Sharp knife blade

Алекс ждал у соседней двери, читая заголовки новостей в интернете, присев на корточки. На Вика он не обратил никакого внимания, пока тот не подошёл ближе. — Что ты здесь делаешь? — Я хотел поговорить, — не отвлекаясь от экрана телефона отозвался Алекс. — Из-за вас я понятия не имею, когда и куда вернётся Грейс. — Не думаю, что тебе стоит ждать его здесь. — Как долго ты будешь держать Акселя у себя? Мне не показалось, что ему так уж плохо. — Я не могу точно сказать, — вздохнул Вик, — я не стану задерживать его, даже если он захочет уйти прямо сейчас. Алекс взглянул на него и поднялся с корточек. Его мышцы ощутимо свело, но продлилось это доли минуты. — Поговорим в другом месте, — он засунул телефон в карман толстовки. Вик открыл одну из дальних комнат небольшим округлым ключом. Внутри было темно и пыльно, как в долгое время нечищенном помещении. На полутораспальной кровати лежали оставленные в коробках вещи, некогда яркие лампы померкли и покрылись слоем паутины. Открывшиеся дверцы старого шкафа накренились, в точности как их хозяин, и, казалось, призрачно заскрипели, стоило кому-то переступить порог. Алекс уставился на голые стены, как на что-то чрезвычайно важное: со смесью грустного удивления и трепета. Ему был хорошо знаком этот грязно-серый цвет с оставленными перманентным маркером следами. — Грейс вернётся ближе к вечеру, с ним связался Эвери. — Эвери? Тот злой детектив? Вик прошёл вглубь комнаты, пальцами стерев пыль с торчащей из коробки металлической статуэтки. Много лет назад она принадлежала его близкому другу, создавалась вручную; на её выплавку ушло несколько дней. После смерти друга Вик забрал статуэтку, хотя никогда и не понимал её значения. Оставил в этой комнате, подальше от помещений, в которых часто бывает, на одинокой обшарпанной полке. Чуть позже Алекс полку заменил, а статуэтку переложил в прозрачный ящик у шкафа, пока он жил здесь, Вик ничего в комнате не трогал. Алекс переехал в этот подвал практически сразу же после смерти Лии. Жить в собственной квартире он не мог: слишком силён был пережитый ужас; возвращаться в общежитие ребят — стыдно. Грейс уговорил Вика взять его к себе, так Алекс мог оставаться под присмотром. Ему выделили комнату, которую раньше не использовали, Вик научил искать информацию и выгодно её использовать — ремесло, которому не училась даже Эшли, — Алекс смог жить. — Я слушаю, — Вик остался стоять у двери, стараясь лишний раз не всматриваться в пустоту комнаты, — говори. — Ты же копался в деле по просьбе Грейса? Что ты нашёл? — Я искал лишь то, о чём он меня просил. А он попросил защитить Акселя. — Ты достал на него всё? Начиная со школы? — Алекс подошёл ближе. — Я искал информацию, но не так тщательно. Мне нужны были имена тех, кто мог ему навредить. — Среди этих людей был Дью? Вик на вопрос рассмеялся. Дью — невысокий худощавый ребёнок со множеством зависимостей и проблем — был тем человеком, из-под влияния которого Алекса приходилось вытаскивать долгие месяцы. Гибель его подружки — подружки Дью — поставила всех в проблемную ситуацию: Грейс потерял нечто большее, чем простого доносчика, Алекс лишился близкой подруги, в лице который нашёл утешение после смерти матери, сам Вик стал нянькой на неопределённое количество времени. После расследования этого дела, о чём его любезно попросили, пришлось бороться со страхом Алекса оставаться в одиночестве и подавлять его с детства воспитанную чрезмерную настороженность к вампирам. Это заняло несколько лет. — Нет, Дью в этом списке не было. Сомневаюсь, что они знакомы по работе. Алекс облегчённо выдохнул. Он не испытывал сильный привязанности к Дью (в частности благодаря стараниям двух вампиров), но они прожили бок о бок некоторое время, и ему очень не хотелось признавать, что с подачки Дью кого-то могли попытаться убить. — Я проверил всех, до кого можно было добраться. На это потребовалось время, — Вик вздохнул и усмехнулся, после чего закурил обыкновенные дешёвые сигареты, которые можно было купить в скрытом на углу баре за пару монет, на что получил удивлённый взгляд Алекса. — У меня закончился запас сигар. — У тебя он никогда не заканчивался. — Всё случается впервые, — выпустил облако табачного дыма Вик. — Но эти сигареты ужасные. — Никто тебя не просил их курить, — недовольно сморщился Алекс и отскочил в сторону от, тем не менее, удовлетворённого вампира. Немного поразмыслив, тот произнёс, с перерывами на короткие затяжки: — Там была Лия, — улыбнулся, однако слишком быстро вернул задумчивое выражение лица и тихо фыркнул. — Она искала что-то на Акселя. — Лия? Они не должны быть знакомы. Прошло уже около четырёх лет с её смерти. — По моим сведениям в то время, когда ваша знакомая впутывалась в его дела и искала его самого, Аксель ушёл из дома и не появлялся в поле зрения два года. Пока мне не удалось узнать, где он был. — Мог ли он... — Нет, по крайней мере не своими руками и по неизвестной нам причине. Если Лия искала его, велика вероятность, что по просьбе Грейса. Но, так как Грейс ранее не пересекался с Акселем и ничего не знает о его жизни, Лия работала в одиночку. Либо ничего ему не сообщала. — Разве это возможно? Во что она могла впутаться, пока никто из нас этого не замечал? — Алекс опустил взгляд на свои ботинки, совсем новые, с белыми мысами и чистыми шнурками, не заляпанными грязью. Их купила ему Эшли, совсем недавно принесла из магазина в большой коробке и без лишних объяснений всучила в руки, пока он пытался понять, чем её не устраивали его старые — подаренные Лией на его восемнадцатилетие. — Не знаю, во что уж там она могла вляпаться, но это точно не подарило ей лучшей жизни. Алекс хмыкнул. Для него до сих пор оставалось загадкой, чем именно занималась Лия до смерти, о чём её просил Грейс, зачем она пошла в то заброшенное здание? Если бы у неё получилось в тот вечер незаметно выскользнуть из общежития, когда бы Алекс узнал, кто виноват в её смерти? — Почему ты не сказал Грейсу, что Аксель замешан в этом? Что Лия искала его. — Есть многое, о чём я не говорю, — Вик затушил сигарету и выкинул её в небольшую коробку, стоящую на самом краю кровати. — Либо потому что это знать не стоит, либо потому что время ещё не пришло. — Если бы здесь был Грейс, твоя отговорка бы не сработала. — Мне пока нечего ему рассказать, ты знаешь, что я не люблю ошибаться. Если тебе нетерпится узнать, что происходит вокруг, поищи информацию сам, я тебя этому учил. Беспокойство об Акселе оставь на меня. — Прямо таки уж нечего, — буркнул Алекс, нашарив в штанах неудобные карманы и с горем по полам засунув в них руки, — меня можешь не пытаться одурачить. Давай, скажи мне. Всё равно я найду эту правду! Вик засмеялся, переделав растрепавшийся хвост. — Тебе нужно научиться сдерживаться. — Не переводи тему. — Я пытаюсь выйти на тех, кто стоит за нападением на нашего вампирчика. Грейса это очень волнует. — Он просто недоволен, что ты допустил это. Ему всегда важна эта «безопасность важных свидетелей». — Возможно, — он издал тихий смешок. — Когда мои люди сообщили, что происходит, я поспешил разобраться со всем как можно скорее. И я уже говорил, что на месте были лишь уличные попрошайки, для вампира они не представляют угрозы. Аксель сам виноват в полученной ране. — Аксель? Мне казалось, ты должен был защищать его, а не просто подогнать какую-то безделушку, сославшись на её способности. — Это его безделушка, и никакими исключительными способностями она не обладает, — отрезал Вик. — У одного из находившихся там была небольшая татуировка на левой руке в виде карточного джокера. Если Аксель был достаточно внимательным до этого, наверняка заметил. А карта джокера — ключевая подсказка в смерти Лии Обсберг, помнишь? Я нашел некоторые сведения о группе людей с такими татуировками, практически все из них замешаны в контрабанде и незаконной торговле органами за пределами чёрного рынка. Несколько лет назад Грейс пытался выловить их главного. — Контрабанда, ха! Они просто бешеные фанатики! Когда этот ублюдок трижды всадил ей в живот нож, остальные стояли сзади и смотрели на это, как на какой-то спектакль, — Алекс всхлипнул. — Они смеялись, Вик, смеялись! Он крепко зажмурился, прогоняя образ из прошлого, сделал глубокий вдох, прервавшийся из-за очередного подкатившего всхлипа. Из уголков глаз сорвались горячие капли слёз. Алекс быстро вытер глаза и нос рукой, не заботясь о чистоте рукава толстовки, и попытался усмехнуться. Получилось это у него просто отвратительно. Вик молча закрыл глаза, притворившись, что глубоко задумался и впал в лёгкую дремоту. Алекс был ему за это благодарен, однако после тёплого поддерживающего взгляда Грейса и неожиданных объятий которые тот позволял, — как же порой хотелось, чтобы такое допускал не только сам детектив, но и его напарница — это ощущалось совершенно по-другому.

***

В этот раз Эшли встретили перед входом. Двое охранников-оборотней, которые вежливо поклонились ей при встрече и учтиво отвели в нужное помещение. От одного из них пахло перемолотым кофе, и это так сильно напомнило лисице Грейса, который любил проводить время с кофейными зёрнами, — но при этом он никогда ничего из них не готовил, — что она расслабилась, ощутив приятный отголосок дома в совершенно незнакомом месте. Практически всё её внимание сосредоточилось на идущем впереди мужчине, чей собственный запах пробивался в напускной куче лишних ароматов и приносил странное успокоение. Возможно, потому что его звериным обличием был лис. Эшли испытывала исключительные эмоции, когда встречала представителей своего рода. Второй сопровождающий впечатлил её гораздо меньше, он был крупнее, страшнее и в общем-то слишком вызывающим. Татуировки у него покрывали даже голову, в их наличии на руках Эшли не сомневалась. Губы пересекал тонкий шрам, на мощной груди висели металлические жетоны, казалось, такой мог задушить одной рукой или отбить нож животом и не пораниться. Пахло от него волком, сильным представителем своего рода; вожаком. В отличие от него, более обычный лис, проигрывающий своему коллеге в размерах, был для Эшли в разы привлекательнее. Рядом с ним не приходилось бояться за свою жизнь, как в случае со здоровяком, если тот разойдётся. За раскрашенным розовыми лампами пролётом шел длинный коридор с широкими дверями и выкупленными на аукционах вазами. Следом за ними стояли безголовые статуи. Лис завернул в соседние открытые двери, Эшли, принюхавшись, уловила истончившийся запах палочки для благовоний и далёкий след крови. Наверное, в подобном месте чего-то такого стоило ожидать. Соседняя комната привела в новый коридор; уже другой, освещённый бледным мотивом желтоватых ламп, с раскрашенным потолком и странным большим ковром. — Сколько пространства принадлежит Виктору? — тихо задала вопрос Эшли, когда переступила порог очередных массивных деревянных дверей. Создавалось впечатление, что её водили по кругу, однако обстановка каждого коридора и встречающихся по пути открытых комнат отличалась. — Весь подвал здания, он выкупил его у одного мастера, который обосновал здесь стрип клуб, — лис обладал приятным лёгким тоном, незначительный акцент в его языке, происхождение которого Эшли определить не смогла, немного растягивал слова, из-за чего казалось, что он улыбался каждый раз, как произносил что-то. — Всё это раньше было стрип клубом? — Не совсем всё, часть комнат служили складом, другие отстроили уже мы, — он улыбнулся, поймав заинтересованный взгляд лисицы. — Вик полностью подогнал пространство под себя. На это ушло много средств. — И как давно это было? — Не знаю, меня здесь точно не было. Эшли уловила тихий смешок, но оказалось, что бросил его идущий сзади волк. — Многие знают об этом лишь понаслышке, — начал он грозным басом, — Вик доверяет своим работникам, но он не милосерден к предателям. С того момента, как он обосновался здесь, прошло порядка восьмидесяти лет. — Мне казалось, он живёт здесь дольше, — Грейс частенько в прошлом уезжал на встречу с Виком в этот город, иногда с ним отправлялась и Эшли, но уходила по своим делам и возвращалась уже к концу. — Вик любит путешествовать, — ответил лис, придержав закрывающуюся дверь, — ему не нравится долго сидеть на одном месте. Гард, — он обратился к показавшемуся за углом оборотню, несущему куда-то складной стул, — Вик ещё не закончил? — О, они в главном зале, мальчишка захотел выпить, — Гард — ничем не уступающий в размерах волку афроамериканец с широкой улыбкой — притормозил, поудобнее перехватив свою ношу. — Ломанулся сгребать всё с полок. — Господин Уинтер не одобрит этого, — пробасил волк. — Иди, Гард, Филипп не станет начинать без тебя. Оборотень фыркнул и, кивнув Эшли, скрылся за поворотом, откуда его выдернул лис. Тяжёлый металлический запах удалился вместе с ним. — Мальцу же есть двадцать один? Лисица вздрогнула и поспешила кивнуть, хотя это было больше похоже на бессмысленные размышления. — Да, да, он совершеннолетний, — и зачем-то добавила, — полгода назад исполнилось двадцать два. Волк кивнул, — Эшли это скорее почувствовала, — и до самого конца больше не проронил ни звука. Когда лис отчитался перед Виком и, забрав грозного сопровождающего, вышел обратно в коридор, ей стало легче. Эшли интуитивно чувствовала опасность, находясь рядом с представителями более сильного вида, ей требовалась хорошая выдержка, чтобы сохранять спокойствие до самого конца и не показывать свою нервозность. Она была лисой, хитрым зверьком, который, всё же, проигрывал в физической силе. Она также была девушкой, которая не то чтобы не умела драться, не любила любое проявление насилия, с которым большую часть своей жизни боролась. Нахождение близкого по существу лиса придало уверенности, но не избавило от настороженности — она прекрасно знала, на что были способны лисьи оборотни. Вик оказался менее страшным внешне, каким его себе представляла Эшли, но более чудным, чем его описывал Грейс. Скорее всего, тот просто привык к выходкам старого друга. Пока гостья быстро осмотривалась, привлечённая странным блеском с одного из стеллажей, и, стараясь ничего не задеть, продвигалась вперёд, Вик с усердием пытался запихнуть в узкое горлышко бутылки выскальзывающий глаз и переодически дёргал за нитку, чтобы разошедшийся Алекс не достал ни до одного экземпляра крепкого алкоголя. — Чёртов старик, ты не держишь слово! Перестань издеваться! — Я обещал Грейсу, что не буду спаивать детей до двадцати пяти, особенно тебя. Уйди от моей коллекции, это подарочные наборы! Алекс, надувшись, пихнул ножку стола, оказавшегося поблизости, однако практически сразу же болезненно вскрикнул и повалился на диван, прижав колени к груди. — Сними обувь для начала, — справившись с транспортировкой глаза крикнул Вик, протолкнув его дальше ближайшей ложкой. — Проходи, проходи, — спустя время обратился он к Эшли, — не бойся, всё это застраховано. Эшли вежливо кивнула в знак приветствия, поправив белый свитер, собравшийся складками на левом бедре. Вампир коротко поздоровался и вновь переключился на бутылку, в которой, как оказалось, теперь плавало уже два глаза. Алекс лениво махнул откуда-то с дивана. — Эшли, и ты здесь. Давно приехала? — Недавно, ты чем занимаешься? — она скептически осмотрела его белые кеды, прямо сейчас уютно пристроившиеся у подушки. — Обувь, Алекс. Я говорила тебе не забывать об этом. — Мне очень лень, я не могу пошевелиться, давай ты просто присядешь рядом? Для пущей убедительности он прикрыл глаза, притянув к рукам ту самую подушку, которую пачкал подошвой. Несмотря на беззаботный тон, у Алекса не было той уверенности, которую он любил проявлять в присутствии кого-либо. Он лежал практически неподвижно, пока не почувствовал тёплую ладонь Эшли у себя на лбу. — Температуры нет, сколько ты успел выпить? — ровным голосом произнесла она, критично осматривая открытую бутылку шампанского на столике. — Совсем чуть-чуть! — резко подорвался с дивана Алекс, вынырнув из-под ладоней лисицы. — Не волнуйся! — Я и не волнуюсь, ты просто слишком быстро пьянеешь и устраиваешь беспорядок. За тобой долго приходится убирать. Ты ничего не наговорил Акселю при встрече? — Ты за меня совсем не беспокоишься, — буркнул парень, разочарованно нахмурившись. — Нет, мы даже, вроде как, поговорили. Но он всё равно меня бесит! Эшли вздохнула, сжав в руках записку, отданную Эбигейл. За всю дорогу она так и не решилась убрать её в карман штанов или отпустить. Слишком важна была эта бумажка. В этот момент к дивану подобрался Вик, всё ещё держащий в руках пузатую бутылку. Часть ниточки, за которую он дёргал, осталась привязанной к его мизинцу. — Виктор Горфилд, прости, что не могу пожать руку, — он виновато улыбнулся, продемонстрировав бутыль, которую так и не отпустил. — Эшли, верно? Добро пожаловать. — Благодарю, — лисица улыбнулась в ответ, не обратив внимание на уточнение. В любом случае, сделано это было из простой вежливости. — Эта коллекция поразительна, Виктор. — У меня ушли долгие годы, чтобы всё это собрать, — признался он, — и, прошу, зови меня Вик, я предпочитаю, чтобы ко мне обращались так. — Отлично, раз вы наконец познакомились, — вмешался в разговор Алекс, — очень хочу попросить мою дорогую Эшли пояснить причину столь срочного визита. Если я правильно помню, ты всего-лишь должна была наведаться в гости к оставшемуся семейству Уоргрэйвов и как можно быстрее смотать оттуда, чтобы заняться делом. Действительно... даже не знаю, интересным делом? Проигнорировав вопрос, Эшли обратилась к Вику, любовно осматривающему результат своей работы: — Могу ли я встретиться с Акселем? У меня есть для него новость. — Новость? И ты мне ничего не сказала?! — возмутился Алекс. — Я отведу к нему, период его восстановления практически подошёл к концу. — А я говорил, что он не выглядит больным. — Прошло два дня, для молодого вампира это хороший срок, — задумчиво протянула Эшли, — он же ел? — Только что должен был, у него хорошая выдержка. Вик запихнул готовую бутылку на верхнюю полку огромного шкафа, предварительно подставив стремянку, и прыжком спустился вниз. Его заплетённые в низкий хвост волосы забавно подпрыгнули. — Пойдём, иначе он там совсем изведётся от скуки. — Ты чувствуешь это с такого расстояния? — Алекс, пытавшийся добраться до другой бутылки, стоящей на две полки ниже той, которую Вик только что убрал, обернулся. — Разве вам не нужно, чтобы вампир находился рядом? — Я многое могу и многому учил Грейса. Алекс громко хмыкнул, но отвечать не стал. Заприметив небольшой кулон, висящий рядом с подзорной трубой, потянул руки туда; на его радость, смог достать. — Осторожней тут со всем, ты своей неосторожностью поломаешь. — Очень постараюсь этого не допустить, — пропел парень, вернув неинтересный кулон на место. — У тебя и так тут всё сломанное. Вик вывел Эшли в коридор. По сторонам кроме картин никого не было, в воздухе пахло опилками. Вампир плавно шёл вперёд, напевая тихую мелодию. В его исполнении это было неплохо, легко и воздушно, совсем непринуждённо, словно лилась она из самой глубины и не требовала лишнего. Как-то знакомо. Эшли старалась не осматриваться по сторонам, чтобы не сбиться с ритма Вика. Он двигался быстро, без заминок, всё вокруг его совершенно не впечатляло. А вот Эшли хотела бы притормозить, всмотреться в пустынные натюрморты и незнакомые пейзажи, мимо которых они шли. Грейс никогда не ходил в картинную галерею. — Почему искусство? — вырвалось у неё, когда мрачные морские бури сменились приятным штилем. — Мне нужно было найти то, что позволило бы скрасить вечность. Коллекционирование искусства позволило мне обрести себя. — Удивительное увлечение, сколько тайного можно найти. — Увы, даже вечности не хватит, чтобы собрать всё, — понизил голос Вик, — некоторые экземпляры утрачены навсегда, и не в моих силах заполучить их. — Это огромный труд, — согласилась Эшли, с благодарностью отметив, что вампир замедлил шаг. — Как создавать, так и хранить. Здесь очень много картин морского бриза, у них похожий стиль написания, один автор? — Приятное воспоминание, — улыбнулся Вик, — я очень люблю море. Человек, что рисовал их, жил там, я часто приезжал к нему в гости. Он мог часами сидеть перед холстом на берегу. — Очень красиво, у него был талант. Могу я потом посмотреть поближе? — Разумеется, думаю, Грейс не откажется составить тебе компанию. — Грейс не любит картины, он ни разу не сходил со мной в галерею. — Ошибаешься, юная леди, он их обожает. Проведёт тебе краткую экскурсию, если захочешь, — рассмеялся Вик. Эшли покраснела от обращения, но взяла на заметку, что, всё же, детектив лгал, когда говорил, что не увлекается искусством. За всё время их знакомства он ни разу не выразил заинтересованности в живописи, лишь в литературе. — Мы пришли. Эшли подняла взгляд на приоткрытую дверь, отчётливо ощущая доносящийся оттуда запах кофе. Чёрного, только приготовленного. — Я пытаюсь не дать ему учуять кровь, — шепнул Вик, притормозив в нескольких метрах от комнаты, — ты должна была почувствовать, что каждый раз запах менялся. — У него же хорошая выдержка. — Я не уверен в его контроле. Этот вампир определённо хорошо справляется с голодом, однако я не знаю, что у него происходит внутри. Можешь считать, что всё это во избежание проблем. — Я могу войти? Вик позволительно указал на дверь, однако сам подходить не спешил. Эшли посильнее натянула длинные рукава свитера на запястья и постучалась. Аккуратно заглянула внутрь. Аксель сидел в кресле, рукой разминая шею. Выглядел он гораздо лучше прошлого раза: прибавил в весе, избавился от синяков под глазами и неестественно заострённого лица. На его шее, подвешенный за цепочку, висел маленький медальон с драконом. Когда заглянула Эшли, он приоткрыл глаза и опустил руку. Совсем рядом, на простом деревянном столе стояла наполненная кружка кофе; чёрного. — Я думал вы ещё долго будете топтаться у входа. Вампир заходить не собирается? — Рада, что ты в порядке, — улыбнулась Эшли на его слова, — Вик решил остаться снаружи. — Его дело, — Аксель пожал плечами, откинув голову на спинку кресла. На нём была обычная серая футболка и спортивные штаны, он выглядел в точности также, как Эшли его видела в квартире. — Что произошло? Меня не могут выпустить без сопровождающего? Один детектив уехал, другой приехал. — На самом деле, я не знаю, о чём Грейс договорился с Виком. Я была у твоей семьи, разговаривала с отцом и сестрой. — Как мило, что они решили поучаствовать, — съязвил Аксель, усмехнувшись, — я рад, они не забыли, что являются семьёй. Впервые за последние года Эби прислушалась к моим словам. — Ты встречался с ней? — Да, в тот день, когда меня ранили. Сказал ей как следует подумать, я надеялся, она решится раньше. — Хорошо, что она сделала это только сейчас, — бесцельно произнесла Эшли, но уточнять не стала, перешла к другому: — твой отец рассказал, что ты ушел из семьи в двадцать один и на два с половиной года исчез. Что ты делал всё это время? — Пытался выжить самостоятельно, мне хотелось заставить их нервничать, — Аксель поднял голову, посмотрев на лисицу, — я наконец получил свободу, было сложно к этому привыкнуть. — Тебя не подали в розыск только из-за отказа Альсины Уоргрэйв, ты был уверен, что так и будет? — Я хорошо знаю свою мать, она бы ни за что не допустила, чтобы её репутацию что-то подпортило. Благодаря этому мне даже не пришлось усиленно прятаться. Чем ещё поделился отец? Он рассказал, как мать меня била в детстве? — Не упоминал. Как долго это происходило? — Несколько месяцев в начальной школе, — он хмыкнул, — потому что отец считал, что только так может вырасти мужчина, потому что его растили так. Из-за этого и не препятствовал. Так было до тех пор, пока я мог ходить, пока мои одноклассники не замечали этого. Потом он всё же вмешался, но слишком поздно, на мой взгляд. — Йоханнес в основном рассказал, что происходило после прихода Джеймса, мы не углублялись в прошлое. — Он не любит рассказывать о прошлом, никогда не любил. — Ты был знаком с Джеймсом? — внимательно следя за его эмоциями спросила Эшли. — Мы были из одной компании, ходили в один клуб. У нас были общие знакомые. Так вышло, что я видел его настоящего, поэтому мне не понравилось, когда он заявился на пороге моего дома, — Аксель не подал вида, что этот вопрос ему не понравился. — Ты не говорил этого родителям. — Не говорил, никто из нас не говорил, поэтому я даже представить не могу, с чего отец взял, что мы знали друг друга. — Может, взгляд, движение? — Если бы я в тот момент показал, что связан с таким человеком, как Джеймс, моя мать наняла бы мне личного охранника, от которого не получилось бы отделаться. — Она уже делала так? — Иногда, — Аксель беззаботно пожал плечами, — мне было невыгодно как-либо проявлять свою связь с Джеймсом. — А твоя сестра? Она не догадывалась? Не проверяла? — Нет, Эби было комфортнее думать, что Джеймс любил её, а потом бросил из-за меня. Лучше скажи мне, детектив, что она передала мне? — Записку, но то, что ты пытаешься соскользнуть с темы меня настораживает, Аксель, — Эшли повела плечами, из-за чего несколько её белоснежных локонов растрепались. — Ты скрывал свою связь с Джеймсом Бергом, Грейс тебя не спрашивал об этом? — Не припомню. — Тогда ответь мне, и учти, что я спрашиваю, потому что мне небезразлично, где ты в итоге окажешься. Ты намеренно скрыл, что был знаком с Джеймсом Бергом? Аксель коротко улыбнулся, не отводя взгляда от сидящей напротив Эшли. В его глазах мелькало превосходство, на которое она не обратила внимание тогда в квартире. — Да. Мне было интересно, как скоро это вскроется, — однако, в отличие от смысла, что подразумевало его признание, сказано это было не с той интонацией злорадства. — Тогда, может, ты знаешь, на что мог пойти Джеймс? — Смотря в каком контексте рассматривать, о чём именно вы спрашиваете, детектив? Эшли, немного помедлив, протянула Акселю записку. Она несколько раз перечитала её по дороге к Вику, единожды пересказала Грейсу, пока они быстро обменивались информацией после визита к Уоргрэйвам, но каждый раз натыкалась на чувство, что это совсем не то. Другое, на что решилась Эбигейл, сидя в одиночестве в запертом доме под возможной угрозой смерти. Аксель записку воспринял с радостью, может быть, молчание сестры и согнанные над этим делом тучи порядком утомили и его самого, однако, если послание и было написано легко читаемым для него языком, несло в себе неполную картину — Аксель разочарованно цыкнул и скомкал бумажку. — Эби, Эби, на что ты надеешься? — Это сообщение для тебя, — передала слова Эбигейл Эшли, — она вручила мне эту записку и сказала отдать в руки лично тебе, что ты поймёшь написанное. Аксель взглянул на неё из-под съехавшей на глаза чёлки, вновь посмотрел на мятую бумажку в ладони и неуверенно кивнул. — Эби никогда не была повязана на справедливости. Сейчас, когда её поставили перед выбором: рассказать правду или продолжать скрывать из-за желания жить, страх пересилил всё. Эби знает, что, если расскажет, её поведут в полицию, а полицейским она не доверяет. Если продолжит молчать... — Эбигейл хочет защиты от следствия? — Нет, она хочет защититься от отца, от Джеймса, от меня. Она ни за что не пойдёт выступать в качестве главного свидетеля. Эшли сосредоточенно кивнула, словно соглашалась со словами Акселя и принимала их во внимание. — Мы можем сделать так, что её имя не будет фигурировать в деле чаще положенного, но для этого ей необходимо рассказать всё. Без её показаний найти подтверждающие улики будет сложно. — Детектив, — Аксель тихо позвал Эшли и, когда та подняла на него вопросительный взгляд, кинул скомканную бумажку в нетронутый кофе, — позвольте мне поговорить с отцом в том парке. Вместе с Грейсом и тем полицейским, которому он доверяет. Ты сам впустил его в наш дом, ты сказал ему освободить тебя, из-за тебя мы все оказались под наблюдением. Ты сам во всем виноват, Аксель, и в смерти матери, и в безумстве отца. Ты причина несчастий нашей семьи. Сделай что-нибудь с этим.