***
До участка они добрались только через два часа. На то, чтобы не разжечь очередную ссору, в которую так старался залезть Карлос, Грейс потратил добрые сорок минут, часть из которых он спустил на поиск молодой вампирши из аудитории. Это было, в целом, бесполезно. Благодаря записям Эвери старый охранник вспомнил машину, — такси — ждавшую у входа в пятницу около двадцати минут. К сожалению, ни номерного знака, ни села ли туда студентка, он не помнил. В участке было шумно. Дежурные встретили их с лёгким волнением — вероятно, новость об этом деле разнеслась по всем отделам. Полицейские должны были начать с самого начала. Шеф перехватил Грейса и Карлоса на лестнице, когда оба тихо выстраивали предположения. Он перенаправил их к конференц-залу, упоминая недавние отчёты и результаты повторной судмедэкспертизы — в этот раз ответственной сделали Жаклин. Эвери он отправил к Россу, составлявшего показания родственников. — Так, у нас есть итоги, — громко осведомил шеф Саймон, когда все расселись по свободным местам в кабинете. — Пока Росс не соизволит явиться для презентации, Дарлен, Диего, у вас есть время для краткого рассказа о результате повторного — напоминаю, повторного — анализа отчёта судмедэкспертизы, — он тяжело вздохнул, откинувшись на жалобно скрипнувшую спинку стула. — По предварительному исследованию причиной смерти всех трёх жертв стало удушье, — поднялся Дарлен для отчёта. — На двух телах из трёх были обнаружены порезы на запястьях, никаких следов сопротивления. Мы запросили повторную проверку крови всех трёх жертв. В крови Моники Хасблоу и Ханны Долсон содержится некоторое количество снотворного. Изабель Фостер отравили мышьяком. — Удалось выяснить, как они приняли это? — Пока нет. Жаклин предполагает, что снотворное могло быть разведено в воде или преподнесено в капсулах. — Но как заставить человека съесть неизвестные таблетки? — усомнился Карлос. — Были ли у кого-нибудь из них хронические заболевания? — Отсутствуют, шеф, — Дарлен выложил на стол помятую бумажку в пакете для улик. — Однако подтверждено, что Ханна Долсон бесплодна. Сейчас выясняем возможную причину этого. Также в крови Изабель Фостер было обнаружено небольшое количество алкоголя. В этот момент внутрь заглянул Росс. Получив согласие войти, он быстро указал следовавшему за ним с папками Эвери на свободное место и закрыл дверь. — Отлично, как только выясните что-то новое, доложите. Кто-нибудь проходил через Хару? Что ему удалось найти по родителям Изабель? — Её отец — единственный ребёнок в семье, принял бизнес по-наследству. Заграницу переехали четыре года назад вместе с младшей сестрой. У отца Изабель была финансовая компания, но она разорилась два года назад, сейчас он ведет бизнес по продаже автомобилей. — Они подтвердили, что Изабель приезжала прошлой зимой. Но она не говорила точную причину своего академического отпуска, — дополнил Леон, помешивая свой кофе. — В последний раз они созванивались в начале июня, но это был очень быстрый разговор. — Она отправляла деньги на их счёт? — По словам родителей Изабель не работала, — продолжил Леон, — у неё был отдельный счет, с которого она регулярно снимала деньги. Он напрямую связан со счетом её отца. Но по словам заведующей общежития Изабель каждый понедельник и четверг уходила на подработку. Могла ли она открыть новый счёт без ведома своих родителей? Эвери посмотрел на Грейса, как на единственного, кто был осведомлён о выходах Изабель, и неуверенно осмотрел блокнот в своих руках. Он старался записывать всё, что говорила заведующая, у него были стикеры со стены Урсы, — соседки Изабель — у него были важные даты с её календаря, у него даже лежал в кармане рецепт на успокоительные, которые они нашли в комнате Яны. Должен ли он был рассказать об этом сам? — Что сказали в университете? — шеф махнул Карлосу. — Удалось узнать, как убийца сближается с жертвами? — Все друзья Ханны так или иначе контактировали с Моникой или Изабель, — начал тот, зализывая оставленную кулаком Николаса рану на нижней губе. — Подозреваемый в деле — Норман Кендарфорт, парень с дизайна. По словам близкой подруги Ханны они имели тесный контакт последние месяцы до её убийства. В прошлом он, предположительно, был парнем Моники Хасблоу. — Отлично, вы допросили его? — Как капитан местного клуба по регби он уехал на соревнования в конце недели. Мы пытались связаться с ним через его тренера, но оказалось, что никто из команды не видел Нормана последние сутки. — Как раз, когда обнаружили тело. — Подался в бегство? — предположил Леон. — Это будет доказательством его вины, — шеф задумчиво кивнул. — Ищите его, если потребуется — подайте в розыск. На данный момент он наш единственный подозреваемый. — Мы также связались с семьями остальных двух жертв, — поднялся Росс. — Мать Моники перевезли в больницу около трёх месяцев назад, у неё прогрессирующий рак щитовидной железы. Опекуном в документах значится имя её двоюродной тёти. Деньги на операцию также приходили с её счёта. По словам обоих женщин Моника не знала о госпитализации. Она отправляла деньги в центр социального обеспечения, в котором находилась её мать. Из-за того, что Моника не была вписана как опекун, деньги из центра не были переведены в больницу. И, более того, ежемесячно поступали на счёт до самой её смерти. — Она продолжала оплачивать содержание своей матери, несмотря на то, что её матери там не было? — Карлос болезненно поморщился, задев измученную языком рану. Ему следовало бы обработать её и лишний раз не говорить, но молчание никогда не было его сильной стороной. Эвери смущённо взглянул на Грейса, стараясь уловить неявную заинтересованность. Он же несомненно должен был почувствовать запах крови, как только Карлос неудачно прикусил губу. Но Грейс был бесстрастен. Он посмотрел на Карлоса, только когда тот тихо шепнул ему на ухо что-то связанное с написанным на одном из листов отчёта. Грейс перевернул страницу и также тихо ему ответил. — Что касается Изабель Фостер, — монотонно продолжил Росс, — её родители не возвращались в страну около двух лет. Последний раз с Изабель виделись прошлой зимой. По их словам, у неё иногда случались панические атаки, и однажды это привело к несчастному случаю. — Что за несчастный случай? — В мае 2000 года на перекрёстке в Южном районе произошла автомобильная авария с тремя пострадавшими. Машина столкнулась с мотоциклистом и выехала на встречную полосу. Погибших не было, но у водителя мотоцикла была серьёзная черепно-мозговая травма. Он два месяца провёл в коме. Дело урегулировали, потерпевший не стал просить продолжения расследования. Изабель Фостер была в машине, сбившей мотоциклиста, и именно она отдала большую часть суммы в качестве выплаты. — Панические атаки могут быть следствием ПТСР. Она посещала врача? — Да, нам дали её контактную информацию, — согласился Леон. — Секретарь сказал подождать, когда она освободится. — Мы не можем сидеть и ждать, пока это случился, — шеф был недоволен. Ему не нравилось затягивать дела, особенно когда с ними изначально были проблемы. Из-за того, что именно Грейс оказался первым, кто появился на месте преступления из их участка, над расследованием теперь висело пристальное внимание. Местный участок отказался предоставлять вампиру доступ к уликам и трупу, и Грейсу пришлось ждать, пока на его место вызовут другого. Шеф Саймон лично требовал допуска Грейса, когда начальник отдал это дело им, лично забрал все улики у командира группы местного полицейского участка. Он обещал раскрыть это дело в установленные сроки, и пока явного успеха не было. — Я съезжу к ней, — вызвался Росс, — всё равно проверять центр, в котором лежала мать Моники. Он был единственным в их команде, кого всегда отправляли к свидетелям и семьям пострадавших. Росс был мягким, он практически никогда не повышал голоса и очень внимательно относился к людям. В полиции он работал чуть меньше Дарлена, сменил около трёх отделов всего за два года — это было, считай, рекордом, ведь у него даже не было семьи. Шеф сразу проникся к Россу дружелюбием, у них оказались схожие взгляды на некоторые вещи, что стало ключевым в их товариществе. Но несмотря на всё, Росс тяжело привыкал к Грейсу в команде и долгое время не мог оставаться наедине с Дарленом. Он любил людей и оказался недостаточно подготовленным к встрече с кем-то помимо них. — Что-нибудь ещё? Для отчёта поднялся Карлос. Часть бумаг из его стопки забрал Грейс, осторожно помечая позаимственной из общей коробки ручкой. — Помимо того, что мы узнали о связи всех троих с Норманом, мы также поговорили с их профессором. Райнон Форман преподаёт современное искусство. По его словам ни у одной из жертв не проявлялись признаки конфликтов с другими учениками. Мы снизили вероятность убийства из зависти. Также мы осмотрели места жительства всех трёх девушек, и есть подозрения, — он оглянулся на Грейса и забрал у него один из листов, — что лучшая подруга Ханны Долсон связана с наркотиками. Грейс обнаружил в её комнате заначку. — Очень прискорбно, что студенты увлекаются подобным, — согласился шеф, — но давайте пока сосредоточимся на убийствах. Это как-то относится к делу? — Это может выступить мотивом Нормана Кендарфорта, если мы докажем, что он был одним из тех, кто принимал или распространял наркотики на территории университета. Так как и Ханна, и Изабель, и Моника так или иначе контактировали с ним, они могут быть причастны. — Хорошо, — шеф кивнул, — расследуйте. Диего, проследи за девчонкой, может она выдаст нам своего поставщика. Диего — широкоплечий мексиканец, — зевнув, кивнул. Он был родом из небольшого городка на границе Мексики и Гватемалы, но большую часть своей жизни прожил уже здесь. Грейс ни разу не слышал, чтобы он говорил дольше пяти минут, и его никогда не ставили в отчёт или переговоры. Диего неплохо сражался, отлично стрелял и умел быть крайне незаметным. Он очень редко брился и практически никогда не снимал свою кожаную куртку, на его шее висел стальной кулон на толстой цепочке — однажды он спас его от прямого попадания пули. В общем и целом, Диего был тенью команды, у него не было близких друзей в участке и он ни разу не менял отдел, но Грейс отчего-то боялся его предательства в последнюю очередь. — Есть некоторые предположения относительно того, где работала Ханна, — продолжил Карлос. — Мы ещё раз осмотрели старый корпус университета, но подсказок, как туда перенесли тело, не нашли. По словам охранника, в вечер пятницы к университету подъехало такси, но он не смог сказать, села ли туда студентка. Мы проверили камеры видеонаблюдения по дороге от университета, технический отдел должен попытаться сделать картинку чётче. На данный момент это всё. Ни про слова заведующей, ни про остальных друзей Ханны он не упомянул. Наверное, решил Эвери, это было не так уж и важно. — Грейс, ты ведь прошёлся по университету? — Да, — Грейс посмотрел на шефа, словно подсчитывая информацию, — но я не поднимался на последний этаж, по словам преподавателей там ведётся ремонт. — Могли ли всех трёх жертв убить там же? — Это было бы очень рискованно, и от запаха крови избавиться не так просто. — Всех жертв задушили, — не согласился Леон, — след был бы не таким сильным. — Для вампиров без разницы сколько крови, даже если её лишь капля. Проблема в другом: убийце потребовалось слить её, а это невозможно сделать без последствий. — На их руках были порезы, — дополнил Дарлен. — Значит, ты отрицаешь вероятность, что жертвы могли находиться на территории университета во время своей смерти? Грейс нахмурился, подтверждать вывод шефа он не стал. Что-то было странным в том, как убийца захотел избавиться от бедных девушек. — Приму это за да, — шеф покачал головой, — так или иначе, займитесь сначала возможными свидетелями. Необходимо выяснить, как он похищал их. И отыщите наконец Нормана. Когда шеф Саймон выходил, встали все. Леон наградил Грейса насмешливым взглядом и, подмигнув, вышел следом за Диего. Карлос кинул ему вдогонку шаловливую фразочку и рассмеялся, когда услышал в ответ старую пикап фразу. Эвери, не совсем разобравшись, придвинулся ближе к Грейсу. — Теперь мы должны попытаться выследить Нормана? — Можешь этим заняться, — Грейс поднял со стола отложенные бумаги, на которых его же рукой были выведены несколько предложений. — Карлос, ты же звонил на телефон Урсы? — Что? А, да, — тот не сразу понял, о чём его спрашивали, а когда догадался, поспешил достать телефон, — но мне никто не ответил. Я звонил на её работу, Хару нашёл мне номер телефона её босса. Хару сидел в техническом отделе и искал по камерам видеонаблюдения любые подсказки, поэтому он не мог присутствовать на собрании. Да и, честно, не особо хотел. Он был в силах найти множество отмазок, чтобы остаться за своим столом и никуда не выходить. Но работали они только, если шеф был в хорошем настроении. — Я могу попытаться ещё раз. — Съездим самостоятельно, — Грейс сверил время, — если не будем задерживаться, успеем перехватить её. Проверишь Леона? — Может Леона за Леоном и пошлём? Мне так впадлу, знаешь. А они могут подружиться, обсудят общие интересы. Я сгоняю, предложу ему. И он убежал. — У него были свои планы? — подошёл Росс, закатывая рукава рубашки. — Скорее всего, появились совсем недавно, — Грейс продолжал рассматривать документы, помеченные звёздочкой. Часть показаний не сходились с результатами предыдущего расследования, что-то было в край бесполезным и глупым. Ему не нравилось абсолютно всё, что тут было написано. — Ты возьмёшь новичка с собой? — Росс улыбнулся Эвери, словно старший брат. — Тебе нужна его помощь? Шеф сказал адаптировать его, и позже Дарлен займётся его распределением. Ты справишься с этим лучше, возьмёшь? Грейс оторвался от документов, наконец, найдя нужный абзац, и обратил внимание на Росса. Эвери рядом с ним чувствовал себя преданным. Я правда старался не путаться под ногами! — Мне не помешала бы помощь, — Росс почесал затылок, — нужно встретиться с этим врачом, проверить центр соцобеспечения, ещё раз поговорить с родственницей Моники, которая вписана опекуном. Ну и следы Нормана. Вы же были в университете, наверное, должны быть подсказки, где он может оказаться? — Обыщите его квартиру и проверьте, нет ли у него ещё одной собственности. Он может прятаться в отелях или у друзей, — Грейс поправил плащ и, вытащив из кармана солнцезащитные очки, обратился к Эвери: — справишься? — Сделаю всё, что в моих силах! — Сделай больше. Кивнув Россу, Грейс вышел из конференц-зала. Его ждал визит к соседке Изабель и старому охраннику.***
Урса работала в музыкальном баре. Ночами она выступала вместе со своей группой, а по утрам помогала хозяину с уборкой. Дохода хватало на оплату общежития и пропитание. Ей было двадцать два, из родственников только старший брат — сидел за кражу. В старую квартиру она старалась не возвращаться, брат был в состоянии самостоятельно разобраться со своей жизнью. До его выхода оставался всего год. Урса любила своего брата, он был единственным, что у неё осталось от прошлой жизни. Их разница была ничтожна: всего-то полтора года, но он воспитал её, когда ушли родители, показал мир. Благодаря ему Урса поняла, чего хотела добиться в своей жизни. И благодаря ему её ненавидели в университете. — Слышал, твоему брату остался всего год, — обмолвился как-то Бенджамин, барабанщик из их группы, — скучаешь? — Я вроде и хочу, чтобы он вернулся, а вроде и понимаю, что ничего не изменится, — ответила тогда Урса. Это было уже третье обвинение и второй срок, который ему пришлось отсидеть. Она не сомневалась, что будут ещё, пока он не умрёт от рук какой-нибудь шайки бандитов. — Эй, — она домывала сцену, когда подошёл менеджер с пластиковым ящиком с бутылками и кивнул куда-то в сторону выхода, — выкинешь? Заодно и поговоришь, к тебе пришли. — Кто? — Мужчина, иди давай. Он поставил ящик на сцену и, подмигнув, скрылся в задней части бара. Урса промыла швабру в ведре. На улице ярко светило солнце. Пустые бутылки из-под алкоголя отражали свет прямо в глаза, ей пришлось зажмуриться на мгновение, чтобы привыкнуть. У дверей бара было пусто, Урса всмотрелась в стоящие поблизости автомобили, перехватив ящик поудобнее. Незнакомец сидел на тонкой скамейке под навесом у соседнего здания. Его глаза закрывали солнечные очки. Он сидел, вытянув руку по спинке скамейки, сложив ногу на ногу; практически вся его одежда была чёрного цвета. Урса заметила его чуть позже того, как выкинула все бутылки в стоящую за углом мусорку. Незнакомец, казалось, вовсе не обратил на неё внимания. — Простите, вы хотели поговорить со мной? — Если вас зовут Урса и вы студентка художественного университета, — мужчина улыбнулся, продолжая смотреть вдаль, — присаживайся. Урса недоверчиво обошла его и села на самый край. — Меня зовут Грейс Уинтер, я бы хотел пообщаться на тему твоей соседки — умершей Изабель, — Грейс скосил на девушку взгляд, — сможешь найти время? — Зачем вам это? — Как и всем остальным — я хочу найти её убийцу. Урса закусила губу, сжав пальцами тёмно-зелёный фартук бара. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Изабель нашли на кладбище, она слышала, что появилась новая жертва — тоже ученица их университета. — Но ты не обязана разговаривать со мной, — продолжил странный мужчина, — если не хочешь. — Разве вы не приехали допросить меня? — Мы не в участке, я не могу тебя допрашивать, — он пожал плечами. — Я хочу пообщаться, ты не обязана отвечать мне. — И если я не отвечу? Вы обвините меня в этом убийстве? — Только если ты действительно что-то знаешь, но я в этом сомневаюсь. Скорее всего, мы просто разойдёмся. Урса не доверяла этому мужчине, вряд ли он отпустил бы её. Но в одном он был прав: она действительно ничего не знала, связанного с убийством Изабель. И ей было нечего бояться. — Что вы хотели спросить? Грейс вновь улыбнулся. Постучав указательным пальцем по коленке, он задумчиво произнёс: — Вы были с Изабель Фостер соседками, как тесно вы общались? — Мы дружили, — ответила Урса, — иногда помогали друг другу. Она была приятной и с ней легко было найти общий язык. — Как долго вы были соседками? — Два года, — чуть подумав, сказала она, — мы учились вместе на втором курсе. — Может, она говорила, почему брала академический отпуск? — Она болела, у неё часто случались панические атаки. В том году ей пришлось уйти на перерыв от учёбы, чтобы пройти курс лечения. Как только ей стало лучше, она вернулась. — Она не говорила причину панических атак? — Авария. Несколько лет назад Изабель попала в аварию. — Не было чего-нибудь ещё помимо панических атак? Может, она выписывала свои мысли в дневник или стала зависимой от чего-то? — Не думаю, — Урса покачала головой, — по крайней мере, мне она ничего не говорила. А это может как-то помочь? — Нет, — Грейс ответил слишком быстро, — просто стараюсь узнать её привычки. — Если говорить о привычках, Изабель очень любила порядок. — Она любила убираться? — Нет, ей нравился порядок в вещах. Она была одержима им. Ещё она очень дорожила своим блокнотом с рисунками. — Когда был последний раз, когда Изабель что-то рисовала в нём? — Мне кажется, это было на той неделе. В понедельник она брала его с собой на занятия. — Ей нравилось рисовать. — Да, очень, — Урса грустно улыбнулась, — это было её любимым занятием. Мы подружились из-за этого, она нарисовала меня на уроке. Это был самый лучший рисунок, который я только видела. Но в последнее время она нечасто рисовала, ей было тяжело. — Вы были ближе, чем казались, — Грейс посмотрел на неё. — Я работаю здесь утром и поздно вечером, мы могли пересекаться только в комнате, мало кто видел, как мы общались. — Разве утром и вечером — не слишком много? Сколько времени уходит на работу? — Я сама так захотела, — Урса обернулась на выключенную надпись над дверям бара, — я здесь с самого начала университета. Мы создали группу на первом курсе, я смогла уговорить босса отдавать нам сцену каждую неделю. Это было моей заветной мечтой — создать свою собственную группу. — И каждый участник группы учится в художественном университете? — Нет, из университета только я и Остин. Бенджамин — барабанщик — с физико-технического, Роззи — вокалистка — сейчас не учится, а Фенз — наш второй вокалист и клавишник — на грани исключения. Они хорошие ребята. — И как часто вы выступаете? — Каждый понедельник и четверг. У нас вечерние выступления. — Изабель когда-нибудь приходила на ваши выступления? — Я звала её несколько раз. Ей нравилось, — Урса вздохнула. — Поверить не могу, что больше не увижу её. — Со смертью свыкнуться сложно, — согласился Грейс. Будто что-то отдалённо почувствовав в его интонации, Урса посмотрела на него со смесью печали и облегчения. — Вы тоже кого-то потеряли? Ну конечно, все кого-то так или иначе теряют. — Однажды умер очень дорогой для меня человек. — Это было давно? — Очень. — Вы так спокойно говорите об этом, — Урса усмехнулась, — знаете, мой брат преступник. Он сидит за кражу, но почему-то все, когда узнают об этом, приравнивают его к убийце. Говорят, что из-за таких, как он, умирают много беззащитных. Но ведь мой брат ничего не сделал, чтобы умерли люди. Он украл у кого-то большую сумму денег и отдал их в благотворительный фонд. А его за это посадили. Скажите, почему так? Почему кто-то выбирает, у кого денег должно быть больше, у кого их должно быть меньше? Почему кто-то выбирает, кому следует жить, а кому — умереть? — Потому что только так человек может почувствовать превосходство. Урса невесело хмыкнула, скрестив лодыжки. — Все мы одинаковые. Грейс промолчал. Урса была высокой и худощавой. Наверное, даже в какой-то мере костлявой. У неё не было большой груди или выразительных бёдер, изгиб её талии не казался тонким. Но у неё были длинные крашеные волосы, заколотые в высокий пучок, и выразительные карие глаза. Они были большими, глубоко посаженными и очень привлекательными — в них находились ответы. На её носу рассыпались веснушки, совсем маленькие и едва заметные, некрупные уши стояли торчком. Урса была приятной внешности и одевалась запоминающе, ярко. Она была совсем молодой, — Грейс обычно с такими встречался редко. И весьма наивна. — Когда ты в последний раз виделась с Изабель? — В среду мы вместе ужинали. Но мне нужно было на работу, и после окончания я сразу же убежала. В ту ночь я не возвращалась в комнату, так что не видела, пришла она в итоге или нет. — Вероятно, не приходила, — Грейс размял затёкшую шею, — она приводила кого-нибудь? — Никогда. — И были ли у неё лучшие подруги или отношения ты не знаешь? А работа? — Не совсем, — Урса закусила губу, — она меня ни с кем не знакомила и ничего не говорила. Изабель не работала. Думаю, я бы узнала. — Ты когда-нибудь видела, чтобы она общалась с Норманом? — Они иногда разговаривали, он несколько раз приглашал её пообедать вместе. — Значит, с Норманом она была знакома. — Они не были близки, — резко добавила Урса. — Я вижу, — Грейс загадочно улыбнулся. Урса отвела взгляд в сторону, не желая смотреть на своё отражение в солнцезащитных очках. — Ты знаешь Монику Хасблоу? Она училась на шестом курсе. — Мы какое-то время вместе проходили в музыкальный клуб, она училась играть на гитаре. Когда она узнала, что я создала группу, то попросила меня поднатаскать её. Она вообще была творческой: играла на музыкальных инструментах, писала стихи, рисовала и снимала. Мне кажется, она попробовала себя во всём. — А кто ещё ходил в этот клуб? — Какое-то время Изабель, но я к тому моменту уже появлялась там редко. Ещё, мне кажется, несколько девочек с четвёртого курса, и Норман. Он учился играть на фортепиано. — Изабель с Норманом познакомились там? — Да, вероятно, — Урса согласно промычала. — Можешь поподробнее рассказать об этом клубе? — Ничего особенного в нём нет, его организовал наш преподаватель скульптуры. Вступить в клуб могут все. Инструменты отдавали выпускники, кто-то специально скидывался на новые. В основном учат играть на гитаре, пианино, виолончели, скрипке, флейте и саксофоне. — Помимо этого профессора есть ещё кто-нибудь важный? — Там много учителей, они часто меняются. Это нужно подробнее у ребят спрашивать, я не особо во всём разбираюсь. — Это важно, спасибо, — Грейс вспомнил недоделанную фигуру, оставленную в старом корпусе. Безликого человека в мантии. — У Изабель было длинное чёрное платье? — Нет, — без промедления ответила Урса, — она не носила чёрного. Её пугал этот цвет. — После произошедшего. Урса промолчала, но было видно, как ссутулились её плечи. — Ты провела выступление в четверг? — Это важно? — Ты слишком хорошо её знаешь для обычной соседки. У неё было посттравматическое стрессовое расстройство, она не доверяла малознакомым людям. И не стала бы ничего рассказывать, если бы вы не были достаточно близки. Урса хмыкнула. Защищаясь, она обхватила себя руками. Грейс искал брешь в её показаниях, то, чего она не должна или не могла знать. То, о чём Изабель бы не рассказала. — Некоторые считали нас близкими подругами. Мы пробыли соседками два года, она переехала на следующий этаж ради меня. Мы любили друг друга. Слишком сильно, чтобы считать друзьями, я полагаю. Изабель была прекрасной, с ней было легко, я потянулась к ней сразу же после нашего знакомства. Она была весёлой, милой, с ней хотелось общаться. Но у неё были проблемы, и мне пришлось ждать. Я старалась ей помочь, правда, мы вместе работали над этим, но ей всё же пришлось взять перерыв. Мы договорились, что в следующем учебном году вновь станем соседками. Она сделала это. — Каждую неделю она приходила к тебе на выступления. — Я была так счастлива видеть её в толпе. Она подбадривала меня, не давала сдаваться в моменты отчаяния. Я посвятила ей ни одну песню, но никогда не пела их на публику. Это было наше; личное, — Урса поджала губы, по её щеке скатилась слеза. — Я не смогла выйти на сцену в четверг. Отказалась. Они нашли её тело, как я могла заставить себя играть для других? Меня лишили моего счастья, вдохновения! Скажите, детектив, что с ней произошло? Грейс посмотрел на уязвимую девушку рядом с собой, стирающую пальцами слёзы, на то, какой хрупкой и маленькой она резко стала. — Её нашли на старом кладбище в не принадлежащем ей чёрном платье. Причина смерти — удушье. — Кто-то задушил её? — Сначала её отравили мышьяком. — Как же страшно ей было, — Урса сглотнула, — она очень боялась смерти. — Ей никто не угрожал? Возможно, кто-то связанный с той автомобильной катастрофой. — Они урегулировали тот случай, к ней бы никто не пришел спустя столько времени, — Урса покачала головой, — она была обычной. — Изабель с кем-нибудь общалась помимо университета? — Нет, она практически всё своё время проводила в общежитии. Мы всегда выходили куда-то вместе. Я понятия не имею, кто мог желать ей смерти. — Я не тороплю тебя, скажи, если вспомнишь что-нибудь ещё, — Грейс поднялся. — Ты и так помогла. — Вы же обязательно найдёте виновника? — Урса подняла на него взгляд, смахнув последние слёзы. — Вы накажете его? — Если захочешь взглянуть на него, попроси со мной встречи в полицейском участке. Я проведу тебя. В её глазах зажглось нечто ранее невиданное. Уверенность. Грейс знал, что она сделает это.***
Старый охранник ближе к вечеру поменялся со знакомым на весь следующий день. В этот вторник у его жены было запланировано посещение врача, он не мог отправить её одну. Грейс решил переловить его в этот момент. Хару нарыл ему адрес и нужную больницу — это если он всё же бы не успел. О посещении врача Грейс узнал от самого охранника ещё в прошлый раз — когда спрашивал о машине. Всё идеально совпало. Мужчина жил не так далеко от университета, хотя добираться ему всё равно приходилось на автобусе. Грейс был бы счастлив остаться с ним наедине, но, пока возможность не позволяла, приходилось работать быстро и весьма точно. Никаких ошибок — ещё точнее. Он сел рядом в задней части, удачно скрывшись за сидящей на переднем сидении девушкой — весьма низенькой и внешне привлекательной, но отвлекающей. Мужчина сперва перепугался, принялся спрашивать и хмуриться. Времени у Грейса было немного. Он поднял очки, сверкнул глазами в тот момент, когда автобус круто заворачивал в сторону. Девушка перед ними что-то уронила. Охранник отвернулся вперёд, поднял руки на спинку переднего кресла. Грейс задал первый вопрос. Через десять минут, когда автобус остановился на нужной остановке, Грейс пропустил мужчину вперёд. Как только он покинул салон, все воспоминания о внезапной встрече рассосались. В памяти не остались ни могущественный взгляд красных глаз, ни лица его попутчиков. Мужчина спешил к жене. На следующей остановке автобус покинул и Грейс, вновь опустивший на глаза очки. И миловидная беловолосая девушка с переднего кресла.***
Владелец нужного такси отдыхал на парковке. Он только что закончил подвозить очередного клиента, было около 20 минут перерыва, прежде чем перенаправят новый заказ. Он решил сбегать за кофе. — Один американо, пожалуйста, — заказал мужчина у бариста, быстро похлопывая по своим карманам. — Вот же подстава, кошелёк в машине оставил! Вы делайте пока, я быстро сбегаю. У самого выхода он столкнулся с человеком. Мужчина извинился, потирая ноющее плечо, на которое пришёлся удар, его собеседник лишь коротко кивнул. Прежде, чем развернуться, он уловил незнакомый блеск. В следующую секунду всё будто бы пропало, и очнулся он уже прямо перед дверью. Встряхнув головой, мужчина поторопился добраться до машины быстрее, чем его кофе будет готов. Бариста тем временем озвучил предыдущий заказ: — Один эспрессо и шоколадный чизкейк!