108

дайшо сугуру относился к той категории людей, которая «ну, ребята, дальше давайте без меня». он любил различного рода авантюры и бесчисленное количество раз втягивался в них (и устраивал сам), но — видимо, от природы имея тонкое чутьё, которое подсказывало ему когда ситуация становилась опасно щекотливой — быстро сворачивал свои делишки и незаметно самоустранялся, когда авантюра набирала крутые обороты. при этом дайшо нельзя было назвать трусливым. он скорее был изворотлив и расчётлив, хорошо понимая, где и когда ему нужно засветиться, чтобы предстать с выгодной стороны, а когда высовываться не стоит, чтобы избежать своей запятнанной репутации. за репутацией дайшо следил, пожалуй, даже слишком усердно. так, наверное, родители не следят за своими детьми, оберегая их от опасностей. портить сложившееся и устоявшееся общественное мнение о нём среди одногруппников и других студентов дайшо не хотелось, хотя он на самом деле слабо представлял, как бы они могли его охарактеризовать: какие качества личности отметить, какие опустить. но пока он не чувствовал никакого дискомфорта, появляясь на учёбе и на вечеринках, где ему всегда были рады как желанному гостю, пока его имя держалось на устах многочисленных людей и о нём продолжали говорить, пока он был уважаем и признан в своём кругу — всё было нормально. сам он не мог отрицать того факта, что бо́льшая часть внимания, что уделялось ему, была обоснована его статусом. о том, что такое статус — дайшо понял с раннего детства, когда родители таскали его, едва научившегося уважительно молчать в присутствии старших, по разным светским приёмам и вечерам. его отец тогда только закрепился на экономическом рынке со своим бизнесом, который он начал с товарищем, и необходимо было постоянно поддерживать хорошее мнение о своей семье, хвастать подрастающим сыном и искать новые взаимовыгодные связи и знакомства. с тех пор бизнес не раз горел, а вот желание дайшо, привыкшего к обожанию со стороны, находиться в центре внимания — нет. наверное, это и приключилось с ним в университете. поступив, он быстро нашёл себе пути возвышения по статусной лестнице: стал капитаном волейбольной команды, обзавёлся дорогой машиной (не без помощи родителей, разумеется), инстаграмом с приличным количеством подписчиков и громким романом с красивой девушкой. что ещё нужно современному парню, чтобы стать местной звездой и получить одобрение сверстников? дайшо, обладая удивительно изобретательным мышлением, редко позволял эмоциям брать над собой верх, сохраняя внешнее хладнокровие даже в самых патовых ситуациях. обычно он старался тщательно продумывать свои шаги, чтобы не оступиться и ненароком не упасть в грязь лицом. поэтому он понятия не имел, как можно было столь неосторожно запнуться об такой большой булыжник, преградивший ему путь на недавно прошедшей студенческой вечеринке. началось всё это, пожалуй, с того, что дайшо вообще не должен был присутствовать на этом увеселительном мероприятии. туда собиралась пойти мика ямака, его девушка, потому что вечеринку устраивала её подруга со своим парнем, а у дайшо были другие планы. — ну же, тебе ведь это будет совсем не сложно, правда? — глаза её становились такими жалобными, что отказать было бы сложно даже самому чёрствому человеку. дайшо был уверен, что этой штукой безжалостно пользовались абсолютно все девчонки в мире. вообще-то дайшо и правда было не сложно, но ему необходимо было «подержать мазу» даже перед микой. истинную причину такого рьяного желания отправить его на тусовку он узнал немногим позже. мика ямака училась на медицинском, но несмотря на это увлекалась журналистикой и состояла в студенческом объединении, занимающимся созданием электронного журнала новостей для студентов. за время отношений с микой дайшо хорошо знал их внутреннюю кухню: во-первых, представители кружка журналистики могли втереться в доверие кому угодно, апеллируя благими намерениями; во-вторых, ежемесячно они выпускали сразу два электронных журнала — один для отчёта перед руководством университета, а второй — исключительно для студентов, собиравший в себе все шокирующие сплетни и новости за последние дни, от которых у преподавателей волосы бы встали дыбом. подписаться на рассылку студенческого журнала сплетней можно было в закрытом паблике в интернете, поэтому новости, несмотря на то, как быстро они разлетелась в стенах универа, оттуда узнавали до сих пор не все. — я не пойду на вечеринку, чтобы собирать тебе сплетни о том, кто с кем сосался, — отрезал дайшо, лениво шаря в телефоне. мика озадаченно выдохнула и подсела ближе, словно это могло как-то повлиять на парня. — во-первых, не сосался, а целовался, — поправила она и провела рукой по волосам. — и во-вторых, не мне, а кружку журналистики, работающего на благо общественности. дайшо ненадолго оторвался от экрана телефона и насмешливо приподнял бровь. — в прошлом месяце из-за вашего журнала со скандалом расстались несколько человек, — хмыкнул сугуру, крутя телефон в руке. — это ты называешь «работой на благо общества»? — журнал в этом не виноват! — оскорблённо запротестовала девушка, сдув упавшую на лицо прядь каштановых волос. — он всего лишь освещает яркие события в студенческой жизни. — не думаю, что чей-то секс на вечеринке это достаточно яркое событие для общественности, — скептично отозвался дайшо. — это вызывает общественный резонанс, — возразила ямака. — почему ты всегда споришь со мной? как будто тебе не доставляет наблюдать за реакцией окружающих на то или иное освещённое известие. дайшо, ты тот ещё сплетник! дайшо, словно ужаснувшись таких слов о себе, изумлённо выпучил глаза и драматично указал на себя рукой. — я? — неверяще переспросил он. — ты! дайшо сделал вид, что обиженно поджал губы, на самом деле приложив максимальное количество усилий, чтобы не расхохотаться. не всегда, конечно, но в чём-то мика была права, даже если дайшо сугуру в этом не признавался. — и вообще, — важно заявила девушка. — тебя попросили просто побыть там и рассказать о чём-то интересном, если такое произойдёт. — а если ничего не произойдёт? — тогда ты просто повеселишься на тусовке, разве ты это не любишь? тем более, — с некоторой издёвкой добавила она. — там наверняка будет твой друг куро. дайшо скривился так, словно только что съел целый лимон. — твоя подружка со своим бойфрендом готовы пустить в дом даже кота с помойки? — какой ты грубый, сугуру дайшо, просто ужас! — мика уже стояла перед зеркалом, поправляя причёску, и собиралась уходить. — в следующем выпуске журнала в колонке спортивных новостей обязательно попрошу упомянуть, что капитан волейбольной команды невероятный грубиян. больше не будем писать о тебе восторженных речей! дайшо проводил её взглядом до двери. — сначала ты делаешь жалобные глаза и упрашиваешь, а потом угрожаешь мне и занимаешься шантажом, — протянул он, невесело глядя в её сторону. — у меня был хороший учитель, — улыбнулась мика и пожелала удачи, прежде чем скрылась за дверью, оставив после себя лишь лёгкий цветочный аромат женских духов. дайшо был уверен, что он ничего не потеряет, сходив на эту вечеринку. и он действительно ничего не потерял, кроме миллиона нервных клеток впоследствии. захватив с собой своих товарищей по команде, в том числе близких друзей сакиджиму и кугури, дайшо уверенно крутил баранку руля, при этом очень ласково касаясь кожаного покрытия. с людьми сугуру редко ладил, а вот машины, как ему казалось, его очень любили, потому что даже на спортивной площадке дайшо не чувствовал себя так уверенно, как за рулём своего автомобиля. благородный чёрный отражал на себе свет фонарей ночной улицы. пока дайшо вёз половину команды на тусовку, на которую его отправили работать практически агентом под прикрытием, он успел несколько раз покусаться с парнями из-за музыки в машине. — эта песня со времён молодости моей прабабушки, вы серьёзно? сакиджима, сеттер их команды, возмущённо оглянулся вокруг себя, ища поддержи среди других ребят. дайшо не отвлекался от дороги, лишь хмыкая на его реплики, кугури безразлично смотрел в окно, а остальные — акама и такачихо — кажется, вообще их не слушали, разглядывая что-то в телефоне. — только тебе не нравится, ты сам характером как твоя прабабка, — цыкнул дайшо, выворачивая руль. сакиджима схватился за своё кресло и подался вперёд. — да откуда тебе знать, какой характер был у моей прабабки? дайшо негромко засмеялся. сакиджима, воспользовавшись моментом, сменил трек в машине, за что тут же получил по рукам. — тебе кто разрешал? верни всё как было! — я что уже не могу включить песню в машине своего друга? — сакиджима деланно обидчиво потирал руку, которой досталось. — заляпаешь экран ещё своими лапищами. — ах вот ты как с другом? ну знаешь! дайшо взглянул на стрелку навигатора, которым он обычно почти не пользовался, и заметил, что они уже почти приехали к месту назначения. — мои друзья не заставляют меня слушать унылое говно. — да брось, хорошая песня. свежак зато! бьёт все чарты! — похоронные? — саркастично предположил дайшо, изогнув бровь. — да ты хоть знаешь, какой у трека перевод клёвый? — не уступал сакиджима. — да кто вообще блять обращает внимание на перевод песен… — вот поэтому мы в прошлом году на соревнованиях выходили под какой-то американский трек, в котором пелось про большой и толстый ху- — всё-всё, я понял, знаток, — примирительно сказал дайшо, выискивая место для парковки. — бля, да завязывайте уже, — вмешался кугури, который до этого момента всё время молчал и безразлично следил за пролетающими мимо домами и зданиями. сакиджима, которому, видимо, не сиделось на месте в предвкушении весёлой ночки, полной танцев и поцелуев, обернулся назад. — кугури, ты такой кислый, будто не тусить едешь, а на лекцию по матанализу. парень ничего не ответил и снова отвернулся, дожидаясь возможности выйти на улицу. машин вокруг оживлённого дома было много, потому дайшо долго искал место, где можно было бы оставить свою. — а вы чего там такого смотрите, парни? — не унимался изуми. — у кугури рожа слишком мрачная, а вы наоборот больно уж весёлые. акама и такачихо синхронно подняли головы, отлепившись от экрана телефона второго. дайшо, обернувшись, мимолётно заметил, что там была открыта чья-то переписка. — йошия тут с одной девчонкой общается, — гордо ответил акама, будто говорил о самом себе. — походу у кого-то сегодня будет секс. акама одобрительно хлопнул товарища по плечу, чуть не заехав локтём в нос наояши, закатившему глаза. — и явно не у дайшо, — сакиджима засмеялся в голос. — мне кажется, мика ему уже месяц не даёт, иначе почему он вечно такой злой. — бля, сакиджима, и не мечтай обратно поехать со мной, понял? — дайшо звякнул ключами. — всё, приехали. выметайтесь из моей тачки и не забудьте своё бухло в багажнике, кто брал. — а я не брал, — изуми выскочил из машины самый первый и принялся разминать спину. — я приехал за халявным пивом! — тогда я тебя тем более в машину не посажу, а то салон загадишь, — дайшо взглянул в зеркало и тоже вышел из машины. — и не хлопай ты так дверью, не в маршрутке! как только нога дайшо переступила порог дома, наполненного людьми и музыкой, он отвлёкся от всяких мыслей на бесконечные приветствия и крепкие рукопожатия. руки тянулись к нему буквально из темноты, и дайшо не всегда понимал с первых секунд, с кем он здоровался, но раз уж они так жаждали его внимания, то он великодушно его уделял. сравнимой популярностью пользовался лишь тихий кугури, который шёл чуть позади и больше смахивал на телохранителя своего капитана. быстро найдя молодую чету — хозяев дома — дайшо передал девушке привет от мики, пожал руку её здоровенному парню и вручил подарок за гостеприимство — бутылку дорогого ви́ски. сам дайшо всей душой ценил бренди и сегодняшним вечером решил не лишать себя удовольствия. на некоторое время расставшись со своими друзьями, он попробовал окунуться во всеобщее веселье, помогая себе алкоголем, но вскоре понял, что общаться здесь особо было не с кем. несмотря на то, что вечеринка условно началась только недавно — многие были уже порядком пьяны, что совершенно размывало интерес дайшо к занимательной беседе. не найдя никого перспективнее своей компании, дайшо, ловко лавируя между кружащимися в танце и целующимися парочками, вернулся к друзьям. через некоторое время музыка сменилась на медляк и сугуру, задрав голову, увидел, что диджей увлечённо целовался с какой-то девушкой, волосы которой были выкрашены в блонд. глотнув бренди прямо из бутылки, он огляделся и понял, что никаких сенсаций для кружка журналистики здесь точно не найдётся: никто не дрался и не устраивал публичных оргий, хотя было бы любопытно на это посмотреть. несколько раз дайшо выходил покурить с парнями на веранду. он очень редко курил сигареты, а тем более «что-то поинтереснее», как любил говорить его знакомый коджи хиро, поэтому обычно стоял «за компанию», слушая истории о том, как кого-то отшила очередная девчонка. любовными драмами товарищей он обычно сухо пренебрегал, потому что они не могли принести ему никакой пользы, но запоминать любую информацию о потенциальных врагах и использовать это давление, например, на волейбольном поле — дайшо умел лучше кого-либо. наверное, это дайшо надо было в кружок журналистики податься, а не ямаке. в следующие полчаса компания дайшо оккупировала небольшую кухню в доме. сакиджима, шедший на вечеринку исключительно из-за бесплатного алкоголя, не выпил и двух стаканов, а уже еле стоял на ногах и целый час усердно флиртовал с какой-то девушкой, с которой позже отправился танцевать. кугури молча попивал коктейль, прислонившись спиной к стене. многие девушки на вечеринке уделяли ему внимание, но он едва удосуживал их взглядом, проявляя свою незаинтересованность в новых знакомствах. акама, словно родитель, пытался пристыдить его за такую неотёсанность в отношениях с дамами, но быстро поняв, что попытки безуспешны, махнул рукой и ушёл проверять успехи такачихо в обольщении его красавицы из интернета. — по-моему, ему тоже нужно найти девушку, — изрёк дайшо, проводив товарища взглядом. оставаться один на один с молчаливым кугури было слегка неловко. — по-моему, ему нужно просто найти себе какое-то хобби, — скептично ответил наояши. дайшо, неправильно сидящий на стуле, обхватив руками резную спинку, влил в себя ещё немного бренди и понял, что от скуки его корабль уже слегка поплыл по волнам алкоголя. — а у тебя какое хобби, наояши? быть серьёзным? — и не дожидаясь ответа, дайшо добавил: — может, мы тебе тоже девушку найдём? вон их тут сколько, к тебе любая в руки упадёт. наояши кугури, кажется, будучи не в восторге от этого разговора, сделал странное выражение лица, которое дайшо прочесть не смог, и скоро покинул комнату, даже не предупредив старшего о своём уходе. ещё немного посидев в одиночестве с полуприкрытыми глазами, смакуя на языке вкус бренди, дайшо решил выйти в общий зал, охотясь за приключениями и журналистской сенсацией, которую пообещал привезти мике. музыка, доносившаяся из колонок, снова сменилась. краем уха услышав знакомые голоса, дайшо уверенно поднялся с места. на выходе он вдруг столкнулся с каким-то парнем. белобрысая макушка мелькнула перед его глазами, когда налетевший на него человек неловко отскочил в сторону, ударяясь о плечо дайшо. — так-так… кто это здесь такой неосторожный, совсем не видит куда идёт, м? дайшо сам себе напоминал змею, чего уж говорить о парне, поднявшем на него глаза, в которых вдруг прочиталось изумление. перед дайшо стоял парень, который вечно крутился в компании куро тецуро и его дружка. что ж, кажется, вечер перестанет быть таким заурядным. — о, я тебя знаю! — дайшо прищурился и осклабился. свободной рукой он упёрся в стену. — тебя зовут... как та деревня из наруто. деловито хмыкнув, сугуру показушно отпил из своей бутылки. видя минутную сконфуженность парня, явно подвыпившего, дайшо уже успел мысленно поздравить себя с победой, как вдруг этот парень, коноха акинори, выдал такое, от чего язык дайшо поражённо прижался к нёбу. — ничего себе, — присвистнул дайшо, наклоняясь ближе и оголяя клыки в улыбке. — а ты типа умеешь за себя постоять? похвально. — а тебе типа пристать больше не к кому? — отозвался светловолосый, смотря прямо в глаза. — иди куда шёл. — незачем так агрессивно защищаться, — снисходительным тоном заверил сугуру. — никто тебя не съест, птенчик. коноха старался держаться уверенно и у него это вполне получалось, но нутром дайшо чувствовал, что он дрожит, как птенец, вылупившийся из яйца и оказавшейся перед королевской коброй. пока они быстро перебрасывались ещё некоторыми фразами, напоминающими больше завуалированные оскорбления, дайшо успел внимательным взглядом изучить оппонента и подметить некоторые детали. например то, что этот парень недовольно кривит губы, скорее всего, чтобы скрыть неловкость, но в целом довольно достойно отвечает ему в словесной перепалке, так забавно завязавшейся из ниоткуда. дайшо, только найдя хоть что-то интересное в этом вечере, был огорчён, что его так скоро окликнули друзья. он бы с удовольствием задержался с этим мальцом на разговор, но сакиджима уверенно зазывал его прямо в центр зала. он так и не понял, кто из них проскочил первый, но ощутил касание плеча к своему. возможно, это он сам его пихнул. пусть знает. выпив, он прошёл к другу, подавив жгучее желание обернуться назад. если бы дайшо знал, зачем звал его этот засранец сакиджима, он бы выбрал компанию едва знакомого парня, с которым хотя бы можно сразиться в словесном бою. однако, очень скоро они снова оказались на одной территории. кто-то из весельчаков, возможно, тецуро, расхаживающий туда-сюда, как хозяин дома, деловито положил пустую стеклянную бутылку в центр образовавшегося круга и все сели на пол, с интересом ожидая знаменитой пьяной игры на поцелуи. дайшо сделал вид, будто нехотя присоединился из-за просьбы друзей, хотя на самом деле ему было интересно. возможно, он всё-таки принесёт какие-нибудь горячие новости с вечеринки. — так неинтересно, — вяло отозвался обладатель знакомых волос пшеничного цвета, перебивая своего друга, который пытался установить новые правила. — в чём тогда смысл игры, если с кем-то можно целоваться, а с кем-то нельзя? дайшо не смог удержаться, чтобы не ответить этому парнишке. — смысл в том, чтобы ты недовольно ныл всю игру и портил всем настроение своей обделённой рожей, — он натянул уголок губ. коноха зацепился за это взглядом и вдруг почти обидчиво выдал: — у тебя благодаря ней есть хоть какой-то шанс. кто-то присвистнул. это был куро, мерзопакостно улыбающийся, глядя на них с конохой. дайшо, по достоинству оценив его возможности, благосклонно улыбнулся, но глаза прищурил так, словно сиюминутно принялся разрабатывать план по уничтожению цели. отвлечь от прожигания дыры в парне его смогла только бутылочка, несколько раз указавшая на него. с кем он целовался — почти не видел и ни к кому не прикасался, каждый раз делая несколько глотков алкоголя, словно промывая рот. коноха сидел в противоположной стороне круга и чисто теоретически бутылочка крутящего сакиджимы могла бы показать на него. интересно, поцеловался бы его друг с другим мужиком? себя дайшо во внимание не брал — наличие отношений с микой он считал непробиваемым аргументом, щитом, за которым можно спрятаться. очень скоро конохе стало некомфортно и он постарался незаметно покинуть комнату, что не осталось без внимания дайшо, наблюдавшего за ним весь вечер с особым пристрастием. не до конца отдавая себе отчёт в своих действиях, он как под гипнозом поднялся за ним, не забыв прихватить бутылку бренди. — ты куда, чувак? — спросил вслед сакиджима. — отлить, — небрежно бросил дайшо и скрылся в дверях кухни, чувствуя, что ему почему-то очень хотелось закурить. на кухне кто-то выключил верхний свет, погружая комнату в приятную полутьму. бледным белым свечением, словно луна, горела подсветка, но её света было недостаточно, чтобы видеть всё как днём, потому дайшо быстро выдал своё присутствие, запнувшись о пустые бутылки из-под алкоголя, оркестром зашумевшие в тот же миг. беглец в это время успел опрокинуть в себя какой-то коктейль с мутно-белой жидкостью и даже пожаловаться на своё состояние. дайшо, учуяв запах, восхищённо присвистнул. — это не изжога у тебя, ты просто влил в себя почти чистую спиртягу, божий одуванчик. коноха негромко простонал не то от неприятных ощущений в желудке, не то от голоса дайшо, но в любом случае сугуру это весьма польстило. — чего тебе? — мрачно отозвался парень и полез на кухонную тумбу. неохотно, но он поддерживал диалог. было видно, что даже в таком состоянии он не желал уступать, и дайшо это нравилось. он не понимал, что с ним творилось, но ему совершенно не хотелось уходить, оставляя этого парня здесь одного, и что более удивительно — его абсолютно не волновало, что их отсутствие мог кто-то заметить и подумать что-то не то. дайшо долго смотрел на парня, сохраняя безопасную дистанцию, и не мог понять, почему его ноги прикованы к полу. ему неведомо было, что не так с этим парнем, и почему он вызывает у него неподдельный интерес. да, с ним было весело кусаться на словах. но ведь к куро тецуро, с которым зубоскальство уже вошло в традицию, дайшо не испытывал подобных чувств, которых даже не мог описать? дайшо не любил то, чего не знал, то, что не мог проконтролировать, то, чему не доверял. он не терпел чувствовать себя уязвлённо, но именно уязвимость одновременно с адреналином, казалось, питала его кровь в эти минуты. позабыв про друзей, про дурацкую игру и подавно позабыв про мику, отправившую его сюда ради важного дела, дайшо стоял в полутьме кухни и — о боги, кто бы мог подумать — совершенно открыто разглядывал парня напротив. он ведь его уже видел ранее. да, не так часто, или скорее совсем нечасто, но видел. по крайней мере, когда перед дайшо в толпе студентов начинала мелькать знакомая растрёпанная чёрная шевелюра, этот парень почти всегда находился поблизости. просто дайшо его раньше не замечал. не обращал внимания. что за тихая мышь, прячущаяся в компании своих друзей? дайшо попытался поддеть его по поводу игры в бутылочку, в которой парень не получил ни одного поцелуя, однако и в этот раз получил достойный отворот-поворот. азарт внутри сугуру разливался огнём точно жгучее топливо. он ничего о нём не знал. ему было жутко интересно, есть ли у этого парня девчонка? хотя, судя по его кругу общения и поведению, едва ли. коноха устало запустил руку в свои пшеничные волосы, привлекательно зачёсывая назад спадающую на глаза чёлку. дайшо был почти уверен, что это его натуральный цвет. пылающие красные щёки не то от количества выпитого, не то от чего-то ещё выдавали состояние парня с потрохами. но несмотря на это, нельзя было не отметить, что он был вполне миловидным. миловидный мужик. скажи такое дайшо в своей компании, его бы скорее всего неправильно поняли. — попробуй нормальный алкоголь, почувствуешь разницу, — великодушно предложил дайшо. — может, полегчает. разговор не особо клеился, несмотря на то, что они всё же перебрасывались ядовитыми фразами, от которых у дайшо мурашки готовы были устроить забег по всему телу. дайшо обожал, когда ему было интересно. поэтому он протянул бутылку бренди, мысленно делая ставки, возьмёт парень её или нет. ему бы хотелось, чтобы он взял. поймав его взгляд, дайшо ухмыльнулся, проследив за движением чужого напряжённого кадыка. у конохи он был не критично выражен, однако напряжённое движение вязкой слюны по горлу мог не заметить разве что слепой. коноха, чуть подумав, протянул руку и коснулся бутылки, случайно задевая своими тёплыми пальцами холодные пальцы дайшо. сугуру одобрительно взглянул в глаза напротив, точно подначивая на авантюру, в разгар которой он готов будет смыться. коноха скользнул кончиком языка по пересохшим губам, смочив их слюной, а дайшо, проследив за его движением, неосознанно сделал то же самое и напрягся, чувствуя незнакомую эйфорию, ключом бьющую где-то внизу живота, в солнечном сплетении, груди и под губой одновременно. коноха не выглядел неуверенным или напуганным. возможно, несмотря на свой острый язык, он выглядел возбуждающе кротко. дайшо не мог подобрать слов, чтобы точно выразить то, что видел в тот момент, как он, с пылающими щеками, схватился своими тонкими пальцами за прохладное стекло и влажными губами припал к горлу бутылки — прямо туда, откуда несколько секунд назад пил сам дайшо. кадык конохи дёрнулся, и дайшо едва сдержался, чтобы не опустить руку на штаны. это было бы катастрофой. акинори сделал несколько глотков и замер, опустив бутылку. казалось, после крепкого бренди ему необходимо было отдышаться, как после спортивного забега. — а ты ничего такой на самом деле, если смотреть издали, — голос дайшо почему-то опустился до вкрадчивого шёпота. в один шаг он сокращает расстояние между ними, а поражённый коноха задерживает дыхание. руками дайшо упирается в холодную столешницу, а взглядом — в едва шевелящиеся чужие губы. — а ты ничего такой, если на тебя не смотреть, — не остаётся в долгу коноха. дайшо сносит крышу от этих децибел. — ну и дрянной же у тебя язык, — злостно выдаёт он. коноха хочет что-то ответить, потому что он — о да, дайшо об этом помнит — не собирается пасовать перед ним, но сугуру не даёт ни звуку вырваться из его рта. в одно мгновение они оказываются настолько близко, что расстояние между ними можно оценивать как минус сто. дайшо целует его, сминая припухшие от покусываний губы, практически сразу проталкивая язык в чужой горячий рот, от чего коноха едва не сползает вниз и приходится его придержать. он не вырывается, напротив, послушно подставляется, желая получить удовольствие, хоть и едва соображает. дайшо в этом уверен, потому что он и сам давно потерял связь с рассудком и держался на ногах только из-за того, что полностью контролировал действия сразу за двоих человек. дайшо целовал его даже слишком напористо. поцелуй выходил очень темпераментным и мокрым, со вкусом бренди и немого отчаяния. дайшо чувствует возбуждающую вибрацию, от которой кровь в жилах стынет на миг и тут же бежит обратно с сумасшедшей скоростью. коноха, крепко схваченный за волосы, так сексуально стонет в поцелуй, что дайшо — с каменным стояком в штанах — раздвигает его ноги, слишком поздно осознавая, что перед ним парень, а не девчонка. перед ним, чёрт возьми, парень, которого он целует так, как не целовал ещё, наверное, никого и никогда в жизни. бутылка с недопитым бренди выпадает у конохи из рук и звонко катится по полу, как сердце дайшо укатывается в чёрную дыру не то от страха, не то от кайфа. он чувствует чужие руки на своих плечах и шее — они мягкие и гладкие, но не женские. они принадлежат парню. где-то на периферии сознания сугуру понимает, чем это может закончиться для него, если они не остановятся прямо сейчас. его не было слишком долго и наверняка кто-нибудь из друзей вроде любопытного сакиджимы уже пошёл искать его. дайшо слишком не хотелось завершать эту авантюру, в которую он ввязался. хлопнула дверь. скрипнула половица. громкое «бам» раздалось за стенкой. кто-то что-то уронил. музыка уже не заглушала чужие голоса. первое, что слетело с губ дайшо, как только он оторвался от конохи, было громкое и досадное «блять». он сматерился несколько раз прежде чем отскочить от парня, как ошпаренный, и озадаченно потёр виски́ быстрыми движениями пальцев. глаза его заметались по тёмной кухне в поисках непонятно чего. сердце дайшо было готово остановиться лишь от одной мысли о том, что его могли заметить целующимся с каким-то парнем. с парнем, мать твою. резко схватив свой бомбер и громко уронив стул, он, готовый взвыть от шокового состояния, в котором сам пребывал, попытался что-то сказать. дайшо не помнил своих глупых оправданий. он совершенно точно сказал ему что-то резкое и грубое, чтобы напугать и заставить молчать о случившемся. последнее, что он помнил отчётливо — это мутный разочарованный взгляд парня, сидящего на столешнице, его заалевшие от проникновенного поцелуя губы, румянец на щеках и тяжело вздымающуюся грудь. вылетевший из кухни дайшо не заметил никаких признаков того, что кто-то несколькими секундами ранее здесь был и мог их видеть. возможно, ему показалось и теперь он… теперь он спешил опрокинуть в себя как можно больше любого алкоголя, который только мог ещё найти, закрыться в туалете на несколько минут, а после, с позором вытерев руки, ударить кулаком по двери, что есть мочи, пугая проходящих мимо людей. отправляясь на вечеринку за какой-нибудь сенсацией, дайшо не подозревал, что сам ею станет.