный страх от того, что я до последнего не верила в то, что за прошедшие шесть лет Геральд не смог смириться с утратой.       В какой-то мере безумно хотелось броситься снова вслед, просить помиловать, просить… о снисхождении. И в то же время, какая-то часть меня молчала. Та, которая всё же принадлежала Венценосной особе, которая наконец снискала время на то, чтобы наведаться в прежнюю обитель. И всё же… всё же, я бессознательно рисовала возможный сценарий, который никогда не имел права на существование. Я любила… Безумный шёпот внутри. Безумное стремление объяснить, что…       «Что?» — насмешливо уточнил внутренний голос, — «Прикрыть любовью притяжение, которое совершенно невольно тебе показал Мальбонте? Шептать бесконечно, что его жизнь была дороже, чем жизнь Мисселины?.. ЧТО?! Нужно ли ему, демону, который, как оказалось был так глубоко в твоём сердце с первой секунды в этом мире, то, что от тебя осталось, Виктория?..».       Внутренний вакуум…       Я мотнула головой, отчего-то довольная хотя бы тем, что я любила, и пусть ответа не знала. Внутри меня роились снопы салютов, кажется, готовые бы изорвать в лоскутки душу и сердце от одной только мысли, одного знания — «Я УМЕЮ ЛЮБИТЬ!». Так просто, и так сложно… Но дилемма… одно значение в известном уравнении — и то дало отрицательный знак. «Но минус на минус, дают плюс…» — напоминание в подкорке. Спорить с ним не реально, но я улыбаюсь, покидая коридоры, возвращаясь к стражу, застывшему у лестницы первого этажа.       Комнаты Фенцио…       Я застыла на пороге, затравленно оглядываясь вокруг. Если бы не толстый слой пыли, я бы даже не поверила, что хозяин мёртв седьмой год уж как. Впрочем, были следы… Я узнала на слое пыли длинные следы пальцев, тянущихся от стола к нетронутым коробкам. Дино бывал здесь, но не имел цели. Просто приходил, кажется, говорить с покойным отцом. Подсознательно ждал ответа, подсказки: а правильна и праведна ли та жизнь, которую он проживает со мной?..       Ответ был однозначен…       Взгляд прошёлся по аскетичной комнате, сочетающей в себе спальню и рабочий кабинет. Узкая постель, рассчитанная на одного обитателя, маленькая площадь, бесконечные полки с амулетами и артефактами, высохший цветок на подоконнике… Я почему-то засуетилась, сбегав в скромный санузел, и набрав воды в стакан, без особой надежды полив куст в горшке, напоминающий мяту. Растение умерло, и все мои попытки, разумеется, были тщетны…       «Или нет…» — насмешливо отозвалось сознание, когда под пальцами перетекла энергия. Две из них — удушливый лавр и лёгкая свежесть ландыша. Не моё…плод снова пытался указать на своё главенство перед смертной. В насмешку, или уповая на факты… Или же, оперируя тем, что предпочитала забыть… Рука непроизвольно погладила живот через платье. Мята на подоконнике начала впитывать влагу. Пришлось сделать ещё ходку за водой. Растение раскрыло ароматную листву и выпустило белые соцветия.       Отступив от подоконника, и покачав головой, я обняла себя за плечи, осматриваясь…«Что может быть его опорной точкой, повлекшей гибель?..» — рефлексом проносится в голове. Первыми и единственными в воспоминаниях, укрытых не менее толстым слоем пыли, чем обитель, оказались письма. Те самые, что ему вернула мать. То, что до последнего давало ему надежду. Веру, что парой строчек о взаимности можно повернуть вспять реки и сдвинуть горы с давних мест.       На поверхности их не было, конверты я помнила даже спустя столько лет. Перетянутые верёвкой, валявшиеся, помнится, на полу. Словно раскладывал пасьянсы из них, перечитывая одно за другим, искал шифр, скрытое послание о том, что всё ещё нужен, что не был возможностью получить старт, который давал добровольно и не задумываясь, уповая только на веру, что по пройденному пути проведёт за руку. Но обрушился… Падший ангел, утративший всё, включая веру в себя самого, в будущее и в любовь.       Почему-то я не задумываясь отложила зажатую под подмышкой книгу и шагнула к стоящей на столе коробке. Письма были рассыпаны. Часть развёрнута. Читали… Хотелось верить, что только Дино. Я со вздохом бережно собрала их все, складывая в хронологическом порядке по датам, которые педантично были выведены в начале каждого письма. Нервным острым почерком матери и куда более плавным с завитками, принадлежавшим тогда ещё Престолу, и уже после — учителю. Сухие послания и мягкие заботливые наставления, рекомендации. Прямые вопросы и подробные ответы…       Очевидная разница…       Качнув головой, я извлекла из коробки истрёпанную бечеву и перетянула послания, убрав их в карман. Здесь, в школе, мои дела были завершены. «Книга…» — напомнила я себе, забрав подарок и пошла на выход. Ещё одна запертая за спиной дверь. Как тогда, когда я в последний раз покинула дом, так и не ставший мне собственным гнездом, но долгое время даривший иллюзию того, что можно быть счастливой, даже имея за плечами груз жертв из-за собственных ошибок.       «Цветок всё равно погибнет…» — я оглянулась через плечо, думая о том, как потащу в столицу дикую мяту в горшке. Нелепость ситуации зашкаливала. Впрочем, у меня были как минимум одни свободные руки… Он и так сегодня в долгу. Как-нибудь дотащит. Хмыкнув, я забрала растение, которое минутой позже передала стражу, и отправилась на поиски Торендо.       Долго искать не пришлось. Серафим топтался на школьном крыльце, выглядывая из дверей, словно шпионил. Кажется, был до такой степени растерян и нервничал, что уже даже не обращал внимание на озадаченных таким поведением стражей-демонов. Я со вздохом шагнула к нему, прижимая к груди книгу.       — Она в саду… — хрипло оповестил Торендо.       — Идёмте. Нужно завершить сегодняшние дела и вернуться затемно. Мне ещё необходимо сходить к фонтану сегодня, — я указала подбородком на цветочный горшок.       Торендо едва удержался от того, чтобы закатить глаза, но благоразумно воздержался от реакции, неторопливо подняв мою руку, и положив на своё предплечье, уводя в сторону сада. Одного из драконов уже увели в загоны, остальная пара дожидалась нас. Предпоследняя задача сегодняшнего дня приближалась. Я почему-то немного нервничала. Нервничала в большей мере от того, что сейчас предстояло не выдать секретов, и позволить серафиму побыть так близко к дочери, как он не бывал почти с момента её рождения.       Кальмия сидела на траве под деревом, удерживая на коленях учебник, и делая закладки. Я невольно залюбовалась стройной девушкой с льняными волосами в персиковом платье. Кажется, так выглядели бы эльфы из земных фильмов. Хрупко, нежно, гибко. В ней не чувствовалось ангельской надменности. Не успела ожесточиться, не покидала дома кормилицы, а после не покидала сводов школы. Рука Торендо под моими пальцами напряглась до вздувшихся мышц под рукавом камзола. Послышался рваный вздох, и я отметила, как он стиснул руку в кулак.       Девушка заметила нас, торопливо захлопнув книгу, и вскочив на ноги:       — Королева, серафим Торендо… — вежливый поклон, она опустила голову, робко и чуть затравлено взглянув на нас, — Добрый день. Я могу вам чем-нибудь помочь?       Я улыбнулась, отпустив локоть серафима, и шагнула вперёд, поддевая её лицо пальцами, чтобы дать возможность видеть отцу цель его очередного предательства. На сей раз, надеюсь, во благо…       — Оставим титулы. Помощь не нужна, — я осторожно погладила её подбородок пальцами. Невероятно нежная кожа. — Ты очень красива, Кальмия.       Девушка вскинула бровки:       — Госпожа знает моё имя?       — Госпожа знает всё… — чуть более хрипло, чем следовало, проговорил советник. Он отступил, собираясь уйти, — Не буду мешать…       — Останьтесь, — прозвучало как приказ, впрочем, им и являлось. — Вы обещали Мальбонте не спускать с меня глаз.       Девушка затравлено взглянула на него, потом на меня:       — Я что-то не так сделала?..       — Нет же… — я невольно рассмеялась, — Ты уже выбрала курс углублённого изучения?       — Д-да… Учитель Геральд говорит, что я делаю успехи в мифологии. Думаю, выбрать это направление. Селекция фауны мира бессмертных, — глаза девушки сверкнули, и она показала обложку учебника, который прежде листала. — Закончу обучение и переберусь в столицу. Там куда больше возможностей для…       Я вздохнула, взяв её под руку и отступая к скамейке:       — Время не спокойное. Едва ли столица сейчас может дать прежний старт молодому перспективному ангелу. Лучше пока побыть здесь, — отметив встревоженный взгляд Торендо, проговорила я. — И я бы хотела тебе передать подарок от того, кому ты небезразлична…       Девушка недоверчиво села на скамейку рядом со мной, взяв протянутую книгу. Глаза расширились, и она торопливо раскрыла её, пробегая по страницам заинтересованным взглядом. На лице читался откровенный восторг. Широкая улыбка, пальцы пробежались по странице, упиваясь текстурой теснения заглавных букв новой главы. Кажется, про нас она вовсе забыла, как и о своём учебнике.       Спустя минуту, всё же опомнилась, захлопнув подарок, удивлённо посмотрела на меня:       — От кого этот подарок? Я ведь должна знать, кому быть благодарной!       Торендо поджал губы, и отвёл взгляд…       — Скажу лишь, что от того, кто знает тебя с первого вздоха в этом мире.       — Но… — Кальмия хлопнула глазами, — Но у меня нет никого! Мать бросила меня в мире смертных… У кормилицы не нашлось бы средств на такой дорогой подарок. Эта энциклопедия очень дорогая!..       Рассмеявшись, я покачала головой, поднимаясь со скамейки:       — Забота и чувства не имеют цены. Удачи тебе… Будь мудрой и сильной. Остальное приложится, — я с полуулыбкой вежливо кивнула девушке на прощание и ухватилась за локоть серафима. — Пора возвращаться…       Торендо кивнул девушке. Снова напрягшаяся рука, он высвободился, сделав шаг к девушке, подхватив тонкие пальчики своими, тронул их губами порывисто, вернулся ко мне и повёл к драконам. Светловолосая завороженно смотрела нам в след, прижимая к груди обе книги. Серафим, кажется, дрожал, но шаг был решительным. Только свернув за живую изгородь, он резко отпрянул, морщась и держать за середину груди. Я взволнованно собралась подойти, но он жестом попросил не приближаться. Томительные несколько секунд, и поднял обескровленное лицо.       Снова путь к драконам, который был преодолён за считанные секунды. Я сжала плечо поникшего серафима пальцами:       — Всё в порядке?       — Д-да… Просто двадцать лет я видел её только издалека. Не касался. Сегодня, кажется, что-то рухнуло внутри, — он обрывисто вздохнул. — Спасибо, Виктория… С вашим выбором нейтралитета ангелы потеряли многое.       Коротко усмехнувшись, я забрала у стража мяту в горшке, сунув её в руки серафима:       — Вам не привыкать к грузам, а мне, как вы не так давно говорили, не стоит таскать тяжести…       Он скривился, но сумел выжать усмешку в ответ. Помог мне забраться на дракона, уселся на своего, пристроив горшок между бёдер. Смотрелось забавно, но я не стала комментировать. Условная команда синему ящеру, который с места рванул в небо. Очередной кульбит органов, и спешно зажмуренные глаза. Только улёгшаяся тошнота вернулась с новой силой. Утешало, что несколько часов, и всё закончится. Присоединившаяся группа охраны и сопровождения… Скользнувшая в карман рука нащупала конверты. Послания собственного убийцы почему-то не тяготили. Мне остро хотелось завершить свою задумку, чтобы груз стал ещё чуть более посильным.       С каждым, из тех, чьи камни были у заброшенного фонтана жизнь связывала меня крепче, чем с прочими. С матерью, с Дино, с Фенцио… Хотелось верить, что четвёртое надгробие окажется там же. Я покосилась на Торендо: бледный, решительный, придерживающий цветок. Кажется, сегодня он выставил на месте точки многоточие. Снова готовился перевернуть мир. Получил стимул, который теперь не окажется в столице излишне рано, если сумеет прислушаться. Я невольно вспоминала его, надменного и холодного все первые встречи с момента осады школы и возрождения Мальбонте. Кто бы мог подумать, что страх до такой степени способен сбивать спесь…       Непередаваемо хотелось лечь спать. День ещё не закончился, но сил уже не оставалось. Очередная причина беспокойства — младенец. Непроизвольно тронув живот, я со вздохом качнула головой: его ждало то же самое, с чем столкнулись я и Дино — одинокие дети, лишившиеся в один период матерей, а в другой и отцов. И Маль… Его ожидало то, что пророчил своему сыну Фенцио: высоты и амбиции, которые ребёнку могут быть вовсе неинтересны. В итоге… В итоге ещё одна несчастная семья, стремящаяся добиться никому не нужной цели.       В какой-то момент мне даже удалось задремать, но ненадолго. Дракон пошёл на снижение, и пришлось открыть глаза, наблюдая густое тёмное облако над столицей. Валил снег, была метель… И только под куполом цитадели снова искусственное солнце и иллюзия благополучия. Драконы заложили вираж вокруг башен, опускаясь на мраморную площадку. Я сползла со своего, ухватившись руками за мраморный парапет, опоясывающий её. Опять мутило. Вымотаность достигала апогея. Сейчас хотелось только добраться до фонтана, закончить последнюю задачу и всё…       Покой…       Я забрала горшок и побрела в сторону парка. Извилистые дорожки, благоухающие соцветиями кустарники. Внутри улеглась, кажется, буря. Улеглась окончательно. Пожалуй, я впервые была спокойна. Лишь толика стыда и грусти. Всё же с улыбкой подошла к камню, положив в давно подготовленную ямку извлечённые из кармана письма. Следом, вынутый из горшка цветок, и немного земли по краям, чтобы завершить начатое. Отмытые в фонтане руки, немного воды, чтобы полить все три «могилы».       Я вздохнула, вынув из декольте заветную склянку. Сжала её в руке.       — Простите меня… Все вы. Каждый из вас сделал меня той, кто должна была стать сильнее, мудрее. Но ошибки… Я исправляю одни, но совершаю новые. Раз за разом. Быть может, сейчас станет… проще?.. — свободная ладонь погладила живот, и я грустно улыбнулась: — И ты прости меня… Перед тобой я виновата больше, чем перед кем бы то ни было. Поверь, в других обстоятельствах, я приложила бы все силы, чтобы сделать тебя счастливым, но не здесь… Не сейчас…       За спиной раздались уверенные шаги. Не было нужды оборачиваться. Лишь незаметно надавила на пробку флакона с отравой, выталкивая её из горлышка.       — Так вот, где ты пропадала в свободное время… Любопытно… — Мальбонте вложил руки в карманы, рассматривая камни с именами и датами. — И как, помогает?       — Не всегда, — честно призналась я, не оборачиваясь.       — Так есть ли смысл?       Я чуть улыбнулась:       — В этом не меньше смысла, чем в той бесконечной, череде убийств, что тянутся с моим появлением здесь. — «Только решиться… Только бы храбрости хватило…» — Зачем ты здесь?       Вздох:       — Я был зол, что ты решила слетать в школу. Но узнал, что была группа сопровождения. Да и Торендо не позволил бы тебе совершить ошибку. Так что, ждал тебя смиренно в покоях, чтобы поговорить. Однако, успел заметить, что направилась в парк, — Мальбонте чуть усмехнулся. — Неожиданное открытие… Даже два за прошедший день. Это место и удивительная новость… Почему ты не сказала, что беременна?       Я поёжилась:       — Не была уверена, а давать надежду…       — Ложь… Стоило пообещать вырезать семейку лекаря, как всё всплыло, — слуха коснулся смешок. — Что ж, финишная прямая, Виктория…       — Не думаю… — я развернулась, упрямо глядя на него, — Ты не получишь этого ребёнка. Я не позволю сломать его…       Удивлённо расширившиеся глаза полукровки:       — Виктория?..       — Будь ты проклят…       Прижав к губам склянку, я запрокинула голову, глотая содержимое с безумной улыбкой. Слышен был крик и стремительно приближающиеся шаги. Стеклянная колба выпала из пальцев, проскакав по разбитым камням парковой дорожки. Горечь чуть обожгла пищевод. Сознание начало меркнуть невероятно быстро, только ощутила, как тело было подхвачено, чтобы не упала.       На последних секундах трезвомыслия коснулся смешок:       — Ты снова забываешь, что я на шаг впереди… Впрочем, тебе нужен длительный отдых. Снотворное позволит тебе выспаться весь остаток срока, — Мальбонте тронул губами мой лоб. — Спи, Виктория… Чем меньше ты бодрствуешь, тем меньше проблем от тебя…