Сплошное "не", связанное с ним

— Мей! — крикнул мне месье Заиди, когда я стояла уже в дверях. — Останься на несколько минут вместе с Чани. Есть разговор.       Я в очередной раз прокляла этот день. Почему этот разговор нужно провести именно сегодня, когда этот красноволосый придурок будет стоять рядом и пытаться всяческими способами разозлить меня. Пришлось заставлять свои ноги идти обратно в ад, прямо в руки к настоящему дьяволу. Странно, что теперь я называю так других людей. Раньше я постоянно сравнивала с этим существительным только себя.       Я присела на учительский стол, под осуждающий взгляд Заиди. Не ему ли знать, что манеры — это совершенно не мое, так что пускай не смотрит на меня таким взглядом — раздражает. А еще больше меня раздражали визги девиц, которые не могли поверить в то, что перед ними стоит парень. Он ведь последний такой на Земле остался. С красненькой головкой, прокуренными легкими (при этом сама я тоже курю, уже как три года), смазливым личиком и фирменной ухмылочкой.       Конечно, я уже давно знала, что именно нравится девушкам в этом парне, но вот принимать мне это совершенно не хотелось. Я предпочла оставить его в моих глазах никем, чем вспоминать обо всех его талантах (на самом же деле он очень талантлив и умен, что ее и раздражает). Он не достоин ни единой клеточки в моей памяти. А если вспомнить все его ошибки, то он просто не достоин. Ненавижу его за всю ту боль, что мне пришлось пережить тогда. Я и так страдала, черт возьми, а он только добавил масла в огонь. И как я могла его любить?       Наконец, теперь уже знаменитый, помидор, закончил свою автограф-сессию. Последняя девчонка припрыгивая выбежала из аудитории, под крики Заиди, который тоже устал ждать рокера. Наступила тишина. Кастиэль начал прожигать меня своим взглядом, ухмыляясь. Я тоже смотрела на него, но совсем по-другому. Не буду же я скромно отводить взгляд и краснеть (хотя, наверное, мне очень хочется это сделать). Ни в коем случае нельзя показывать свою слабость, тем более, если ее, как таковой, и нет вовсе. Просто нужно думать о чем-то другом, вот и все. — Ну-с, — начал Заиди. — Кастиэль, познакомьтесь — мои лучшие ученицы. Чани и Мей. — Приятно. — эта фраза, скорее относилась ко мне, чем к Чани. — Лучшие? На лекции я не услышал от них ни слова. — с усмешкой проговорил он. — Мне казалось, что вы задаете вопросы специально для тех блондинок в первых рядах, разве нет? — наигранно удивленно поинтересовалась я. — Хотя, как это может быть не так. Содержание, посыл этих вопросов был некорректным и, можно так сказать, совершенно бессмысленным. Это и вопросами нормальными нельзя назвать было. — парень уже хотел что-то ответить мне, но я его перебила. — Но, это совершенно не ваша вина. Все же вы учитесь на музыканта, как я понимаю. Там свои мысли передают звуками, так ведь? — М-м-м… — ему явно было нечего сказать. — Ну вот видите. Все отлично. Вы справляетесь! — воодушевленно заметила я. — Месье Заиди, что вы хотели рассказать нам? — мой преподаватель откашлялся. Я поставила его немного в неловкую ситуацию. — Нужно будет написать статью о Кастиэле. Попробуйте обе, а он выберет лучшую. — он выдал нам листовки. — Ее опубликуют во всех этих журналах. Неплохо для портфолио. — Но, мы ничего о нем не знаем. — пробормотала Чани, немного с отвращением смотря на красноволосого. — Как мы должны написать о нем статью? — Правда? Уверен, что, хотя бы одна из вас, знает обо мне. И, говоря честно, достаточно, для того чтобы… — я не дала ему договорить. — Для того, чтобы написать скандальную статью и навсегда разрушить вам карьеру. — Ну, вообще-то, я собирался предложить вам описать ваше первое о нем впечатление. Это всегда достаточно легко сделать. — месье Заиди ничего не понимал. Он считает, что нас с красноволосым ничего не связывает. — Предлагаю вам сходить на мой концерт. — Кастиэль ожидал какой-то нереальной реакции, но получил пару безразличных взглядов и одну ухмылку. Мою. — Вот билеты. — он протянул каждой из нас по билету. VIРместа. Тоже мне, выпендрёжник. — Ну, нам все понятно. — протянула Чани, смотря на билет как на какой-то мусор. — Пока-пока. — поддержала ее я.       Мы обе поспешно вышли, хлопая за собой дверью.

***

— Мей! — кричала мне подруга. — Ну ты совсем с ума сошла? — Все, я даже видеть его не хочу! Возьму себе билеты до Англии и продолжу учиться там. — злостно отвечала я, складывая вещи в чемодан. — Он думает, что его в моей жизни было недостаточно? Еще как достаточно. Мне уже по горло этот Кастиэль! — Он просто пригласил нас на концерт. Успокойся! — Просто? Просто пригласил на концерт? Да он всю пару с меня глаз не сводил, все смотрел и смотрел, пытаясь выбесить. Осел! Урод моральный! Помидор крашеный! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!!!       Неожиданно на глазах появились слезы. «Ненавидишь, да? — усмехалась я в мыслях. — Поэтому снова плачешь о нем, да? Дура».       Усевшись на набитый вещами чемодан, я попыталась успокоиться. Получалось у меня, мягко говоря, плохо. Даже отвратительно. Закрою глаза — он, открою — снова он. Везде эта красная башка, с выбешивающей меня улыбкой. Черт, вот кто тянул меня приезжать обратно в Париж? Жила бы себе спокойно с Майклом и Джоном. Все было бы прекрасно.       Я почти забыла о нем, а тут он снова появляется, снова обращает на меня внимание. Ему-то хорошо. Он поигрался с одной и бросил. Для него расставания — неотъемлемая часть жизни. Да, может быть я и была ему дорога, но как же быстро он тогда отказался от меня. Как же быстро он смирился с тем, что я «лгунья» и «изменщица». И, возможно, он после и молил меня о прощении, задыхаясь от собственной боли и любви, но он сомневался во мне. И теперь я буду сомневаться в нем до конца своей жизни. — Ты плачешь? — удивленно спросила Чани, разглядывая мое лицо. — Да, это вышло случайно. — ответила я, поспешно вытирая слезы с глаз. — Надо вещи опять разложить. — я до сих пор всхлипывала. — Эй, ты чего? Боже, куда делась та Мей, которую я знала эти два месяца. Кто это? — я сквозь слезы рассмеялась. — Ну вот, так уже лучше. — Я такая дура, Чани. Такая дура, ты просто не представляешь какая. — Значит, сейчас мы идем в SnakeRoom, и только попробуй отказаться. — властно заговорила она. — Зови своего Алекси, и мы выдвигаемся. — Черт, это не самый лучший момент. Мне бы успокоиться сначала. — Успокоишься за бокалом вина в баре. Давай-давай, пиши своему синеволосому другу и идем. Только оденься как-нибудь… — она задумалась. — Сексуально, что ли.       Я стала лениво набирать своего друга по телефону. Идти куда-то мне совершенно не хотелось. Я знала, что Чани предложила это только из лучших побуждений, но мне и правда плохо. И морально, и физически. Как бы мне хотелось просто выкинуть этого красноволосого идиота из своей головы. Я все три года только и мечтала об этом. Но вот зараза, у меня это не получалось и не получается. Он будто бы приклеен к моей памяти суперклеем.       Алекси отвечает почти сразу. Как всегда, весел и приветлив. Конечно, он соглашается. А как иначе. Вечеринки были его страстью еще в школе, а сейчас он просто жить без них не может. За последние два месяца он был везде. Я уверена, что он обошел все клубы этого города по несколько раз.       Отчаиваюсь окончательно. Все идет к тому, что сейчас меня реально вытолкают из общежития и заставят идти в этот местный клуб, где я сто процентов напьюсь от горя. А завтра четыре пары, как я буду выживать там, борясь с головной болью и тошнотой? Как я вообще буду жить, последующие несколько месяцев, зная, что со мной в одном университете учится мой бывший, зная, что он популярен, видя, как висят афиши его концертов по городу. Черт, да я ведь сама должна прийти на его концерт, чтобы написать эту чертову статейку о его группе. Я даже не знаю, как она называется, так почему именно я?       Но несмотря на всю мою внутреннюю истерику, где-то глубоко внутри себя я знала, что мне было жутко интересно сходить на этот чертов концерт. Я с диким восторгом вспоминала те школьные концерты, так разве теперь не должно быть в миллионы раз лучше. У них новый состав, новые песни, новые инструменты… надеюсь, что, если я все же решусь пойти туда — музыка мне понравится. Надеюсь, что хоть там я смогу почувствовать себя счастливой, как тогда.       Мы с Чани достаточно быстро вышли из комнаты. Все потому, что с одеждой я решила не церемониться. Приду, как обычная ботанка, зато никто не будет ко мне лезть, даже пока я в пьяном состоянии. На улице уже было темно. Я и не успела заметить, как наступил поздний вечер. Видимо, я слишком долго собирала чемоданы в Англию.       Алекси ждал нас у ворот, ведущих на территорию университета. Он как всегда стоял в яркой одежде, преимущественно синих, оранжевых и фиолетовых оттенков.       Мы шли достаточно тихо. Точнее я была тихой, а Чани и Алекси вовсю смеялись и болтали. Я знала, что моей подруге мой друг нравится. Помнится, она сама призналась мне в этом, сказав, что, если бы Алекси не был бы геем, она бы, скорее всего, предложила бы ему встречаться. Иногда я тоже думала об этом. Алекси и правда отличный парень: красивый, в меру умный, а главное постоянно веселый. Много девушек в школе сохли по нему, но потом им приходилось мириться со страшной правдой. Как мне было их жаль.       Алекси тоже нравилась Чани, и, опять же, об этом он сказал мне лично. Но, к всеобщему сожалению, лишь как девушка-подруга, не больше, ведь по-другому она привлекать его и не могла. А жаль. Из них получилась бы хорошая пара.       У клуба стояло много народа. Впервые видела такое, поэтому выглядело это, как минимум странно. Мои друзья тоже удивились, посмотрели афиши — никого популярного, ничего веселого. Обычная дискотека, как и всегда.       Обращать на это внимание мы не стали. Целью было оторваться по полной и напиться, а не волноваться о таких вещах, как много людей пришло сегодня в клуб. Говоря кратко, это мы и начали делать.       Все началось с какого-то пива. Играла достаточно спокойная музыка, я иногда пританцовывала со стаканом руках, рассказывая Алекси о своем горе. Он меня совершенно не понимал, но сочувствие проявлял, так как знал, что лично для меня эта тема была очень больной. За это я была ему очень благодарна. Чани же танцевала вместе со мной, иногда бросая колкие комментарии в сторону ненавистного рокера, поддерживая мою позицию. — Он настоящий урод! — крикнула она, с грохотом поставив бокал на барную стойку. — Неси вина! — Прошел только час, может быть через полчаса, а? — наивно попросила я, не желая пьянеть. — Нет, Мей. Мы сегодня пьем!       И мы пили. Пили. Пили. И пили. А потом, как и ожидалось, опьянели. Теперь музыка не казалась такой спокойной, потому что зажигали мы так, будто бы нам включили лезгинку, честное слово. Жидкость из бокала летела в разные стороны, только иногда попадая мне в рот. Я уже не выбирала выражения и оскорбляла своего бывшего всеми возможными словами, которые я могла вспомнить. Меня даже посетила мысль написать статью прямо сейчас, не дожидаясь какого-то глупого концерта (и правда, зачем мне какой-то концерт, если все плохое об этом парне я могу перечислить и без него?), но Алекси и Чани быстро запретили мне это делать, ссылаясь на то, что ни к чему хорошему это не приведет.       Ну и я их послушала, что странно, ведь обычно меня никто не может остановить.       Ближе к ночи в клубе было практически невозможно двигаться. Люди все приходили и приходили. Становилось душно, шумно и противно. Конечно, будучи пьяной, я практически ничего не чувствовала, но эффект явно был не таким хорошим, каким был час назад.       Все двигались ближе к сцене. Каждый хотел пропихнуться именно туда по неизвестной причине. Но это было нам на руку. Бар находился ближе ко входу, так что со временем места там стало много. А вот у сцены ты мог спокойно почувствовать себя селедкой в банке, без преувеличений.       Еще через некоторое время на сцену вышел какой-то ведущий, походящий на бизнесмена. Весь такой в костюме, с бабочкой, волосы прилизаны. Что он тут делал было непонятно. Будет рекламировать какой-то фонд? Шутки шутить? Господи, да что может делать этот суслик в этом клубе? «Помогите, я потерял маму?». — Раз, два… а, он работает. — начал скромно парень. — Всем привет. — его почти никто не замечал. — Ну, в общем, спасибо за то, что пришли. Этот концерт мы решили провести совершенно неожиданно. — Где он?! — выкрикнул кто-то из зала. — Нам нужен наш гитарист! — Всему свое время, ребят. — Мы ждем уже час, где он? — продолжали кричать из зала. — Мы хотим музыки!!! — Я, давайте просто дождемся…       Неожиданно в клубе начался настоящий бардак. Все кричали, ругались, разбивали бокалы, все прося выйти на сцену этого непонятного гитариста.             Бедный ведущий от незнания просто начал перешагивать с одной ноги на другую, прижимая к себе микрофон всеми возможными силами.       Я задумалась. «Все равно мне делать нечего, ведь так? — плавали мысли у меня в сознании. — Так почему бы не помочь этому парню, верно?».       Верно. Сорвавшись с места, я стала распихивать народ, двигаясь все ближе и ближе к сцене. Конечно, люди пускали меня не сразу, но я была настойчивой. Такими темпами, минут через пять, я уже забиралась на высокую сцену.       Ведущий смотрел на меня испуганными глазами, думая, что я пришла убить его за его промах, но я лишь выхватила у него микрофон и потребовала принести мне план мероприятия. Он быстро выслушал меня, а потом побежал выполнять мои поручения. — Прошу, успокойтесь. — спокойно сказала я в микрофон. Ноль эффекта. — Тихо!!! — мгновенная тишина. — Ты кто вообще такая?! — раздалось из зала. — Твой худший ночной кошмар — послышался ответ из неоткуда.       Я оглянулась. Рядом со мной, в нескольких метрах стоял так ненавистный мною красноволосый рокер. «Чудненько — комментировала мысленно я. — Ты сама же подписала себе смертный приговор, Мей. Так держать!»       В зале все развизжались. О да, на сцену вышел их долгожданный гитарист, которого они так любят. Одно утешает — теперь на концерт мне ходить не нужно.       Я собственноручно поучаствую в нем. Придется. — У нас замена ведущего? — удивленно глянул он на меня. — Не припоминаю такого. — Эмм… — нужно было срочно что-то придумать. — Я помогала своему другу. — я указала на того паренька. — Просто он не сильно подходит на эту роль. — парень выгнул бровь, показывая свое недоверие. — Ну, тогда помогай ему.       Я нервно взглотнула. Да-а-а, пришла, чтобы не думать о нем хотя бы один вечер — он и тут появился. И как я должна была вести это при НЕМ?       Пробежавшись по тексту глазами, я закатила глаза от этой банальности. Ведущий только и должен был делать, что восхвалять помидорчика, а я этого делать не собираюсь. — Ну-с, — начала я, выкидывая листок к чертям собачим. –Как вы видите, перед вами невероятный Кастиэль, который, видимо, собирается сыграть вам что-нибудь сегодня. — Да, давайте первый альбом! — снова крикнул кто-то из зала. — Первый альбом? — переспросила я, обращаясь к красноволосому. — Да, — хрипло протянул он. — Называется «Без тебя». Благодаря ему мы и взлетели. — я понимающе кивнула. — Вы не удивляйтесь, просто она решила вести это мероприятие, даже не зная названия нашей группы. — кинул красноволосый, ухмыляясь. Зал взорвался в негодовании. — Зато я прекрасно знаю тебя, так что не болтай много, а то и я взболтну. — я собралась. — И так, у нас что-то типа концерта по заявкам, получается. Кто-то предложил альбом «Без тебя». — Песня «ЙемРеккеб». — выкрикнула какая-то девушка, а я дико рассмеялась. — О Боже, кто так песни называет? — в глазах Кастиэля я видела только серьезность. — Давайте петь.       Он медленно достал, на удивление, свою школьную гитару, на которой он играл три года назад. Все тот же инструмент, обклеенный крылатыми черепами, разными наклейками, снятых с банок от пива. А еще, где-то там, у розетки (круглое отверстие в гитаре) была наклеена и моя картинка. Маленькое солнце. Он сказал тогда, что оно будет греть ему душу, пока меня рядом нет. Неужели до сих пор греет?       Несколько пьянящих аккордов и он запел. Я опешила. С одной стороны, от того, что я давно не слышала его голоса, а с другой стороны — эту песню он писал для меня, пока мы еще были вместе. Да, он внес какие-то изменения, но мотив остался прежним. Да и слова, наверное, тоже.       «И слова тоже» — мысленно подтвердила я, вслушиваясь в песню. Зал пел это вместе с ним, а я же сидела и пыталась провались под землю. Чувства так и шли наружу. Хотелось плакать, кричать, накинуться на Кастиэля, но я знала, что сейчас передо мной сидит совершенно другой человек, поэтому я НЕ могла себе этого позволить. Да, он поет эту песню так, как пел ее раньше, но он поет ее всему этому залу, а не отдельно мне. Наша с ним любовь стала общественной. С этим уже ничего не поделать.       «ЙемРеккеб» — даже назвал в честь меня. Кончено, не до чего умного не додумался, поэтому решил просто написать мое имя наоборот. Он мог и правильно его написать. Тогда ему ничего не мешало. Меня не было в этой стране, поэтом никто бы не узнал о существовании такой девушки, как Мей, которой посвящена эта песня. Была посвящена.