108

естественно, мика не получила никаких интересных новостей с вечеринки для своего кружка журналистики. дайшо, как только пришёл в себя, сказал ей, что ничего сенсационного не произошло. пришлось с этим смириться. впрочем, приходил в себя дайшо довольно тяжело, несмотря на то, что весь вечер пил свой элитный алкоголь, от которого у него обычно не было подобных плачевных последствий. с трудом отлепив от подушки тяжёлую, точно налитую свинцом голову, дайшо босыми ногами прошлёпал до ванной комнаты. гладкий кафель приятно холодил горячие ступни, хотя обычно мёрзнущий сугуру жить не мог без использования функции подогрева пола. взглянув на себя в зеркало и мрачно поприветствовав свои синяки, тенью залёгшие под глазами, дайшо включил сильный напор холодной воды и ополоснул лицо. от контраста температур обнажённая кожа покрылась мурашками. уперевшись руками в узорчатую белую раковину, дайшо застыл, глядя на своё комично искажённое отражение на поверхности серебристого крана. лицо его было влажное от воды, с намокшей чёлки стекала вода, стремительно спускаясь к ключицам. как только настырная капля преодолела длинный путь и оказалась на одном из рёбер, к дайшо словно вернулась память. он вспомнил, что было вчера. он вспомнил, как столкнулся с тем парнем, конохой. как не давал ему пройти, как он отвечал ему на колючие слова не хуже, гордо поднимая голову. мысли, точно прорвавшая платину вода, волной нахлынули на его больную голову. дайшо прикоснулся ко лбу пальцами и почти жалобно негромко замычал, жмуря глаза. перед ним плыли картинки, которые обретали красочность с каждой пульсацией, что он чувствовал в голове. вот они сидят в общем кругу, вот они уже оказываются на кухне совершенно одни. дайшо не следовало бы ходить тогда за ним… вот коноха запрыгивает на столешницу, едва не поскользнувшись, вот дайшо подходит ближе и они о чём-то говорят… о чём? затем дайшо делает несколько глотков бренди и зачем-то протягивает бутылку конохе… зачем? коноха касается его руки своими пальцами, перехватывая скользкую бутылку, раздумывает несколько секунд и осторожно прикасается своими блестящими от слюны губами к… к губам дайшо, потому что бутылка бренди уже не имеет никакого смысла, она лишь становится предлогом для того, что случается после. дайшо хочется волком взвыть, когда он чувствует накатывающее напряжение в мышцах и внизу живота, через пару мгновений выливающееся в возбуждение, а следовательно — в утренний стояк. всё можно было бы свалить на глупую физиологию, если бы дайшо до этого не подумал о вчерашней ситуации с тем парнем. да, на утро не произошло чудес и, если упустить все вопросы нравственности и морали, коноха всё ещё оставался парнем. коноха был парнем, а не девушкой. у него не было тонкой шеи и узких плеч, не было упругой груди, поместившейся бы в ладонь, более того — в штанах у него был член. возможно, такой же, как и у самого дайшо. сугуру, никогда не увлекавшийся отношениями с парнями (и даже думать об этом не думал), справедливо ожидал, что после подобных мыслей возбуждение отхлынет, как волна отходит от песчаных берегов. но он ошибся. возбуждение не только никуда не ушло, но ещё и нахлынуло с новой силой. никогда ещё дайшо не был так не рад своему готовому к бою другу. сражаться ему предстояло со своей собственной рукой, потому что никакие взгляды, полные мольбы, не заставили член опуститься. вставая под струи воды в ду́ше, дайшо впервые в жизни думал, что занимается чем-то постыдным. как можно самоудовлетворять себя, думая о парне? как он сам вообще мог в такое вляпаться? одной рукой упираясь в стену напротив, а другой обхватив член, сугуру закрыл глаза и принялся быстро прокручивать в памяти кадр из какого-нибудь порно, чтобы отвлечься и побыстрее закончить с этим делом, больше никогда не вспоминая подобный «опыт». но сколько бы он не старался, сколько не сдвигал от усердия брови, перед глазами всплывало совсем не то, что должно было всплывать. он снова видел вздымающуюся мальчуковую грудь, его руку с короткими ровными ногтями, пальцами зачёсывающую светлые волосы назад, его алеющее в полумраке лицо — хоть и симпатичное, но мальчишеское — его влажные, чуть припухшие губы, обхватывающие горлышко бутылки… от негодования и злости дайшо сжал свободную руку в кулак, зашипел и задвигал рукой по члену более интенсивно. фантазия невольно вырисовывала и предательски подбрасывала ему самые развратные картинки, главным героем которых становился тот парень с вечеринки. он ведь не оттолкнул дайшо и не ударил, значит, он гей? значит, ему этого хотелось? геи ведь спят с парнями, такими же, как они, им это нравится. интересно, он когда-нибудь делал минет парням? только представить… этот парень стоит на коленях, смотрит снизу вверх, так послушно и кротко, как смотрел на него в те некоторые секунды перед поцелуем. на скулах проступает едва заметный румянец, длинные ресницы чуть опущены, светлая чёлка всё время норовит упасть на глаза. дайшо запускает руку ему в волосы: они мягкие и шелковистые, как у девчонки, хотя он вряд ли прикладывает для этого столько же усилий. коноха осторожно касается рукой чужого члена — он ровный, твёрдый и почти такой же приятно гладкий, как камень, годами обточенный рекой. его длинные пальцы обхватывают ствол у самого основания и двигаются выше, совершая аккуратные движения. он становится смелее, приближается и, не переставая двигать рукой по члену, едва ощутимо касается его своим горячим и мокрым языком, оставляя влажный след прямо на пульсирующей маленькой венке. сделав ещё несколько подобных фрикций, он, заглядывая в глаза, размыкает свои блестящие губы и осторожно обхватывает ими головку, нежно играясь с ней языком. посасывая, он постепенно всё больше погружает член в свой горячий и влажный рот, и рука, держащая его за волосы, не может упустить шанс — властно насаживает его на член, заставляя стонать и пускать приятные вибрации по всему телу, как это было во время поцелуя… дайшо со стоном кончает на кафель и сильно кусает нижнюю губу, пытаясь заглушить собственные звуки. какое-то время он ещё водит рукой по члену, отрешённо смотря на собственную сперму, которая оказалась извергнута из-за того, что он только что мастурбировал на парня. включив холодную воду, он ополоснул стены возле себя, а после вымылся сам, желая смыть с себя толику позора, которую испытал перед собой. дайшо предполагал, что его жизнь после случившегося никогда не станет прежней, по крайней мере, в моральном плане. но он всё ещё надеялся забыть о произошедшем как можно быстрее, хотя бы потому, что если он сам не будет думать об этом — не будет чувствовать себя неуверенно, а значит и никто другой не сможет догадаться, не сможет его раскусить и узнать его секрет. оставалось только верить, что этот пацан, коноха, не станет трепать языком, а лучше — вообще не вспомнит о поцелуе, ведь он был так пьян… но дайшо почему-то чувствовал, что коноха всё помнил. и это пока ещё заставляло его переживать. сидя на расправленной постели в одном полотенце на бёдрах, дайшо экстренно просматривал новостную ленту и паблики со сплетнями, которые сохранял в закладках, чтобы не палиться. не было ни одного поста и ни одного слова о том, о чём дайшо не хотел бы услышать или прочитать. но это не означало, что они не появятся позже, поэтому он решил, что нужно будет всё тщательно промониторить ближайшее время. от просмотра ленты его отвлёк звонок. звонила мика. сначала дайшо хотел не брать, но затем передумал и ответил на звонок, потому что мика, хоть и была настырной девчонкой, любящей внимание, обычно сбрасывала после трёх-четырёх гудков, если было что-то не особо важное и срочное. — да? — только сейчас дайшо услышал собственный хриплый голос. мика звонила сообщить, что мэй — кажется, её подруга, которая вчера устраивала тусовку — просит поскорее забрать дайшо свою машину, поскольку при парковке он каким-то образом наехал на газон и на неё ругаются неравнодушные соседи, грозящие вызвать эвакуатор. дайшо смотрел на ключи, оставленные на кофейном столике, и совершенно искренне не мог понять, как можно было вернуться домой с ключами от машины, но без неё самой. всё в этот день казалось ему нескладным, некрасивым и невкусным: машинка сварила отвратительнейший кофе, микроволновка почти спалила завтрак, а таблетку от головной боли пришлось искать слишком долго — дайшо не знал, где у него дома аптечка. оставив постель незаправленной — всё равно вечером спать — дайшо натянул на себя чёрные брюки, бежевую водолазку и лёгкое пальто кофейного цвета, поскольку утро было каким-то промозглым и прохладным. уложив волосы, он порылся в косметичке мики — она иногда оставляла у него свои вещи — в поисках девчачьей замазки, которой можно было маскировать синяки и прыщи, но не сумев разобраться как она выглядит, плюнул на это дело, взял ключи и вышел из квартиры. с собой он прихватил несколько тетрадок, которые мика оставила у него на прошлой неделе и просила завезти ей на обратном пути. соваться в университет после вчерашней ночи дайшо как-то не особо хотелось, но машину он забрал достаточно быстро, так что впереди ещё был долгий день без дела, который можно было бы занять разве что мыслями о произошедшем или подготовкой к проекту по химии, чем ему совершенно претило заниматься. мика училась в том же корпусе, что и коноха. пожалуй, это всё, что дайшо о нём знал. он сидел в машине напротив университета долгие десять минут и уже раздумывал написать мике, чтобы сама забрала у него свои отвратительно розовые тетради с лекциями, на обложках которых красовались какие-то зайцы, облепленные блёстками, но мика опередила его, попросив в сообщении поторопиться, поэтому дайшо выдохнул, схватил тетради с соседнего сидения и вышел из машины. в университете он не успел встретить никаких опасностей. мика забрала у него тетради практически у самого входа, быстро поцеловав в щёку в благодарность, и убежала на пары, стуча маленькими каблуками по лестницам. дайшо долго стоял у своей машины и думал о том, что скорее всего весь день он проведёт наедине со своими мыслями, и он не знал, чего хотелось больше — очутиться в компании друзей или хотя бы мики, чтобы отвлечься, или побыть одному, чтобы привести себя и мысли в порядок. утро следующего дня выдалось более радостным, чем предыдущее: дайшо разбудил не будильник, а звук пришедшего уведомления о поступившей сумме денег на карту. кофе на этот раз показался ему вкуснее, хотя кофемашину дайшо всё равно теперь планировал заменить. с чистой головой (и почти чистой совестью) он отправился в университет, не подозревая, какие испытания уготовлены ему были на этой неделе. началась вся эта череда случайных событий, которых в жизни дайшо стало слишком много, с того, что притащившись после пар в университетскую библиотеку, он встретился там с тем, с кем меньше всего хотел бы встречаться. и это был даже не куро тецуро, от одной ухмылки которого дайшо хотелось помыться целиком. там, в глубине читального зала, на заваленном какими-то старыми книгами и глянцевыми журналами периодического издания столе, сложив руки, лежал коноха акинори. его светлая макушка торчала из-за стопки книг, к которым не прикасались, наверное, вечность. парень выглядел таким сонным, уставшим и притихшим, что невольно напоминал дайшо одну из этих хрупких книг, которую только тронь — и развалится, разбрасывая страницы. рядом с ним сидел темноволосый парень, занятый чтением, и бокуто котаро, которого дайшо знал из-за игры в волейбол. дождавшись, пока куро, из-за которого он сюда пришёл, нажалуется ему на свою нелёгкую жизнь, в которой судьба в лице преподавателя подкинула тому дайшо сугуру в роли напарника по проекту, дайшо схватил несколько «полезных» журналов и ушёл. он бы очень хотел сделать вид, что не заметил коноху, если бы он не встретился с ним взглядом на одну чёртову секунду. их следующая встреча состоялась в среду при обстоятельствах, в которых он меньше всего представлял увидеть коноху (точнее, вообще не представлял). в обед дайшо повёл свою волейбольную команду на поле, чтобы потренировать подачи на открытом воздухе. большая спортивная площадка занимала приличную территорию и находилась между двумя соседствующими корпусами университета, так что студенты могли в равной мере претендовать на занятия в спортивном комплексе. там команда дайшо, облачённая в зелёную форму с жёлтыми вставками, столкнулась с другой конкурирующей волейбольной командой. дайшо всё ещё не мог простить этим типам в белых футболках с эмблемой университета то, что они урвали у него победу на прошлогоднем весеннем турнире, а следовательно и повышенную спортивную стипендию вместе со статусом лучшего студенческого объединения. больше их появления на поле в одно время с его командой дайшо удивила только знакомая белобрысая макушка, отсвечивающая где-то за спинами своими высоких сокомандников. коноха акинори, какого-то хрена разодетый в их волейбольную форму, вышел на поле в роли доигровщика, вводя дайшо в ступор. он никогда не видел, чтобы акинори играл в волейбол. капитаны команд, быстро порешав проблему, договорились о дружеском матче, что оказался бы полезен для обоих сторон. дайшо, не желающий уступать, нервно сжал челюсти и почувствовал себя так, словно ему делают одолжение. всю свою злобу и негодование он решил вылить в игре, с силой отбивая мяч, забивая всё больше и больше очков. дайшо не зря играл на позиции доигровщика, не зря играл под номером «один». вскоре выяснилось, что коноха вполне безопасен на поле, пусть и играл он вполне сносно. по крайней мере, то, что он не был в основном составе и в принципе не состоял в команде, о чём дайшо узнал от своих игроков в перерывах, почему-то его успокоило. пусть дитя потешится, пока может. дайшо всё равно выиграет. в конце третьего сета, уже порядком уставшие от напряжённого сражения, которое изначально должно было принять форму обыкновенной дружеской игры, было принято решение остановиться на примирительной «ничьей». дайшо такой расклад не устраивал, поскольку до победы его команды оставалось всего несколько очков. взмокший и запыхавшийся, сугуру не заметил, как в него со свистом прилетел волейбольной мяч откуда-то со стороны, одним ударом позорно пригвоздив его к земле. кто-то из парней подстрекающе присвистнул. брезгливо оттерев лицо рукой, дайшо сердито посмотрел в сторону обидчика. идиотом, запульнувшим в него мяч, оказался никто иной как коноха акинори, что стоял на противоположной стороне поля и, кажется, сам в шоке разглядывал дайшо, прикрывая рот руками. коноха был напуган, но дайшо показалось, что этот наглец смеётся над ним. резво поднявшись и преодолев расстояние, не дав возможности конохе укрыться за спинами товарищей (хотя он и не пытался), дайшо подошёл почти вплотную и злобно рявкнул «какого хера?». — я ненарочно, — ответил коноха, поглядывая на след от мяча на лице сугуру. — я извиняюсь. кто-то ощутимо хлопнул сугуру по плечу, попросив успокоиться. очевидно, защитники этого слащавого пацана. сам не понимая, от чего конкретно злится, дайшо чувствовал себя очень сконфуженно из-за того, что ему перелетело прямо у всех на виду. и хотя в волейболе это обычное дело, ему почему-то казалось, что коноха отправил в него мяч специально, чтобы прилюдно высмеять и отомстить. — осёл, блять, — выругнулся дайшо и ушёл, грубо толкнув коноху плечом. пусть знает. дайшо старался сохранять уверенный вид, но когда он с друзьями оказывался в радиусе нескольких метров от конохи, он начинал нервничать. ему всё время казалось, что в любую минуту коноха может выйти из тени и объявить всем: «мы целовались с вашим дружком, вы всё ещё считаете его крутым?», размазывая репутацию дайшо по полу. он не мог предположить вероятность того, что ему бы — мальчишке, которого никто и знать не знает — поверили, но лишний раз рисковать не хотелось. они виделись ещё несколько раз. сперва это случилось в мужском туалете — самом сомнительном месте для встречи. коджо не терпелось попробовать новую электронку, парни что-то обсуждали и весело смеялись, но дайшо едва слушал. жилы на его шее заметно выступили, как только дверь приоткрылась, а в помещение вошёл парень в подозрительно знакомой клетчатой рубашке. сугуру удивился, позабыв, что это корпус конохи и видеть его здесь вполне логично. компания дайшо, увлечённо общаясь у окна, не приняла во внимание вошедшего, в то время как сам сугуру краем глаза всё время наблюдал за конохой, разглядывая его напряжённую спину, пока тот мыл руки. когда коноха вышел, смяв бумажное полотенце в руках, с шеи дайшо будто спали железные оковы, мешающие ему свободно дышать. подумать только — всего несколько незатейливых движений и слов со стороны другого парня, которого дайшо раньше не знал, отделяло его от краха собственного статуса среди друзей. о том, что случилось в конце недели в столовой, дайшо не хотел даже вспоминать. он не отрицал, что нарочно спровоцировал конфликт, пнув стул, на котором сидел коноха, но сделал это только потому, что ему казалось будто коноха хочет очень сильно ему насолить. всё это вообще произошло только потому, что дайшо, вынужденный работать над проектом в паре с куро тецуро, уступил ему в тот день. куро чаще всего зазывал его заниматься на «его освоенной территории», словно чувствовал себя увереннее, потому они потащились в свободную лабораторию другого корпуса. всё это дайшо бесило. — какой-то ты нервный, — куро, как всегда очень наблюдательный, откинулся на спинку стула, крутя в руках грифельным карандашом. подливать масла в огонь он умел славно. — я, конечно, очень красивый, но лучше пялься не на меня, а в свои записи, — отозвался дайшо, делая заметки. — я на тебя и не пялился, — хмыкнул тецуро. — просто ты колбы швыряешь как медсестра в госполиклинике, чуть не разбил одну. дайшо посмотрел на держатель для колб с образцами, который минутой ранее отшвырнул от себя. несмотря на то, что работать следовало осторожно, движения его были резкие и несдержанные в связи с плохим настроением. — ты знаешь, что такое асмр? — куро, видимо, очень хотелось вывести дайшо на разговор. — тебя не успокаивает звук стукающего стекла, например? — нет, только ещё больше раздражает, как и твоя бесполезная болтовня, — цыкнул сугуру. за работой они провели уже чуть больше часа, решив, что этого времени в компании друг друга им хватит с лихвой. — у тебя вот тут ошибка, — указал в формулу куро, потягиваясь. дайшо проглотил едкое «единственная ошибка здесь это ты» только потому, что куро отвлёкся на телефонный разговор. голос его стал таким приторным, словно он разговаривал с ребёнком, а не с… с кем он там разговаривал? — как можно встречаться с парнем? во-первых, дайшо сам не понял, как это вырвалось из его уст. во-вторых, несмотря на осуждающие нотки в голосе, было непонятно вопрос ли это. дайшо успел подумать, что если это и вопрос, то всё-таки риторический, однако куро, по всей видимости, так не думал. — а что, — тецуро заговорщически схватился руками за край стола и придвинулся ближе. — хочешь попробовать? дайшо посмотрел на него как на умалишённого и на всякий случай отодвинулся в сторону. — пиздец, и как ты к этому пришёл? — к чему? — не знаю, — дайшо неуверенно запнулся в речи. — к… гейству? — не знаю, дайшо, — куро повторил его интонацию, а потом вдруг рассмеялся, раздражая сугуру ещё больше. — наверное, где-то подцепил, заразился! дайшо мог вполне принять это за правду. раньше ему вообще казалось, что все геи — латентные женоподобные мальчики. по куро, выше его почти на целую голову, было бы сложно сказать, что девушкам он предпочитает… жесть. — ой, дайшо, ты такая бабка-гомофобка, — потянул тецуро, замечая его взгляд. для сугуру оставалось непонятным, как он мог столь легко говорить о подобных вещах. — как говорится, вздрочни и успокойся. — иди в жопу, — рыкнул парень, швырнув в тецуро листком с черновыми записями. — вот спасибо, услужил. куро был раскрепощён и свободен в суждениях настолько, что ему невозможно было не завидовать в глубине души. вероятно, как предполагал дайшо, это была просто его наглость. но с другой стороны… какая разница, если он живёт и в ус не дует? — эта хуйня реально передаётся воздушно-капельным путём? — дайшо недоверчиво-опасливо взглянул на партнёра. — блять, да нет, конечно, я же пошутил, — отозвался куро. — слушай, ты меня пугаешь. ты же знаешь биологию, должен понимать, как это бывает и что это ок. — понимать — не значит принимать, — заметил сугуру. — ну я ж говорю, бабка-гомофобка! живёт в вакууме! в следующую минуту дайшо мог поклясться, что почти пережил микроинфаркт. слова снова срывались у него с языка быстрее, чем он успевал подумать. — и как понять, что ты гей? дайшо прикусил кончик языка. от стресса он показался ему таким горьким, что стало тошно. он только что выдал себя с потрохами своим неподдельным подозрительным интересом? куро прищурил глаза и щёлкнул механической шариковой ручкой. вместо того, чтобы посмеяться и отшутиться в духе «пройти в интернете тест на гея», он вдруг совершенно спокойно произнёс: — хм, не знаю. посмотри гей-порно? — и тут же добавил: — там зачастую какая-то дичь, но как вариант. ты, конечно, вряд ли окажешься стопроцентным геем, если тебе нравились девушки. хотя… дайшо, готовый подавиться воздухом от возмущения, принялся сметать свои вещи в сумку. — бля, ясно, никто не собирался смотреть эту хуйню! зачем ты мне всё это вообще рассказываешь? давай закончим эту твою тему гейства! — ты первый начал, — куро засмеялся и безапелляционно поднял руки вверх. дайшо уходил из аудитории пристыженный, словно школьник, потому что знал, что он был прав. о том, что «никто не собирался смотреть это» дайшо, конечно же, соврал. точнее, он действительно не собирался делать ничего подобного, но дома ему было очень сложно отвлечься от давящих на него мыслей. зябкое чувство стыда и страха неопределённости пробиралось ему за шиворот. и переживал он больше не за поцелуй с кем-то другим, а за поцелуй с конкретным человеком. с парнем, на которого у организма дайшо проявилась странная реакция. чтобы «зажевать свое нервозное состояние», сугуру сделал заказ еды на дом. он лежал на кровати, разглядывая потолок в собственной квартире. матрас под ним казался жёстким, точно был каменным — настолько дайшо был напряжён. чтобы отвлечься, он открыл крышку ноутбука, включил плейлист и решил пошарить в интернете, что заведомо было плохой идеей. стараясь на примитивно-инстинктивном уровне защититься от обстоятельств, убедительно внушить себе, что всё это было несуразной «ошибкой» и «сбоем системы», дайшо щёлкал левой кнопкой мышки, летая по вкладкам туда-сюда. хотелось доказать самому себе, что всё в порядке, что куро на самом деле не прав (хотя в чём именно заключалась его неправота — дайшо сказать не мог). нет лучшего способа расслабиться, чем удовлетворение себя, даже если это самоудовлетворение. это и рекомендовал тецуро. сжав зубы, дайшо мотнул головой, словно пытаясь выкинуть из головы воспоминания о словах всяких непрошеных советчиков-экспертов. открыв заветную ссылку, он погрузился в приятно тёмный экран, на котором отражались прелести взрослой жизни. немного полистав вниз, он выбрал видео. файл открылся в новом обновленном окне. фильм для взрослых начинался как всегда скучно, поэтому дайшо сухо пренебрёг актёрской игрой и «сюжетом», переводя ползунок чуть дальше. всё началось даже слишком быстро: с вполне приятной внешностью брюнетки, лицо которой, правда, почти не показывалось, резво стянули одежду. сама главная героиня оказалась на кожаном чёрном диване, и сугуру показалось это несколько скучным — такие он видел уже во многих роликах. накаченный мужчина провёл руками по её гладким ногам. сам дайшо не обладал такой развитой мускулатурой тела, но зато обладал хорошим воображением. спустя некоторое время ничего не произошло. нет, на видео, конечно, всё развивалось достаточно стремительно. ничего не произошло с дайшо. он не возбудился. раздражённо закрыв вкладку, он подумал, что проблема в третьесортном видео и решил найти другое. на этот раз главной героиней оказалась худощавая блондинка с небольшой грудью, но хорошим умением двигать бёдрами. а вот мужчина показался дайшо подозрительно похож на того, что мелькал в кадре на прошлом ролике. хотя, возможно, это потому, что для него они все были одинаковые и не представляли никакого интереса. на член с яйцами он мог вдоль насмотреться и у себя. на второй раз результаты оказались лучше. по крайней мере, покалывающая энергия возбуждения прошлась по телу парня, выливаясь в желанную тяжесть в паху. поза, демонстрируемая на видео, пришлась ему по вкусу. но на этом дело снова застопорилось. влажная от смазки рука, казалось, делала только больнее. дайшо не мог почувствовать то, чего хотел, и спустя несколько минут упорства он сдался, негодующе швырнув ноутбук в сторону. от злости сугуру кулаком ударил по кровати, смяв простынь так, что теперь она напоминала вулканическое жерло. он шумно выдохнул и запустил другую руку в волосы, убирая чёлку. хорошо. это ничего. это ничего страшного, просто такое настроение. как вообще можно спокойно думать нормальном о сексе, когда буквально несколько часов назад один педиковатый химик затирал тебе про однополую связь? это всё из-за этого грёбаного куро тецуро и его гейских приколов. полежав так немного, дайшо, выбрав козлом отпущения одного конкретного человека, наслал на него столько проклятий, сколько мог вспомнить. куро — тупой урод, а в мозгах у него одна клетка, которая отдана любви к периодической таблице химических элементов и ебле со смазливыми мальчиками, не иначе. дайшо не такой. вернувшись на прежнюю вкладку, он решительно запустил руку в домашние шорты, намереваясь попробовать снова. ещё никогда он не был так сосредоточен и напряжён во время этого занятия. чтобы окончательно разбудить полувозбуждённый член, сугуру постарался как можно реалистичнее представить себя на месте актёра, который имел честь заниматься сексом с такой красоткой. хотя он знал, что она симулирует. громкие женские стоны казались ему преувеличенными и картинными. для правдоподобия в голос можно было бы добавить оживлённого придыхания, горячих выдохов и хрипотцы для харизмы. у неё не было розовеющих скул, вместо этого — маска, именуемая макияжем. дайшо привык к чёрным длинным пучкам ресниц, но он знал, что они не настоящие. как и губы, которые не хотелось поцеловать. они не были такими же влажными и притягательными, как у… конохи. поймав себя на этой мысли, он вдруг отчётливо понял, что дрочил теперь не на ту картинку, которую видел перед собой. его сознание тщательно вырисовывало новые обстоятельства, при которых гибкие и мягкие женские линии лица и тела плавно приобретали очертания более маскулинной фигуры. каждый «выбитый» из тела стон не казался больше таким высоким, наоборот — можно было услышать низкий тембр, песней доносящийся из призывно приоткрытых губ, напоминающих губы конохи. женское лицо вдруг приобрело его форму лица. с громким «да блять» дайшо вытащил руку из шорт так, словно его укусила змея. то есть он только что дрочил, представляя, как трахает коноху? другого парня? член, не получивший желаемой разрядки, болезненно изнывал, требуя внимания, сознание навязчиво рисовало коноху в пикантной позе и лишь остатки чего-то, отдалённо напоминающего разум и совесть, просили дайшо остановиться. что-то иное кричало не останавливаться. эти многочисленные попытки ему порядком надоели. переступив через свою гордость, дайшо сугуру занёс чистую руку над клавиатурой и впервые в жизни вбил в поисковый запрос то, про что парни в его компании шутили «психологическая травма». прежде он никогда не встречал подобных изображений. интуитивно отодвинувшись от экрана, словно это могло его как-то обезопасить, дайшо завис на несколько секунд, осознавая то, что он только что сделал. стараясь особо не рассматривать кадры сомнительного сайта, дайшо, минуя назойливую рекламу характера 18+, практически не глядя ткнул на первое попавшееся видео. в следующие минуты дайшо не увидел ничего похожего на то, что могли бы себе представить обыкновенные гетеросексуальные парни, ничего не знающие о гомосексуальных отношениях. не было женоподобных жеманных мальчиков, играющих «роль женщины». два парня — совершенно обычных на вид — целовались и занимались любовью. долго смотреть дайшо не смог. но даже эти несколько минут казались ему геройством. он позорно спустил в руку, получив долгожданную разрядку, думая о том, что коноха, возможно, занимается именно такими вещами. еда казалась ему безвкусной и даже гадкой, несмотря на то, что она была из дорогого ресторана, в котором он обыкновенно делал заказы. дайшо чувствовал себя несколько опустошённо и очень… странно. по квартире он передвигался как призрак — такой же безликий и бледный. телефон зазвонил как нельзя кстати. как нельзя кстати, чтобы послать куро тецуро. — ты мне ещё и в моё свободное время будешь названивать? дайшо понятия не имел, откуда у них вообще номера друг друга. — чувствую себя одиноко без ругани с тобой, — елейно протянул куро в трубку. — как говорил мой хороший знакомый, вздрочни и успокойся. — мне приятно, что ты считаешь меня своим хорошим знакомым. давно мы так близки? — с тех пор, как ты записался в мои партнёры по проекту, — огрызнулся дайшо. — ты чё звонишь? — звоню узнать свободен ли ты во вторник после трёх? — куро чем-то зашуршал в динамик. по звуку дайшо понял, что это была фольга от шоколадки. — хочу пригласить тебя на свидание с химическими реагентами. если ты, конечно, не будешь занят изучением гейского порно. лицо дайшо моментально покрылось нервными красными пятнами. либо у куро установлена камера слежения в его доме, либо… дайшо в немом шоке открыл рот. какого чёрта? а если бы рядом были его друзья? — пошёл нахер, обмудок, я никогда не буду таким заниматься! — прокричал дайшо, поднеся телефон к губам. — делай этот сраный проект сам и не названивай мне больше! слышать весёлого куро было невыносимо, поэтому дайшо сбросил звонок. кажется, если он продолжит швыряться телефоном, то придётся потратиться на новый. а ещё на успокоительное. он не мог понять, на что именно он злится: на глупые видео, которые не могли выполнить свою основную функцию, на ублюдка куро, раскидывающегося своими тупыми советами, делающими только хуже, на себя или… на коноху. за то, что просто такой есть, за то, что приключился с ним и встал на его пути. может же человек раздражать одним своим существованием? вечер был окончательно испорчен, когда на пороге квартиры без предупреждения появилась мика. сначала она заехала под предлогом забрать кое-какие вещи, хотя её важных вещей, как мог заметить дайшо, у него практически не осталось — всё самое нужное вроде женских щипцов для волос мика обычно таскала с собой туда-сюда. девушка была весёлая и, судя по всему, решила остаться на ночь. у дайшо было отвратительное настроение и столь же гнетущее состояние, при котором ему даже разговаривать не хотелось, не то что чего-то большего. мика не обиделась (или просто не подала вида), но когда она лежала у него на плече, тяжёлую тишину между ними не мог разбить даже громкий боевик из телевизора. после сегодняшнего испытания, дайшо было бы крайне сложно её захотеть.