***
Наутро Джисон просыпается под тёплым одеялом и в таких же тёплых объятиях. Минхо тихонько посапывает. А у Джисона в голове его милый профиль с прикрытыми глазами, что радует. Он аккуратно протягивает свои ветви к телу Минхо. Становится ещё теплее, а сердце колотится. Они ещё долго лежат в постели, грея друг друга рассказами и своими обнажёнными телами. Джисон чувствует себя потрясающе. За всю жизнь он не испытывал такую любовь и нежность. Он буквально впитывает всё это в себя. Минхо делится любовью и спокойствием обильно. Они смеются, чувствуя разрезающих плоть бабочек в животе. Минхо постоянно целует его и мажет губами по шее, зарываясь в неё своими чувствами. Джисон опаляет его мягкой больной улыбкой и часто кашляет, разрывая спокойное состояние Минхо. Тот с каждым днём переживает всё чаще и больше. Бежит к Джисону, как только тот подаёт признаки болезни. Пытается залечить её, но не выходит ничего. Он опускает руки. Бороться с этой въевшейся в лёгкие листвой невозможно. Минхо постоянно молится, чтобы Джисон не умирал. Он часто целует его просто так. Слишком часто. А Джисон всегда отвечает, потому что не ответить не может. Потому что тоже хочется целовать Минхо до смерти. Целый день они проводят за ноутбуком. Питаются так, как хочет Джисон. Едят почти всё, что есть в холодильнике. И смотрят фильмы. Таково пятое желание Джисона. Он захотел именно с Минхо провести целый день за просмотром сериалов. А Минхо отказать не может. Да и не хочет. Он же пообещал исполнить все желания друга. Валяться в постели было самой лучшей идеей для Джисона. Его тело не устало. Болезнь за две недели забрала кучу сил. Доходит до того, что Минхо сокращает самые лёгкие и недолгие тренировки. Джисон буквально каждый день к ночи валится с ног и мечтает уже закрыть глаза. И не заснуть. Умереть. Но пока Минхо рядом, такие мысль уходят прочь. Джисон наслаждается жизнью и присутствием Минхо в последние дни. А Минхо каждый день рвёт себе волосы на голове. Он не может сжиться с мыслью о том, что скоро его смысла жизни не станет. Он взял ещё один месяц отпуска. Хочет в последние минуты Джисона быть рядом с ним. Ближе к двенадцати часам ночи они не отлипают друг от друга вообще. Фильм на фоне забывается. Для Минхо сейчас есть только Джисон и его имбирные губы. А для Джисона — лишь запах лаванды и привкус мускатного ореха на языке. Они целуются долго. Растягиваются нежные моменты, а руки Минхо так и норовят залезть под чужую майку. Джисону внутренности бабочки рвут. Совсем не жалеют его. А Минхо зашивает раны нитками. Они сделаны из фиолетовых цветов и его любви. Он разматывает клубок своей трепещущей души. А губы использует вместо иголки. Проталкивает в рот Джисона не язык, а обезболивающее. И Джисон с радостью принимает наркотик. Он мечтает отдать Минхо столько же доброты и заботы, сколько тот преподнёс ему за эти две недели. И за всё их знакомство. Джисон сам делает шаг вперёд. Ему не страшно, даже волнение не чувствуется. Он боится, что такого момента уже никогда за их жизнь не случится. Поэтому смелеет ещё больше. Рука мягко ложится на чужой пах. Минхо удовлетворённо мычит ему в поцелуй. Блаженно закатывает глаза и наваливается на него всем телом. Они мягко дают друг другу желанные прикосновения. Джисон гладит чужие плечи и живот, иногда пробегаясь пальчиками по паху. У него чувства смешиваются внутри. Он никогда не представлял Минхо в таком сексуальном плане. Не думал, каким сексуальным и желанным может он быть. Джисон с удовольствием целует лаванду на чужой шее. Сцеловывает свои же укусы на белоснежной коже Минхо. Бабочки успокаиваются. В животе лёгкая дымка возбуждения и счастья. Джисон так счастлив, что без стеснения они могут удовлетворить друг друга. Он рукой хочет довести Минхо до тех самых чувств. Но лишь неловко касается резинки штанов и оттягивает её в игривом жесте. Он смеётся Минхо на ухо, раззадоривая чертей возбуждения в чужих глазах. Минхо принимает вызов. Также дразнит Джисона своими действиями. Случайно задевает его бугорок члена сквозь ткань. Но не позволяет себе большего. Хотя Джисону хочется дать всё. Он бы сейчас без сомнений может довести Джисона до исступления. Он может сейчас зацеловать всё его тело бабочками и лавандой. Но принимает игру Джисона. Делает теперь всё нарочно медленно. А Джисон потихоньку скулит. — Вот каково заниматься сексом с самим Ли Минхо. Джисон смеётся ему на ухо. Сам ведёт ему по ляжке и выше своей рукой. А Минхо вскидывает в ответ брови. — И каково же? — А ты мучить меня теперь будешь? Джисон тянет его к себе. Впечатывается своими губами в горячие припухлые чужие и целует, целует, целует. Минхо впервые так открыто себя ведёт. Совсем тихо стонет ему в поцелуй, чувствуя тепло внутри груди. Джисон играется с его терпением. Делает всё также плавно. Минхо раздевает их обоих. Они открыты друг перед другом и уже давно ничего не стесняются. Минхо налегает на чужое тело и делает толчки, смотря Джисону в глаза. У него в голове одно лишь желание, а на лице миловидная улыбка. Джисон гладит кошачьи глаза, целует аккуратный нос и заливает Минхо имбирём. Тот дрочит им одновременно одной рукой. Джисон утыкается носом в шею. Вдыхает аромат лаванды и вновь лижет свои кровоподтёки. Ему впервые настолько приятно находиться рядом с кем-то в такой интимной атмосфере. Он чувствует, что доверяет Минхо всего себя. Не только душу, но и тело. Тот никогда не сделает больно. Наоборот. Вылечит и вырастит из засохшего ростка красивый цветок. Джисон впервые чувствует что-то нереальное. Сердце трепещет. Губы вновь сами находят уже родные напротив. А лёгкие всё также тянутся навстречу лаванде. Он уже сросся с этим запахом и ни за что не отпустит его. У Джисона с Минхо много, что происходит впервые. И он этому до ужаса рад. Без Минхо уже могло бы многое не случиться никогда. Они заполняют животы друг друга тёплым семенем. Минхо одной рукой упирается на кровать. Они переводят дыхание. Джисон гладит его щёку в нежном жесте. Невинно целует в щёку. — Чем я пахну? Минхо славится своими неожиданными вопросами в самые неудобные моменты. Джисон смеётся. — Лавандой. Иногда розами. Когда из дома приходишь. Так пахнет Чонин. Минхо целует его в губы. Специально с языком, делясь своим святым запахом. — Ревнуешь? — Мне нравится запах Чонина. Он романтический. А я чем пахну? Минхо, не стесняясь, нюхает его шею, ложась почти вплотную. Животы хлюпают от капель спермы и слегка слипаются. — Пряным имбирём. Я обожаю твой запах. — И я твой. Он заставляет меня быть спокойным и подчиняться тебе.***
Минхо вновь собирает Джисона. Им сегодня предстоит выполнить пятое желание. Они вновь утопали друг в друге целую третью неделю. Минхо не мог перестать целовать его. Не мог перестать ласкать любимое тело. Не мог перестать обнимать Джисона по утрам. И это на самом деле отвлекло Джисона от мыслей приближающейся смерти. Они вновь греют друг друга. Идут за руку, счастливо улыбаясь. Вокруг витает счастье. Джисон ярко улыбается. Всё вновь, как в детстве. Они понимают друг друга с полуслова. Минхо часто целует его в щёки. Совсем не заботится о том, что о них могут подумать. Да и это совсем не важно. Если Минхо хочет — он будет делать. Тем более, что скоро Джисон потеряется в пучине тьмы. С собой они прихватили корзинки. Джисон романтик. Собирать грибы и чернику под конец июля вместе с Минхо — лучшее, о чём он мог подумать. Джисон сразу замечает болотистую местность. Вокруг располагаются кусты чёрных ягод. Они, словно дети, сначала собирают по горстке, съедают. И только после этого Джисон заставляет Минхо идти искать грибы, а сам устраивается возле полянки и срывает спелые крупные ягоды черники. Минхо в итоге находит немного съедобных грибов на вечер. Приходит обратно к Джисону и помогает ему с оставшимися кустиками. В душе спокойствие. Он восхищённо смотрит на Джисона. А в голове — их счастливое детство. Они убегали в лес за лисятами. Угощали белок принесенными с собой орехами. А сами набирали полные стаканы спелых ягод. В деревне всегда водилась старая собака. Они кормили её с рук. Она им целовала лица и радостно бегала по полю. А потом оставила светлый след на траве возле их домов. Ушла. Умерла. И лишь птицы клевали её старое изнемождённое тело. Оно было в ссадинах. Собаку били палками. Издевались местные уроды-алкаши. А мальчики сделали для неё могилу. Держась за руки, закопали её останки и свои души. А потом плакали ночью в обнимку. И сейчас Минхо вспоминает эти моменты. Он гладит задумчивого Джисона по голове. Как они когда-то вместе гладили вшивую собаку. Сердце саднит от воспоминаний. Такие яркие и незабываемые. Он никогда не забудет собаку, умершую под яблоней, закопанную около озера, истерзанную тиранами и ублюдками. Он никогда не забудет Джисона, которого убивает болезнь, который делится с ним запахом и отдаёт последние ростки жизни в их светлые воспоминания и которого он похоронит на своих руках. Джисон целует его в успокоительном жесте. Потому что на его глазах слёзы. Минхо трескается. Через неделю Джисона уже не будет. Он жадно пытается напиться им. Запоминает каждую родинку на чистом лице. Гладит шёлковые волосы. Целует бархатные губы. И горько плачет, сидя на коленях перед живой пневмонией. Он молит её не оставлять его без единственного важного в жизни человека. А она ему в душу плюёт. И сжигает тело Джисона. Оставляет лишь болезненный пепел и горький осадок на душе Минхо. — Ты же всегда рядом, Chuisle. Джисон улыбается. Уже искажённое лицо роняет пару слёз. Джисон стирает их ладонью. Минхо оставлять не хочется. Ранить его желания никогда не было. И тот в ответ ему кивает, целуя красные от слёз губы. — Да, я всегда рядом, Chuisle. Всегда.