Основные цвета Шибуи

Несмотря на всю теплоту, которую Дайс испытывает к своим парням, порой ему невольно кажется, что они демоны. Нет, даже хуже, самые настоящие дьяволы, в умах которых копошатся только мысли разной степени испорченности. И если по Рамуде это было видно и очевидно сразу, то Гентаро оказался сюрпризом. Приятным или нет — Дайс, честно говоря, не разобрался до сих пор. Но даже если он до конца не разобрался в собственных ощущениях на грани «нет, блядь, я не буду в этом участвовать» и «пиздато, я в деле», это не меняет того факта, что он никогда не может отказаться от участия в чудны́х забавах своих парней. Без исключений. — Напомните мне ещё раз, почему я должен надеть девчачьи шмотки? — Дайс выгибает бровь, наблюдая за тем, как Рамуда с энтузиазмом, мурлыкая себе под нос задорный мотивчик, выгребает из мастерской платья из различных коллекций. — Потому что тебе очень пойдёт! — пускай этого и не видно, но по интонациям заметно, что лидер говорит это на улыбке. В высоком, звонком голосе сквозит довольство. — Согласен, — Гентаро мягко улыбается, подходя, и Дайс вздрагивает, ощущая его прикосновения, скользящие от плеч к груди. — У нашего Дайса есть довольно интересные места, которые можно очень красиво подчеркнуть правильно подобранным платьем. Дайс искренне надеется, что не покраснел. Впрочем, наверняка зря. Не то чтобы его очень смущает идея надеть платье на радость парочке фетишистов, но когда всё подаётся вот так… Это становится неловким. Руки Гентаро легко стискивают грудь, словно бы показывая, что именно можно отлично подчеркнуть правильно подобранным платьем. Поначалу Дайс немного смущался такому активному вниманию парней к своей груди, но со временем привык. Да и чего греха таить — нежные и томительные ласки Гентаро и в контраст им куда более грубоватые и властные — Рамуды безумно приятны. — М-м-м, Гентаро-чан абсолютно прав! — Рамуда хихикает, наконец, выуживая малиновое платье в пол с разрезом от бедра. — Например, вот это отлично подчеркнёт твою красивую грудь, классную задницу и потрясные ноги! Подбежав цветастым вихрем, Амемура встаёт перед Дайсом и хихикает, пока свободная от платья рука ловко цапает его за бедро. — Тц, прекратите меня лапать, — Дайс поджимает губы. Дело даже не столько в том, что ему не нравится. Скорее, наоборот. Ему нравится _слишком сильно_. Он льнёт мощной спиной к Гентаро, ощущая его тонкие губы на задней стороне шеи — они, почти не касаясь кожи, скользят к уху и опаляют то горячим дыханием. Мурашки по коже. И руки парней, что Гентаро, что Рамуды, совершенно не дают ему расслабиться. Скорее уж наоборот, только усугубляют безвыходное положение Арисугавы. Слишком много рук, слишком много губ на него одного. Если у Дайса встанет, то он точно не виноват. — Вы же… Хотите увидеть меня в платье? — Пфф, как будто стояк помешает тебе одеваться, — Рамуда прыскает. В голубых глазах черти пляшут. Какой же он красивый в такие моменты. Вообще-то всегда красивый, конечно, но вот именно сейчас, когда взбудоражен, когда не скрывает своей натуры — особенно. — Стояк нет, а вот… ннгх… ваши руки — вполне. — Ах, милый Дайсу не ценит наших проявлений самых светлых и высоких чувств… Наверное, над Дайсом весело потешаться, потому что он всегда очень бурно реагирует. Сам он уверен, что это конечно же не смешно, но Рамуда с Гентаро считают совсем иначе. Дайс спиной своей чувствует улыбку на губах писателя, а на лице Рамуды даже видит. Черти. Выхватив платье, он вертит его в руках. Оно вообще-то красивое. Не то чтобы Дайс специалист, но это плод воображения и кропотливой работы Рамуды, его близкого человека, а значит, не может быть некрасивым. Длинное вечернее платье малинового цвета на удивление садится на него как влитое. Лямок у него нет и держится оно на честном слове. То есть, на дайсовой груди. Джессика Рэббит им бы гордилась. Декольте тоже прямо ей подстать. Ощущения максимально странные. Опять же, не то чтобы Дайсу было дело до гендерных стереотипов, и всё же в платье он выглядит как-то инородно. Из-под разреза выглядывает покрытая тонкими, тёмными (а потому заметными) волосками нога в боксёрах, которые тоже призывно торчат прямо из-под платья, а если Дайс поднимет руки, будут видны волосатые подмышки. Ну точно не похоже ни на одну из «сестричек» Рамуды. Да и на девушек, с которыми спал он, — тоже. — Ну и… Как вам? — Дайс оборачивается, глядя на заметно притихших парней. Почему-то сейчас ему неожиданно действительно интересна их реакция, хотя ему всегда было максимально похуй на то, как он выглядит. А сейчас он даже неловко запускает пятёрню в волосы, неуклюже зачёсывая их пальцами. — Если снимешь трусы — будет вообще идеально, — Рамуда разрывает тишину и улыбается. Ему чертовски нравится, как выглядит Дайс — он скользит взглядом по крепкому телу, задерживаясь взглядом у глубокого декольте. — И как ощущения, Дайсу? — Гентаро позабавленно наклоняет голову набок. В его мягком взгляде легко можно уловить довольство. А ещё он совершенно мило зарделся. Дайсу нравится подмечать такие детали. Он почти выдаёт шутку «Как будто ты сам не знаешь», но, прикидывая, какая его реакция ждёт на называние хакама юбкой или платьем, оставляет её невысказанной. — Ну… Платье и платье. Тесно немного, разве что… — немного неловко поведя плечами, Дайс смотрится в зеркало. Непривычно и странно. И трусы правда не к месту выпирают. Для такого платья наверное существует какое-то особое бельё, ну да и плевать. Наверное. Хватаясь за дешёвую ткань счастливых «семёрочных» боксёров Арисугава всё же стягивает их. Теперь ткань платья напрямую касается чувствительной кожи, заставляя невольно тело покрыться мурашками. — Дайсу очень идёт, — Рамуда мурлычет, льнёт и прижимается вплотную своим маленьким телом, и от этого, чёрт, Дайс чувствует, что едва унявшееся возбуждение разносит по телу пожар снова. Взгляд на Гентаро — тот скользит к ним обоим, ласково проводит ладонью по обнажённому бедру, чтобы обойти и оказаться за спиной. И, чёрт, вот это вот остаётся самым неловким — одно дело просто напялить платье, и другое совсем — ощущать, как тебя пожирают взглядами. Под ними, Дайсу кажется, он будто становится ещё более чувствительным, чем обычно. — Ну… Я рад, если нравится, — он неловко шаркает ногой и посмеивается. — Хотя я не понимаю какое вам удовольствие смотреть на мужика в платье. — Но ведь речь же идёт не про какого-то мужика, а про тебя, — Гентаро хмыкает, касаясь обнажённого плеча. — Скажи, разве ты не хотел бы увидеть нас с Рамудой в каком-нибудь необычном виде? Да хоть в том же платье. Дайс сглатывает. Медовый голос Гентаро действует медитативно и гипнотизирующе, прямо как взгляд Рамуды, на дне голубых глаз которого загорается ещё более яростно что-то неизвестное и манящее, когда Юмено озвучивает вопрос. И проклятье, у них обоих очень изящные и хрупкие тела, а в чертах лица есть что-то женственное. Им-то платья точно пойдут. — О-о-ох, Дайсу покраснел! Гентаро, смотри, он точно-точно представил нас так! — З-заткнитесь! — Дайс фыркает совсем по-кошачьи и отворачивается, натыкаясь на лукавый взгляд Юмено. Вот нигде покоя нет. — Но вообще… Вам должно пойти. Возможно, он тоже фетишист. Совсем немного. И забавы, в которые его втягивают эти невыносимые, но безумно любимые люди, Арисугаве всё-таки нравятся. Они оба странные, глумливые черти, которых Дайсу точно послали откуда-то из ада. Но, в конце концов, такие странности и ненормальность — это и то, что присуще и ему тоже. И это именно то, чего он в глубине души желал найти в ком-то ещё. И он нашёл.