***
Рассказ прервал постучавший в дверь подчинённый Вика. Грейс, закончивший медленно потягивать невкусную холодную кровь, мельком обратил внимание на пришедшего, пытаясь понять личность. Знакомого следа не появилось, как если бы этот человек и вовсе не был человеком Вика. Аксель проследил взглядом за поднявшимся Виктором, не проронив больше ни слова. Он был рад, что, возможно, этот мужчина сейчас уйдёт и даст им возможность поговорить наедине. Было то, что следовало знать Грейсу, пусть даже это и простые догадки, и чего не стоило говорить Вику как малознакомому вампиру. Аксель не сомневался, что у них с детективом были причины оставаться коллегами столько времени, но за годы владения определённым количеством имущества он научился быть осмотрительным и не спешил делиться всей информацией при посторонних, какой бы незначительной она ни была. За дверью оказался незнакомый ни Грейсу, ни Акселю мужчина с тонким длинным шрамом на щеке. Исходящий аромат крови выдавал в нём вампира, но он был на порядок слабее и кислее, чем у обычных. Грейс незаметно дёрнулся, не распознав в себе попыток вскочить с дивана и лично поговорить с новоприбывшим. Его жажда крови усилилась. Вик недолго о чём-то беседовал с гостем. Спустя некоторое время он кивнул и попросил подождать его в соседнем помещении. Прежде чем уйти мужчина встретился с детективом взглядом и, чуть улыбнувшись, исчез. — Кто это? — Грейс не обратил внимания на то, насколько сильно сжимал подлокотник дивана и сжимал ли его вообще. Нахмуренный, он смотрел на Виктора, гадая, что ещё тот скрывал от него по этому делу. — Грейс, поговори лучше с Акселем, мне нужно разобраться кое с какими делами, — собирая с рабочего стола документы, произнёс Вик. — Я чуть позже приду, и мы всё обсудим. Всё равно меня не интересует ваше расследование. И, только губами прошептав что-то, он скрылся в коридоре. Грейс ничуть не расслабился, продолжив недовольно смотреть в сторону, куда ушёл Вик и где недавно стоял странный незнакомец, Аксель же хмыкнул намного громче, чем собирался. — Что он сказал? — Не знаю, — Грейс перевёл на него взгляд и прикрыл глаза, попытавшись расслабиться. — Что тебе сказала Эбигейл? — Практически ничего. Если сестра и знает что-то важное, что может дать доказательства чьей-либо вины, вряд ли выдаст так просто. Ей важна её безопасность. — Разве ты не пришёл к ней, чтобы узнать об этом? — Мне нужно было проверить не это, — Аксель сложил руки за головой, с призрачной улыбкой наблюдая за тем, как Грейс просчитывал что-то в голове, беззвучно постукивая указательным пальцем по подлокотнику. — Даже если Эби ничего не скажет, это никак не повлияет на итог. Я знаю, что она до конца будет выбирать лучший для себя вариант. В этот раз она лишь повторяла, что не видела убийцу матери и ничего об этом не знает. — Что ты проверял? — Мне было интересно, в какую по размерам яму угодила моя сестра. Грейс неопределённо посмотрел на него, но не уловил ничего, кроме брошенной улыбки и смешинки в глубине глаз. — Отец отправился доставлять что-то, даже взял машину матери. Его не должно было быть несколько часов подряд, если вообще собирался закончить до ночи. Но он вернулся до того, как я покинул дом. Мы встретились у кухни, даже не во дворе. — За домом следят? — Даже не спросишь, почему у меня это не вызвало никакой реакции? — По тому, с каким выражением лица ты говорил о возможной смерти сестры и отца, я понял твоё отношение к семье. Ты не глуп, нескольких намеков тебе вполне хватит. Аксель фыркнул, но не прокомментировал. — Я проверял вашу прошлую квартиру. Ты назвал этот дом своим родным, но не прожил здесь и десяти лет, — продолжил Грейс. — Да, ты тогда спросил, до сих пор ли я считаю это место своим домом, и я ответил, что вырос тут. — Но тебе уже было шестнадцать, когда вы переехали, ты провёл детство в другом месте. Можно ли это назвать ложью? — И на твой вопрос, как часто я сюда прихожу, я ответил, что не так часто, лишь редкий гость, — Аксель помолчал немного. — На самом деле я никогда не считал, что у меня есть родной дом, — он облизал кончики клыков. — Но здесь меня обратили, так что, думаю, это нельзя назвать ложью. Грейс на это ничего не сказал, даже не задал никаких вопросов. Похоже, его понимание этого человека оказалось на чуть большем уровне, чем он думал. — Ты помнишь, почему вы переехали? — Точно не знаю. Мама объясняла это тем, что я устроил неразбериху в школе и рассорил её со многими семьями. Отец говорил, что ему предложили в другом месте работу, перевели, так сказать. — И ты не веришь в это? — Вы хорошо меня знаете, детектив, — только с ему понятными эмоциями сказал Аксель, — верно, я не верю ничему из этого. Мой отец… он никогда не работал в бизнесе, знаешь? Он отучился в университете, но ни разу не работал по специальности. Перевели? Он сменил компанию, как и моя мать стала жить далеко от её офиса. Эби отправили в закрытую школу. Какой в этом смысл? Моя перепалка с одноклассником никак не могла привести к подобному. — Уехали специально? — В новый район? Они даже номерные знаки не сменили, — Аксель рассмеялся, когда заметил чужой взгляд. — Я знаю, что это был риторический вопрос. — Ты помнишь вашу квартиру? — Не полностью. — Мне нужны лишь цветы. Твоя мать любила лизиантусы? — Лизиантусы? Не думаю, что они ей очень нравились, но у нас всегда стоял один на кухне, — прозвучал задумчивый ответ. — Как память. Моя бабушка с маминой линии их обожала. — Вы когда-нибудь жили вместе? — Она умерла очень рано, матери тогда было 20. Автокатастрофа. Умышленная. Грейс сдержал смешок. Это было бы некрасиво. — Поэтому ты думаешь, что твоя сестра может умереть? — Детектив меня раскусил, я всего лишь пытался обосновать семейное проклятье, — Аксель развёл руки в стороны, даже не попытавшись скрыть иронии в голосе. — Возможно, я бы предпочел, чтобы на этом всё и закончилось. Вернёмся к теме? Зачем тебе лизиантусы? — На компьютере твоей матери было одно письмо, отправленное с адреса Джеймса Берга. — Таких писем должно быть много, они часто пользовались почтой. — С описанием парикмахера, к которому лучше не ходить? Даже цветы твоей матери купил. Васильковые. Грейс вновь прикрыл глаза. Он не видел — скорее представил, — как лицо Акселя сменило несколько выражений, соскочив с удивлённого и задержавшись на недоверчивом. Однако оно так и не стало привычно насмешливым. — Мой отец… он никогда не позволял матери покупать эти цветы в одиночку. Сколько себя помню, они всегда приносили их вместе. — Тогда письмо, отправленное с адреса Джеймса Берга, принадлежало твоему отцу. Или же оно было написано кем-то другим и ещё до того, как ты смог бы это вспомнить.***
— Что ты здесь делаешь? — Забавно, что и ты это спросил, — Аксель спускался по лестнице, когда в дом вихрем влетел его отец, запутавшийся в весящей у двери одежде. — Не рад меня видеть? Все вокруг стали забывать, что я жил в этом доме со своего шестнадцатилетия. — Как бы я ни хотел этого признавать, мальчик мой, но это место перестало быть твоим домом с тех пор, как ты поссорился с мамой. Она лишила тебя всех прав на наследование. — Ты думаешь, я не знаю, что дом изначально был записан на имя Эби? Мать не собиралась оставлять меня здесь, ждала моего совершеннолетия. Йоханнес грустно улыбнулся, но Аксель не обратил на это никакого внимания, пройдя мимо отца на кухню. Его в меньшей степени волновал вопрос с наследством, кому принадлежал дом и из скольки бумажек мать вычеркнула его имя. Он слишком быстро понял, что не хочет ввязываться в дела Уоргрэйвов. — Ты слишком наивен. Мама была циничной и чрезвычайно любила контроль. Она с самого рождения Эби поняла, кому передаст дела. — В университете она была другой, — Йоханнес, глубоко вздохнув, снял куртку и прошёл внутрь. — Я знаю, пап. Иначе ты бы не женился на ней и не продержался так долго, — Аксель подобрал небольшое яблоко и на пробу откусил, — но, знаешь, что-то всё-таки неизменно. — Я любил твою мать, Аксель, и до сих пор люблю. Она была хорошим человеком. — Спорить не буду, я не для того пришёл. Эби не была рада моему визиту, что скажешь ты? — С тобой говорили детективы? — Они были весьма обаятельны, — он улыбнулся. — Хочешь что-то передать? — Акс, я серьёзно. Это дело об убийстве твоей матери, отнесись к ней с уважением хотя бы раз в жизни. В последний раз. — Теперь ты слишком серьёзен, — Аксель, рассмеявшись, осмотрел большую стеклянную банку с конфетами, — я всего лишь пришёл отдать ключи. Они мне больше не нужны. Эби была не очень приветливой хозяйкой. — Эби не любит тебя, прошло много времени с тех пор, как вы были дружны. Что всё же произошло между вами? — Родители редко понимают отношения между своими детьми. Не притворяйся, что тебе интересно. — Аксель! Я всё ещё твой отец, чёрт возьми, конечно это будет меня волновать! — Но не до такой степени, чтобы вмешаться. Хватит, пап, я всё уже понял. Йоханнес лишь безучастливо фыркнул и отвернулся, заняв кресло в стороне. Он старался быть рядом со своим сыном всю его жизнь, оберегать от опасностей, защищать от безразличной матери. Аксель был ему ближе, как мужчина, как первенец, и Йоханнес всеми силами старался показать этому мальчику, что тот был не один. Он воспитывал в нём себя, вкладывал полученные знания, учил защищать младшую сестру. И в итоге Аксель вырос совершенно не в того, кем должен был стать! — Где ты был? — Надо было разобраться с одним заказом. Поверить не могу, что ты выбрал время, когда меня не было дома. Чего ты добиваешься, Аксель? — Я всего лишь хочу хоть раз проявить уважение к матери, — он откусил яблоко и вновь улыбнулся, — и добраться до её убийцы. Этого будет достаточно, чтобы отблагодарить её за то, чего она не делала, но могла? Скажи мне, отец. — Оставь это детективам, они знают, что делают. Аксель молча засунул горсть леденцов в карман кожанки, сохранив на лице лёгкую улыбку. Он куда лучше отца знал о способностях детектива, возможно, именно ему следовало говорить эти слова, сидя на диване. На том самом диване. — Я избегаю опасности, не волнуйся, — даже зная, что его отец вовсе не беспокоился за него, произнес Аксель. — А вот вам с Эби стоит быть поаккуратнее. Смотри внимательнее, когда будешь переходить дорогу. — На что ты намекаешь? — Абсолютно ни на что, но мне интересно, когда ты продашь мамину машину. — Зачем её продавать? Эби нужно на чём-то ездить на работу. Пусть пока постоит, после всей этой неразберихи куплю ей новую. — Ну-ну, это была мамина любимая, — Аксель отложил недоеденное яблоко на кухонный стол и, отряхнув руки, подошёл ближе. — Что более важно, разве вы не собирались оставить её в гараже, пока не уладите все дела? — Заметил, да? Только Эби не говори, если решишь с ней ещё раз встретиться. Она будет недовольна, что я садился за руль этой машины. — Ты свою продал? — Что такое говоришь? Я оставил её в мойке после доставки на склад. Аксель кивнул, припомнив груз, который его отец должен был доставить во вторник, как раз когда приходил Джеймс. — В тот раз, когда приходили детективы, они спросили меня, мог ли ты убить свою мать, — с застывшей улыбкой добавил Йоханнес, погрузившись в воспоминания. — Их работа заключается в поиске преступника, но вряд ли они понимают, как тяжело отцу слышать подобные вопросы. Аксель, мой мальчик, невиновен, он бы никогда не пошёл на подобное, не тронул свою мать. Я старался воспитать в тебе сострадание, жертвенность, ты бы никогда не поднял ни на кого руку. — Ты учил меня защищаться, отец, — признал Аксель, — всю мою жизнь. — Я учил тебя защищать! — Я никогда не говорил тебе, что хочу этого. Вы с матерью всё за меня решили. — Когда-нибудь ты поймёшь, на что приходится идти родителям ради своих детей, — Йоханнес поднялся с кресла, чуть дольше обычного задержав руки на подлокотниках. Это не ускользнуло от Акселя. — Надеюсь, тогда ты простишь нас с мамой. — Даже не думай, что я пойму вас в ближайшее время. Мне пора, я пришёл лишь отдать ключи. Он повесил свою связку на крючок в прихожей и, напоследок оглядевшись, вышел из дома. Йоханнес вздохнул, проводив сына взглядом. Не на такую встречу он рассчитывал. С тех пор как умерла Альсина, всё пошло наперекосяк. Хотя, если так подумать, это началось гораздо раньше. С момента, как они переехали в это дрянное место? Или с рождения обоих детей? На улице Аксель позволил себе устало привалиться к столбу веранды. Его организм хранил остатки гипноза, силы не до конца восстановились. Он легко мог представить, как под глазами проступали синяки, как светлела кожа, теряя свой притягательный мраморный оттенок, и становилась мертвенно-бледного цвета, как у вампиров в книжках. Трескались губы, сохли. Аксель бы сказал, что его отец был крайне невнимательным, чтобы не заметить изменений. Невдалеке остановился чёрный внедорожник. Тонированное окно опустилось, и в свете дня показался небольшой фотоаппарат. Человек поочерёдно сделал несколько снимков дома и сада и перевёл фотоаппарат к двери, где, пристально наблюдая за машиной, стоял Аксель. Сфотографировал и дверь, и мужчину, не сдержав улыбки, прошептал короткое послание и, удостоверившись, что другой его получил, закрыл окно. Машина тронулась с места, неспешно объезжая припаркованный соседний грузовик. До того как тонированное стекло полностью скрыло личность фотографировавшего, Аксель столкнулся с опасным огнём его глаз. Знакомая волна холода пробежала по спине, давление на сознание подскочило вдвое. Тяжёлый осадок ярко-красных глаз и брошенных слов остались в памяти.***
— Ещё чуть позже пришла твоя напарница, заявила что-то о моей безопасности и всучила подарок. Ты попросил передать его? — Поблагодаришь Вика. Аксель хмыкнул и достал из кармана холодный медальон. Пальцем обвёл двуликого дракона, черту за чертой, словно возрождающий в памяти ремесленник. — Меня предупредили о смерти, — опередил он вопрос, — моей или их. Неважно. Если я продолжу упрямиться, — проглотил возникшие на языке слова Аксель. Грейс лишь задумчиво посмотрел на него. — То нападение оказалось провальным, ты выжил, — медленно заключил он. — Так что теперь под угрозой твоя семья. — Немного не так. Тебе ведь Вик не говорил, что именно произошло тем вечером? Как я оказался ранен? — Он не знает. — Конечно, ведь те из его людей, кто был там, мертвы, — Аксель невесело усмехнулся, чувствуя на себе пронизывающий взгляд детектива. К удивлению, его это вовсе не нервировало. — Брось, я бы сделал также на месте Вика. У него не та позиция, на которой он может допускать, чтобы его люди слишком много знали и видели. Даже самые старшие вампиры не могут так рисковать. — Вик риск любит, — Грейс улыбнулся. — Не сомневаюсь, и, судя по всему, в этом ты на него похож. — Только оправданный. Аксель взглянул на него и поддался его улыбке: вернулась лёгкая, практически беззаботная усмешка, распрямился залом бровей; он перестал чувствовать, что был обязан рассказать обо всём под этим ничего не требующим взглядом. Грейс, казалось, и сам расслабился, перестал так сильно сжимать подлокотник, исчезла глубокая задумчивость, пленившая его ещё несколько минут назад. — Те люди были другими. Обычные игроки, среди них не было ни одного вампира или оборотня. Они даже не знали, на что шли. — Таких часто используют в грязных делах, как рабочие руки. — Поэтому я точно могу сказать, что отдавший им приказ — не тот, кого ты ищешь. За последние года я много кому перешёл дорогу, от меня попытается избавиться не только убийца матери. — Ты это говоришь, потому что знаешь, кто виновен в нападении, или знаешь убийцу твоей матери? — Грейс внимательно посмотрел на него, прекрасно понимая, что Аксель не ответит. — Ни одно из двух, просто предположения, — он улыбнулся и закончил нейтральным ответом. Возможно, Грейс никогда не получит полную правду от Акселя. Не изменившись в лице, детектив набрал номер Эшли. С ней он не разговаривал с тех пор, как они разошлись у этого самого здания в прошлый раз, и мог лишь догадываться, чем напарница занималась это время. Расследовала ли она дело Боунсов, несмотря на запрет? Или искала улики в деле Альсины Уоргрэйв, следя за продвижениями полиции? Грейс надеялся, что Эшли оставалась в безопасности, за какое бы дело не взялась. И очень хотел, чтобы болтливый рот Алекса не выплюнул лишнего. Про тот взрыв и последующую больницу она узнать должна была бы от самого Грейса. Возможно, хоть в таком случае Эшли не будет слишком сильно возмущаться и в общем останется в благоприятном настроении. Аксель без лишних вопросов наблюдал, как Грейс потянулся к переносице, пока ожидал соединения, и замер, так и не достигнув цели, когда трубку сняли и прозвучал тихий вопрос: — Грейс? — Что с тоном? — голос Эшли был непривычно глух и тонок, её интонация несла то ли вопросительный, то ли неуверенный характер. — Нет, ничего, просто не ожидала, что ты позвонишь до того, как придёшь встретиться лично. Обычно он встречал её в агентстве, сидя на своём кресле уставшим и раздражённым. Но в этот раз у него возникла просьба, которую не мог выполнить обычно стерегущий у компьютера Алекс. — Сможешь сейчас проверить Эбигейл Уоргрэйв? — Конечно, но… это вопрос? — Зависело от твоего ответа. Ты же знаешь, со мной она даже говорить не станет. — Ты её пугаешь. Это как отправить тебя в больницу. Людям важна их безопасность. — А мне важна твоя, так что не расслабляйся, если не увидишь ничей труп. Прямо напротив не сдержал фырканья Аксель, Грейс обратил чуть больше внимания на проявление его эмоций и позу, в которой он сидел, не выпустив из руки маленький амулет, чем изначально планировал. С той стороны линии прозвучал вернувшийся мягкий тон лисицы: — Есть какая-то определённая причина, по которой ты хочешь проведать Эбигейл? — Есть вероятность, что ей, как и её отцу, угрожает опасность. И передай, что это может быть не связано с её матерью. — Поняла. Ты скоро вернёшься? — Как только Вик объяснит мне кое-что. — Ты же помнишь, как он обычно это делает? И… как там Аксель? Я слышала, что произошло. — Жив, рана не смертельная. Чуть больше крови, и полностью восстановится. — Я рада. Скажи ему, что мне жаль, так не должно было случиться. — Не вини себя, ты с самого начала предупреждала. Не сказав ничего определённого, Эшли отключилась. — Не связано с матерью? — насмешливо заметил Аксель. — Может быть, не связано, — чуть помолчав, Грейс добавил, — твоя сестра не станет откровенничать. — Ты прав. Она предпочтёт промолчать.***
— Не заметил? Эшли, только завершившая звонок, покачала головой. Испытавший свои нервы Алекс издал вздох облегчения и тут же пошатнулся. От напряжения, казалось, он забыл, как дышать. Грейс чудом не услышал его громко колотящееся сердце в нескольких сантиметрах от телефона — пришлось выкручиваться, чтобы расслышать хоть какие-то подробности от детектива. С трудом добредя до соседнего дивана, Алекс пожалел, что отказался от дополнительного двухчасового сна, пока у него была такая возможность. Собственная упрямость настояла на помощи вновь взявшейся за дело Боунсов Эшли. Пришлось потеснить лень, которая напрочь укрепилась в его теле с тех пор, как Грейс оставил их с Виком у аэропорта, и нарушить запрет на расследование. — Он правда ничего не понял? Нам потом не влетит? Я мог ещё немного поспать! — Грейс не глуп, — Эшли спрятала мобильник и тут же переключила внимание на ноутбук. Алексу показалось, что её нисколько не волновало, поймают их или нет, однако ошибся, лисица вовсе не была спокойна. Она прекрасно понимала, почему Грейс просил не вмешиваться, а также почему ничего не предпринял, как и не пытался как-либо остановить её, лишь запретил вылезать напоказ. В отличие от неопытного Алекса, который совершенно не умел разбираться в ситуациях и настроении попавших в них людей, Эшли была опытней. Пусть она не училась быть детективом, как Грейс, но собирала свои знания по кусочкам, наблюдая за работой вампира со стороны и тщательно следя за его выводами. Она знала, как поступил бы в этой ситуации Грейс, что бы сказал, куда посмотрел; она знала, что за запретом скрывалось нечто большее, может быть, немая просьба, может, совет. Он не хотел, чтобы своими действиями кто-либо из них спугнул следствие и стоящих за всем людей, но так ли хотел отдавать принадлежащее им дело? — Нет, серьёзно, он понял, или нет? Я старался не издать ни звука! У него же там рядом не было оборотня? Если он узнает, что ты продолжаешь заниматься этим делом… — Чего ты боишься? Грейс и так тебе не платит, вы видитесь несколько раз в месяц, когда ты решаешь навестить его. — И это ничего не меняет! Я не беру деньги, но это не значит, что я ничего не требую взамен за свою помощь, — Алекс долго решал, стоило ли ему подскочить с места в ужасе или лениво помахать рукой и закрыть глаза, чтобы испытавшее напряжение тело успело отдохнуть к тому моменту, как им придется отправиться в дом Уоргрэйвов. В том, что пойдет он сам, Алекс не сомневался, правда, ещё не был уверен куда именно: прошлый визит к Эбигейл выбил из него все силы, настолько мучительным оказался разговор с дочерью погибшей и её невовремя подоспевшим отцом. — Не мешай мне, пожалуйста, и убери ноги со стола, — Эшли с отвращением наблюдала, как на минуту позволивший себе расслабиться парень растянулся на диване, выпрямив ноги. Обувь в их агентстве не снимали, и очень часто Алекс забывался. — Ты долго будешь просматривать это? У меня голова разболелась. — Ты не делал ничего, чтобы твоя голова заболела, и даже не думай пожаловаться на спёртый воздух, я совсем недавно проветривала. — Ну, Эш, я правду хочу на улицу. Пойдем, выпьем кофе, посидим в кафе. В том, как Эшли подняла голову, проскользнула что-то неуловимо опасное. Её глаза потемнели, еле заметно, Алекс бы и не заметил, будь он менее внимателен к изменениям в настроении лисицы, в приоткрытых губах показались кончики острых клыков. Раньше такое себе позволял только Грейс. — Не называй меня Эш, я не люблю это сокращение. — Да ладно тебе, неужели из-за того, что это похоже на мужское имя? Эшли недовольно посмотрела на него, и Алекс примирительно поднял руки, неосознанно выпрямившись. Он даже подумывал, что у этой лисицы нет клыков, настолько редко она их показывала. Алекс вообще редко видел её звериную форму. Стараясь как-то изменить возникшую ситуацию и сгладить напряжение, он поторопился перевести тему. — Что Грейс делает? — получилось это откровенно глупо, но, несмотря на это, Эшли расслабилась. — Он у Вика. — Да, я слышал, что он хочет развести его на объяснения. И какого чёрта он делает там, когда нужно заниматься делами? — Прохлаждаться только ты можешь, если Грейс там… — То на это есть причина, я знаю, — со вздохом закончил Алекс, не заметив улыбки Эшли. — Но всё же! — Ему нужно было проведать Акселя, чуть позже нам тоже стоит навестить его. — Это без меня, я и близко к нему не подойду, — скривился Алекс, — тебя останавливать не буду. Лисица недоверчиво глянула на него и отставила ноутбук в сторону, обещая себе потом обязательно вернуться к нему. — Почему ты так предвзят к нему? — Я? Предвзят? Ни капли. Он мне просто не нравится. — Ты не можешь сказать, нравится тебе он или нет, вы виделись всего один раз. — Но тебе же он нравится, после того как вы встретились. — Я к нему терпелива и вижу больше, чем ты. Меня учили разбираться в людях, — сморгнув пелену прошлого, Эшли поднялась с места. — Мне нужно встретиться с Эбигейл. — Ну конечно, одно дело важнее другого, — закатив глаза, Алекс пошёл следом, что-то бурча о том, как не уважают его и его труды и как сложно потом перенастраивать обоих детективов на что-то другое. Медленно плетясь по агентству к выходу, нагнал ожидающую лису он только на улице. — Подожди, я тоже пойду. — Зачем? — Мне скучно сидеть одному, если раньше вернётся Грейс, он ведь всё узнает. Я ещё не дождался нового монитора и приставки, чтобы так рисковать, — Алекс зевнул. — Грейс обещал купить тебе приставку? — Да! Точнее нет, он обещал привезти её. Только постоянно твердит о лимите, копит, что ли? — Я попросила. Если ты не будешь постоянно что-то с него требовать, этот лимит быстрее исчезнет. — Зачем копите? На что? Эшли покачала головой, воодушевленный тон Алекса ей никогда не нравился. Стоило ему появиться, происходило нечто иррационально плохое и несло за собой ещё большие последствия. Он даже боялся курьеров, потому что приходилось указывать свой адрес, включая этаж и квартиру, из-за того, что однажды по собственной неосторожности обзавёлся преследователем. Попытку ограбления остановил Грейс, но после этого Алекс как прокаженный боится курьеров и никому не говорит номер квартиры. — Мне нужно кое-что купить. Кое-что очень дорогое. — Ты не говорила, что тебе что-то нужно. — Говорила, но ты не слушал. — Как я мог не слушать? Я всегда слушаю, когда ты говоришь! — Алекс улыбнулся и, будто только заметив, что всё это время они стояли у входа в агенство, спросил: — Чего ждёшь? — Такси.***
У дома Уоргрэйвов из машины вышла только Эшли. Алекс практически сразу же отказался от посещения семьи Уоргрэйвов и перестроил свой путь прямиком к Вику. Перед этим он трижды взвесил все варианты, в конечном итоге придя к выводу, что с Акселем они пересекутся в любом случае, а предъявить свои претензии Вику необходимо как можно скорее. Эшли лишь нестрого посмотрела на него, напомнив о манерах, и остановила такси на противоположной стороне от дома номер 8.